 |
Телеграмма
|
|
|
|
«Дорогая Елизавета Ивановна!
Мы глубоко разделяем Ваше материнское горе. Мы не забыли Валерия, бесстрашного, мужественного парня, замечательного товарища. Вы можете по праву гордиться своим сыном…
Мы, сверстники Валерия, всегда вместе с Вами и считаем Вас своей матерью. Комсомольцы и молодежь завода и города сделают все, чтобы память о Вашем сыне не пригасило время…»
Такое письмо получила Елизавета Ивановна Щекина, медицинская сестра санатория имени XXII съезда КПСС в Ялте, от Херсонского обкома ЛКСМУ.
…Строчки телеграфной ленты били зло, резко, как автоматная очередь. В глазах Елизаветы Ивановны замелькали оранжевые круги, и она почувствовала острый ожог, словно от пули, поразившей ее первым ранением в боях под Вязьмой.
«Немедленно выезжайте. В семье трагедия».
Телеграмма от отца Светы, жены Валеры, единственного сына Елизаветы Ивановны. В семье трагедия? Как поверить этому? Нелепость! Валера женился год назад, обожает Светлану, молодые ждут ребенка, живут в хорошей рабочей семье, ни в чем не знают нужды. Что же произошло?
Еще вчера Елизавета Ивановна получила из Херсона другую телеграмму, радужную, как первомайский салют.
«Мамуля, родная! Поздравляем Первомаем! В этот весенний день дарим тебе и свое тепло. Прими его с добрыми пожеланиями здоровья и счастья. Дети».
Откуда же пришла беда? Мысли, мрачные и тяжелые, словно зимний штормовой накат моря, давили грудь, застилали май… Дорога от Ялты до Симферополя – часа полтора. Оттуда самолетом до Херсона – и того меньше. «Скорее бы, скорее! » – щемило сердце матери.
Херсон встретил Елизавету Ивановну заходящими лучами майского солнца. Они играли на лицах горожан, переливались в кумаче улиц, сверкали в зеленеющей листве садов и парков. Ничего этого не видела Елизавета Ивановна. Она понуро сидела в автомашине, которая медленно пробиралась через праздничный город к улице ее сына.
|
|
|
…Валерий лежал в гробу, обвитом красно‑ черным крепом. У его изголовья рыдали Света и заводские девчонки. В суровом карауле стояли товарищи и друзья. Безмолвно, нескончаемым потоком шли те, с кем еще накануне он шагал в первомайской колонне прославленного завода. Они отдавали последние почести Валерию Ивановичу Щекину, молодому инженеру, мастеру цеха, комсомольскому активисту, человеку, принявшему на себя смертельный удар, предназначенный другому, незнакомому…
Утро первомайского дня не было омрачено ни одним облачком. Комсомольцы ордена Ленина Херсонского судостроительного завода пришли на праздник первыми: подготовили транспаранты, лозунги, цветы. Валерий и другие члены комсомольского комитета в последний раз инструктировали дружинников, расставляли по колонне запевал и баянистов. Судостроители вышли на демонстрацию, как всегда, дружно, с оркестром, с боевой задорной песней.
Демонстрация закончилась вскоре после полудня.
Валерий Щекин, свободный в этот день от патрулирования в дружине, возвращался домой с женой и ее подругами. Шли по любимой херсонцами Суворовской улице. На перекрестке их обогнали двое. Пьяные, отвратительные физиономии, непристойная брань. Пройдя мимо Валерия, они привязались к впереди идущим прохожим и затеяли драку. Внезапно один из них выхватил нож и бросился на оторопевших людей. Валерий ринулся вперед и цепко схватил его за запястье. Озверев, хулиган вырвался и бросился на жену Валерия. Тот резко отстранил его, пытаясь отнять нож. Хулиган вновь вырвался, уверенным и точным ударом вонзил нож в сердце комсомольца. Смерть наступила мгновенно.
|
|
|
Херсон – не миллионный город. Трагедия в первомайский день на Суворовской улице взбудоражила всех. На родном заводе Валерия и на других предприятиях города прошли гневные митинги и собрания с требованием сурово покарать бандита.
Его схватили позже – он трусливо прятался в амбарах и на чердаках.
Звали его Виктор Кичка, двадцати двух лет, бывший столяр стройучастка морского порта.
Его судили показательным процессом, приговорили к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор приведен в исполнение.
В своем кратком рассказе я не хотел бы останавливаться на причинах, которые подвели Кичку на край пропасти и столкнули в бездну. О них подробно говорилось на суде. Скажу лишь, что главные из причин – водка, атмосфера всепрощения в семье, на работе, на улице.
На своем нелегком жизненном пути мать Валерия Щекина повстречала немало смертей. Девчонкой хоронила она в деревне под Тюменью отца и мать, умерших от тифа. Сибирь еще не оправилась тогда от гражданской войны, люди умирали от ран, голода и болезней. В годы Великой Отечественной войны она, юная медсестра, вынесла с поля боя на своих хрупких плечах десятки раненых. Их выхаживали в госпиталях, они вновь становились в строй и умирали за Родину. Видела она на дорогах войны и другое – презренную смерть изменников и трусов; их косила и своя праведная пуля, и пуля тех, у кого они были в услужении: враг терпит предателей до тех пор, пока они ему нужны.
