 |
Новое безденежье. . 15 лет дорогого сырья заканчиваются: начинается эра дорогих технологий
|
|
|
|
НОВОЕ БЕЗДЕНЕЖЬЕ.
15 ЛЕТ ДОРОГОГО СЫРЬЯ ЗАКАНЧИВАЮТСЯ: НАЧИНАЕТСЯ ЭРА ДОРОГИХ ТЕХНОЛОГИЙ
История циклична: все повторяется, хотя всякий раз и по-иному.
Эпоха дорогого сырья, начавшаяся повышением мировых цен на нефть в мае 1999 года, заканчивается на наших глазах: несмотря на беспрецедентную накачку спекулятивных (как финансовых, так и сырьевых) рынков дешевыми деньгами, сырье в целом перестало дорожать, — а во многих сферах начало еренно дешеветь.
Наиболее сильное впечатление произвел «звоночек» на рынке угля, цена которого снизилась с максимального уровня, достигнутого во II квартале 2011 года, более чем вдвое. Причины вполне прозрачны: помимо типичного для сырьевых рынков в целом общего перепроизводства, это резкое сокращение импорта Индией и «сланцевая революция» в США (которая снизила внутренние цены на него, из-за чего американский уголь «пошел в мир» и экспортируется сейчас даже в Европу).
Нефть и газ пока держатся (в странах Европейского Союза цена на вожделенный тамошними либералами спотовый газ и вовсе превышает цену на трубопроводный газ из России, что временно притормозило агрессию против «Газпрома»), но в целом им осталось всего лишь около трех лет, — пока Южная Корея не достроит уже заложенные газовозы для экспорта американского сжиженного газа. То, что после этого «национальное достояние» России превратится в курицу (пусть даже и очень большую) с отрезанной головой — забота тех, кому на самом деле служит это «достояние», однако снижение цены газового экспорта в Европу примерно на треть представляется практически неизбежным.
С нефтью же и того проще: понятно, что удешевление угля и газа «потянут» ее за собой, — а снижение се мировой цены даже до 60 долл, за баррель по своим последствиям будет сопоставимо для нынешней модели российской экономики с выстрелом из гранатомета в висок.
|
|
|
Но дело далеко не ограничивается энергоносителями.
С весны 2011 года мировые цены стального полуфабриката и плоского проката снизились примерно на четверть, сортового проката — на одну шестую. Никель за то же время подешевел более чем вдвое, олово и алюминий — примерно на треть (причем запасы последнего в мире существенно превышают годовое потребление, и перспектив их сокращения не видно), медь — примерно на 30 % (при том, что она активно скупается китайскими фирмами как залог для внутреннего неформального кредитования), свинец и цинк — более чем на четверть.
Пугающе — более чем в полтора раза относительно максимального уровня — подешевело даже золото, ивляющееся, разумеется, в первую очередь не «сырьем для электротехнической промышленности», а средством накопления сокровищ и сакральным металлом всей рыночной экономики.
Скандал со «ссорой хозяйствующих субъектов» вокруг «Уралкалия » привлек внимание к относительно небольшому, но весьма показательному калийному рынку. Только уже осуществляемые в этой сфере инвестиционные проекты (как крупные, так и незначительные) обеспечивают увеличение производства примерно на треть в течение ближайших трех лет, — без каких-либо признаков увеличения спроса. При этом значительная часть реализуемых проектов уже прошла «точку невозврата»: останавливать их на полпути будет значительно дороже, чем продолжать осуществлять даже себе в убыток. Понятно, что это обрекало калийный рынок на обвальное падение цен, которое всего лишь приблизили арест Баумгертнера и весьма убедительная поддержка Интерполом преследования Белоруссией руководства «Уралкалия».
Все перечисленное представляется отнюдь не случайностью, не разовым колебанием, а новым этапом развития мира, как минимум — новым хозяйственным циклом этого развития. Непосредственная причина удорожания сырья — торможение Китая — лежит на поверхности, но ведь и оно вызвано не столько внутренними трудностями Поднебесной, сколько ограничением прироста внешнего спроса из-за сползания мировой экономики к глобальной депрессии.
|
|
|
Понятно, что неизбежный (по крайней мере, насколько об этом можно судить сегодня) срыв в глобальную депрессию усугубит перепроизводство основных видов сырья и, соответственно, усилит тенденцию к снижению цен на него.
