 |
1 Утверждение, что все есть Объект, или «материя», равнозначно утверждению, что все есть Субъект, или «дух»; «материалистическое» и 4 страница
|
|
|
|
[230] сказать, что Бытие это бытие понятия «Бытие». И вот поэтому Бытие, которое есть (в Настоящем), может быть «понято» или раскрыто Понятием. Или, точнее, Бытие есть и оно «уже понято» /est согк^и/ в «каждый миг» своего бытия. Или лучше: Бытие — это не только Бытие, но также Истина, т. е. соответствие Понятия и Бытия. Это просто. Весь вопрос в том, чтобы узнать, откуда берется ошибка. Чтобы она была возможна, нужно отделить Понятие от Бытия и противопоставить их. Занимается этим Человек; точнее, Человек есть отделенное от Бытия Понятие; или, еще точнее, он — само отделение Понятия от Бытия. Он совершает это отделение посредством Негации /Negativite-negatrice/, т. е. с помощью Действия, и вот здесь-то и выходит на первый план Будущее (Про-ект). Это отделение равнозначно несоответствию (глубокий смысл выражения «errare humanum est» /«человеку свойственно ошибаться»/), и возникает нужда в новом отрицании, или действовании, для сообразования Понятия (=Проекта) и Бытия (которое сообразуется с Проектом с помощью Действия). Значит, для Человека соответствие Бытия и Понятия — это процесс (Bewegung), а истина (Wahrheit) — результат. И только этот «результат процесса» достоин именоваться «истиной» (дискурсивной), потому что только этот процесс и есть Логос, или Речь /Discours/ (Бытие, до того как оно подверглось отрицанию Человеком, не разговаривает, так как то, что есть в Слове, или Логосе, или то, что есть в качестве Слова-логоса, — это именно Понятие, отделенное от Бытия). Гегель говорит все это в том месте Предисловия к «Феноменологии духа», которое дает ключ к пониманию всей его системы (р. 29, 26—30-я строки /с. 17, 15-я строка/). См. Приложение II.
Ибо «диалектическое» постижение есть не что иное, как историческое, или временное, понимание реальности. Диалектика раскрывает тройственную структуру Бытия. Другими словами, в своей диалектике и
|
|
|
[231] живые тела, человеческие по форме, но лишенные Духа, т. е. Времени, или творческой силы; и 2) Дух, который существует налично, но в виде неорганической, неживой реальности — в виде Книги. Не будучи больше даже животной жизнью, он не имеет ничего общего со Временем. Стало быть, отношения между Мудрецом и его Книгой в точности воспроизводят отношения между Человеком и его смертью. Моя смерть — прежде всего моя, а не чья-то там. Но она — моя только в будущем; ведь можно сказать, «я умру», но не «я умер». То же с Книгой. Она — мое произведение, а не чье-то; и речь в ней идет обо мне, а не о чем-то другом. Но я есть в этой Книге, я есть эта Книга лишь постольку, поскольку я ее пишу или публикую, т. е. поскольку она — еще в будущем (или в проекте). Но как только Книга вышла в свет, она отделилась от меня. Она перестала быть моей в точности так, как мое тело перестает быть моим после моей смерти. Смерть столь же безлична и вечна, т. е. в ней нет ничего человеческого, как безличен, вечен и бесчеловечен Дух, полностью осуществившийся в Книге и с помощью Книги.
[232] «Diese Substanz aber, die der Geist ist, ist das Werden seiner zu dem, was er zu sich ist und erst als dies sich in sich reflektierende Werden ist er an sich in Wahrheit der Geist» (прим. перев. ).
[233] «Ег ist an sich die Bewegung, die das Erkennen ist, — die Verwandlung jenes Ansichs in das Fiirsich, der Substanz in an Subjekt, des Gegentstanges des Bewuptseins in Gegenstand des Sebstbewufitseins, u. h. in ebensosehr aufgehobene Gegenstand oder un den Beruff» (прим. перев. ).
[234] Дело в том, что в Науке нет более Отрицания: абсолютное Знание не изменяет раскрываемого им Бытия, потому что оно рождается только в тот миг, когда Человек уже удовлетворен тем, что он есть и больше не действует.
