 |
Абдул Баха исполняет желания
|
|
|
|
Абдул Баха исполняет желания
У бахаи есть предписание: читать священные стихи и молитвы на рассвете.
В этот день в программе была запланирована утренняя молитва в усыпальнице Баба и Абдул Баха на 6. 30
С утра шёл дождь, солнце ещё не взошло. Мы сонные поднимались в усыпальницу. На горе Кармель в одном храме находятся захоронения Баба и Абдул Баха, входы в усыпальницу разные.
Заходя внутрь здания, ты попадаешь в просторную комнату, устланную коврами. По всем сторонам стоят вазы со свежесрезанными розами. Этот зал и зал Абдул Баха разделяет высокий порог, усыпанный лепестками роз, и лёгкий занавесь из бамбуковых колечек, сквозь который просвечивают всё те же большие букеты роз. За этот порог нельзя заступать, ему можно только поклониться. Мужчины и женщины там молятся вместе, про себя, кто-то стоя, а кто-то сидя на ковре. Нет никакой формы одежды, кроме того, что она должна быть приличной. И обувь оставляется перед входом. И есть ещё одно негласное правило во всех трёх усыпальницах: «На выход все отходят спиной назад» Об этом никто не говорит, и не предупреждает, но невозможно просто развернуться и уйти.
В любое святое место я заходила обычным человеком и просила Бога открыть для меня то, что именно сейчас и здесь я должна была почувствовать. И в конце концов каждый раз текли слёзы от озарений и божественной любви, которая по милости Его посылалась во время молитв. И не у меня одной такое происходило. Мы сначала стеснялись слёз, но потом заметили, что при входе во все места паломничества стоят красивые коробочки с салфетками. Они как раз для этого и были предназначены, и было неестественным, наоборот, если кто-то не плакал.
|
|
|
В усыпальнице Абдул Баха всегда было чувство, и атмосфера, как будто пришёл к своему родному человеку и тебя всегда рады видеть с большой любовью. В разговоре с Ним, я вдруг вспомнила своего дедушку, который к тому моменту уже ушёл в мир иной. И тут, мне очень захотелось, чтобы они встретились в духовном мире, и чтобы Абдул Баха показал ему всю красоту этого духовного откровения. Я стала молиться об этом. И в одно мгновение я представила, что сейчас это происходит. И я почувствовала необычайную радость.
Когда я вышла из усыпальницы, рассветало. Только что кончился дождь и всё переливалось светящимися каплями, словно тысячи бриллиантов были рассыпаны вокруг. Так каждая капля отражала свет солнца, которое поднялось на уровень горы. Передо мной были мраморные перила, которые заграждали спуск на следующую террасу. И тут чудесным образом прямо над ними я увидела радуги, да, именно радуги, потому что их было две – одна над другой. В этот момент я подумала: «А ведь, значит, действительно встретились…, спасибо, Абдул Баха! » И радуги стали исчезать, словно стираемые чьей-то волшебной рукой.
Я подошла к перилам и посмотрела вниз на два чудесных фонтана в форме цветка. «Как жаль, что они ещё не включены», - подумала я. И только я так подумала, - они волшебным образом включились в этот же момент. И снова пара фонтанов, означала для меня божественное подтверждение, что двое встретились.
Недавно я узнала, что говорят, будто бы две радуги вместе исполняют желания. Значит моё желание было действительно исполнено. Спасибо Абдул Баха!
Встреча и расставание.
Я всё время слышала эти выражение: «Любовь к Бахаулле», «Любовь Бахауллы». Но что это? Я видела её в глазах ребят из «Поколения Надежды». И иногда она исходила от людей, которые словно светились и изливали это сияние на всех вокруг. Удивительные качества тогда они отражали, не говорили о них, не обсуждали, а просто естественным образом проявляли их.
|
|
|
В один из первых дней паломничества мы поехали в Бахджи – город, который находится в часе езды от Хайфы, и в котором расположены большие сады с усыпальницей Бахауллы.
