 |
Русское искусство конца 19 - начала 20 века 3 глава
|
|
|
|
Так, Николай Алексеевич Касаткин (1859 — 1930), воспитанник передвижников-демократов старшего поколения, с пристальным вниманием фиксировал новые социальные процессы тех лет. Общирный цикл своих картин и этюдов он посвятил жизни и революционной борьбе рабочего класса.
Н. А. Касаткин. Углекопы. Смена. Фрагмент. 1895 г. Москва, Третьяковская галлерея
илл. 10 а
Н. А. Касаткин. Шахтерка. 1894 г. Москва, Третьяковская галлерея
илл. 10 б
Жестокая, варварская эксплуатация шахтерского труда в капиталистической России показана Касаткиным во многих этюдах, исполненных с натуры в донецкой шахте «Грушевская», а также в картинах, обобщающих эти наблюдения. Полотно «Углекопы. Смена» (1895; ГТГ) изображает толпу шахтеров, в которой виднеются даже женщины и дети. Все они молчаливо и устало стоят почти плечом к плечу. В темноте и узком пространстве эта толпа выглядит внушительно, как единый организм, отдельные фигуры и лица едва различимы, их с трудом «нащупываешь» в темноте по сверканию глаз да скудному свету шахтерских лампочек. Мрачный темный колорит, введенный художником, эмоционально и достоверно передает атмосферу, усиливая впечатление тяжкой безотрадности. Документальность становится сознательным художественным приемом, определяя дальнейшие творческие устремления Касаткина.
Будучи свидетелем угнетения рабочих, Касаткин сочувствовал тем, кто поднимался на освободительную борьбу, разделяя стремление пролетариата к коренному социальному переустройству жизни. Уже в одной из сравнительно ранних картин художника — «Тяжело» («Буревестник», 1892; Ашхабад, Музей изобразительных искусств Туркменской ССР) — с симпатией изображен активный участник рабочего движения. Первая попытка показать нового героя современности не осталась единственной в творчестве Касаткина. В цикле работ, посвященных 1905 году, особенно в картине «Атака завода работницами» (1906; Москва, Музей Революции СССР), пролетариат выступает как сплоченная грозная сила, способная к борьбе за свои права. В таких работах, как «Боевик» (1905; там же), «Студент» (акварель, 1905; ГТГ), художник создает образы участников революционных событий. Среди своих современников Касаткин выделялся глубоким знанием жизни и борьбы пролетариата.
|
|
|
С. В. Иванов. Едут! Карательный отряд. 1905 г. Москва, Третьяковская галлерея
илл. 13 а
Внимание многих других художников было приковано к тем процессам, которые совершались тогда в русской деревне, вступившей на путь капиталистических отношений. Выдающимся мастером, чье политически активное и социально целеустремленное творчество выражало новые качества русской реалистической живописи 1890 — 1900-х гг., был Сергей Васильевич Иванов (1864 — 1910). Он отразил народную трагедию, гнет социальной несправедливости, революционные устремления народа в картинах современной тематики и исторической живописи. Художник показал крестьян, умиравших по дороге на новые земли Сибири («Смерть переселенца», 1889; ГТГ), развертывающееся аграрное движение, деревенские бунты, подобно пламени охватившие Россию («Бунт в деревне»; «Едут! Карательный отряд», 1905, ГТГ), тюрьмы и остроги России, переполненные арестантами — то есть все тем же страдающим народом, показал каторжан, словно скот отправляемых по этапу. Все это были живые наблюдения повседневного народного существования и грозных симптомов наступающего социального подъема. Обращаясь к прошлому к жизни и нравам допетровской Руси, С. Иванов в своих красочных полотнах умел найти далеко идущие аналогии старого и современного ему уклада. Он изображал реакционные нравы прошлого с тонким и верным чувством эпохи и вместе с тем с нескрываемым сарказмом. Так, в полотне «Царь. XVI век» (1902; ГТГ) «помазанник божий» царит над павшей ниц толпой своих безгласных и бесправных подданных, а ретивая стрелецкая стража охраняет установленную «свыше» социальную дистанцию. Удачно заостряет мотив социальных контрастов и колорит, где золото парчовой шубы царя, нарядные алые кафтаны стрельцов резко контрастируют с жалкими сермягами толпы. Фрагментарность композиции подчеркивает впечатление жизненности этой сцены.
