Кто первым открыл причину винного брожения — БЕШАН или ПАСТЕР?

Кто первым открыл причину винного брожения — БЕШАН или ПАСТЕР?

БЕШАН	ПАСТЕР
10 октября 1864 года	7 октября 1872 года
Сообщение в Академию наук " Происхождение винного брожения" 22. Доклад об экспериментах, доказывающих, что винное брожение вызвано организмами на поверхности ягод винограда, а также на листьях и других частях виноградника, в связи с чем больные виноградники могут влиять на качество брожения и конечного продукта — вина.	Сообщение в Академию наук " Новые эксперименты, доказывающие, что дрожжевые микробы проникают с поверхности винограда" 23.

Заключение
Теория Бешана опережает теорию Пастера на восемь лет; объяснения Бешана являются значительно более полными.

Признал ли Пастер точку зрения Бешана о том, что ферментация может быть вызвана не только воздушными микроорганизмами? Смог ли Пастер подтвердить чем-либо это открытие?

БЕШАН и ЭСТОР	ПАСТЕР
2 декабря	7 октября
Сообщение в Академию наук " Заметки к сообщению господина Пастера от 7 октября 1872 г. " 24, в котором доказывается, что они уже много лет как учили, что каждый организм и даже каждый орган этого организма и каждая группа клеток такого органа может исполнять роль ферментов при помощи мельчайших клеточных частиц, агентов ферментации. Они не только предвидели новый путь в физиологии, но и открыли его много лет назад, и с тех пор неуклонно следовали этим путем.	Сообщение в Академию наук о том, что " каждый организм, каждый орган, каждая клетка, живущая без кислорода, должна обладать свойствами фермента" 25. Предвидение " нового пути в физиологии и медицинской патологии".
30 декабря	7 декабря
Записка в Академию наук с просьбой отметить в протоколах факт того, что их заметки к сообщению Пастера остались без ответа26.	Записка в Академию наук, в которой он выражает надежду, что позже, в свободное время, сможет опровергнуть сообщение господ Бешана и Эстора27.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ " Le corps des animaux est fermé, dans les cas ordinaires, à l'introduction des germes des ê tres infé rieurs. " Comptes Rendus de l'Acadfé mie des Sciences 56, p. 1193.
² ibid. , pp. 1189–1194.
³ ibid. , p. 1194.
⁴ Life of Pasteur, by René Vallery-Radot, p. 141.
⁵ Comptes Rendus de l'Acadé mie des Sciences 75, pp. 837–839.
⁶ C. R. 75, pp. 962–966.
⁷ C. R. 75, pp. 1036–1040.
⁸ C. R. 75, p. 1199.
⁹ C. R. 75, p. 781.
¹⁰ C. R. 75, p. 784.
¹¹ C. R. 75, p. 790.
¹² C. R. 75, p. 1168.
¹³ C. R. 75, p. 983.
¹⁴ C. R. 88, p. 249.
¹⁵ Le Transformism Mé dical, par M. Grasset, p. 136.
¹⁶ Comptes Rendus de l'Acadé mie des Sciences 75, p. 1519.
¹⁷ C. R. 75, p. 1523.
¹⁸ C. R. 75, p. 1573.
¹⁹ C. R. 75, p. 1831.
²⁰ Pasteur, by Professor and Mrs. Frankland. chap. IX.
²¹ M. René Vallery-Radot.
²² Comptes Rendus de l'Acadé mie des Sciences 59, p. 626.
²³ C. R. 74, p. 781.
²⁴ C. R. 75, p. 1523.
²⁵ C. R. 74, p. 785.
²⁶ C. R. 73, p. 1831.
²⁷ C. R. 75, p. 1573.

XIII. Микрозимы в целом

Успех, выпавший на долю Пастера, был столь велик, что на своем пути он почти не встречал сопротивления современников. Неудивительно, что его враждебность к Бешану возросла, когда тот решил оградить свои теории о клетке и формирующих ее элементах от любых попыток плагиата. Но раз Пастеру не суждено было выдать умело замаскированную микрозимную доктрину за свою, то тем хуже было для микрозимов и всего, что с ними связано. Положение, которого достиг знаменитый химик, позволяло ему с легкостью подавить любое научное развитие, грозившее затмить его собственные достижения, и обстоятельства вновь сыграли на руку удачливому Пастеру.