[235] В «Логике» Бытие, в конце концов, раскрывается как бытие Идеи. Конечный ответ на вопрос «Что есть Бытие? » таков: «Бытие — это Идея». Но на вопрос «Что такое Идея? » нужно отвечать: «Идея — это Sein /Бытие/, которое есть Nichts /Ничто/, т. е. это Wesen /Сущность/ и т. д. ». Иначе говоря, надо перечитать всю «Логику» целиком.
|
|
|
[236] «Ehe daher der Geist nicht an sich, nicht als Weltgeist sich vollendet kann er nicht als selbstbewuflter Geist seine Vollendung erreichen {прим. перев. ).
[237] Опыт, например, показывает, что те, кто сделал Революцию, не удерживаются у власти как раз потому, что остаются — или думают, что остаются, — такими, какими они были до Революции, а именно нон-конформистами.
[238] Но Гегель мог бы его и упомянуть. Ибо Верующий, закрепляя свое Самосознание (в форме внешнего-Сознания) на неизменно тождественном самому себе Боге, также противится всякому существенному изменению человеческой жизни; он всегда противник социальной Революции и никогда не принимает приносимых ею перемен, по крайней мере как Верующий.
[239] «Религиозная община, поскольку она…» (с. 430, 2-я строка) (прим. перев. ).
[240] «Лишь после того…» (с. 430, 28-я строка) (прим. перев. ).
[241] «Путем (…) (с. 430, 12-я строка снизу) — «(…) откуда» (с. 431, 11-я строка снизу). См. также примечания 43–49 в русском издании (с. 436) (прим. перев. ).
Спиноза Б. Этика. 4. 2, теорема 7 // Б. Спиноза. Сочинения: В 2-х томах. СПб: Наука, 1999. Т. 1. С. 293 (прим. перев. ).
[242] Именно в своем антропологическом одеянии Философия проникает в Литературу и вообще определяет «культуру» эпохи. И именно в этом своем аспекте она способствует историческому движению, раскрывая Человеку противоречия, скрытые в нем самом и в Мире, и побуждая его таким образом к Действию.
[243] В том смысле, к которому Литература и так называемая «культура» не имеют ни малейшего отношения.
[244] Гегель говорит об этой самой Науке в 3-й части главы VIII. Он собирался изложить Науку во второй части «Системы», но она так и не была написана.
[245] ведение следует считать его [автора. — А. 77. ] истинной действительностью, хотя бы он сам на этот счет обманывался и, возвратившись в себя из своих действий (Handlung), мнил, будто в этом внутреннем он есть некоторое „иное", чем на самом деле (Tat). Индивидуальность, которая вверяет себя предметной стихии, переходя в произведение, тем самым обрекает себя, конечно, на изменения и извращения. Но характер действия именно тем и определяется, будет ли оно действительным бытием, которое устоит, или оно будет только мнимым (Gemeintes) произведением, которое, будучи внутренне ничтожным, пропадет. Предметность не меняет самого действия, а только показывает, что оно есть, т. е. есть ли оно, или не есть ли оно ничто». Ясно, что Tat (Действие) и Wirklichkeit (объективная действительность) Мудреца — не его мысль, но книга.
|
|
|
[246] Я полагает Не-я — второе основание «Наукоучения» Фихте (прим. перев. ).
[247] Действительно, желание «вывести», т. е. доказать, Реализм абсурдно. Потому что если бы реальное можно было вывести исходя из познания, то правда была бы на стороне Идеализма и не было бы никакой реальности, независимой от познания.
[248] «идеалистическое», или «спиритуалистическое», утверждения совпадают, потому что и то и другое одинаково бессмысленны.
[249] Действительно, в «Логике» Целостность Бытия, т. е. Дух, определяется вначале как Бытие (Sein) и Ничто (Nichts), т. е. как их синтез, который есть Становление.
* Мэн де Биран, Франсуа Пьер (1766–1824) — французский философ (прим. перев. ).
[250] Действительно, если я говорю, что могу пройти сквозь эту стену, стена ничуть не сопротивляется тому, что я говорю или думаю, я могу повторять это сколько захочу, ей до этого нет дела. Но она начнет сопротивляться, если я захочу осуществить мое намерение посредством Действия и начну биться о стену. И так во всем.