|
|
|
С. В. Иванов. Царь. XVI век. 1902 г. Москва, Третьяковская галлерея
илл. 14
С. В. Иванов. Расстрел. 1905 г. Москва. Музей Революции СССР
илл. 13 6
В полную силу творчество С. Иванова, как и его современника Касаткина, развернулось в грозные дни 1905 г. Этот решающий момент русской истории запечатлен им в многочисленных зарисовках и в очень новой по своей художественной сущности картине «Расстрел» (1905; Москва, Музей Революции СССР). С беспощадной ясностью врезаются в память мертвенные коробки домов, освещенных заходящим солнцем, и одинокая фигура убитого человека. Он упал, должно быть, на бегу, лицом вниз, и кажется, что это произошло только что, на наших глазах. Показывая страшное мгновение, художник отказался от подробного повествования, оставив только то основное, что помогает с глубоким драматизмом передать происшедшее: шеренгу солдат в глубине уходящей%вдаль перспективы улиц, дымок из ружей после прогремевшего залпа и первые трупы. Красноватый отблеск солнца делает краски картины особенно тревожными. Лаконизм разработки сюжета, драматизм и выразительность пейзажа свидетельствовали о новых творческих исканиях.
С. А. Коровин. На миру. 1893 г. Москва, Третьяковская галлерея.
илл. 12
Тема судьбы народной продолжала главенствовать в русском искусстве 1890 — 1900-х гг. и раскрывалась его мастерам все с новых и новых сторон. Так в картине Сергея Алексеевича Коровина (1858 — 1908) «На.миру» (1893; ГТГ) остро передан конфликт, вспыхнувший в крестьянской общине, как можно предполагать, из-за передела земли. Спор между бедняком и богатеем больно затронул не только имущественные, но и человеческие права бедняка. Социальная драма раскрыта как драма психологическая, с подлинной жизненной правдой, остротой переживаний. Характеры главных действующих лиц обрисованы живо и наблюдательно. В основу картины «На миру» был положен богатый этюдный материал, живые художественные впечатления, почерпнутые в крестьянском быту пореформенной, капитализирующейся русской деревни. Возмущение социальной несправедливостью, сострадание к угнетенным — эти традиции С. Коровин унаследовал от своих учителей, и прежде всего от В. Г. Перова. Однако сама тема картины, сюжет ее, стремление к показу психологической дра.мы, вызванной к жизни новыми социальными порядками, были новыми, как и композиционное и колористическое решение.
|
|
|
Значительным и ярким явлением демократической жанровой живописи стали работы Абрама Ефимовича Архипова (1862 — 1930), также связанного с передвижниками единством идейных устремлений и основных творческих принципов. Ряд его произведений посвящен актуальным социальным явлениям русской действительности. Живой страничкой из жизни дореволюционной фабричной России представляется картина «Поденщицы на чугунолитейном заводе» (эскиз, 1896; ГТГ). Глядя на пустынный кусочек двора, где негде укрыться от солнца, на поникшие позы поденщиц, мы живо представляем себе безотрадные условия их труда. Такая трактовка социальной темы, где нет подробного сюжета — повествования с драматической коллизией, где фиксируются как бы случайные, но, в сущности, очень зоркие наблюдения, все заметнее утверждалась в русской живописи рассматриваемого этапа. Картина Архинова «Прачки» (вариант 1889 г. в ГРМ; вариант 1901 г. в ГТГ) особенно четко отразила новую художественную концепцию. Выразительность сцены коренится в остро подмеченной экспрессии фигур, в колорите, передающем парной воздух прачечной, в верно найденном ритме усталых движений, в непринужденной композиции, как бы выхваченной из жизни. Эти приемы напоминают об импрессионизме, но применены к иным задачам — эмоциональному воплощению остросоциальной темы.