Наступил момент, когда профессору Бешану пришлось оставить занимаемую им влиятельную должность в Монпелье, в надежде принести пользу своей стране. Его молодой одаренный сын Жозеф, оказавшийся прекрасным помощником в исследованиях, последовал его примеру. Вся семья, за исключением старшей дочери, вышедшей замуж в 1872 г. за г-на Гассера, переехала в Лилль, и в жизни великого ученого наступили мрачные времена. Он лишился той благословенной независимости, которую надеялся упрочить переездом на север Франции. В результате постоянного вмешательства духовного руководства нового учебного заведения Бешан буквально разрывался на части между работой и проблемами, и это стало благоприятным моментом для подрыва его авторитета в парижской Академии наук, где усилиями Пастера само слово " микрозима" стало почти анафемой.

Насколько же иным должно было видеться будущее профессору Бешану! Во время работы над завершением беспримерного и всеобъемлющего объяснения процессов жизни, болезни и распада, у Бешана неожиданно появились несведущие в науке соперники в лице прелатов, чья ограниченность не позволяла разглядеть в его взглядах ничего, кроме материализма и отсутствия веры. Будь у них достаточно проницательности, они увидели бы, что его теории лучше любых католических догм опровергают атеизм, который в ту эпоху часто отождествляли с наукой. Поверхностные знания вели к непониманию глубоких идей фундаментального учения Бешана, которому прелаты и ректоры Лилля в своем самодовольном невежестве не придали значения, а в искусстве дипломатии Бешан намного уступал Пастеру. Ухищрения были неприемлемы для него. Он не мог притворяться, что невежды знали о секретах мироздания больше него, и не делал попыток уступить фанатичным церковникам, поскольку это слишком походило бы на языческое преклонение. Он не умел приспосабливаться, и под влиянием удивительных творений Создателя в мыслях Бешана сложился образ, настолько же далекий от антропоморфических представлений священнослужителей, как Бог Израиля — от топорных идолов филистимлян.

Трудности возникали на каждом шагу, но профессор продолжал упорно работать над выводами из многочисленных экспериментов, которые начал в Монпелье и продолжил в Лилле, несмотря на чинимые препятствия. Чем глубже он погружался в микрозимную доктрину, тем яснее видел ответы на загадки современной науки.

Одним из ранних достижений Бешана было тщательное исследование альбуминоидов, которое привело его к открытию их многовариантности. Везде, в каждой из бесчисленных живых особей профессор со своими соратниками вместо сходства обнаруживал многочисленные различия, которым не было числа. Эти различия подтверждались строгими химическими тестами, в которых Бешану, судя по всему, не было равных среди современников. Ученые обнаружили, что альбуминоиды отличаются не только от особи к особи, но и от органа к органу одного и того же организма. Они выявили, что разнообразие особей и органов обусловлено как отличием их микрозимов, так и несходством альбуминоидов. Например, они показали, что белок куриного яйца состоит из сложных белков, и описали способ, которым их можно отделить друг от друга, в то время как из яичного желтка они выделили специфические микрозимы. Возглавлял эти исследования д-р Жозеф Бешан, сын профессора и выдающийся ученый. В результате тщательного анализа разнообразнейших видов яиц он установил, что ни один из белков яичного белка или желтка не повторяет в точности белки яиц других особей. Яснее чем когда-либо он показал ошибочность теории о всеединстве материи. Из его работы стал очевиден тот факт, что даже с точки зрения химии организм по своему белковому составу и цитологическим элементам является тем, кем он был еще в яйце, из которого вышел. Считалось, что белки в составе секретов были аналогичны белкам крови. Жозеф Бешан не только установил, что это не так, но и показал, что среди белков, выделенных им, ни один не обладал тем же составом, что и сыворотка. Он выявил, что существует определенная причинно-следственная связь между тканями, через которые проходят секреторные выделения, и природой белковых веществ этих секретов. Тем самым он опроверг ранние утверждения Моля и Хаксли по этому вопросу и теорию Клода Бернара о единой протоплазме. Он и его отец привели множество примеров изначального различия среди видов. В частности, они обнаружили, что микроорганизмы полости рта (то есть микрозимы, бактерии, эпителиальные клетки и т. д. ) человека, собаки, быка, свиньи по форме схожи друг с другом, и тем не менее их химические функции сильно отличаются. Жозеф Бешан установил, что даже в пределах одной железы одного и того же животного микрозимы изменяются в зависимости от возраста и условий. Бешан-отец продемонстрировал сходство структуры поджелудочной и околоушной желез и различие выделяемых ими секретов, и нашел, что секреты околоушных желез человека, лошади и собаки отличаются друг от друга. Великий учитель объяснял, что именно благодаря функциональным различиям микрозимов некоторых физиологических центров родственных видов животных каждому животному свойственны особые заболевания, и эти заболевания не передаются от одного вида к другому, а часто даже от одной особи к другой в пределах одного вида. Детский возраст, зрелый возраст, старость, пол — все оказывает влияние на восприимчивость к заболеваниям.