[251] вительно, предположим, что какой-нибудь человек, взятый как «познающий субъект», был бы редуцирован к познанию (адекватному) одной отдельной реальности, например к реальности «собака». Тогда он был бы не чем иным, как раскрытием этой реальности «собака». То есть это была бы раскрытая реальность «собака». Другими словами, мы бы имели дело с собакой, сознающей самое себя, а не с человеком, получающим знание о собаке. И в этом случае мы бы имели дело с настоящей собакой (с природным существом), а не с человеком в виде собаки. Или, пользуясь гегелевским языком, скажем, что это было бы только Чувствование (немое) себя (Selbst geflihl), а не Сознание (говорящее) себя (Selbst bewuptsein). Или так: Понятие было бы воплощено в раскрываемой им вещи и не существовало бы вне ее в качестве слова. Ни о каком «Реализме» не было бы речи из-за неразделенности Субъекта и Объекта.
|
|
|
Для того чтобы был возможен «Реализм», нужно, чтобы понятие (познание) противостояло вещи (предмету). Так вот, только человеческое, или «субъективное», познание противостоит предмету, с которым оно соотносится, материализуясь вне своего объекта — в речи. Но это «субъективное» познание, по определению, не совпадает с предметом. Следовательно, это ошибочное /fausse/ познание. Вопрос, требующий «реалистического» решения, это вопрос об ошибке, а не вопрос об истине. Но, установив факт ошибки, нужно спросить о ее происхождении. Вполне очевидно, что пассивным познавательным созерцанием, которое открывает объект и делает его доступным уму, происхождение скрывающей объект и уводящей от него в сторону ошибки не объяснишь. И если ошибка, или ошибочное, т. е. противостоящее объекту, познание обретается в человеке, или «субъекте», то источником его должно служить что-то другое, а не пассивное созерцание налично-данного. Это «другое» Гегель называет Отрицанием, Временем и Действованием (Tat, Tun, Handeln). (Не случайно, стало быть, человек совершает ошибки, когда теряет хладнокровие, когда у него нет времени и он спешит, или… когда ему не хочется говорить «Нет»).
Следовательно, разговор о «Реализме» имеет смысл лишь в той мере, в какой можно противопоставить друг другу, с одной стороны, природный Мир, или раскрываемое Понятием налично-данное Бытие (Sein), а также его Познание, а с другой — Человека, понимаемого как Действие, отрицающее наличное Бытие. Или можно также сказать, что Познание (Раскрытие) относится как к природному Бытию, так и к человеческому, как к Пространству, так и ко Времени, как к Тождеству, так и к Отрицанию; и нет, стало быть, оппозиции Бытия и Познания, противостоят друг другу только лишь природное- Бытие (познанное), или Sein, и челове- ческое-Ъъмш (познанное), или Тип; что касается ошибки и ошибочного познания вообще, — они предполагают эту онтологическую оппозицию.
* Разумеется, речь идет не о средневековом «реализме» и «номинализме» (прим. перев. ).
** «Безлично» / «impersonnelle» / — буквально «без лица», или, как поясняет Кожев, «без самости» / «selbstlos» /. Самость, Selbst — это «Я», человек. Поэтому «истинное» познание (= Наука) бес-человечно: ведь человек — ошибка (прим. перев. ).
|
|
|
Следовательно, исчезновение Человека в конце Истории не будет космической катастрофой: природный Мир останется таким, каким был от века. И это тем более не биологическая катастрофа: Человек продолжает жить, но как животное — в согласии с Природой, или наличным Бытием. Кто исчезает, так это собственно Человек, т. е. отрицающее наличное Действование и Ошибка, или вообще Субъект, противостоящий Объекту. Действительно, окончание человеческого Времени, или Истории, т. е. окончательное упразднение /l'aneantissement/ собственно Человека, или свободного исторического Индивида, означает просто прекращение Действования в точном смысле слова. Что практически означает: исчезновение войн и кровавых революций. А также исчезновение Философии ; ибо если Человек больше по существу не меняется, то и нет при-
[252] См. в «Феноменологии духа» (с. 388) примечание Г. Шпета по поводу гегелевской этимологической игры с Er-Innerung: «Er-Innerung — как бы изнедрение…». Это «изнедрение» реальности оказывается вместе с тем ее «овнутрением», возникновением понятия. То есть смысл — это всегда «воспоминание» о бывшем. Понятие предполагает смерть настоящего, поэтому оно есть время (прим. перев. ).
[253] In einem Insichgehen, в котором «дух покидает свое наличное бытие и становится воспоминанием» (прим. перев. ).
[254] Дух (прим. перев. ).
[255] Изнедрение; ср. ниже: «…исходя… из себя…» (прим. перев. ).
[256] Die Offenbarung der Tiefe — во французском переводе: revelation de la profondeur. Revelation, «раскрытие», «проявление», «откровение», как убедился читатель, — одно из самых частых слов в этой книге, так как оно своей двусмысленностью точно выражает главную мысль Коже- ва — Гегеля: раскрытие (проявление) Бытия субъектом (познание) есть его — Бытия — самораскрытие, т. е. откровение (прим. перев. ).