Мы остановились в месте назначения. Я посмотрела на циферблат электронных часов автобуса. Две святые цифры в тот момент включились на нём: 9. 19
Все 22 человека спустились на дорогу, усыпанную белыми камнями, которые были привезены с моря. Начинал капать дождь. Никто не произносил ни слова. Мы двинулись по дороге в сторону усыпальницы, и только было слышно, как камни что-то говорили у нас под ногами. По мере того как мы продвигались, дождь усиливался и, в конце концов, превратился в сильный ливень. А ветер раскачивал высокие кипарисы, которые находились по обе стороны дороги. Позже вспоминая об этом я вдруг подумала о том, что даже перед обязательной ежедневной молитвой предписано омовение водой, а ведь этого не было предусмотрено перед входом в усыпальницу самого Явителя Бога, но сама природа исполняла, всё, что было Им задумано.
Зонтики и обувь мы оставили в холле пристроенном к дому. Захоронение Бахауллы находится в обычном израильском доме, который служил во время Его жизни лишь домом для слуг и работников, около другого богатого дома, в котором Бахаулла проводил последние дни своей жизни. При входе попадаешь в зал с земляной клумбой, вокруг которой находятся ковровые дорожки. Стоит удивительный запах роз, который исходит от расставленных повсюду на полу свежесрезанных букетов. Справа от клумбы находится дорожка, соединяющая три комнаты. Пройдя по ней и оставляя две первые, можно подойти к комнате Бахауллы, порог которой никто не пересекает, Слева от этой клумбы – дорожка в дальнюю часть зала, она проходит мимо ещё одного выхода, ведущего в сады вокруг усыпальницы. В этом зале мы все и остановились.
Гид начала читать «Скрижаль о посещении», явленную самим Бахауллой для чтения в Его усыпальнице. Необычайное чувство, как будто бы Вселенского Величия царило в воздухе в стенах этого простого и скромного дома. И тут мысленно я зала вопрос: «Дорогой Бахаулла, я знаю, что Ты пришёл для всего человечества, Ты принёс откровение, которому предназначено изменить мир… Но что Ты можешь значить для меня, какое место ты должен занимать в моём сердце? »
|
|
|
После общей молитвы все разошлись по комнатам. Где в полном молчании каждый продолжил свой разговор с Богом. Я видела как кто-то подходил к порогу Бахауллы, становился на колени и прислонялся к нему головой, и это пока для меня было не понятным.
Я сидела на ковре напротив стены, за которой находился Бахаулла. Удивительное чувство близости к Богу, как буд-то в детстве ты забрался на колени к любящим родителям, и все твои печали и тревоги куда-то подевались. И не хочется больше ни о чём думать, словно в одно мгновение ты достиг всех своих целей и пришёл в конечный пункт своего жизненного назначения.
И тут мне захотелось выразить глубокое чувство благодарности. Я подошла к Его порогу. Он был усыпан лепестками роз. Как и в усыпальницах Баба и Абдул Баха свисал тонкий плетёный занавес из природного материала. А за ним взгляду открывался необычайно большой, почти в пол человеческого роста букет свежесрезанных, распустившихся белых роз. Я опустилась на колени и прислонилась головой к порогу… «Перо моё здесь замирает…», - как часто писал Бахаулла… И пусть это останется неописуемой тайной для всех моих дорогих читателей, которым я ото всего сердца желаю испытать в жизни подобные чувства.
Время заканчивалось и нужно было уходить. Я стала отступать спиной к выходу. Пройдя так несколько шагов, мне вдруг пришлось остановиться, и я не могла двигаться дальше. Что – то стало со мной происходить против моей воли и мыслей. Волна глубочайшей скорби начала подниматься изнутри и выливаться в непослушные слёзы. «Что это!..? »- задавала я сама себе вопрос. Мой ум с интересом наблюдал за происходившим со мной. Я вспомнила, что такое я испытывала до того момента единственный раз в жизни, когда уносили хоронить моего любимого дедушку, который в детстве заменял мне отца.
Ответ на мой вопрос был получен, а связь установлена. И она была подобна связи двух магнитов, которые только с великим усилием можно оторвать друг от друга. И чем меньше расстояние между ними, тем больше приходится прилагать этих усилий, чтобы магниты разъединились.
|
|
|
Я вышла в сады, было пасмурно и капал дождь, будто вся природа выражала в тот момент моё чувство разлуки и расстования…
Когда мы садились в автобус, яркое солнце сияло со стороны усыпальницы, которая осталась на расстоянии пятисот метров, разделённая между нами прекрасными цветущими садами Бахджи.
Самый длинный и удивительный.
Это самый длинный, но удивительный рассказ, который написал Бог на нашем паломничестве, а я только постаралась это записать. И в нём переплетаются несколько историй, которые связаны между собой. И если ты дорогой читатель наберёшься терпения, я буду очень благодарна!
