"Кто есть кто" в религиозном мире

Что же это такое – деструктивные секты, деятельность которых не может не вызывать сегодня тревоги во всем мире? Скажем так: деструктивные секты – это все многообразие культов, разрушительных по отношению к естественному гармоническому состоянию личности – духовному, психическому и физическому (внутренняя деструктивность), а также к созидательным традициям и нормам, сложившимся социальным структурам, культуре, вероисповеданиям, порядку и обществу в целом (внешняя деструктивность). Такие культы по своему характеру противоположны созидательным традиционным вероучениям, хотя и имеют с ними некоторое кажущееся внешнее сходство (на чем и спекулируют борцы за " равноправие всех вероисповеданий" ).

Понятие " секта" на сегодняшний день, к сожалению, еще не имеет четкого научного определения в социологии и психологии, хотя в международной практике встречается достаточно часто для того, чтобы считаться вполне устоявшимся юридическим термином. В социальном аспекте сектой можно назвать организацию или группу лиц, замкнувшихся в своих узких интересах (в том числе и культовых), не совпадающих с интересами общества, а зачастую прямо противоречащих им. Они отличаются от " обычных" групп, сложившихся на основе каких-либо общих интересов именно замкнутостью и отчужденностью от внешнего мира всех сторон своей внутренней жизни.

Источники и стимулы правонарушений в среде религиозных движений двояки. Это могут быть какие-либо личные поводы, интересы отдельных адептов или групп. Правонарушители такого рода периодически появляются в любых социальных слоях. Но глубинные, стратегические по последствиям криминальные особенности деструктивных культов кроются, как уже отмечалось, в самых основах их вероучений (а не в официальных уставах, на что следует специально обратить внимание). Надо учесть, что вообще верующий человек весьма сильно отличается от неверующего. Характер же этого отличия, его специфика всецело определяются тем, во что и как он верит. Естественно, что адепты деструктивного культа, идентифицируя себя с его учением, легко становятся фанатичными исполнителями любых экстремистских положений – мотивация сектантов, как правило, намного сильней и устойчивей, чем у обычных уголовных преступников. И, конечно же, сегодня, когда мы сталкиваемся с такой широкомасштабной агрессией со стороны тоталитарных сект, государство должно быть заинтересовано в исследовании их особенностей, приводящих к безнравственным и противоправным деяниям.

В связи с тем, что в России больше всего верующих – христиан, а также учитывая очевидную историческую созидательную культуротворческую роль Православия в нашей стране, важно изучение сект в непосредственном сопоставлении именно с ним. Исходной точкой подобного сравнительного анализа являются вероучебные особенности, к числу которых относятся: принятие идеалов и их характер, понимание духовности, трактовка происхождения и взаимоотношений добра и зла, определение смысла жизни, построение системы нравственности, отношение к общественным институтам и личности, выбор средств и методов достижения поставленных целей.

Для любого человека признание объективности или хотя бы предположительной возможности существования духовно-нравственного пространства связано с необходимостью введения в нем определенной системы координат и ориентиров. Духовную координату допустимо обозначить здесь как восходящую вертикаль, ведущую (через отношение к внутренним основам бытия) от отсутствия бытия (полного небытия) к высшему бытию. Горизонтальная линия может вести от зла – как ущербности, порчи, разрушения, безобразности, жестокости, преступности – к добру – как созиданию, совершенству, красоте, гармонии, милосердию, правопослушности.

В такой системе координат верхняя часть принадлежит жизни, а нижняя – смерти. Область зла представляет собой бытие, нацеленное на уход в смерть, духовно-нравственный суицид в явной или неявной форме. Центр системы координат – это переход духовных и нравственных качеств в свои противоположности. Подобная трактовка не претендует на богословскую глубину, но в какой-то мере соответствует распространенному восприятию святости, духовности и нравственности.

В разных вероисповеданиях и мировоззренческих системах принятый идеал может замыкаться в рамках плоскости " бытие – небытие" или же обращаться к трансцендентному сверхбытию. Один из серьезных недостатков первого подхода – приписывание самодостаточности, самобытности Вселенной (Миру, Космосу), реально состоящей из совокупности несамодостаточных объектов (не имеющих в себе источника своего бытия и зависящих в этом и во многом ином от других объектов). Подобный подход не может обеспечить раскрытия первопричины всеобщего закона причинности и бытия как такового. Поэтому он чаще всего обречен на принятие деструктивных схем повторяющихся циклических вращений бытия в причинно-следственных рядах, приводит к признанию симметрии добра и зла с допустимостью того и другого, отрывает идеал от нравственности, а следовательно, деструктивен по своей сущности.

