 |
28. Имя розы.
|
|
|
|
Имя Умберто Эко - одно из самых популярных в современной культуре Западной Европы. Семиотик, эстетик, историк средневековой литературы, критик и эссеист, профессор Болонского университета и почетный доктор многих университетов Европы и Америки, автор десятков книг, число которых он ежегодно увеличивает со скоростью, поражающей воображение,
Умберто Эко - один из самых бурлящих кратеров вулкана современной интеллектуальной жизни Италии. То, что он в 1980 году круто переменил русло и вместо привычного облика академического ученого, эрудита и критика явился перед публикой как автор сенсационного романа, сразу получившего международную известность, увенчанного литературными премиями и послужившего основой также сенсационной экранизации, показалось ряду критиков неожиданным.
«Имя розы» - первый роман Умберто Эко, опубликованный в 1980 году, стал первым интеллектуальным романом, возглавившим списки супербестселлеров и принесшим автору всемирную славу. Этот роман стал самым ярким доказательством правоты историков французской
Школы " Анналов", которые приглашали изучать историю через детали, частности, быт. Посредством социологии и психологии, а не политики, как это было раньше. Но дело даже не в этом, а в той степени достоверности, которая позволяет при таком подходе почувствовать далекую эпоху своей, а Другого – Ближним.
1. Композиция и сюжет романа Умберто Эко «Имя розы»
В своем романе «Имя розы» Умберто Эко рисует картину средневекового мира, предельно точно описывает исторические события. Для своего романа автор избрал интересную композицию. В так называемом введении автор сообщает о том, что ему попадает старинная рукопись одного монаха по имени
|
|
|
Адсон, который повествует о событиях с ним произошедших в XIV веке. «В состоянии нервного возбуждения», автор «упивается ужасающей повестью
Адсона» и переводит ее для «современного читателя» [10, 7]. Дальнейшее изложение событий представляет собой якобы перевод старинной рукописи.
Сама рукопись Адсона разбита на семь глав, по числу дней, а каждый день
– на эпизоды, приуроченные к богослужению. Таким образом, действие в романе происходит в течении семи дней.
Начинается повествование с пролога: «Вначале было Слово, и Слово было у
Бога, и Слово было Бог»
Умберто Эко, как истинный знаток Средневековья предельно точен в описываемых событиях.
Итак, события разворачиваются в начале 14 века. Молодой монах, Адсон, от имени которого ведется рассказ, приставленный к ученому францисканцу Вильгельму Баскервильскому, приезжает в монастырь. Вильгельму, бывшему инквизитору, поручают провести расследование неожиданной смерти монаха Адельма Отранского. Вильгельм вместе со своим помощником начинают расследование. Им разрешается разговаривать и ходить везде, кроме библиотеки. Но расследование заходит в тупик, потому что все корни преступления ведут в библиотеку, представляющую главную ценность и сокровищницу аббатства, в которой хранится огромное количество бесценных книг. Вход в библиотеку запрещен даже монахам, а книги выдаются не всем и не все, которые имеются в библиотеке. Кроме того, библиотека представляет из себя лабиринт, с ней связаны легенды о «блуждающих огнях» и «чудищах».
Вильгельм и Адсон под покровом ночи посещают библиотеку, из которой им с трудом удается выбраться. Там они встречают новые загадки. Вильгельм и Адсон раскрывают тайную жизнь аббатства (встречи монахов с продажными женщинами, гомосексуализм, употребление наркотических препаратов). Сам Адсон поддается искушению местной крестьянки.
|
|
|
В это время в аббатстве совершаются новые убийства (Венанция находят в бочке с кровью, Беренгара Арундельского в ванне с водой, Северина Сант
Эммеранского в своей комнате с травами), связанные с одной и той же тайной, которая ведет в библиотеку, а именно к определенной книге. Вильгельму и
Адсону удается частично разгадать лабиринт библиотеки, и найти тайник
«Предел Африки», замурованную комнату, в которой хранится заветная книга.