[257] Entauperung (прим. перев. ).
[258] «Das Ziel, das absolute Wissen, oder der sich als Geist wissende Geist hat zu seinem Wege die Errinnerung der Geistes (…)». — Расхождение с переводом? Г. Шпета (прим. перев. ).
[259] Впрочем, не существует реальной истории без исторического вспоминания и, значит, без устных или письменных Воспоминаний.
[260] Пафос курсивов в том, что речь идет о «родительном субъекта и объекта»: Наука Человека (Мудреца) — это вместе наука о Человеке (Мудреце) и наука Человека (Мудреца). Только поэтому она — Наука, т. е. Самосознание, сознание себя, а не чего-то внешнего (прим. перев. ).
[261] Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М.: Мысль, 1975. С. 201, 4-я строка снизу до конца страницы.
[262] Французское «l'etre», субстантивированный глагол (как, впрочем, и немецкое «Sein») может означать как бытие, так и сущее, передаваемые по-немецки «Seiendes». Учение о бытии составляет первую часть логики. Однако и во второй (учение о сущем), и в третьей (учение о понятии) частях речь идет тоже о бытии (прим. перев. ).
[263] Бытие есть в отличие от ничто, которого нет (объективно- рассудочная «сторона» бытия). Но существует /existe/ только что-то определенное /reel/, опосредованное отрицанием (прим. перев. ).
[264] 1 Раскрытая /revelee/ реальная целостность Бытия — это не только Бытие (Sein), но также и раскрытие бытия, или Мышление ( Denken ); и эта явленная /revelee/ тотальность есть Дух (Geist). Диалектической, или троичной, структурой обладает Geist , а не Sein; Бытие — это лишь первый конститутивный элемент (Moment) Духа.
[265] Спиноза Б. Этика. Ч. 2, теорема 7.
[266] В русском переводе «Логики» — «Тотальность» (прим. перев. ).
[267] Объясняющий перевод «seiendes» («сущее») у Кожева такой: «entite-que-existe-comme-un-Etre-donne». Etre-donne — это Sein — «наличное бытие». См. перечень терминов (прим. перев. ).
[268] Эта интерпретация науки, на которой Гегель так настаивал, ныне принята самой наукой. В квантовой физике она получила математическое выражение в отношениях неопределенности Гейзенберга. С одной стороны, они показывают, что физический опыт всегда несовершенен, поскольку он не может привести к такому описанию «физической реальности», которое было бы одновременно полным и адекватным (точным). С другой стороны, к ним восходит знаменитый принцип «дополнительности понятий» Н. Бора, таких например как волна и частица. Это значит, что физическое (словесное) описание Реального необходимо оказывается противоречивым: «физическая реальность» это одновременно заполняющая все пространство волна и локализованная в определенной точке частица, и т. п. По признанию самой Физики, ей не достичь Истины в точном и изначальном смысле слова. — Действительно, Физика не изучает и не описывает конкретного Реального, но лишь искусственно выделенный аспект Реального, значит абстракцию. А именно, тот аспект Реального, который дан «физическому Субъекту», каковым является Человек, редуцированный к своей точке зрения (впрочем, тоже идеализированной), т. е. еще одна абстракция. Физика описывает Реальное в той мере, в какой оно дано Субъекту, не описывая самого Субъекта. И тем не менее она вынуждена принимать в расчет акт «данности» Реального Субъекту, т. е. акт зрительного восприятия (предполагающий наличие света в широком смысле). И это абстрактное описание осуществляется не с помощью осмысленных слов (Логос), но с помощью алгоритмов: если конкретный Человек говорит о Реальном, то абстрактный физический Субъект пользуется «языком» математики. Алгоритмы исключают какую-либо неопределенность или противоречие. Но они закрывают и доступ к Истине в собственном смысле слова, поскольку это не полновесная Речь (Логос), раскрывающая Реальное. И когда от алгоритмов переходят к физическому Дискурсу (к речи), сразу возникают противоречия и элемент неопределенности. Итак, нет Истины в пределах Физики (и вообще науки). Только философская Речь может привести к ней, ибо | только она имеет дело с конкретным Реальным, т. е. с целокупной реаль- \ ностью Бытия. Различные науки всегда занимаются абстракциями: с одной стороны, потому что соотносят Реальное не с живым человеком, но с более или менее упрощенным, то бишь абстрактным «познающим Субъектом», а с другой стороны, потому что в своих описаниях они пренебрегают либо Субъектом (абстрактным), который соответствует описываемому ими Объекту (абстрактному), либо Объектом (абстрактным), который дан изучаемому ими Субъекту (абстрактному). И только поэтому у них есть собственные методы мышления и способы действования.