К одной из разновидностей этого подхода относится атеизм, который по своей сущности есть не что иное, как вера в отсутствие Бога. Атеизм представляет собой аксиоматическую (то есть принимающую свои основы без доказательств, как аксиомы) систему; поэтому он сталкивается с непреодолимыми гносеологическими трудностями при обосновании своих ключевых мировоззренческих и этических позиций, например, в отношении причин возникновения и существования материи, Вселенной, природных законов, жизни, сознания, разума, нравственности, а также смысла бытия человека и человечества и т. п. (Интересно, что еще в 1931 году австрийским математиком К. Геделем была доказана принципиальная неполнота подобных систем). Более того, в стратегическом отношении атеизм способен ставить перед своими последователями лишь абсолютно утопические, недостижимые на практике цели и идеалы, как бы призванные заменить собой самодостаточный Абсолют. Затрачивая гигантские ресурсы на заведомо невозможную реализацию этих целей, спекулятивно используя в своих интересах открытия науки и выдвигая внешне привлекательные для масс лозунги, сторонники атеизма, равно как и некоторых соприкасающихся с ним оккультно-мистических направлений, уже уничтожили ради " светлого будущего" больше людей, чем все обвиняемые в подобных преступлениях вероучения, вместе взятые (включая и деятельность средневековой инквизиции).

Второй же подход признает наличие трансцендентного самодостаточного Абсолюта – Бога. Здесь деструктивная линия может возникнуть в случае отвержения в Абсолюте личностного начала, что ведет к недооценке бытия (вплоть до отрицания материи), увлекает к некому сверхнебытию и обезличенной гибели принявшего такое учение человека; при этом также разъединяются идеал и нравственность.

Созидательной может быть лишь духовность, в основу которой положено признание существования Абсолюта самодостаточного, самобытного (Ин. 5, 26; Ин. 11, 25) – Личности, Святости, Любви, Добра, Света, Истины и Правды, то есть абсолютизация и объединение в Идеале полной совокупности положительных духовно-нравственных качеств. Лишь такая духовность вводит своих представителей в общение с Абсолютом-Богом, дающим основы морали. И, безусловно, высшей религиозной системой должна быть названа та, в которой вышеприведенные свойства признаются принадлежащими Абсолюту вне зависимости от каких бы то ни было обстоятельств, всегда и свободно, без какой-либо " необходимости" сообщают свое благотворное воздействие миру, который, в свою очередь, как и положительная сущность всякого бытия, сотворен Абсолютом из ничего. Любой акт любви и творения Абсолюта в такой системе не должен быть обусловлен чем-либо тварным (сотворенным) или существующим вне и помимо Абсолюта. Принятие религиозной организацией подобной созидательной духовности не является следствием искусственного уподобления Бога человеку, то есть антропоморфизма, а вытекает из признания Бога как Духа и Личности, как высшего Источника этики, морали и нравственности. Понятно, что люди, являющиеся носителями подобного типа духовности, будут весьма правопослушны.

Другим важнейшим критерием оценки вероучений служит, с нашей точки зрения, устанавливаемое ими отношение к личности. Так, в Православии каждый человек воспринимается как образ Божий, имеющий ценность б! ольшую, нежели весь внеличностный мир (Космос, Вселенная). Причем Бог, согласно православному вероучению, не только предоставляет личности, совершенно свободной в своем волеизъявлении, все необходимые для ее спасения от разрушения и смерти средства, но и Сам жертвует Собой ради нее (Ин. 6, 53-58; 1 Ин. 1, 7). Через эту Жертву Господь Иисус Христос, восприявший во всей полноте человечество в таинстве Боговоплощения, дарует людям бессмертие и нетление, вечное спасение. При этом отмечается, что все страдания и самую Свою крестную смерть, искупившую от смерти человека, Господь благоволил принять не только лишь ради всего человечества в целом, но и ради каждого из нас в отдельности[16].

Важным критерием оценки вероучения следует признать и личность его основателя. Кто конкретно, каким образом и чему научил первых адептов культа? Трансцендентный Единый Бог, Ангел, " Космический Разум", один из многих " богов" или человек? Если последнее, то кто он: харизматическая личность, обманщик, больной или правонарушитель? Существенно также, каким образом и от кого были получены основателем вероучения (если это опять-таки человек) полномочия и власть совершать культовые обряды и таинства, утверждать преемственность, трактовать или изменять ранее написанные вероучебные книги и практику.

Изучение истории возникновения деструктивных культов показывает, что " достоверность" новых учений часто пытаются обосновать либо явлением " духовных посланцев", именующих себя " ангелами", а иногда и прямо " богами", либо же появившейся у основателя культа " внутренней убежденностью", что он сам стал " богом", " исполнился Святым Духом" и т. п. В то же время естественно, что совершенной может быть названа лишь та религиозная система, которая основана Самим Абсолютом-Богом, минуя посредников, система, располагающая достоверным, проверяемым набором исторических, теологических и иных фактов, пророчеств, свидетельств и документов.