Для раскрытия убийств в аббатство прибывает кардинал Бертран Поджетский и сразу приступает к делу. Он задерживает Сальватора, убогого уродца, который, желая привлечь внимание женщины с помощью черного кота, петуха и двух яиц, был задержан вместе с несчастной крестьянкой. Женщину (Адсон узнал в ней свою подругу) обвинили в колдовстве и заточили в темницу.
На допросе келарь Ремигий рассказывает о муках Дольчина и Маргариты, которых сожгли на костре, и как он этому не воспротивился, хотя имел с
Маргаритой связь. В отчаянии келарь берет на себя все убийства: Адельма из
Онтанто, Венанция из Сальвемека «за то что тот был слишком учен», Беренгара
Арундельского «из ненависти к библиотеке», Северина Сант Эммеранского «за то, что тот собирал травы».
Но Адсону и Вильгельму удается все разгадать тайну библиотеки. Хорхе – слепой старец, главный хранитель библиотеки, прячет от всех «Предел
Африки», в котором хранится вторая книга «Поэтики» Аристотеля, представляющая огромный интерес, вокруг которой ведутся нескончаемые споры в аббатстве. Так, например, в аббатстве запрещено смеяться. Хорхе выступает некоторым судьей всем, кто непозволительно смеется или даже рисует смешные картинки. По его мнению, Христос никогда не смеялся, и он запрещает смеяться остальным. Все с уважением относятся к Хорхе. Его побаиваются.
Ожнако, Хорхе много лет являлся настоящим правителем аббатства, знавшим и хранившим от остальных все его тайны, когда он стал слепнуть он допустил к библиотеке ничего не смыслящего монаха, а во главе аббатства поставил монаха, который ему подчинялся. Когда же ситуация вышла из под контроля, и много людей пожелали разгадать тайну «предела Африки» и завладеть книгой
|
|
|
Аристотеля, Хорхе крадет яд из лаборатории Северина и пропитывает им страницы заветной книги. Монахи, перелистывая и смачивая палец слюной, постепенно погибают, при помощи Малахии Хорхе убивает Северина, запирает
Аббата, который также погибает.
Все это разгадывает Вильгельм со своим помощником. Наконец, Хорхе дает им почитать «Поэтику» Аристотеля, в которой звучат опровергающие Хорхе идеи о греховности смеха. По мнению Аристотеля, смех имеет познавательную ценность, он приравнивает его к искусству. Для Аристотеля смех – это
«добрая, чистая сила» [10, 403]. Смех способен отрешить от страха, когда мужик смеется, ему нет никакого дела до смерти. «Однако закон может быть удержаем только при помощи страха» [10, 405]. Из этой идеи могла бы
«вылететь люцеферианская искра», из этой книги «могло народиться бы новое, сокрушительное стремление уничтожить смерть путем освобождения от страха»
[10, 405]. Вот чего так боится Хорхе. Всю свою жизнь Хорхе не смеялся и запрещал это делать другим, этот угрюмый старик, скрывающий от всех истину, устанавливал ложь.
В результате преследования Хорхе, Адсон роняет фонарь и в библиотеке возникает пожар, потушить который не удается. Через три дня все аббатство выгорает до тла. Только спустя несколько лет, Адсон, путешествуя по тем местам, приезжает на пепелище, отыскивает несколько драгоценнейших обрывков, чтобы потом по одному слову или предложению восстановить хотя бы ничтожный список утраченных книг.
Таков занимательный сюжет романа. " Имя розы" - своеобразный детектив, действие которого происходит в средневековом монастыре.
Критик Чезаре Дзаккариа полагает, что обращение писателя к жанру детектива вызвано тем, что «этот жанр лучше других смог выразить неутолимый заряд насилия и страха, заложенный в мире, в котором мы живем». Да, несомненно, многие частные ситуации романа и его главный конфликт вполне
«прочитываются» и как иносказательное отображение ситуации нынешнего, ХХ века [3, 5].
|
|
|
2. Роман Умберто Эко «Имя розы» - исторический роман
События в романе наталкивают нас на мысль, что перед нами детектив.