[269] Впрочем, у Платона имеет место скачок, некий разрыв. Диалектика лишь приуготовляет к узрению Блага, но не ведет к нему с необходимостью: это вйдение похоже на мистическое озарение, или экстаз (см. письмо VII). Возможно, вйдение неописуемо, а Благо невыразимо (тогда Платон — Мистик). Во всяком случае, оно — нечто большее и иное, нежели интеграция диалектического движения мысли: это интуиция sui generis. Объективно говоря, Бог, или Единое, есть что-то другое, нежели Целокупность Реального: он потусторонен Бытию; это трансцендентный Бог. Платон, конечно, Богослов. (Ср. выше, курс 1938–1939 учебного года. Замечание о вечности, времени и понятии).
[270] Выделение курсивомa ete (passe compose) означает «уже была и сейчас является таковой» {прим. перев. ).
[271] Гегель, однако, прав, когда говорит, что вновь открывает Платона. Ибо платоновская диалектика, диалектика-л*етод, действительно является открытой Гегелем одной из сторон диалектики реального.
[272] Утверждение Парменида «Быть и мыслить — одно и то же», строго говоря, приложимо только к истинной, а не ошибочной, мысли. Ошибочное, это наверняка не то, что существует на самом деле /autre chose que l'Etre/. И тем не менее нельзя сказать, что ошибочное вообще не существует /n'est rien/. Ошибка «существует» на свой лад, так сказать, в идеальном виде.
[273] И наоборот, всякая антропология — это скрытая мораль. Ибо «нормальный» человек, о котором она ведет речь, — это всегда некая «норма» поведения и суждения о поведении эмпирического человека.
[274] Выставивший «тезис» философ не знал, что это всего лишь тезис, который должен породить антитезис, и т. д. Иначе говоря, даже описываемая им сторона реального фактически не была правильно описана. Он ведь полагал, что описывает целокупность реального. Гегель же знает, что речь идет о стороне реального, и поэтому описывает его правильно, т. е. так, что при этом обнаруживается необходимость антитезиса, описывающего другую сторону, и т. д. (Он это знает, потому что больше не противостоит налично-данному реальному, которое описывает, будучи им вполне удовлетворен и стремясь исключительно к правильному описанию, но никак не изменению реального, потому что именно стремление изменить мир, оставшееся благим намерением, рождает ошибку философа). Гегель все это видит, потому что ему уже известен окончательный синтез всех тезисов, антитезисов и промежуточных синтезов, ведь он описывает завершенное, действительно целокупное реальное, сформированное целым реальной диалектики, нашедшим отражение в истории философии. Однако только само представление этой истории (и вообще Истории) в виде ряда тезисов, антитезисов и синтезов покажет, что он действительно описывает (правильно и полно) целокупность реального, т. е. что его описание — это окончательный и тотальный синтез.
[275] Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук: В 3-х томах. Т. 1. Наука логики. М.: Мысль, 1975. С. 201.
[276] Гегель Г. В. Ф. Указ. соч. С. 302.
[277] Тавтология сводится к единственному слову; стало быть, это не настоящая Речь (Логос). Но она допускает бесконечную алгоритмическую развертку и в этом смысле может считаться «раскрытием» Реального, или «истиной». Но тавтология (математическая или какая-либо другая) раскрывает лишь аспект тождественности в Бытии и Реальном. Можно было бы сказать, что она полностью и правильно раскрывает налич- но-данное-Бытие (Sein) или природную-Реальность, т. е. природный Мир, исключая Человека и его мир, социальный или исторический. Но сам Гегель этого не говорит.
* Эмиль Мейерсон — французский философ (1859–1933) (прим. перев. ).
[278] Гегель Г. В. Ф. Указ. соч. С. 205.
[279] Слово «Bestimmung» («определение») Кожев переводит как «determination-specificiante», что-то вроде «видообразующего определения» (прим. перев).
[280] Гегель Г. В. Ф. Указ. соч. С. 205–206.
В отечественной литературе утвердился термин «тотальность» (прим. перев. ).
