Тема. 13. Глобальный кризис международных отношений в первой половине XX века. Советский Союз во Второй мировой войне

Вопросы:
1. Истоки мирового конфликта.
2. Вторая мировая война. Решающие сражения Великой Отечественной войны.
3. К холодной войне.

Истоки мирового конфликта

Возникновение второй мировой войны связано с общим развитием внешнеполитического и военного кризиса, открывшего историю XX в. Традиционно это явление принято разделять на два мировых конфликта, располагая между ними «межвоенный период». Но данная классификация не вполне адекватно отражает суть происходивших процессов. Если исходить из уровня напряженности в системе международных отношений, насыщенности конфликтными ситуациями, малыми региональными войнами (до 70 войн и конфликтов), 20—30-е гг. являются скорее органической частью, однопорядковым элементом общего военно-политического кризиса, заполнившего первую половину XX в. и распадавшегося на несколько стадий:

1. Генезис мирового конфликта — начало 90-х гг. XIX в. – 1914 г.;

2. Первый всплеск глобальной военной конфронтации — 1914 — 1918 гг.;

3. Замедление конфронтационного процесса — 1919—1939 гг.;

4. Второй всплеск (во многом рецидив) глобальной военной конфронтации — 1939—1945 гг.;

5. Выход из цикличного кризиса, создание биполярной блоковой системы противостояния и начало «холодной войны» — 1945—начало 50-х гг.

Эпицентром зарождения и развития мирового конфликта являлась Европа. Корни его уходили вглубь истории европейской системы международных отношений. Причем термин «европейская система» применительно к первой половине XX в. означал практически весь комплекс связей на уровне европейских держав и заполнял понятие «мировая система». Фактически, разветвленная структура экономических, геополитических и военных зависимостей в Европе дополнялась лишь отдельными контрагентами в других частях света (США, Япония). Именно в рамках европейской системы сложилась модель блокового противостояния, приобретшая со временем глобальный характер.

Блоки – относительно жесткие, как правило, «зеркальные» объединения, построенные на отношениях финансово-экономической и геополитической зависимости. Экономический и военный потенциалы каждой из держав-участниц, уровень интеграции и степень зависимости детерминируют разделение ролей и мест в блоке. Геополитические интересы определяют состав блоков, действуя зачастую вопреки другим интересам и социальным моделям отдельных стран. Значимость геополитического фактора подтверждает то, что по завершении первой стадии мирового конфликта (1914—1918 гг.) геополитическая парадигма (т. е. определенная зависимость политики любого государства от его географического положения, устойчивых исторических связей и пограничных взаимоотношений с другими странами) восстановилась на этап 1939— 1941 гг. Например, внешнее сходство первой и второй антигитлеровских коалиций было весьма велико: вплоть до состава (исключение, в определенном смысле, составили Италия и Япония. В силу особенностей своего геополитического положения Япония являлась, по-видимому, не столько участником блоков, сколько государством, преследовавшим свои специфические интересы, лежавшие вне основной линии мирового конфликта. Италия же была членом Тройственного союза вплоть до начала первой мировой войны) и запоздалого подключения к антигерманской коалиции США, с той лишь разницей, что в декабре 1917 г. американский военно-экономический потенциал компенсировал «потерю» России, а в декабре 1941 г. — дефицит силы, появившийся после разгрома Франции. Однако при определенной общности форм содержание второй антигерманской коалиции было принципиально иным.

Первая мировая война явилась катализатором апокалипсических процессов в Европе, обострив конфликт между «верхушечными» политическими и «базисными» национальными интересами стран-участниц. Военный фактор неизмеримо ускорил политизацию национального самосознания, усилил социальную напряженность, а в многонациональных государствах — и центробежные тенденции.

Октябрьский переворот в России нанес огромный урон не только социально-политическому, но и идейному «наследству» империи. Панславянизм и православие были отброшены, а их место заняла куда более смелая глобалистская программа торжества «власти неимущих» — идея мировой революции. Коренным образом изменив место России в европейской системе, октябрьский переворот стал одним из наиболее значимых факторов общей перегруппировки сил на международной арене, сблизив частично, если не в организационном, то в социально-идеологическом смысле «верхушки» противостоявших блоков. Поставленная на колени Германия превращалась теперь в потенциального союзника. В Лондоне и Париже намеревались использовать германский кордон для изоляции «красной чумы».

Подобные же расчеты, лишь с противоположным знаком, были сделаны в Москве, где надеялись на помощь революционных немецких частей. Пролетарская революция в Германии сделала бы возможным создание «красного блока», в котором задача революционной борьбы против Антанты своеобразно совмещалась со стремлением немецких национально-буржуазных партий уйти от значительных материальных и территориальных потерь. Позднее эта модель реализовалась во время революции в Венгрии. Именно на этой основе развивалось сотрудничество части армии с новым революционным правительством.

Таким образом, Антанта была поставлена перед дилеммой — с одной стороны, необходимо было с максимальной выгодой оформить условия капитуляции центральных держав, с другой, достичь с ними соглашения для совместного противодействия «революционной» экспансии. Решить эту дилемму не удалось.

Победа западных держав оказалась «пирровой». В блоке после отпадения России была нарушена структура военно-политических связей. Двустороннего «пресса» (Россия — Франция), способного сдерживать Германию, более не существовало. Уход США из структур Большой Антанты в результате конфликта с Англией и Францией (не допускавших утверждения лидерства Америки в мире) и неготовности части ее правящей элиты к глобализации внешней политики страны разрушил блок окончательно. Сохранилась лишь основа могущественной прежде коалиции — англо-французский тандем, не обладавшим в 20—30-х гг. потенциалом, достаточным для поддержания послевоенного мира. Появившиеся в Европе государства — «изгои»: противостоявшая цивилизованному миру Россия и униженная, ограбленная Германия, лишь фактом своего существования исключали любой из вариантов европейского равновесия.

Значительные репарационные платежи, возложенные на Германию, и политика изоляции в отношении России, и ограничивая самостоятельности этих стран в определении политического курса, усилили деформацию их социально-политических институтов, вынужденных приспосабливаться к экономическому и политическому «голодному пайку». Постоянное присутствие военной опасности с одной стороны, оскорбленное национальное достоинство, с другом, а условиях перманентного внутреннего кризиса и стремления к социальному мессианству (реваншу) в Советской России и Германии создавали едва ли не идеальные условия для вызревания тоталитарных систем. Формирование тоталитарного режима в СССР, установление фашистских диктатур в Германии (а ранее с 1922 г.— в Италии) делали невозможным сохранение мира на континенте. Политическое развитие России перечеркивало слабую надежду на восстановление в какой-то мере прежней блоковой структуры Антанты. Более того, возникала возможность мощного русско-германского альянса, объединенного неприятием «буржуазной Европы» и обладавшего средствами, необходимыми для ее насильственного раздела.

Генезис тоталитарных режимов в Европе, выступая (во многом) как следствие и одновременно как причина нарушения традиционных экономических и политических связей на континенте внес существенные коррективы в характер международных отношений. Идеологизация и глобализация внешнеполитических притязаний вели к попыткам «замкнуть» мировую систему на себя. В Германии и СССР проявилось схожее стремление реализоваться в качестве центра распространения новой «оптимальной» социальной модели путем поглощения и ближайшей периферии.

При этом Третий рейх более преуспел в данном направлении. Его «мирная» экспансия (возвращение Саара — 1935 г., ремилитаризация Рейнской области — 1936 г., аншлюс Австрии — 1938 г, присоединение Судет, а затем Чехии и Клайпеды — 1939 г.) «органично» переросла в военную. Для обеспечения экспансии и координации действий Германии, Италии, отчасти Японии в 1936—1940 гг. был конституирован нацистско-милитаристский блок.