Принципиально важно, что идущее уже более трех лет удешевление сырья дает и глобальному, и национальному бизнесу четкий сигнал, подлежащий быстрому и беспрекословному исполнению: в соответствующие отрасли уже перестают вкладывать деньги. (Яркими примерами служат мораторий Катара на освоение новых газовых месторождений на шельфе и фактический отказ России от освоения Штокмановского месторождения. )
Во всем мире наиболее продуманно относящиеся к своему будущему предприниматели уверенно переносят центр тяжести своих инвестиций с освоения месторождений сырья и приобретения перерабатывающих мощностей в новые технологии. Исключения вроде рынка сланцевых газа и нефти США лишь подтверждают правило, — и наиболее передовую масть мира, несмотря на всю косность и загнивание глобальных монополий, вполне вероятно, ждет новый технологический рывок, новый этап преобразования повседневной жизни новыми технологиями.
Сделанные в эти технологии инвестиции надо будет окупать, — и, несмотря на свою растущую производительность, высокотехнологичная продукция (и особенно инструменты управления обществом и людьми, находящиеся «на острие» современного прогресса) через некоторое время начнет дорожать относительно сырья. Тенденция их относительного удешевления, проявившиеся в последние десятилетия, развернется вспять, и интеллектуальная рента возьмет не обладающую ею часть человечества за горло.
Да, через некоторое время злостное и повсеместное злоупотребление монопольным положением под видом реализации права интеллектуальной собственности приведет к массовому распространению дешевых, общедоступных и при этом сверхпроизводительных технологий, блокируемых сегодня глобальными монополиями и национальными бюрократиями.
|
|
|
Да, через одно-два десятилетия, когда мир ощутит последствия перетока инвестиций в технологии в ущерб разработке сырья, дефицит последнего переломит ситуацию: цены пойдут вверх, вслед за ними потянутся и инвестиции, — и после реализации соответствующих проектов цикл повторится вновь.
Но до всего этого еще надо дожить.
А в ближайшие годы нас, скорее всего, ждет эпоха удешевления сырья, в которой Россия столкнется с резким сокращением доходов от практически всего своего экспорта, включая продукцию первого передела и стремительно устаревающее оружие (при наглядной утрате способности производить его значительную часть). А ведь наша страна сгибается уже сегодня, — «всего лишь» под грузом собственных проблем (тотального произвола коррупционеров и монополистов): экономический рост тормозится и скоро перейдет в спад, а колоссальное увеличение инвестиций прошлого года сменилось их нарастающим сокращением.
«Вечно вчерашние» эксперты, которые в этих условиях продолжают, как и в начале прошлого десятилетия, призывать к разработке стратегии по инвестированию нефтедолларов в разработку и реализацию современных технологий, попросту опоздали: пока эта стратегия будет разработана (а опыт пароксизмов медведевской «модернизации» показывает, что этого может и вовсе не произойти), нефтедоллары кончатся.
И новое поколение Гайдаров, Чубайсов и кириенок, пригревшееся на экспортных потоках, без тени колебания и угрызений совести вывернет наши карманы и торжественно объявит: «Деньги кончились! » Строго говоря, этот процесс уже начался, причем задолго до исчерпания резервов: чего стоят истошные вопли об отсутствии денег в бюджете, неиспользуемые остатки которого (свыше 8, 5 трлн, руб. ) превышают семимесячные расходы (то есть семь месяцев можно не собирать налогов и таможенных взносов, и никто, кроме казначейства, этого не заметит). Урезание социальных расходов и программ развития (но ни в коем случае не производящих впечатление откровенно воровских «имиджевых проектов»! ) в этих условиях призвано, похоже, лишь прикрыть вполне возможную финальную операцию по «уводу» из страны заметной части ее собственных резервов.
|
|
|
Беда не в том, что надвигающийся катаклизм практически неизбежно приведет к концу правящей и владеющей Россией тусовки, грабящей советское наследство и перерабатывающей сам народ нашей страны в личные богатства. Этих людей давно уже не жалко никому — даже, судя по их поведению, им самим.
Беда в том, что предстоящий катаклизм будет довольно длительным и может привести к концу самой России, ибо наша неготовность к такому развитию событий очевидна.
Наши технологии, созданные в лучшем случае в 80-х годах, будут так же безнадежны и беспомощны в уже близком высокотехнологичном будущем, как нынешние РВСН — в ситуации масштабного применения высокоточного оружия в сочетании с четырехуровневой американской ПРО.
Смена «эпохи дорогого сырья» «эпохой дорогих технологий» — стратегический вызов, ответа на который сегодня еще просто не существует (по крайней мере, в нашей стране).
Действовать в новых условиях и искать выход из технологической ловушки, в который загнали Россию четверть века национального предательства и разрушительных либеральных реформ, придется новому поколению руководителей, фамилий которых мы еще даже и не слышали.
Но, чем раньше мы начнем думать о предстоящем стратегическом кризисе, тем выше вероятность того, что российская цивилизация не погибнет в нем, а в очередной раз превратит этот кризис в катарсис, преодолев его и выйдя за счет этого преодоления на качественно новый уровень.
|
|
|