Всё началось с нашего посещения тюрьмы Бахауллы в Акке.
Мы зашли на первый этаж здания. Нас подвели к месту, ограждённому красными бархатными ремнями. И рассказали о том, что именно на это место упал сын Бахауллы, со второго этажа, через прохудившееся перекрытие. Бахаулла находился в заключении со всей своей семьёй и условия были очень суровыми. Наклонясь над умирающим сыном Он, обладавший Божественной силой исцелять, спросил его, чего хочет он сам, на что тот ответил, что хотел бы пожертвовать своей жизнью на пути Бога. Мирза Мехди умер на руках своего Великого отца. И в результате его смерти условия содержания святой семьи смягчили, а паломникам разрешили приходить к Бахаулле.
Я вдруг задумалась над тем, легко ли было Ему расстаться со своим сыном. Из истории Веры можно прочитать как одухотворённые последователи, познавшие красоту духовного мира, отдавали свои жизни с радостью, во времена преследований и гонений. А ведь Бахаулле в первую очередь, как Явителю Бога, был известен тот Божественный мир, куда отправлялся в тот момент Его сын. Но легко ли Ему было расстаться с ним? Ведь Явители Бога имеют двойственную природу, и одна из них божественная, а вторая – человеческая. И чувства утраты и потери думаю, Ему тоже были не чужды, а быть может ощущались острее чем другими. Я подумала о своих трёх сыновьях, никогда не смогла бы я пожертвовать ни одним ребёнком. Сейчас, когда пишу эту историю, я вспоминаю как молилась за то, чтобы Бог оставил мне первого сына, когда врачи уже не надеялись спасти беременность. А ведь вся эта интересная история так или иначе дальше будет связана с Сашей, нашим первым сыном, а ещё - с желанием жертвовать…
Комната тюрьмы, где когда-то находился Бахаулла была уже отреставрирована, и лишь маленький кусок стены был оставлен специально нетронутым с тех времён. Но не смотря на реставрацию, стоял неприятный запах. Дело в том, что город Акка во времена Бахауллы был городом-тюрьмой, и такой смрад стоял там, что «птица не могла пролететь». И, как будто, ничто не могло скрыть этого, даже сквозь века. Мы запели молитвы на персидском языке. В один момент, я вдруг осознала, что 40 лет страданий и изгнания Бахауллы были лишь за то, что Он принёс в мир ту Божественную любовь, которую мы все здесь уже успели почувствовать. И в очередной раз чувства тоски и благодарности стали выливаться у меня из глаз.
|
|
|
Следующим пунктом назначения в тот день были сады Бахджи, но не для того, чтобы посетить усыпальницу Бахауллы, а только для того чтобы пообедать в доме приёма паломников. Но что я там могла есть, если аппетита совсем не было, а слёзы не пересыхали. «Что-то с этим надо делать», - подумала я.
- Сколько у нас времени? - спросила я у Жени.
- Минут сорок.
- Значит я пошла…
Я решила пойти в усыпальницу. По дороге я вспомнила стихи, которые когда то написала:
Помоги мне, о Боже, собрать все цветы
У подножья блистающих гор,
Помоги возложить их к Твоей Красоте,
И темницы разрушить засов.
Очищенье принять от дождя Твоего,
И напевам чарующим внять,
И слезами омытое сердце своё
В Твои нежные руки отдать.
Увенчай меня, Боже, заветным венком,
Что из ветвей деревьев Твоих,
Дай в любви расцвести
И войти в каждый дом,
Чтобы всех научить так любить.
Я шла и понимала, что когда-то написанные стихи сейчас начинали сбываться. Даже этих мыслей мне, наверное, было бы достаточно, чтобы вернуться обратно. Но я подошла к воротам, отделявшим следующий этап дороги до Бахауллы. Я дёрнула калитку, и она оказалась закрытой. «Значит мне не нужно дальше идти», - подумала я. Но в это время подошла женщина, и она открыла и прошла через створы ворот, находящиеся рядом. Интересно, а ведь мне и в голову не приходило, что вход может быть другим и где-то недалеко.