Исследователи из Монпелье пролили яркий свет на природу инфекций и иммунитета, неизменно встающего на пути всех видов инфекционных заболеваний, несмотря на кажущуюся незащищенность организма. Возможно, мир был бы свободен от распространения и прививания болезнетворной материи, если бы последовал фундаментальным теориям Бешана вместо незрелой и модной микробной теории, которая, как выясняется, была основана на искаженной полуправде из учения Бешана.

Еще одно свое исследование молодой Бешан посвятил наблюдению за микрозимами плода в утробе и в органах тела после рождения, где в результате трудоемких экспериментов выявил их многочисленные различия на разных стадиях. Он установил, что их воздействие зависит от органа — плаценты, печени и т. д, а также от возраста, сравнив, в частности, действие микрозимов плода с их действием во взрослом организме и доказав, что никакие внешние микроорганизмы не могут повлиять на такие перемены. Он помогал своему отцу в исследовании трупов, и оба Бешана придерживались того мнения, что функцию разложения выполняют собственные микрозимы организма без помощи чужеродных " микробов". Они учили, что несмотря на окончание жизни самого существа, мельчайшие микроорганизмы, построившие его клетки, продолжают процветать и в процессе своей жизнедеятельности разрушают обиталище, строителями которого они являлись. В 1880 г., будучи столь же неутомимым ученым, как и отец, Жозеф Бешан продемонстрировал присутствие спирта в тканях вскоре после смерти и его исчезновение в процессе дальнейшего разложения, когда, по мнению ученого, он разрушался уже во время последующей ферментации, вызванной теми же микрозимами, что произвели этот спирт на первоначальной стадии. Тем самым он дал объяснение длительной жизнеспособности микроорганизмов, которые до определенного времени делали живым ставшее теперь бездвижным тело или остов, и установил, что " ничто не предназначено для смерти, все предназначено для жизни", если процитировать лаконичное определение Антуана Бешана.

Будущее микрозимной доктрины могло стать совершенно иным, если бы судьба пощадила профессора Эстора и Жозефа Бешана и не прервала их жизни в расцвете сил. Но слепое провидение жестоко обошлось с великим ученым. Его патриотической работе помешал фанатизм, его научные открытия подмяла под себя чужая зависть, его соратников сразила смерть, не пощадившая ни жену, ни младшую дочь, украденную у него священниками. И наконец, он возвращается одиноким в Париж, чтобы увидеть, как его главный гонитель возведен в идолы общества, а его собственный гений почти забыт. Подобные обстоятельства способны сломить даже мужественную натуру, но сила духа неудержимо влекла Бешана навстречу будущему. Его великолепное здоровье и жизнестойкость помогали ему и побуждали продолжать исследования. Его работоспособность не ослабевала с возрастом, и Бешан не переставал исследовать загадки процессов жизни. Вплоть до 1896 г. он публиковал статьи о молоке, его химическом составе, спонтанных превращениях и метаморфозах во время приготовления. Он не только продолжал придерживаться своей ранней теории о присущих молоку независимых микрозимах, но и установил характерные особенности человеческого, коровьего и других видов молока. Он отрицал общепринятое мнение о молоке как об эмульсии и наряду с Дюма считал молочные глобулы пузырьками по типу клетки, то есть снабженными оболочкой, которая предохраняет их от растворения в молочной среде, а в сливках является причиной сгущения.