[281] В «Энциклопедии» Гегель говорит, что всякая сущность может «снять» себя и, следовательно, является диалектической. Но в «Феноменологии духа» он утверждает, что лишь человеческая реальность диалектична, Природе же присуща исключительно Тождественность (ср., к примеру, р. 145, 22— 26-я строки /с. 102/ и р. 563, 11-17-я строки /с. 433/). Лично я разделяю точку зрения, изложенную в «Феноменологии», и не допускаю диалектики природного-Бытия, Sein. Здесь я не могу обсуждать этот вопрос. Я бы, однако, отметил следующее: введение Отрицательности в тождественное Бытие (Sein) — это то же самое, что присутствие Человека в Мире; Человек и только он раскрывает Бытие и реальное в Речи; следовательно, раскрытое в своей целостности Бытие необходимо включает в себя Отрицание, значит, это всеобщая онто-логическая категория, но внутри целокупной Реальности надо различать, с одной стороны, чисто тождественную себе природную реальность, которая сама по себе недиалектична и диалектически сама себя не снимает, а с другой стороны, человеческую, по существу своему отрицающую реальность, диалектически снимающую как самое себя, так и «наличную» тождественную себе природную реальность; снятие же налично-данного (в Борьбе и Труде) неминуемо приводит к его раскрытию в Речи; Реаль- ностъ-раскрытая-речъю, т. е. взятая в своей целокупности, или конкретная Реальность, является, стало быть, диалектической. Пример: желудь, дуб и превращение желудя в дуб (а также эволюция вида «дуб») не содержат в себе никакой диалектики. Напротив, преобразование дуба в дубовый стол есть диалектическое отрицание природно данного, т. е. сотворение некоторой по существу новой вещи: лишь поскольку Человек «обрабатывает» дуб, существует «наука» о дубе, желуде и т. п.; эта наука диалектична, но не в той мере, в какой она раскрывает природу желудя, суть его превращения в дуб и т. д., каковые сами по себе недиалектичны, а в той мере, в которой в ходе Истории она развивается как наука (о Природе), но она развивается диалектически лишь потому, что в Труде и в Борьбе Человек действует посредством реальных диалектических отрицаний налично-данного.
[282] виться с деревом и не одеревенеть — это значит сформировать и иметь понятие (адекватное) о дереве. Стать другим и остаться собой — значит иметь и хранить (внутри и посредством «памяти») понятие своего Я.
[283] Гегель Г. В. Ф. Указ. соч. С. 210.
[284] Там же.
[285] Мы знаем, что реальная Диалектика (История) продвигается вперед посредством отрицания, предполагающего человеческие Борьбу и Труд. Целокупная же Реальность (наше «N») включает в себя Человека удовлетворенного, такого, который больше не действует, отрицая налично данное. Отсюда окончательная остановка реальной Диалектики.
[286] Себетождественное бытие может, однако, становиться тем, что оно есть. Иначе говоря, оно может представлять свою вечную налично данную «природу» в виде развития во времени: так, из яйца вылупляется цыпленок, который, вырастая, становится курицей, несущей яйца. Но это развитие всегда кругообразно, читай циклично. Это огзначает, что всегда можно отыскать какой-то его сегмент, который всегда будет себе- тождественным (развитие от яйца к новому яйцу, к примеру).
[287] От «тезис» (прим. перев. ).
[288] От «синтез» (прим. перев. ).
[289] Гегель часто говорит об «Отрицательности» и гораздо реже пользуется понятиями «Тождественность» и «Тотальность». Выражений «Тезис», «Антитезис» и «Синтез» он почти не употребляет. Обычные для него «диалектические» термины: «Непосредственность», «Опосредование», «Снятие» (и их производные). Иногда Гегель описывает диалектическое устройство Бытия и Реального, говоря, что они представляют собой «Силлогизм» (Schluss, или dialektischer Schluss), или «средний термин» (Mitte), опосредованный двумя «крайними членами» (Extreme) Непосредственным и Опосредованным. Когда Гегель имеет в виду реальную диалектику, он просто говорит «движение» (Bewegung, очень редко, dialektische Bewegung). }v f>
[290] Гегель Г. В. Ф. Указ. соч. С. 210.