Во время молитвы в усыпальнице моя печаль превратилась в радость, а туча на сердце в лёгкое облако. Но я чувствовала, что пора уже не просто уходить, а бежать обратно…
В саду я услышала свист. Это мой муж не знал, как позвать меня через разделявшие нас 500 метров. Когда я подошла обратно, наш автобус уже уехал, в то время как Женя пошёл меня искать. Дело в том, что автобусы, которые возят паломников оплачивались из всемирного фонда бахаи и стоило это 100 долларов за один час. Поэтому меня, конечно, подождали какое-то время, но дальше ждать было бы неправильным. Только вот одна деталь нарисовалась во всём этом -автобус увёз нашу сумку с деньгами. Конечно нам вернули бы всё в Хайфе, но сейчас мы не знали, как отсюда уехать.
Женя был расстроен. Я же, наоборот, была счастливее всех. «Всё идёт как должно, значит Бог чего-то хочет от нас», - думала я.
Но тем не менее, нам нужно было как-то догнать свою группу. Мы обратились к охраннику и попросили у него в долг 15 шекелей (израильские деньги), чтобы на такси доехать до следующего места назначения. Приехав, мы, к нашему удивлению и замешательству, никого не обнаружили, и нам ничего не оставалось делать, как попросить водителя отвести нас обратно, а по приезду, занять у охранника ещё 15 шекелей, чтобы расплатиться с таксистом за обратную дорогу.
Тут оказался один из служащих, который выяснил для нас, где сейчас находится наша группа и предложил нас отвезти. Только перед этим я зашла в дом приёма паломников, чтобы найти кого-нибудь из Хайфы. Я встретила Аню, служащую бахаи из Англии.
-Аня, разреши одолжить у тебя 30 шекелей, чтобы отдать охраннику, а в Хайфе мы тебе вернём.
-Конечно, конечно, - заботливо ответила Аня.
И мы передали охраннику долг, так как его самого не оказалось на месте.
Мы добрались до того же самого места, куда уже приезжали на такси. Оказывается, группа перед этим заезжала в Акку, поэтому мы их не застали. (И к этому я ещё вернусь).
Мы зашли в дом в саду «Ризван» И первые слова, которые я услышала, словно облили меня холодной водой: «А в этом доме Бахаулла явил свою скрижаль о НАДЁЖНОСТИ. » Значит, хотя чувства и приходят от любви к Нему, и это замечательно, но при этом нужно помнить о надёжности! Только я понимаю, что ничего не могло быть по-другому, а урок давался на будущее.
И тогда я задала вопрос: «Почему в настолько разных состояниях я сегодня побывала по воле Бога»
И после этого начала видеть много стрелок: на дороге по пути следования автобуса, на указателях, и много ещё где. И одна надпись чуть позже во Всемирном Доме Справедливости ответила мне: «Все дороги ведут к Нему»
На следующий день была встреча в центре изучения писаний, в очереди для регистрации я увидела Аню, и поспешила к ней, чтобы отдать долг.
- Нет, пожалуйста, оставьте эти деньги себе! - просила она, как буд-то это было вопросом жизни и смерти, - разрешите, я не возьму их обратно!
Я была в недоумении, но отдать долг в этот раз так и не смогла.
Я стояла в очереди для регистрации и смотрела на сидения, расположенные рядами друг над другом, которые занимались людьми. И с интересом заметила, что весь сектор вокруг кресел, на которых мы оставили свои вещи был заполнен, но несколько мест, находящихся рядом с нашими, никто не занимал. Чтобы это означало, кого Бахаулла хочет посадить рядом с нами на эти свободные места? Я начала выдвигать предположения: может это новое духовное собрание, но тогда почему кресел вместе с нашими не 9, а 7, может быть тогда какой-нибудь комитет. Вопрос на то время остался открытым. И только в этом году, когда мы вместе с нашей семейной группой из семи человек, которая называется «7-я» поехали в путешествие по югу России, я посмела предположить, что получила на это ответ.
Вечером, в доме приёма паломников, кто-то из наших русских девочек обратил внимание на интересный факт:
- Помните, Мухаммад явил скрижаль о том, что если встать на берегу средиземного моря, в определённом месте и сорок раз смотря на волны произносить с каждой накатывающей волной: «Я прошу прощения у Бога», то простятся все грехи в прошлом, настоящем и будущем.
- Да, а Бахаулла подтвердил эту скрижаль и отметил это место, обозначив его на берегу моря около своей тюрьмы в Акке.
-Как жаль, что этого нет в программе паломничества!
- Но мы можем завтра в свободный день, набрать группу желающих на Шерут (автобус), и после Бахджи заехать в Акку.
-Здорово, Нам конечно не стоит надеяться на полное отпущение грехов, - шутили мы, - но ведь есть такой шанс, и нам он возможно предоставляется раз в жизни!
Дело в том, что вся программа паломничества полностью расписана на восемь дней, а вот девятый остаётся свободным, наверное для того, чтобы мы могли осуществить свои самые сокровенные желания.
Но для того чтобы поехать самостоятельно на следующий день, нужно было обозначить маршрут, и повесить листок на стенд, чтобы набралось и записалось нужное количество людей, А оплата этого маршрута уже ложилась на тех, кто ехал. В итоге назавтра мы должны были отправиться в Бахджи в усыпальницу Бахауллы, а после заехать в Акку для того, чтобы совершить задуманное.
Оставляя пока случившееся в этот день, я перейду к следующему. Наш последний девятый день паломничества выпал на день рождения нашего старшего сына, Саши. И мы с моим мужем Женей были уверенны, что это не случайно:
-Наверное, мы должны приобрести для него здесь какой-то особенный подарок, - рассуждали мы.
Но какой, не приходило в голову.
- Может купить ему кулончик с Величайшим именем?... Но он ещё совсем маленький, в четыре года он быстро его потеряет. Это должно было быть чем-то совершенно особенным, но чем, мы пока не понимали.
- Давай зайдём в усыпальницу Баба и спросим совета об этом…
-Давай!
Но ничего не приходило в голову.
- Давай спросим у Абдул Баха…
Но и после Его посещения вопрос для нас оставался открытым.
Мы шли на автобус в Бахджи и Женя высказывал сомнения:
-У нас остаётся чуть больше ста долларов, и мы занимали на поездку эти деньги, быть может нам нужно сэкономить и легче будет вернуть по приезду долг, - и он был справедливо озабочен, как ответственный за благополучие семьи.
- Знаешь, Женя… У нас никогда не будет возможности именно так потратить эти деньги, как можно это сделать только здесь, и мы не можем не поехать сегодня к Бахаулле, быть может в последний раз. А давай мы поедем и помолимся за долги? - предложила я.
-Вот это точно, давай! – с лёгким сердцем согласился Женя.
Когда мы сели в автобус, который должен был поехать в Бахджи, нас ждал неожиданный сюрприз. Тех людей из списка, с которыми мы вчера записались, не было. Вместо них были совершенно другие. А причины отсутствия наших вчерашних попутчиков были действительно уважительными, потому что члены Всемирного Дома Справедливости и Советники в последний день многим назначили встречи и они должны были изменить свои планы. А вот план поехать после Бахджи в Акку похоже срывался. С нами сели наши знакомые женщины из Москвы - Женя и Лена.
-Девочки, представляете, мы ведь вчера планировали заехать в Акку, - и я во всех подробностях описала им наши вчерашние планы.
-Как было бы здорово! Это был бы замечательный подарок для нас от Бахауллы в последний день паломничества! Но у нас остались деньги только на сегодняшний автобус до Тель-Авива, чтобы вернуться домой. Сейчас мы спросим у англичан, не захотят ли они поехать вместе с нами.
Дело в том, что все кроме нас четверых были англоязычными бахаи. Девочки предложили им на английском языке поехать после Бахджи в Акку, разумеется за дополнительную плату, в этом то и состояла вся трудность происходящего. И чтобы заехать туда, нужно было заплатить всем вместе сто долларов. Но они ответили однозначно:
-Нет, это не входит в наши планы.
Что же делать? И тут… меня осеняет необыкновенная мысль!... Я поворачиваюсь к своему мужу и торжественно говорю:
- Женя! Я знаю, что мы должны подарить на день рождения нашему сыну!
-Что? – уже подозрительно смотрит на меня мой муж.
- Мы в честь дня рождения Саши должны всех повести в Акку, у нас как раз есть сто долларов!...
Женя внимательно смотрит на меня и вежливо говорит: «А давай не будем…»
И ведь он прав, как мужчина, реально оценивающий ситуацию. И самое главное, что я в тот момент это прекрасно понимала и ничего не могла ему возразить. Но только что поделать с женскими чувствами… От безысходности происходящего, но самое главное от того, что я точно знала, что ответ пришёл, по моему лицу снова катились непослушные слёзы. Мой муж с некоторой растерянностью смотрел на меня:
- Неужели у тебя всё на столько серьёзно?