А. Е. Архипов. Прачки. 1901 г. Москва, Третьяковская галлерея
|
|
|
илл. 11
Но более характерно для Архипова как «крестьянского» по существу художника поэтическое ощущение крестьянского быта. Особенно хороши полные настроения полужанровые, полупейзажные сцены — «По реке Оке» (1890; ГТГ) и «Обратный» (1896; ГТГ), в которых Архипов следует поэтическим традициям одного из своих учителей — В. Д. Поленова.
Эти работы Архипова позволяют вспомнить пленэрную живопись его современников — В. Серова, К. Коровина, а также А. Цорна, с которым были знакомы русские мастера. В творчестве Архипова и Цорна мы находи.м любовное подчеркивание национальной самобытности крестьянства. Однако у Цорна преобладал интерес к праздничной стороне народного быта; в его картинах нет той грусти, которая свойственна ранним жанрам Архипова. Подобно многим своим соотечественникам любуясь красотой родины, художник не мог не мечтать о ее лучшей доле. Вот почему эти настроения сказались даже в одной из самых его поэтических картин — «Обратный». Сюжет ее прост и немногословен: светлой летней ночью налегке возвращается домой крестьянин. Перед ним открываются манящие вдаль просторы. Кажется, что в прозрачном серебристом сумраке слышится мягкий цокот лошадиных копыт и тихо звучит протяжная народная песня, рожденная в дороге, на русских равнинах.
Названными произведениями, как и пейзажами русского Севера, написанными в сдержанной пленэрной гамме сероватых, тонко найденных тонов, Архипов утверждал непреходящую ценность жизни народа. В 1910-х гг. художник, увлекаясь декоративными исканиями, пишет добродушных крепких русских крестьянок в их красочных национальных нарядах («Весенний праздник», 1913; «Гости», 1914; «Молодая крестьянка в желтом платке», 1916, и др.).
Творчески развивая традиции своих учителей, молодые художники этого поколения открывали в народном, особенно крестьянском быту мощный источник красоты и поэзии, черпали там жизненные идеалы.
Их во многом отражало самобытное творчество Михаила Васильевича Нестерова (1862 — 1942). Он раскрыл живущую в народе жажду возвышенного, чистого, справедливого, с исключительной задушевностью передав трепетную красоту человеческих чувств и такую же трепетно-трогательную красоту родной природы. Он разделял романтические утопические взгляды части русской интеллигенции, многими узами связанной с пореформенной деревней. Этой интеллигенции были весьма близки духовные метания гибнувшего в капитализирующейся России патриархального крестьянства, его беспочвенные наивные попытки обрести мир, покой, счастье в отказе от «скверны» жизни, бегстве от общества в схиму, монашество. Нестеров показал Это трагическое неприятие действительности и тщетные искания «праведного» устройства жизни.
|
|
|
М. В. Нестеров. Видение отроку Варфоломею. 1889 — 1890 гг. Москва, Третьяковская галлерея
илл. 18 а
Первой работой художника, отразившей подобные настроения, был «Пустынник» (1888 — 1889; ГТГ), убедивший в том, что появился сильный и оригинальный мастер, говорящий о тех сторонах народной жизни, которые еще не были представлены в русском изобразительном искусстве. Старец-пустынник изображен среди скромного осеннего русского пейзажа, созерцающим его красоту с тихой грустью и умилением. В этих тонких ассоциациях передана поэтическая гармония природы и человека, отвергнувшего суету жизни. В «Видении отроку Варфоломею» (1889 — 1890; ГТГ) художник сумел слить религиозную легенду и реальный мир; пейзаж пронизан трепетным лиризмом просветленного чувства. Этим чувством наполнено все существо деревенского отрока при виде чудесного явления таинственного старца в темной схимнической одежде. Нестеров писал фигуру и лицо отрока с крестьянской девочки, болезненной, хрупкой, впечатлительной. Таких немало встречалось на Руси. Их печальным уделом становилось порой монашество как убежище от жестокости и суровости крестьянского существования.