На восемьдесят пятом году жизни полную труда и преследований карьеру Бешана венчает публикация работы о крови, в которой он применил свои знания о микрозимах для решения ее загадок, в частности, свертывания. В этой связи лучше всего процитировать резюме д-ра Герберта Сноу в " Нью Эйдж" от 1 мая 1915 г.:

Из этого труда следует, что в действительности кровь является не жидкостью, а текучей тканью. Красные и бесцветные тельца не плавают в жидкости, как принято считать и как подсказывают наши ощущения, а смешиваются с невероятным количеством невидимых микрозимов, и при обычных условиях эта смесь ведет себя в точности как жидкость. Каждый из микрозимов покрыт белковой оболочкой и вместе они заполняют собой кровеносные сосуды, но не полностью, а пространство между ними занимает очень небольшое количество межклеточной жидкости. Эти микрозимы в белковых оболочках представляют собой " молекулярные микрозимные гранулы" — третий анатомический элемент крови.

Как только нарушаются естественные условия существования крови, и она вытекает через рассеченные кровеносные сосуды, молекулярные гранулы начинают очень плотно прилипать друг к другу. Тем самым формируется сгусток, а процесс свертывания происходит так быстро, что тельца попадают в образовавшуюся западню, прежде чем успевают потонуть под тяжестью собственного веса. Затем наступает следующая стадия. Белковая оболочка гранул уплотняется и сжимается, а сгусток уменьшается en masse и выжимает из себя межклеточную жидкость. Наконец, на третьей стадии тельца дробятся под действием сжимающегося сгустка и окрашивают в красный цвет бесцветную сыворотку. Не существует вещества фибрин как такового. " Фибрин — это не составляющая органических веществ, а съежившаяся мембрана микрозимов.

В этом оригинальном объяснении, — добавляет д-р Сноу, — непростого и до настоящего времени совершенно не имеющего хоть сколько-нибудь удовлетворительного решения вопроса, во всяком случае для меня, много такого, что указывает на необходимость более тщательного изучения и рассмотрения, чем до сих пор…

Эти слова в полной мере относятся и ко всей микрозимной теории Бешана, которую в отношении патологии из его работ можно суммировать следующим образом:

Микрозимы — это то, что изначально наделено жизнью внутри организованного существа, и то, в чем сохраняется жизнь после смерти всего организма или удаленной из него части.

Таким образом, микрозимы являются базовыми элементами жизни всего существа и могут превратиться в патологические при изменении их функций, тем самым став отправным пунктом заболевания.

Только то, что организовано и наделено жизнью, может быть восприимчиво к болезням.

Болезнь зарождается из нас и в нас.

Микрозимы могут эволюционировать в бактерии внутри организма, который при этом не обязательно становится больным.

В больном организме изменение функций микрозимов может привести к патологическому развитию бактерий. Морфологически идентичные, нормальные и патологические микрозимы могут отличаться функционально, что невозможно определить с помощью микроскопа.

Патологические микрозимы обнаруживаются в воздухе, земле, воде и испражнениях или останках организмов, которым они принадлежали.

Болезнетворные микробы не могут быть первичными в воздухе, которым мы дышим, в еде, которую мы едим, в воде, которую мы пьем, поскольку болезнетворные микроорганизмы, микроорганизмы, антинаучно названные " зародышами" (англ. germ — зародыш, микроб. — прим. перев. ), но не являющиеся в действительности ни спорами, ни яйцеклетками, происходят только из больного организма.

Любая патологическая микрозима первоначально принадлежала организму, то есть некоему телу, чье состояние здоровья было низведено до состояния болезни под влиянием различных причин, определивших функциональные изменения микрозимов какого-то определенного жизненного органа.

Таким образом, микроорганизмы, известные как " болезнетворные микробы", это в действительности либо микрозимы, либо их эволюционировавшие бактериальные формы, находящиеся в больном организме или вышедшие из него.

Микрозимы первоначально существуют в клетках больного организма и становятся болезнетворными в самой клетке.

Болезнетворные микрозимы следует различать по той группе клеток и тканей, к которой они принадлежат, а не по тому заболеванию, с которым они ассоциируются. Микрозимы, принадлежащие двум родственным видам животных, не должны быть и не являются похожими.

Микрозимы определенного заболевания скорее всего принадлежат одной определенной группе клеток, а микрозимы двух разных видов животных невосприимчивы к одинаковым заболеваниям.