[291] Рассуждение Гегеля, конечно, правильно: если реальная Тотальность включает Человека, и если Человек — это диалектика, то Тотальность также диалектична. Но, исходя из этого, Гегель совершает, на мой взгляд, серьезную ошибку. Из диалектичности реальной Тотальности он делает вывод о диалектичности обоих главных составляющих ее элементов, Природы и Человека (=Истории). Поступая так, он лишь следует восходящей к грекам традиции онтологического монизма: все, что есть, есть, оно существует одним и тем же единственно возможным способом. Греки, которым принадлежит заслуга философского открытия Природы, распространили на Человека свою «натуралистическую» онтологию, подчиненную одной лишь категории тождества. Гегель, который открыл (в продолжение усилий Декарта, Канта и Фихте) «диалектические» онтологические категории Отрицательности и Тотальности, анализируя человеческое бытие (и при этом понимая Человека в русле до-философской иудео-христианской традиции), распространил свою «антропологическую» диалектическую онтологию на Природу. Так вот это распростра-
[292] «Science les apparitions de 1'Esprit» («Wissenschaft der Erscheinungen des Geistes) — родительный субъекта и объекта, т. е. это наука о явлениях духа (о «являющем знании» — «Феноменология духа», с. 17, 7-я строка) и «научают» ее сами явления духа («являющееся знание»). Впрочем, только «второго названия», или подзаголовка, у «Феноменологии духа» нет. Поначалу (1807 год) книга называлась «Система наук». Часть первая. «Феноменология духа». Правда, на части оттисков 1806 года стояло: «Наука опыта сознания» («Wissenschaft der Erfahrung des Bewuptseins»), затем, правда не во всех экземплярах, появилось новое промежуточное название: «I. Наука феноменологии духа» («I. Wissenschaft der Phanomenologie des Geistes»). Очевидно, его и имеет в виду А. Кожев (прим. перев. ).
[293] Если принять идею дуальной Онтологии, то последняя должна была бы описывать раздельно Бытие, осуществляющееся в качестве Природы, и Действование, отрицающее Бытие и осуществляющееся (в Природе) как История.
[294] Знание знает не только себя, но и негативное себя самого, т. е. свой предел. Знать свой предел — значит уметь собою жертвовать. Это жертвование есть отрешение, в котором дух проявляет свое становление духом в форме свободного случайного [исторического] события, созерцая свою чистую самость как время вовне себя, а свое бытие — как пространство. Это последнее становление духа, природа (…). Комментарий Кожева см. выше (прим. перев. ).
[295] Феноменология (диалектическая) Природы, как она изложена в главе V, А, а, может рассматриваться в качестве составной части феноменологии Человека: это описание жизни Человека, которая (в известных социальных и исторических условиях) полностью посвящена наблюдению (Beobachtung) Природы, понимаемой виталистически, на манер Шеллинга. При такой трактовке описание, данное в главе V, А, а, сохраняет свое значение.
[296] Допуская, что только человеческое бытие диалектично в гегелевском смысле слова, можно сказать, что Диалектика Гегеля экзистенциальна в современном смысле слова. Во всяком случае Диалектика, описанная в «Феноменологии духа».
[297] воспитание предполагает долгий ряд самоотрицаний ребенка: родные лишь побуждают его перебороть в себе некоторые свойства его врожденной животной натуры, но делать это приходится ему самому. (Собачку достаточно отучить делать то-то и то-то; ребенку должно быть еще и стыдно делать это, и т. п. ). И только благодаря этим самоотрицаниям («подавлениям») любой «воспитанный» ребенок — это не просто дрессированное животное («тождественное» себе самому в себе самом), но по-настоящему человеческое (или «сложное») существо, хотя, в большинстве случаев в очень малой степени человеческое, так как «воспитание» (т. е. самоотрицания), как правило, кончается слишком рано.
[298] Парменид был прав, когда говорил, что Бытие есть, а Небытия нет; но он забыл добавить, что имеется «различие» между Бытием и Ничто, которое в каком-то смысле есть так же, как и Бытие, поскольку без него, без различия между Бытием и Ничто, не было бы также и Бытия.
Ср. Руссо: «Следовательно, не столько разумение, сколько его качество свободного деятеля выделяет человека среди животных» (Рассуждение о происхождении неравенства).
[299] По правде говоря, только лишь Раб упраздняет свою «природу», становясь в конце концов Гражданином. Господин не меняется. Он скорее умрет, чем перестанет быть Господином. Последний бой, превращающий Раба в Гражданина, совсем не-диалектически упраздняет Господство: Господина попросту убивают, и он умирает Господином. Стало быть, только со своей «рабской» стороны человеческая жизнь диалектична, или «тотальна»: Господин, по сути дела, представляет собой лишь Тождество (правда, человеческое). Можно, следовательно, сказать, что Аристотель правильно описал Господина. Он ошибся только в том, что уравнял Господина с человеком вообще, т. е. отрицал человечность Раба. Он был прав, утверждая, что Раб как таковой не является собственно человеком, но он ошибался, полагая, что Раб не может им стать.