М. В. Нестеров. Молчание. 1903 г. Москва, Третьяковская галлерея
илл. 18 6
М. В. Нестеров. Портрет О. М. Нестеровой-Шретер. 1906 г. Ленинград, Русский музей
илл. 19
Источник поэтичности произведений Нестерова во многом заключается в его редкостной! умении передавать единство человека и природы («Молчание», 1903; ГТГ). Этим же качеством отличается один из лучших портретов художника — портрет дочери (1906; ГРМ). Человек и природа здесь слиты в общем настроении, когда с наступлением вечерней тишины и в душе человека и в природе начинает звучать своя «мелодия». Впечатление музыкальности создают и певучие очертания стройной девичьей фигуры в черной амазонке и переливающиеся краски неба, озаренного далекими отсветами заходящего солнца. Художник объединяет пейзаж и фигуру, бросая отсветы заката на лицо, делая его более выразительным, более богатым в оттенках чувств, и одновременно заставляет.фигуру композиционно доминировать, выделяя ее из светлой, красочной гаммы пейзажа подчеркнутой силуэтностью. Как всегда, очень своеобразен нестеровский колорит с его остротой красочных сочетаний и весьма характерной для времени чуть плоскостной декоративностью живописи.
Портреты в дореволюционном творчестве Нестерова немногочисленны, но они весьма показательны: мастер писал только тех людей, которые импонировали ему своей духовной значительностью. Таковы портрет молодого А. М. Горького (1901; Москва, Музей А. М. Горького), портрет Л. Н. Толстого (1907; Москва, Музей Л. Н. Толстого), польского художника Яна Станиславского (1906; Краков, Музей). Эти люди были для Нестерова выразителями «души» народной.
Попытку обобщенно-философского изображения судьбы человеческой, судьбы народной представляют большие, программные, с точки зрения самого автора, картины — «Святая Русь» (1901 — 1906; ГРМ) и «На Руси» («Душа народа») (1915 — 1916; ГТГ). В этих произведениях страстное духовное томление, безграничность человеческих страданий, наивное стремление обрести духовный мир и покой «во Христе» — достигают особой остроты.
В дореволюционные годы мастер отдал немало сил религиозным росписям (Владимирский собор в Киеве, церковь в Абастумани и Марфо-Мариинская обитель в Москве). Однако не все из них можно признать удачными. Лучшие работы, созданные Нестеровым, со всей силой поэтического дара утверждали красоту мира, красоту родной земли, ее людей, ее природы.
Стремление увидеть народную жизнь в свете поэтических представлений крестьянства, еще не порвавшего полностью с патриархальным укладом, находило различное воплощение в искусстве тех лет.
В творчестве оригинального живописца-лирика Андрея Петровича Рябушкина (1861 — 1904) оно сказалось в поэтизации обычаев, обрядов родной старины («Боярышня XVII века, 1903, ГРМ; «Свадебный поезд в Москве XVII столетия», 1901, ГТГ, и др.). Реальное — сохранившийся кое-где старинный уклад — и воображаемое слились здесь в поэтическом образе, художественный строй которого порожден творчески переработанными мотивами старинного крестьянского и древнерусского искусства. Нарядная узорчатость, звонкий цвет одежд, плавная напевность композиционного ритма определяли специфическую красоту картин Рябушкина.
А. П. Рябушкин. Боярышня XVII века. 1903 г. Ленинград, Русский музей
илл. 15 а
А. П. Рябушкин. Чаепитие. 1903 г. Москва, частное собрание
илл. 15 б
Ф. А. Малявин. Девка. 1903 г. Москва, Третьяковская галлерея
илл. 32
Его младший современник Филипп Андреевич Малявин (1869 — 1940), изображая крестьянство, обращаясь к фольклорным мотивам, раскрывал в своих полыхающих красками полотнах стихийную, жизнелюбивую силу, как бы вскормленную мощью самой земли русской, воплощаемую художником и в конкретно-бытовых и в символико-поэтических образах. Работы Малявина отличаются жизненной правдой, острой психологической и эмоциональной экспрессией. Художник, кровно связанный с крестьянством, великолепно знал народные характеры. На эту выдающуюся черту таланта своего ученика И. Е. Репин обращал особое внимание. Портрет сестры с книгой (1895; ГТГ), «Старуха» (1898; ГТГ), портрет отца художника (Белград, Национальный музей) представляют эту сторону его творчества. В них покоряют духовная цельность и мощь, ясность и красота человека. Вместе с тем в ряде работ, например в «Крестьянке в красном», остро подмечены и переданы уже иные черты: жестокость, недружелюбие, злоба, упорное и беспощадное самоутверждение. Может быть, и неосознанно, но эти наблюдения художника связаны с процессом разрушения и гибели русской патриархальной деревни с воцарившимися в ней нормами волчьих законов капитализма.