Таковы в целом положения, формирующие основу теории Бешана о патологии. Нет необходимости говорить, что у него не было непроверенных теорий — каждая основывалась на точных экспериментах и наблюдениях. Несмотря на то, что медицинская школа придерживается пастеровских догм, многие ученые умы то и дело своими независимыми исследованиями невольно подтверждают те или иные фрагменты учения Бешана. В этой связи можно процитировать свидетельство перед Королевской комиссией по вивисекции д-ра Гренвилля Бантока, чья репутация не нуждается в пояснениях:

Бактериологи, — сказал он, — открыли, что для превращения грязи или любого мертвого органического вещества в безвредные составляющие природа использует микроорганзимы (или микробы) как своих незаменимых агентов… В современных очистных сооружениях именно воздействие микроорганизмов, аэробов и анаэробов, разлагает все навозные вещества на составляющие соли, жизненно необходимые для питания растений.

Д-р Банток приводит несколько примеров и продолжает:

Микроб можно рассматривать только как следствие или как сопутствующий фактор заболевания.

Приведя множество примеров ошибочных диагнозов, к которым привела уверенность в бактериальной причине, он цитирует:

Не будет ли логичным сделать отсюда вывод, что эти микроорганизмы… определенно не могут быть причиной заболевания?

Кроме того, он сказал:

Я должен признать справедливость утверждения о факте связи " бациллы Лёффлера" с дифтерией, но более резонным мне кажется считать их присутствие результатом болезни ¹.

Можно также процитировать слова знаменитого пионера сестринского дела Флоренс Найтингейл:

Не является ли затянувшейся ошибкой, — говорила она, — считать болезнь тем, чем мы сейчас ее считаем, то есть неким существом, наподобие собаки или кошки, вместо того, чтобы относиться к болезни как к условиям, грязному или чистому состояниям, в большинстве своем зависящим от нас самих, и как к реакции милосердной Природы на условия, в которые мы сами себя поместили? Образованные мужчины и неграмотные женщины воспитали меня в уверенности, что возбудитель натуральной оспы, однажды появившись в мире, стал размножаться в непрерывной цепи поколений так же, как собаки произошли от первой собаки (или пары собак), и что ни один возбудитель оспы не возникает сам по себе, как ни одна собака не рождается без родительской собаки. С тех пор я видела собственными глазами и чуяла собственным носом, как оспа возникала у первых пациентов в закрытых помещениях или в переполненных людьми палатах, где ее невозможно было " подхватить", а она все же начиналась. Более того, я видела, как болезни появлялись, прогрессировали и переходили из одной в другую. Но собаки не переходят в кошек! Например, я видела, как в небольшой тесноте возникала длительная лихорадка, чуть больше тесноты — возникала тифоидная лихорадка, еще больше — тиф, и все это в одном отделении, в одной больничной палате. Причина в том, что болезни, как показывает нам опыт, это прилагательные, а не существительные ².

Она говорила также:

Доктрина специфичности заболеваний — это прибежище слабых, бескультурных, изменчивых умов, которые сегодня у руля медицинской профессии. Нет специфических заболеваний, есть специфические условия для заболеваний.

Таким было ее учение, основанное на обширном личном опыте, на мнениях, которые становятся понятными в свете микрозимной доктрины Бешана и таким образом подтверждают ее в ежедневных уроках Природы. Патологическим возбудителям пора уступить место патологическим условиям, наступающим вследствие плохой наследственности, плохого воздуха, плохой еды, порочной жизни и т. д. , и если наши предки были здоровы, наша окружающая среда гигиенична, наши привычки чистоплотны, то наше физическое состояние полностью зависит от нас, к счастью или к несчастью, находясь целиком в нашей власти. От нас, а не от внешнего врага, зависит, будут ли элементарные частицы нашего организма, микрозимы, продолжать спокойное существование в здоровых условиях или перейдут в патологическое состояние из-за перемен в своем ближайшем окружении, оказывая вредное ферментативное воздействие и навлекая прочие беды на наш организм. Так, сначала наши недостатки отражаются на микрозимах, приводя их к патологическим изменениям, а затем испортившиеся микрозимы отыгрываются на нас.