Но как трудно понять матери, что сын ее погиб не на ратном поле, не в годину тяжких испытаний народа, а в мирный майский полдень на центральной улице областного города. И только сознание того, что Валера сложил голову, спасая жизнь других, что он сражен предательским ударом злейшего врага мирного времени – пьяного хулигана с ножом и кастетом, позволяет Елизавете Ивановне сохранить самообладание и работоспособность, жить для тех, кому посвятила себя с юности.
Вне ухода за больными в санатории и общественной работы, она вся в воспоминаниях о сыне, в его письмах.
«Здравствуй, мамуля! Вот и выбрал момент черкнуть пару слов, – дел невпроворот. Ухожу на завод в семь утра, возвращаюсь в восемь вечера. План все крепче, приходится крутиться. Кто же вместо нас, молодых, будет строить материальную базу коммунизма?! А теперь о заветном: я подал заявление о вступлении в партию. На днях собрание, принимать будут строго. Если примут – экзамен на зрелость выдержан.
|
|
|
Пишу, родная, а глаза слипаются. Встать надо чуть свет. После работы буду читать лекцию слесарям‑ сборщикам, потом совещание у начальника цеха, – продлится часа два. Надо успеть еще на репетицию художественной самодеятельности, – праздник близок. С семи вечера до полуночи дежурство по народной дружине. Вот и выбирай свободное время! Света ревнует, говорит, ее на работу променял. Это шутка, она у меня умная, да и здоровьем мы не обделены. Выдержим! Обнимаю. Сын».
И еще:
«Мамочка, что случилось, почему замолчала, не хвораешь ли? Приезжай погостить, если здоровье и работа позволяют. Ты у нас самая желанная, очень по тебе соскучился. А время бежит стремительно. Скоро ты станешь бабушкой. Светлана – мамой, я – папой. Чудно даже, я – папа! Я готовлю себя к отцовству морально, часто думаю об этом… На работе полный порядок. Устаю, конечно, но не ухожу, пока все не доделаю – это от тебя перенял… Есть новость: три номера для праздничного концерта самодеятельности – две песни и шуточный танец – приняты на «бис». И это от тебя, родная. Ты еще староста художественного коллектива в своем санатории или ушла? Увидимся – поговорим. Ох, как много мне надо сказать тебе, мамуля…»
И каждая строка проникнута сыновней нежностью, чувством долга перед семьей и Родиной.
Каждая строка свидетельствует о том, какое огромное влияние на формирование личности и характера сына оказывала мать, вся ее безмерно трудная, но удивительно чистая, яркая жизнь.
С шести лет Лиза Щекина, потеряв родителей, ткала рогожи, служила нянькой в домах. В годы первых пятилеток училась, работала в сельсовете, сельпо, вступила в комсомол. В конце тридцатых годов закончила без отрыва от работы курсы медсестер, – в Европе уже полыхала война. Переехала в Тюмень, чтобы поступить в институт, но июнь 1941 года взорвал все мечты и планы. Вместе с другими сибирскими девчатами осаждала военкомат, добилась отправки на фронт.
|
|
|
Так Лиза Щекина стала медсестрой и секретарем комитета ВЛКСМ армейского полевого передвижного госпиталя Западного фронта. Фронтовые медики не только лечили раненых, но и делили с ними последний кусок хлеба, писали по их поручению письма родным и близким, поддерживали упавших духом, отдавали почти весь заработок в фонд победы над врагом. Среди реликвий военных лет у Елизаветы Ивановны хранится и такая телеграмма:
«Из Москвы. Высшая правительственная. Полевая почта… Полевой госпиталь… Секретарю бюро ВЛКСМ Елизавете Щекиной. Передайте комсомольцам 469‑ го передвижного полевого госпиталя, собравшим 15. 000 рублей на строительство самолета «Советский медик», мой братский привет и благодарность Красной Армии. Верховный Главнокомандующий И. Сталин».
В битве под Москвой из всего личного состава госпиталя в живых осталось семнадцать человек. Их определили во вновь формируемые части, и они снова шли туда, где днем и ночью не утихали смертельные схватки с сильным и жестоким врагом. Четыре раза умирала от ран Лиза Щекина, но всякий раз искусство врачей, железная воля и неугасимая ненависть к фашизму возвращали ее в строй. За годы войны она удостоена девяти боевых правительственных наград. Еще три награды вручены ей за доблестный труд в наши дни.
В предпоследний военный год Елизавету Ивановну постиг непоправимый удар – пропал без вести муж, старший лейтенант, так и не увидевший сына. Как только выходила ребенка, возвратилась на фронт, чтобы закончить войну в логове фашистов. Потом служила в госпиталях, больницах, санаториях. Весь пыл своей души, всю теплоту материнских заботливых рук отдала воспитанию сына, чтобы рос он сильным и отважным, искренним и добрым.