Самое знаменитое и значительное произведение Малявина — картина-панно «Вихрь» (ГТГ) — было создано в 1905 — 1906 гг., то есть в момент революционной бури и в какой-то мере, не прямо, а поэтически опосредованно передало впечатление пробудившейся крестьянской стихии. Написанное смело и необычно, оно действительно создает впечатление огневой, разудалой пляски, в которой прорывается неукротимая сила и мощь человека из народа. Красочный вихрь одежд, горящий всеми оттенками кумачовый цвет сарафанов, лишь местами перебиваемый пестротой ситцев и шалей, распластан на плоскости. Фигуры, неудержимо мчащиеся в танце, подчинены вихревому ритму. Напротив, лица написаны очень пластично и объемно и привлекают внимание своей психологической выразительностью. На первом плане в рост и значительно больше.натуры написаны две крестьянки с намеренным преувеличением реальных пропорций, отчего они кажутся необычно могучими.
Личность и искусство Валентина Александровича Серова (1865 — 1911) — еще одно свидетельство того, что освободительная борьба народа была животворным источником, который питал мировоззрение и творчество лучших людей России.
Серов родился в семье, которая была тесно связана с передовыми деятелями русской художественной культуры. Его отец — выдающийся композитор и музыкальный критик А. Н. Серов; его учителями были И. Е. Репин, а в академические годы П. П. Чистяков. Частное пребывание в благотворной художественной среде Абрамцева, отличное знание с ранних лет лучших музеев России и Западной Европы способствовали многогранности и глубине его культуры.
Молодой художник выступил на общественную арену в пору высокого общественного подъема и сразу завоевал признание рядом выдающихся произведений. Уже в первый период деятельности (1887 — 1904) определились характерные черты его творчества: пристальное изучение современной жизни, гуманизм, стремление к совершенству формы. Широта и многообразие интересов художника позволили ему и в этот период выступить с произведениями разных жанров. Он создал гал-лерею портретов, ряд пейзажей, небольшую, согретую глубоким чувством жанровую картину «Встреча. Приезд жены к ссыльному» (1898; ГТГ), острый рисунок? запечатлевший тяжкую судьбу крестьянина-бедняка («Безлошадный», 1899). В этот же период он начал несколько циклов графических произведений, посвященных русской литературе.
В. А. Серов. Девочка с персиками. 1887 г. Москва, Третьяковская галлерея.
илл. 1
При всем многообразии интересов художника портрет стал тем жанром, который в первую очоредь определяет исключительное значение Серова в русском и мировом искусстве. Ранние портреты, написанные Серовым на рубеже 80 — 90-х гг., — «Девочка с персиками» (1887), «Девушка, освещенная солнцем» (1888; оба — в ГТГ), — по справедливости были оценены как новое слово в русской живописи. С необыкновенной поэтической силой и мастерством утверждал художник идеалы гуманизма. В противовес печальному, тяжелому, чему посвящали свое творчество многие из его предшественников, молодой живописец мечтал писать «только отрадное», уподобляясь, как он полагал, мастерам Ренессанса с их гармоническим пониманием человека.
Мечты Серова перекликались с мыслями, высказанными его современниками писателями: «Человек создан для счастья, как птица для полета», «Человек — это звучит гордо!»
Произведения, созданные на рубеже 80 — 90-х гг., и те, что он написал вслед за ними (портреты выдающихся художников, писателей, артистов, музыкантов), прославляют духовные силы человека, как это делали в литературе Короленко, Чехов, Горький. Начав с поэм о человеческой юности, Серов пришел к изображению человека-творца. Это была мощная поэзия гуманизма — утверждения человеческой личности, — навеянная предреволюционным и революционным подъемом в стране. Это был ценнейший вклад, который вносило русское портретное искусство в национальную и мировую художественную культуру эпохи.
Опираясь на традиции русского реализма, Серов поставил и решил ряд проблем, выдвинутых современным ему этапом развития искусства. Он принадлежал к тем деятелям художественной культуры, которые чрезвычайно чутко воспринимали поднимавшиеся в его время проблемы мастерства и ремесла художника. В свои портреты 1880 — 1890-х гг., написанные в пленэре, он смело вводит интерьер, натюрморт. Самый характер живописи Серова значительно видоизменяется по сравнению с живописью его непосредственных предшественников. Но проблемы колорита — обобщенной, тональной живописи, освежения палитры — решались им с позиций портретиста, для которого образ человека определяет особенности формы.
В картине «Девочка с персиками» прекрасно написаны интерьер, белоснежная скатерть, на которую как бы невзначай брошены румяные персики. Все элементы композиции (весьма динамично построенной) подчинены поэтической характеристике жизнерадостного подростка. Картина «Девушка, освещенная солнцем» вводила зрителя в атмосферу новых тогда живописных исканий, близких, но отнюдь не тождественных импрессионизму. Свежесть непосредственного ощущения модели, написанной на воздухе, на солнце, была столь велика, что картина в свое время называлась этюдом. Яркий чистый колорит, цветные тени, нежные зеленоватые рефлексы листвы на лице и на светлой блузе девушки, веселый перезвон солнечных пятен на лужайке — все это найдено непосредственно в пленэре, и все это подчинено главному — поэтическому образу юности. Объемная форма слегка смягчена, но отнюдь не растворена в блеске летнего дня. Художник добивается реалистической пластики формы, полноты характеристики человека и природы, отблеск которой возвышает и украшает человека. Солнечный пейзаж как нельзя более соответствует ясному, исполненному гармонии человеку. Подобный мотив встречается в разных вариантах в произведениях Серова первого периода («Портрет О. Ф. Серовой. Летом», 1895; ГТГ).
Проблема портрета-картины, столь ярко утвержденная «Девочкой с персиками», развивается Серовым и в дальнейшем, например в портрете К. А. Коровина (1891; ГТГ).
В. А. Серов. Портрет К. А. Коровина. 1891 г. Москва, Третьяковская галлерея
илл. 3 б
Великолепно вылеплено красивое, типично русское лицо художника, обрамленное темными волосами. В полную силу написаны детали обстановки мастерской, например полосатая красно-белая диванная подушка. Автор картины не боится яркости, броскости красок интерьера — они только усиливают ощущение радости жизни, акцент достаточно точно и выразительно поставлен на главном. Этюды Коровина на стене и открытый ящик с красками — это не просто натюрморт, они развивают тему о живописце, и притом ярком колористе.
В создаваемой Серовым портретной галлерее русского общества того времени большое место, занимают портреты художественной интеллигенции. Серов высоко ценил миссию художника и умел осветить своим искусством сущность данной творческой личности. Порой (как в портрете К. Коровина) он вводил в композицию интерьер, атрибуты профессионального мастерства, порой он вовсе отказывался от изображения обстановки. По этой же причине пленэр остается прерогативой ранних портретов Серова. Значительность моделей заставляет теперь художника сосредоточиться на проблеме личности, творческого характера человека. Таковы, например, портреты писателя П. С. Лескова, художника И. И. Левитана, корифеев итальянской оперы Анджело Мазини и Франческо Таманьо. Почти все эти портреты написаны на нейтральном фоне.
В портрете И. И. Левитана (1893; ГТГ) Серов применяет свет и светотень как орудие тончайших средств эмоциональной характеристики одухотворенного лица и тонкой руки художника. Задумчивый, грустный, сосредоточенный облик Левитана близок искусству этого пейзажиста. Портрет Н. С. Лескова (1894; ГТГ) поражает драматизмом, напряженностью выраженной в нем духовной жизни писателя. По композиции он крайне прост, по колориту немногословен. Вся суть создаваемого им впечатления в выражении лица и особенно глаз человека, снедаемого тяжелыми думами.
В. А. Серов. Портрет С. М. Лукомской. 1900 г. Акварель. Москва, Третьяковская галлерея
илл. 3 а
Исключительной одухотворенности психологического рисунка Серов достигает в женских портретах. Интимный скромный портрет С. М. Лукомской (1900; ГТГ) исполнен очарования. Это акварель, построенная на тонких взаимоотношениях близких тонов. Лирический образ Лукомской в трактовке Серова напоминает героинь Чехова.
Многообразны художественные средства, которые находил Серов в процессе создания каждого образа. Обаятелен по характеристике, по красоте динамичной, Эффектной живописи портрет Мики Морозова (1901; ГТГ). Художник воплотил существо подвижной, порывистой детской натуры. ЭТОМУ соответствует широкая динамичная манера письма.
Роль пейзажа своеобразна в каждом из портретов Серова. В эффектных официальных парадных портретах место действия, пленэрное решение подчинены задачам декоративного характера. На Всемирной выставке в Париже Серов был удостоен «Гран при» за парадный портрет вел. кн. Павла Александровича (1897; ГТГ), который был оценен как лучший современный портрет этого жанра. Светлое высокое небо здесь играет роль фона, или задника в театральной декорации. На этом фоне четко рисуется линия силуэта, объединяющая лысеющего безличного кавалергарда и его красавца коня.
В. А. Серов. Дети. 1899 г. Ленинград. Русский музей.
илл. между стр. 32 и 33
Иную роль играет пейзаж в лирическом портрете сыновей художника на взморье («Дети», 1899; ГРМ). Детские фигурки вынесены тоже на первый план, но они согреты душевным отношением художника к своим моделям, полным детского очарования. Показана характерность лиц, позы; оба мальчика объединены в поэтическую группу. Цельности композиции способствует характер колорита — тонкое соотношение близких (серых и синих) тонов — пейзаж, распространяющийся вдаль и вширь. Море привносит неповторимое очарование, поэзию, настраивает на лирический строй мысли и чувства. В этой жанровой портретной композиции (как в детских группах скульптора Трубецкого) нет определенного события, суть ее в настроении.
Никогда впоследствии Серов не отдавал столько внимания пейзажу, как в 90-е гг. Продолжая традицию русского демократического пейзажа, Серов привнес и сюда своеобразные черты времени, характерное для него миропонимание. Мы не найдем в деревеньках Серова тоскливых настроений Левитана, ликующих весен Грабаря. Ближе других серовские пейзажи к пейзажам Коровина. У обоих живописцев равнинная деревенская Россия средней полосы, но у Серова ярче выражена демократическая тенденция, больше суровости в цветовой гамме. Пейзажи Серова заставляют вспомнить прозу Чехова, они неотделимы от раздумий художника о судьбах русского крестьянства.
В. А. Серов. Октябрь. Домотканово. 1895 г. Москва, Третьяковская галлерея
илл. 2 а
Мотивы серовских пейзажей донельзя просты, а настроения и ассоциации, ими вызванные, сложны, содержательны. Это образы крестьянской России с ее полями и лесами, с ее избами и сараями, крытыми соломой, с ее скупыми красками зимы или бессолнечной поздней осени.
Деревенские пейзажи Серова народны в глубоком смысле слова, они согреты сыновней любовью к родине, к трудовому человеку. Его дерзвня населена людьми, которые заняты своим делом. По дороге куда-то спешит баба в телеге, заворачивает за угол сарая крестьянин в дровнях, что-то мастерит мальчик-пастушок. На пастбищах пасутся лошади. Жизнь идет своим чередом, художник правдиво, объективно и вместе с тем поэтично фиксирует это течение жизни. Трезвая оценка Серовым крестьянства присутствует и тогда, когда ему надо изобразить персонажей, заслуживающих юмора или сатиры (иллюстрации к басням Крылова).
В конце 90-х гг. Серов покинул Товарищество передвижников, с которыми был связан, и сблизился с новым объединением «Мир искусства». Он участвовал в выставках и в работе журнала, но демократизмом убеждений и основами своей Эстетики противостоял лидерам этого направления. И тем не менее тематика Серова несколько изменилась; например, он увлекся русской историей, однако в трактовке ее сохранял своеобразие. Все сильнее интересовала его теперь проблема монументального портрета, проблема стиля.
|
|
|