В ответ на сказанное мисс Найтингейл возражают, что она была всего лишь медсестрой, а потому не может быть авторитетом в медицине. Как ни странно, такие возражения звучат из уст преданных поклонников Дженнера, купившего свой медицинский диплом за 15 гиней, и Пастера, которому удалось с перевесом всего в один голос оказаться в числе независимых членов Академии медицины! Давайте обратимся к мнению двух квалифицированных медиков и посмотрим, как они отнеслись ко взглядам великой сестры милосердия. В восемнадцатой главе ³ своей книги " Удивительный век" (" Wonderful Century" ) знаменитый ученый, профессор Альфред Рассел Уоллес цитирует медицинского статистика д-ра Фарра и величайшего эпидимиолога д-ра Чарльза Крейтона:

В своем (д-ра Фарра) ежегодном отчете начальнику Службы регистрации актов гражданского состояния за 1872 г. (стр. 224) он говорит: " Инфекционные болезни сменяют друг друга, и когда искореняется одна, освобождается место для других, которые в равной степени разрушительны для человеческой расы всякий раз, когда та испытывает недостаток в здоровых условиях. Таким же свойством обладают сорняки и другие формы жизни — на место одних сразу приходят другие". К этой теории замещения присоединился и д-р Крейтон, который в своей " Истории эпидемий в Британии" высказывает предположение, что на смену чуме пришли тифозная лихорадка и оспа, а позднее корь, незначительная до середины семнадцатого века, начала вытеснять оспу.

Интересен тот факт, что замещение патологических условий, отмеченное Флоренс Найтингейл в тесноте больничных палат по мере ухудшения условий, в точности подтверждает исторические свидетельства, на которые указывал д-р Чарльз Крейтон. Эту эволюцию, или регресс, как в данном случае, болезнетворных условий объясняет микрозимная доктрина Бешана, которая учит, что от состояния анатомических элементарных частиц, называемых микросомами или микрозимами, построителями клеток тела, зависит наше здоровье и все остальное, а патологическое изменение их функций может привести нас к болезнетворному состоянию, меняющемуся по мере изменения этих функций, зависящих от окружающих условий, будь то антисанитария или отсутствие гигиены.

Если микрозимная доктрина тем самым проливает свет на загадки контагиозных заболеваний, то уж тем более она проливает его и на загадки наследственности, которой современная конвенциональная медицина уделяет чересчур много внимания. Увековечивая жизнь, которую родители передают ребенку, микрозимы несут с собой хорошие и плохие родительские характерные черты, которые могут находиться в дремлющем состоянии на протяжении поколений и проявиться в соответствии с теми микрозимами, чье влияние преобладает, таким образом объясняя законы наследственности Менделя. Аномальный рост болезненного состояния, очевидным примером которого является рак, тоже служит подтверждением доктрины Бешана: от состояния микрозимов зависит состояние как всего организма, так и любой его части.

В отличие от существующей системы лечения фантома в виде возбудителя заболевания и попыток подавить его с помощью всевозможных инъекций, научная методика, основанная на принципах Бешана, состоит в том, чтобы лечить пациента, изучая его индивидуальные особенности. Ведь эти особенности зависят от анатомических элементов человека, микрозимов, которые, согласно Бешану, строят его тело, сохраняют его в здоровьи, разрушают в болезни, и наконец, со смертью всего организма (с посторонней помощью и без таковой) уничтожают свое бывшее жилище, высвобождаясь при этом для дальнейшего автономного существования в земле, воздухе или воде, в которых окажутся. Любая патология, которая может заключаться в них или в их эволюционировавших бактериальных формах, быстро выветривается на свежем воздухе. Поскольку микрозимы разных животных, растений или их органов (легких, почек или толстой кишки — чего угодно) все разные, то различными будут и развивающиеся из них бактерии, и это объясняет повсеместное существование бесчисленных форм известных бактерий. Подобно тому, как Великобритания, Соединенные Штаты Америки и Франция состоят из бесчисленного количества разнообразных жителей, организм растения или животного является объединением живых элементов; подобно тому, как работа бессчетного числа жителей формирует жизнедеятельность нации, жизнедеятельность каждого существа создается активностью микрозимов.

Ах, каким мог бы быть наш взгляд на жизнь и болезни, не помешай зависть соперника распространению теории Бешана!

И теперь мы обратимся к некоторым современным взглядам, подтверждающим его учение.

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: