 |
Сильнее смерти. Ледовое нашествие
|
|
|
|
СИЛЬНЕЕ СМЕРТИ
Море есть море. Одно дело работать в условиях базы на Нефтяных Камнях, где о стихии напоминают лишь волны, бьющиеся под массивной эстакадой, да жестокие ветры; другое – в дальней морской разведке, на отдельных стальных основаниях, подвергающихся ураганным нападкам стихии. Прежде чем покориться и отдать свои подводные сокровища, Каспий поглотил огромный человеческий труд, не щадя иной раз и жизни людей.
Я никогда не забуду трагической ночи 21 ноября 1957 года, когда невесть откуда налетевший ураган поднимал на гребень волны наполненные нефтью танкеры, ломал стальные переплетения вышек, валил с ног людей на эстакаде. В эту ночь на дальних островах у так называемой Грязевой сопки бурили последние метры новых скважин сменные вахты Михаила Каверочкина и Сулеймана Багирова. Небывалой силы шторм не мог остановить разведчиков, они знали: остановишь бурение – запорешь скважины. И тогда начинай все сначала…
Накануне и Каверочкин, и Багиров должны были смениться, но, узнав от метеорологов о приближении шторма, они, как капитаны терпящих бедствие кораблей, не раздумывая, остались на вахте.
Грязевая сопка – малоизведанный район. Сильные подводные течения, пересеченный рельеф дна и нередкие вулканические выбросы создали ему печальную известность. Сколько раз мужество и опыт разведчиков побеждали здесь ураганные ветры и беснующееся море, но в ту промозглую ночь ветер достигал опустошительной силы – 44 метра в секунду, поднимая невиданные на Каспии волны, высотой в четыре‑ пять этажей.
Отрывочные сведения с аварийных буровых свидетельствовали о сверхчеловеческой борьбе смельчаков с ураганом. Вынужденные прекратить бурение, они пытались спасти хотя бы ценное оборудование, запас пресной воды и продовольствия, сохранить жизнь друг друга, удержаться на островках, не поддаваясь унынию и панике.
|
|
|
Волнение на базе достигло высшего накала, когда Каверочкин и Багиров сообщили по радио, что людей смывает волной, а вышечные основания раскачиваются. Глубокой скорбью отозвались в сердцах нефтяников последние слова прославленного бурового мастера, пионера морской разведки Михаила Павловича Каверочкина:
– Мы будем стоять на вахте до конца. Все будем стоять: коммунисты, комсомольцы, беспартийные. Берегите Нефтяные Камни. Опасность велика!
Самые отчаянные попытки послать на выручку спасательные суда, вертолеты успехом не увенчались. Ни одно судно не смогло подойти близко к островкам, а неистовый ветер сбивал вертолеты с курса, прижимал их к морю. Ничто уже не могло спасти смельчаков – море ревело и бесновалось, обрушивая на аварийные островки неукротимую силу. В последний раз мелькнули и погасли сигнальные огоньки на буровых, поглощенных пучиной…
Трагедия на Грязевой сопке не смогла остановить трудового порыва разведчиков моря – ведь на дальнем промысле остались ученики и последователи героев: Курбан Аббасов, Юнус Кадыров, Аяз Якубов, Богдан Акопов, Владимир Маркин, Ахмед Таджединов, мастера‑ скоростники, закаленные в боях с ураганами, штормами и пожарами, бойцы переднего края сражения за морскую нефть.
Люди стали суровее, сдержаннее, бдительнее к капризам моря, строже в дисциплине, технике безопасности. Весь коллектив встал на памятную вахту, заменив погибших на трудовом посту, как солдаты на фронте.
Бесстрашие, выдержка помогли в ту памятную ночь спасти сотни людей, отстоять от разрушения эстакаду, нефтесборные пункты, жилые дома…
Нефтяные Камни победили стихию. Но это было не первое и не последнее испытание.
|
|
|
ЛЕДОВОЕ НАШЕСТВИЕ
Глухой февральской ночью на квартире управляющего трестом «Артемнефть» Ибрагима Рустамова раздался пронзительный телефонный звонок. Дежурный просил его немедленно приехать на четвертый морской промысел.
– На четвертой буровой, – встревоженно сказал он, – происходят какие‑ то странные явления. Оператор утверждает, что стальной островок засыпан снегом, а кругом движутся льды.
Через четверть часа Рустамов, наклонившись над рацией, силился осмыслить сообщения, поступающие с морской буровой. Он знал, что уже два дня там находятся оператор Али Мамедов, слесарь Аскер Алиев и тракторист Иван Гусев. Они производили ремонтные работы.
– Говорит четвертая, говорит четвертая! – услышал он знакомый голос Мамедова. – Снег сыплется, словно крупа, огромные льдины бьются об основание буровой, вышку раскачивает. Кругом белым‑ бело. Моря не видео. Такого никогда не было.
– Какие льды? С вечера термометр показывал плюс восемь. Опомнитесь!
– Температура упала до минус десяти, – ответил Мамедов. – Норд‑ ост дует беспрерывно. Сваи и настил обледенели, еле передвигаемся по площадке.
– Не отчаивайтесь, товарищи! Сейчас что‑ нибудь придумаем. Берегите рацию, связывайтесь с нами каждый час.
Несмотря на полночь, во всех окнах здания треста ярко горели огни. В двери входили и выходили начальники участков, мастера, партийные работники. Управляющий беспрерывно говорил по рации, выслушивая сообщения с промыслов, и по телефону докладывал о происшедшем в Баку.
– Льды идут столь стремительно, – говорил он, – что даже метеорологическая служба не успела предупредить об опасности. На нескольких промыслах оборвались силовые электролинии – остановилась работа тридцати скважин. Льды напирают на восточную и южную эстакады.
Весть о ледовом нашествии с быстротой молнии облетела квартиры и общежития рабочих и служащих. Никто в эту ночь не вспоминал, в какую смену ему положено дежурить, никто никого не уговаривал и не просил о помощи. Ясно было одно: промыслам угрожает стихия, и каждый считал долгом быть в этот ответственный час на своем посту.
– Нужно, не теряя ни минуты, – сказал собравшимся управляющий, – снять людей с отдельных аварийных буровых, обезопасить от льдов надводные сооружения, сохранить трубопроводы, исправить поврежденные электролинии. Выкачку нефти будем продолжать в любых условиях. Скоро на помощь придет город.
|
|
|
Сотни людей ринулись к одному из самых крупных промыслов – шестому, чтобы помочь людям мастера Якуба Алиева обезопасить буровые вышки и резервуары. Вооружившись баграми, лопатами, ломами, нефтяники взобрались на фермы эстакады, отталкивая от нее ледяные глыбы. Отступая на несколько метров в море, льдины ползли одна на другую, соединялись и, как бы собравшись с новыми силами, атаковали стальные сооружения. Кое‑ где под их напором начала проваливаться эстакада. На одном из участков впереди идущей автомашины обрушился настил – льдом расшатало сваи и фермы. Машина повисла над бездной.
Чувство трудового долга и высокой ответственности звало людей, имевших за своей спиной немало суровых дней борьбы со штормовыми волнами, опаленных ветрами и «просоленных» морем. Десятки водолазов, впервые работая под водой в условиях обледеневшего Каспия, проверяли трубопроводы, устраняя обнаруженные повреждения, латали пробоины. Не щадя сил, штурмовали льды нефтяники, отстаивая морские промыслы от разрушения.
Странное зрелище представляло собой побережье Апшерона в те памятные дни. Огромные льдины и целые ледяные поля, пригнанные штормами и ветрами с устья Волги и северной части моря, подходили к стальным островкам, угрожая смести все на своем пути. Мощные прожекторы освещали заснеженное море. Взрывы толовых зарядов, бомбовые удары, залпы гвардейских минометов, гул снарядов, при помощи которых разрушали льды, доносились тревожным эхом до центра Баку.
Идти на выручку бесстрашных разведчиков нефти вызвались воины Бакинского гарнизона, моряки торгового флота и Каспийской военной флотилии, летчики, комсомольцы. Весь город поднялся на помощь каспийским промысловикам. На Нефтяные Камни и соседние острова двинулась мощная техника. Узнав о нашествии льдов в южном Каспии, туда прилетели из Москвы и Ленинграда крупнейшие специалисты по надводным сооружениям и специальная арктическая экспедиция.
|
|
|
Пилот гидросамолета, вылетевший раньше всех на ледовую разведку, сообщил по радио:
«Вижу сплошные ледяные поля, идущие с севера. Ширина ледяной кромки у берегов приблизительно десять километров. На льду много тюленей и бакланов».
Через два дня авиаразведка донесла:
«Ширина ледяной кромки местами достигла 25 километров. Отдельные льдины имеют высоту три‑ четыре метра. Под напором льда в нескольких местах заметен крен нефтяных вышек».
Утром над морем разразилась снежная буря. Сильный норд сменился юго‑ западным ветром, он гнал впереди себя ледяные глыбы к берегу. В пятистах метрах от эстакады опрокинуло крановое судно и группу стальных вышек. Летчики доложили, что видят огромное ледяное поле, идущее на Баку.
Стихия беспощадно наступала на морские промыслы. Ее темные силы могли разрушить несколько вышек, причинить ущерб эстакаде, сковать танкеры и рабочие суда, но сломить мужество и волю каспийских промысловиков было не так‑ то просто. И чем больше неистовствовала стихия, тем сильнее становилось упорство людей, стремящихся укротить ее.
– Опыление буроугольной пылью способствует таянию льдов, – сказали специалисты арктической экспедиции. – Этот способ широко применяется в районе северных морей. Испробуем его на Каспии.
И вот рабочие, позабыв на время о своей «земной» профессии, усаживаются в транспортные самолеты и сбрасывают на лед мешки с буроугольной пылью. Сугубо гражданские лица становятся саперами‑ подрывниками, взрывая лед толовыми зарядами у прибрежных стальных оснований вышек.
Тем временем на острове Артем снаряжалась бригада для снятия с аварийной буровой Мамедова, Алиева и Гусева, первых пленников «белого противника». Волнение на берегу усилилось, когда с ними прекратилась радиосвязь. Трижды на помощь им направлялись катера, однако ни один из них не смог пробиться сквозь ледовый заслон.
– Самый выносливый катер нашей флотилии «Енисей». У него крепко сколоченный корпус, новые моторы, хорошая команда, – доложил капитан Павел Лазаренко. – Беремся за сутки своими силами смонтировать на нем ледорезную установку. Конечно, он потеряет от этого в скорости, но зато пройдет наверняка.
И вот «Енисей», взяв на борт управляющего трестом Рустамова, погрузив продукты, медикаменты и теплую одежду, отвалил от пирса. Сталь врезалась в прозрачные льдины, разламывая их на части. От грохота шарахались по сторонам тюлени, взлетали испуганно бакланы. «Енисей» приближался к аварийной буровой, но подойти к швартовой площадке не смог – у ее основания выросла ледяная гора.
|
|
|
– Выходите на лед! – крикнул Рустамов в мегафон. – Выбрасываем деревянный настил.
С «Енисея» на лед спустили заранее подготовленные дощатые мостки. Один за другим спускались обитатели стального островка на деревянный настил и торопливо шагали к катеру. Впервые за четверо суток они почувствовали под собой «твердую» почву. Штормовой ветер буйно врывался сквозь стальные переплетения вышки, она кренилась все больше и больше…
Замерзшие, голодные, томимые неизвестностью, они стойко держались на трудовой вахте, не теряя веры в свои силы и не поддаваясь панике. Смастерили печку из железных отходов, поочередно дежурили, берегли до последней возможности рацию и керосин для сигнального фонаря.
|
|
|