Далеко не второстепенной чертой характеристики вероучения необходимо назвать также особенности его обрядов и ритуалов. Существенно при этом: кем они введены, каковы характер и сила их воздействия на душевное и физическое здоровье человека, применяется ли в ходе их психотехника (или иные подобные ей методы).

И здесь опять-таки следует указать на то, что признаком совершенной религиозной системы служит в данном случае использование в богослужении и обрядах лишь тех средств, которые не являются плодом человеческой фантазии или искусства, но в основе своей предложены Самим Абсолютом-Богом, гармонизируют личность человека, усиливают его цельность, возвышают и укрепляют его духовность и психику, благотворно влияют на его здоровье. Любые разрушительно воздействующие на человека приемы в подобной религии категорически отвергаются; напротив, для нее характерно стремление к молитвенной полноте и всеохватной образно-символической полноте обрядов, создающих объемный сакральный мир (в котором присутствуют духовность, пространство, время, форма, цвет, звук, запах) и вводящих в нем гармоничный порядок (чин). Поэтому для совершенной религиозной системы характерно широкое и в то же время продуманное использование в богослужении пения, облачений, ароматов, определенных движений, а для связанного с ней искусства – живописи, ваяния, зодчества, красок, шрифтов и т. п. Человек, живущий в подобном мире, воспринимающий его своим сердцем, обретает внутреннюю цельность, у него возрастают положительные способности и слабеют пороки.

Таким образом, подводя итог, можно сказать, что собственно религией в полном смысле этого слова может быть названа лишь та вероучебная система, которая содержит в себе все вышеизложенные положительные качества в высшей степени и, напротив, не содержит черт, признаваемых объективно отрицательными. В подобной системе гносеология (познание) гармонично и цельно смыкается с теологией (богословием). Все остальные вероучения представляют в сущности своей псевдорелигии, духовные и мировоззренческие искания людей, в основе своей ложные, а по последствиям – деструктивные и гибельные.

Принятие подобного способа классификации дает возможность без труда определить характер любого учения, культа, духовной, мировоззренческой системы или движения. Вообще же все множество религиозных и псевдорелигиозных движений можно разделить на четыре группы.

К первой могут быть отнесены самые совершенные вероучения, которые: опираются на положительный абсолютный Идеал-Личность и созданы Им Самим без посредников; сохраняют преемство, признают уникальную ценность и цельность любого человека; не имеют в себе элемента деструктивности и отвергают ее как таковую. Поэтому они стремятся к активной созидательной гармоничной деятельности (симфонии, золотому или царскому пути) во всех сферах жизни, во взаимоотношениях с государством, со всеми социальными институтами, с каждым человеком (Мф. 22, 21; 1 Пет. 2, 13-16; Рим. 13, 1-7; 1 Тим. 2, 2).

Ко второй относятся учения, не содержащие явных деструктивных положений, но избегающие конструктивной деятельности, замыкающиеся в себе.

Третья включает движения, имеющие деструктивные положения в своем учении, но по каким-либо тактическим соображениям или совсем не применяющие их в данное время, или применяющие редко, однако при изменении обстоятельств (например, смене лидера, появлении новых толкований или экстремистских течений, изменении социально-политической обстановки) способные начать деструктивные действия.

Четвертая состоит из культов, содержащих деструктивные положения в своих учениях и стремящихся их применять. Это область духовно-низменного, область правового и социального беспредела, эгоизма, гордыни, самоуверенности, разрушения, смерти.

Максимализм, категоричность и некоторая схематичность подобного разделения пестрого многообразия вероучений, появившихся в России, вытекают из объективно назревшей необходимости выявления в них наиболее существенных различий. Иначе легко ошибиться – ведь каждое вероучение утверждает, что истинно лишь оно. Экуменизм, эклектичность и размытые критерии оценки, а также лукавые утверждения, что " истин много", выгодны в данной ситуации лишь сторонникам третьей и четвертой групп, заинтересованным в сокрытии своей опасности для общества.

В этой связи важно утверждение Православия, что Истина (фактор, определяющий и поддерживающий сущность каждого объекта в мире и Вселенной в целом) одна, и Она есть Иисус Христос (Ин. 14, 6). Единственность Истины вытекает, в частности, из очевидного единства мира. Конечно, при попытке определить само понятие истинности религиозная философия, критически относящаяся к вере, отмечает наличие феноменов мысли рационально знающей и мысли познающей, которые создают разнообразные искусственные объекты поклонения. Но существует еще мысль верующая, радикально отличающаяся от первых двух (1 Кор. 2, 6-16; 8, 1-3; 13, 8). Высшая религиозная система не может смешивать единственно истинного с ложными построениями (1 Ин. 2, 21).

Оценка религиозных движений по вероятности совершения ими правонарушений (исходя только из особенностей вероучений) разделяет всю их совокупность на те же четыре группы [17].