Автор с подозрительной настойчивостью предлагает именно такое истолкование.
Лотман Ю. пишет, что «уже то, что отличающийся замечательной проницательностью францисканский монах XIV века, англичанин Вильгельм Баскервильский, отсылает читателя своим именем к рассказу о самом знаменитом сыщицком подвиге Шерлока Холмса, а летописец его носит имя Адсона (прозрачный намек на Ватсона у Конан Дойля), достаточно ясно ориентирует читателя. Такова же роль упоминаний о наркотических средствах, которые употребляет Шерлок Холмс XIV века для поддержания интеллектуальной активности. Как и у его английского двойника, периоды безразличия и прострации в его умственной деятельности перемежаются с периодами возбуждения, связанного с жеванием таинственных трав. Именно в эти последние периоды во всем блеске проявляются его логические способности и интеллектуальная сила. Первые же сцены, знакомящие нас с Вильгельмом Баскервильским, кажутся пародийными цитатами из эпоса о Шерлоке Холмсе: монах безошибочно описывает внешность убежавшей лошади, которую он никогда не видел, и столь же точно " вычисляет", где ее следует искать, а затем восстанавливает картину убийства - первого из происшедших в стенах злополучного монастыря, в котором развертывается сюжет романа, - хотя также не был его свидетелем»
Однако в романе У. Эко события развиваются совсем не по канонам детектива, и бывший инквизитор, францисканец Вильгельм Баскервильский, оказывается очень странным Шерлоком Холмсом. Надежды, которые возлагают на него настоятель монастыря и читатели, самым решительным образом не сбываются: он всегда приходит слишком поздно. Его остроумные силлогизмы и глубокомысленные умозаключения не предотвращают ни одного из всей цепи преступлений, составляющих детективный слой сюжета романа, а таинственная рукопись, поискам которой он отдал столько усилий, энергии и ума, погибает в самый последний момент, так и ускользая навсегда из его рук.
В конце концов вся " детективная" линия этого странного детектива оказывается совершенно заслоненной другими сюжетами. Интерес читателя переключается на иные события, и он начинает сознавать, что его попросту одурачили, что, вызвав в его памяти тени героя " Баскервильской собаки" и его верного спутника-летописца, автор предложил нам принять участие в одной игре, а сам играет в совершенно другую. Читателю естественно пытаться выяснить, в какую же игру с ним играют и каковы правила этой игры. Он сам оказывается в положении сыщика, но традиционные вопросы, которые всегда тревожат всех шерлоков Холмсов, мегрэ и пуаро: кто и почему совершил (совершает) убийство (убийства), дополняются гораздо более сложным: зачем и почему нам рассказывает об этих убийствах хитроумный семиотик из Милана, появляющийся в тройной маске: бенедиктинского монаха захолустного немецкого монастыря XIV века, знаменитого историка этого ордена отца Ж. Мабийона и его мифического французского переводчика аббата Валле?
|
|
|
По мнению Лотмана, автор как бы открывает перед читателем сразу две двери, ведущие в противоположных направлениях. На одной написано: детектив, на другой: исторический роман. Мистификация с рассказом о якобы найденном, а затем утраченном библиографическом раритете столь же пародийно-откровенно отсылает нас к стереотипным зачинам исторических романов, как первые главы - к детективу.
Исторический момент, к которому приурочено действие " Имени розы", определен в романе точно. По словам Адсона, " за несколько месяцев до событий, кои будут описаны, Людовик, заключив с разбитым Фредериком союз, вступил в Италию". Людовик Баварский, провозглашенный императором, вступил в Италию в 1327 году. Вот как описывает Никколо Макьявелли события, на фоне которых развертывается сюжет романа: "... Преемником его на императорском престоле стал Людовик Баварский. К тому времени папский престол перешел к Иоанну XXII, в его понтификат император не переставал преследовать гвельфов и церковь, защитниками которых выступали по преимуществу король Роберт и флорентийцы. Так начались те войны, которые Висконти вели в Ломбардии против гвельфов, а Каструччо из Лукки в Тоскане против флорентийцев Император
Людовик, чтобы поднять значение своей партии да заодно и короноваться, явился в Италию"
Одним из центральных событий романа " Имя розы" является неудачная попытка примирения папы и императора, который пытается найти союзников в ордене Св. Франциска. Эпизод этот сам по себе незначителен, но позволяет вовлечь читателя в сложные перипетии политической и церковной борьбы эпохи.