[300] но не признавать «принятых» ценностей. Но тот, кто серьезно относится к своему «нон-конформизму», т. е. тот, кто осуществляет его действиями, преобразует или может преобразовать наличное общество именно таким образом, чтобы заставить его принять ценности, во имя которых он действует. Стало быть, также и здесь: на деле действуют, руководствуясь желанием «признания», но не всегда в том себе признаются.
Идея (Gedanke) порождается Желанием, т. е. еще не свершившимся отрицанием налично-данного. И не что иное, как совершаемое Трудовое Усилие /ГAction effective du Travail/, осуществляет это отрицание. Можно, следовательно, сказать, что Труд — это осуществление Замысла /Idee precongue/ или Проекта: реальное преобразуется в расчете на идеал. Но Идея априорна лишь по отношению к совершаемой и совершенной Работе, а не по отношению к трудящемуся Человеку, — это не «врожденная» или «платоновская» Идея. Человек созидает Идею, идеально созидая «налично-данное» природное или общественное. И он овеществляет I realise! Идею, действительно помещая ее в налично-данное посредством Труда, реально преобразующего это налично-данное сообразно Идее. Например, развитие средств передвижения вовсе не предполагало некой заранее данной «идеи» или «идеала» автомобиля, в последовательном приближении к которой оно бы и заключалось. Человек начал с того, что заставил других людей или животных носцть себя единственно потому, что больше не хотел ходить «естественным образом», т. е. ногами. И именно путем последовательного отрицания различных средств передвижения, которые поначалу были ему даны, он наконец произвел автомобиль, являющий собой подлинное произведение не только в качестве материальной вещи, но и как «идеи», коль скоро «предвечно» она не существовала ни в человеке, ни где бы то ни было.
[301] лучше, наращивая усилия в «борьбе с природой». Конечно, всегда находились люди, которые знали, что они трудятся «ради славы». (Одно лишь желание познать налично-данное приводит к научным «наблюдениям», не требуя преобразования посредством Труда и, тем более, как показывает пример греков, «экспериментального» вмешательства). Но большинство людей думают, что они работают прежде всего из-за денег или для повышения своего «благосостояния». Нетрудно, однако, убедиться в том, что заработанный излишек поглощают расходы чисто престижного характера, а чаемое «благосостояние» заключается в первую очередь в том, чтобы жить лучше соседа и «не хуже других». Таким образом, повышение производительности труда, а значит, и технический прогресс находятся в прямой зависимости от желания «признания». Конечно, и «бедняки» извлекают пользу из технического прогресса. Но не они, не их нужды и чаяния являются его двигателем. Прогресс стимулируют, начинают и осуществляют «богачи», или «сильные мира сего» (даже и в социалистическом Государстве). Это они удовлетворены «материально». Они, стало быть, действуют, исключительно руководствуясь желанием повысить свой «престиж» или усилить могущество, или, если угодно, из чувства долга (притом, что долг — это совсем не то, что любовь к ближнему, или «милосердие», которое никогда не было стимулом технического прогресса и, значит, не могло победить нищету именно потому, что было не отрицающим действованием, а всего лишь естественной реакцией жалостливого сердца, прекрасно уживающейся с «несовершенством» наличного Мира, которое и вынуждает его «сострадать». Кант отказывался усматривать «добродетель», т. е. специфически человеческое проявление, в действии, которое совершается по «естественной склонности», Neigung).
[302] В «Феноменологии духа» Гегель противопоставляет Историю Природе (см. р. 563, 11 —17-я строки /с. 433/).
[303] Как раз в отсутствии исторической памяти (или понимания) кроется смертельная опасность Нигилизма или Скептицизма, которые хотели бы отрицать все, не сохраняя ничего, даже в форме воспоминания. Общество, которое без конца слушает речи Интеллектуала, радикального «нон-конформиста», занятого отрицанием (словесным! ) любого налично-данного (включая его «сублимацию», сохраняемую исторической памятью) единственно на том основании, что оно — налично-данное — неминуемо кончит анархической недееспособностью и исчезнет. Точно так же Революционера, который грезит «перманентной революцией» и отрицает всякую преемственность, который вспоминает о конкретном прошлом только для того, чтобы упразднить его, обязательно ждет либо ничто социальной анархии, либо полная самоотмена, физическая или политическая. Только тот Революционер, который сумеет удержаться в исторической традиции или восстановить ее, сохраняя в положительном воспоминании наличное настоя
|
|
|