Валерий с отличием закончил школу, выучившись одновременно на токаря и каменщика четвертого разряда. Был пионервожатым, комсоргом, работал на стройках. В Алупке и Ялте его знали как отличного пловца – мастера спорта по подводному плаванию. Увлекался шахматами, теннисом, играл на кларнете.
Настал день, который с надеждой и волнением ждала пять лет, день, к которому Елизавета Ивановна, часто недосыпая, недоедая и забывая о старых ранах, готовила Валерия всю жизнь. Он окончил приборостроительный институт, получил назначение на ордена Ленина Херсонский судостроительный завод. Как проявил себя там, как органически вошел в коллектив, как стал одним из вожаков заводской молодежи, мы уже знаем.
– Мама, дорогая, уходи на отдых, береги себя, – упрашивал сын. – Скоро в нашей семье будет прибавление, заживем на славу. Сил‑ то у меня – сколько!
|
|
|
Увы, не суждено было сбыться планам и мечтам Валерия Щекина. Его дочь родилась уже после смерти отца, так же, как и он когда‑ то.
Не забывают Елизавету Ивановну друзья, коллеги по работе, товарищи Валерия, руководители завода, Пишут, справляются о здоровье.
Недавно Елизавета Ивановна перевезла прах сына из Херсона в Алупку. Он покоится на тихом кладбище под вершиной Ай‑ Петри, его охраняют гордые строгие часовые – вечнозеленые кипарисы, а внизу плещутся волны и рокочет морской прибой.
Он погиб на боевом посту. Пал, заступив дорогу хулигану, заслонив своим сердцем жизнь и покой других людей. Это – подвиг мужества и самопожертвования, который служит образцом для тысяч дружинников, членов комсомольских оперативных отрядов.
Рассказ о подвиге Валерия Щекина, павшего в неравной схватке с бандитом, был опубликован в «Комсомольской правде», взволновал многих читателей. Только беспощадная борьба с пьяным разгулом и хулиганством, решительное обезвреживание негодяев с ножом и кастетом помогут искоренить это зло из нашей жизни – таково единодушное мнение авторов писем, прочитавших в газете очерк «Нож и меч».
«Хулиганы берут верх там, – пишет Вера Шелгунова из Вольска Саратовской области, – где царствует равнодушие тех, кто проходит мимо, когда оскорбляют женщин, кто снисходителен к пьяницам, труслив при встрече с наглецом. Я хочу, чтобы таких ребят, как Валерий Щекин, было побольше, чтобы молодежь других городов дала жаркий бой всем тем, кто осмеливается отравлять жизнь советских людей».
«Меч применен правильно! – восклицает москвич М. Пинчук. – Кто посягает на жизнь и здоровье граждан, не может рассчитывать на милосердие! »
С неподдельной теплотой обращаются к Елизавете Ивановне Щекиной молодые супруги Ганна и Борис Смирновы из поселка Красильниково Костромской области.
«Смерть Вашего сына в схватке с бандитом потрясла нас. Мы просим Вас погостить в нашей дружной рабочей семье, чтобы своим участием и заботой хоть немного сгладить боль Вашей утраты».
Таких писем много. Советские люди, воспитанные на принципе «человек человеку друг, товарищ и брат», принимают близко к сердцу чужое горе и стремятся своим посильным вкладом облегчить его.
Одобряя справедливый приговор убийце, читатели отмечают, что немалая доля вины за случившееся падает на тех, кто работал и жил рядом с ним. Было известно, что еще до того, как напиться и напасть на дружинника, преступник вложил в карман нож. Следовательно, он был «профессиональным» хулиганом, носил нож «на всякий случай».
Майор милиции И. Аронов из Москвы также указывает на опасность холодного оружия в руках злоумышленника.
«Почему в отдельных случаях, – пишет он, – дружинник и даже милиционер оказывается побежденным в борьбе с преступником, вооруженным, как правило, лишь ножом? Нередко в дружины набираются физически немощные ребята и девушки, а также пенсионеры, «вооруженные» лишь нарукавной повязкой. Само слово «дружинник» подразумевает человека крепкого, спортивно закаленного. При встрече с таким дружинником хулиган всегда пасует».
О необходимости поднять боеспособность народных дружин, обучать их участников навыкам обороны, оперативным действиям и спортивной сноровке пишут многие читатели. Их беспокоит также, что на экранах кино и в театрах нередко появляются эпизоды, смакующие коллективные выпивки и загулы.
Читательские отклики на документальный рассказ «Нож и меч» свидетельствуют о том, что подвиг Валерия Щекина служит образцом для наших комсомольцев, дружинников, для всех тех, кто преисполнен решимости положить конец позорным пережиткам прошлого – пьянству и хулиганству.
Херсон – Алупка.
|
|
|