На периферии текста мелькают упоминания тамплиеров и расправы с ними, катаров, вальденцев, гумилиатов, многократно всплывает в разговорах " авиньонское пленение пап", философские и богословские дискуссии эпохи. Все эти движения остаются за текстом, но ориентироваться в них читателю необходимо, чтобы понять расстановку сил в романе, как считает Ю. Лотман.
Итак, перед нами исторический роман. Ю. Лотман пишет: «Автор сам подталкивает читателя именно к такому выводу в одном из автокомментариев к " Имени розы". Напоминая о делении исторической прозы на произведения, в центре которых - известные в истории лица, и на такие, где последние отнесены на периферию, а действуют созданные авторской фантазией образы простых людей, У. Эко отдает предпочтение второму разряду и в качестве образца, которому он якобы следовал, именует " Обрученных" Алессандро Мандзони. Однако подсказки автора " Имени розы" всегда лукавы, и параллель с великим произведением Мандзони - еще один ложный ключ, подброшенный читателю. Опыт великого романтика, конечно, не прошел мимо У. Эко. Им подсказана сама ситуация: автор держит в руках случайно дошедшую до него старинную рукопись, интересную по содержанию, но написанную на варварском языке: " Ломбардские идиомы - без числа, фразы - некстати употребленные, грамматика - произвольная, периоды - неслаженные. А далее - изысканные испанизмы". " Перемешивая с удивительной ловкостью самые противоположные свойства, он ухитряется на одной и той же странице, в одном и том же периоде, в одном и том же выражении одновременно быть и грубым и жеманным"
Скрытым сюжетным стержнем романа является борьба за вторую книгу
" Поэтики" Аристотеля. Стремление Вильгельма разыскать скрытую в лабиринте библиотеки монастыря рукопись и стремление Хорхе не допустить ее обнаружения лежат в основе того интеллектуального поединка между этими персонажами, смысл которого открывается читателю лишь на последних страницах романа. Это борьба за смех. Во второй день своего пребывания в монастыре Вильгельм " вытягивает" из Бенция содержание важного разговора, который произошел недавно в скриптории. " Хорхе заявил, что невместно уснащать смехотворными рисунками книги, содержащие истины. А Венанций сказал, что даже у Аристотеля говорится о шутках и словесных играх как о средствах наилучшего познания истин и что, следовательно, смех не может быть дурным делом, если способствует откровению истин
Венанций, который прекрасно знает... прекрасно знал греческий, сказал, что Аристотель нарочно посвятил смеху книгу, вторую книгу своей " Поэтики", и что если философ столь величайший отводит смеху целую книгу, смех, должно быть, - серьезная вещь" [4, 558].
Смех для Вильгельма связан с миром подвижным, творческим, с миром, открытым свободе суждений. Карнавал освобождает мысль. Но у карнавала есть еще одно лицо - лицо мятежа.
Келарь Ремигий объясняет Вильгельму, почему он примкнул к мятежу Дольчино: "... Я не могу понять даже, ради чего я делал то, что делал тогда. Видишь ли, в случае с Сальвадором все вполне объяснимо. Он из крепостных, его детство - убожество, голодный мор... Дольчин для него олицетворял борьбу, уничтожение власти господ... Но у меня-то все было иначе! Мои родители-горожане, голода я не видал! Для меня это было вроде... не знаю, как сказать... Что-то похожее на громадный праздник, на карнавал. У Дольчина на горах, пока мы не начали есть мясо товарищей, погибших в схватке... Пока от голода не перемерло столько, что стало далее уже и не съесть, и мы сбрасывали трупы с откосов Ребелло на потраву стервятникам и волкам... А может быть, даже и тогда... мы дышали воздухом... как бы сказать? Свободы.