- Ну да, -кивнула я.
- Ну ладно… Давай поедем…, - сказал обезоруженный и смирившийся муж.
Тут я, с радостью ребёнка, которому вдруг разрешили сделать что-то самое желанное, оборачиваюсь к Лене и Жене и восклицаю:
- Девочки! У нас сегодня день рождения Саши, старшего сына, и мы в честь него везём всех в Акку после Бахджи на наши деньги!
- Как здорово, мы знали, что что-то будет в подарок от Бахауллы в последний день! Давай мы сообщим об этом нашим английским попутчикам.
И они ещё раз объясняют им, зачем нужно поехать, и что все грехи отпустятся. На что они неожиданно отвечают:
- Мы согласны и сами за себя оплатим поездку.
Итак после посещения усыпальницы Бахауллы, на котором я остановлюсь в одном из следующих рассказов, мы ехали в Акку для молитвы об отпущении грехов. И попробуй теперь угадать, мой дорогой читатель, не читая дальше, сколько нам пришлось заплатить за Женю и Лену, у которых не было средств для этой поездки?
Ровно 30 шекелей!... Ровно столько, сколько мы должны были отдать Ане из Англии, но не смогли. А ведь мы хотели пожертвовать сто долларов! И случайно ли, что все остальные в автобусе были англичанами? И мы ехали в Акку, куда пропустили поездку, когда я задержалась в усыпальнице Бахауллы.
Стоя на многовековой стене, на берегу средиземного моря, возле тюрьмы Бахауллы, с которой началась эта история, я смотрела на каждую пенящуюся волну из сорока, которые набегали на стену и словно смывали с души внутренние тени, я произносила про себя стих: «Я прошу прощения у Бога». И единственная вина мучила меня на тот момент: я чувствовала себя виноватой как раз перед своим сыном Сашей, что не нашла в себе сил, как мне тогда казалось, когда у нас родился второй ребёнок, с достаточным вниманием и чуткостью относиться к нему, и в тот момент у Саши начались проблемы со зрением, и я считала себя сопричастной к этому.
И только, когда последняя волна накатила на берег, словно смыв с души последнюю тень, я почувствовала облегчение. И не это ли было от меня самым лучшим подарком для моего ребёнка, что я избавилась от своей вины перед ним. И сейчас, когда я пишу эти строки, проблемы со зрением у него значительно уменьшились и стали почти незаметными.
По приезду в Хайфу, мы с Женей зачем-то пошли по магазинам, исполняя непонятную традицию -привезти родственникам сувениры из другой страны. А на вечер на восемь часов была назначена встреча всех паломников. Мы же опоздали на два часа.
На пороге дома приёма паломников нас ждали дорогие нашему сердцу Масуд и Мина, которые в то время находились на служении в Хайфе. Они простояли там целых два часа, прождав нас, сбившихся с пути! И очень обрадовались, когда, наконец, мы соизволили явиться. Но надо сказать в наше оправдание, что мы не договаривались о встрече. Это было только их инициативой. Они тепло поприветствовали нас и горячо обняли. А потом вручили нам конверт, подозрительно тщательно перемотанный скотчем.
-Там фотография и подарок Саше, - сказал Масуд, - видимо мы поделились совпадением этих дней, когда были у них в гостях, - Обещайте, что не откроете конверт, пока не покинете Хайфу!
И мы пообещали.
Когда мы сели в автобус на Тель-Авив, Жгучее любопытство овладело нами, и мы решили, что уже можно.
Мы с трудом распечатали перемотанный конверт. Внутри лежала прекрасная фотография Святилища Баба, которая в нашем доме теперь всегда занимает центральное место, и ещё всего лишь одна денежная купюра, увидев которую мы, онемев, посмотрели друг на друга, а потом вырвалось:
- Ну что, хорошо мы помолились за долги!
Мы никому не говорили о сумме долга, которую должны были вернуть по приезду в Казань, но в конверте лежала именно столько, сколько мы были должны. Сумма была в несколько раз больше ста долларов. И это было подарком на день рождения Саши.
Иногда, на пути Бога, когда мы становимся готовыми пожертвовать всем, что у нас есть, Он берёт только ровно столько, сколько мы Ему должны, а взамен возвращает в несколько раз больше, того, что мы готовы отдать!
|
|
|