По мнению Лютмана Ю., роман Эко - конечно, создание сегодняшней мысли и не мог бы быть создан даже четверть века назад. В нем заметны воздействия исторических исследований, подвергших за последние десятилетия пересмотру многие глубоко укоренившиеся представления о средних веках.
Роман Умберто Эко начинается цитатой из Евангелия от Иоанна: " В начале было Слово" - и кончается латинской цитатой, меланхолически сообщающей, что роза увяла, а слово " роза", имя " роза" пребыло. Подлинным героем романа является Слово. По-разному ему служат Вильгельм и Хорхе. Люди создают слова, но слова управляют людьми. И наука, которая изучает место слова в культуре, отношение слова и человека, называется семиотика. " Имя розы" - роман о слове и человеке - это семиотический роман.
Можно предположить, что действие романа происходит в средневековом монастыре не случайно. Учитывая пристрастие Эко к осмыслению истоков, лучше представляешь, что побудило его написать роман «Имя розы» в конце 70-х. В те годы казалось, что у Европы осталось всего несколько «минут» до апокалипсической «полуночи» в виде военного и идеологического противостояния двух систем, бурления различных движений от ультра до
«зеленых» и сексменьшинств в одном общем котле взаимопереплетенных понятий, жарких речей, опасных действий. Эко бросил вызов [6, 13].
Описывая предысторию современных идей и движений, он тем самым пробовал охладить их пыл. В общем, известная практика искусства — убийства или отравления вымышленных героев в назидание живущим.
У. Эко подчёркивает необходимость объективного изображения действительности. Искусство есть побег от личного чувства»[9, 444], ибо литература призвана «сотворить читателя», того, кто готов играть в игру автора. Читатель естественно интересуется сюжетом, и тут сразу бросается в глаза, что «Имя розы»- детективный роман, но он отличается от других тем, что «в нём мало что выясняется, а следователь терпит поражение [9, 454]. И это не случайно, замечает У. Эко, так как «у книги не может быть только один сюжет. Так не бывает»[9, 455]. Автор говорит о существовании нескольких лабиринтов в его романе, прежде всего маньеристического, выход из которого можно найти методом проб и ошибок. но
Вильгельм живёт в мире ризомы – сетки, в которой линии – дорожки пересечены, следовательно, нет центра и выхода: «Мой текст - в сущности, история лабиринтов[9, 455]. Особое внимание уделяет писатель иронии, которую называет метаязыковой игрой. В этой игре может участвовать писатель, воспринимая её совершенно серьёзно, даже иногда не понимая её: «В этом, - замечает У. Эко, - отличительное свойство (но и коварство) иронического творчества»[9, 461]. Вывод автора состоит в следующем: «существуют навязчивые идеи; у них нет владельца; книги говорят между собой и настоящее судебное расследование должно показать, что виновные – мы»
Заключение
Роман Умберто Эко «Имя Розы» реализует концепции, которые питают научную мысль автора, что он представляет собой перевод семиотических и культурологических идей Умберто Эко на язык художественного текста. Это дает основание по-разному читать " Имя розы".
«Я хотел, чтобы читатель развлекался», -писал впоследствии Эко. И действительно, при чтении данного романа получаешь поистине удовольствие, и кроме того знакомишься с историей средневековья. Не случайно, отмечалось, что после выхода книги, резко увеличилось число студентов, записавшихся на отделение истории средних веков. Все это говорит о том, что роман Умребто Эко «Имя розы» - полный и точный путеводитель по средневековью. Энтони Берджесс пишет в своей рецензии: «Люди читают Артура Хейлиб чтобы узнать как живет аэропорт. Если вы прочтете эту книгуб у вас не останется ни малейших неясностей относительно того, как функционировал монастырь в XIV веке».
|
|
|
