 |
9. Смерть василия буслаева
|
|
|
|
Под славным великим Новым-городом,
По славному озеру по Ильменю
Плавает, поплавает сер селезень,
Как бы ярый гоголь поныривает;
А плавает, поплавает червлен корабль
Как бы молода Василья Буслаевича,
А и молода Василья со его дружиною хороброю.
Тридцать удалых молодцов:
Костя Никитин корму держит,
Маленький Потаня на носу стоит,
А Василий-то по кораблю похаживает,
Таковы слова поговаривает:
«Свет моя дружина хоробрая,
Тридцать удалых добрых молодцов!
Ставьте корабль поперек Ильменя,
Приставайте, молодцы, ко Нову-городу».
А и тычками к берегу притыкалися,
Сходни бросали на крутой бережок.
Походил тут Василий ко своему он двору,
И за ним идет дружинушка хоробрая;
Только караулы оставили. »
Приходит Василий Буслаевич
Ко своей сударыне матушке,
Матерой вдове Амельфе Тимофеевне.
Как вьюн, около нее увивается,
Просит благословение великое:
«А свет ты, моя сударыня матушка,
Матера вдова Амельфа Тимофеевна!
Дай мне благословение великое –
Идти мне, Василью, в Ерусалим-град
Со всею дружиною хороброю,
Мне-ка Господу помолитися,
Во Ердане-реке искупатися».
Что взговорит матера вдова
Матера Амельфа Тимофеевна:
«Гой еси ты, мое чадо милое,
Молодой Василий Буслаевич!
То коли ты пойдешь на добрые дела,
Тебе дам благословение великое;
То коли ты, дитя, на разбой пойдешь,
И не дам благословения великого,
А и не носи Василья сыра земля».
Камень от огня разгорается,
А булат от жару растопляется,
Материнское сердце распускается;
И дает она много свинца, пороха,
И дает Василью запасы хлебные,
И дает оружье долгомерное:
«Побереги ты, Василий, буйну голову свою! »
Скоро молодцы собираются
|
|
|
И с матерой вдовой прощаются.
Приходили они на червлен корабль,
Подымали тонки парусы полотняные,
Побежали по озеру Ильменю;
Бегут они уж сутки, другие,
А бегут уже неделю, другую,
Навстречу им гости-корабельщики:
«Здравствуй, Василий Буслаевич!
Куда, молодец, поизволил погулять? »
Отвечает Василий Буслаевич:
«Гой еси вы, гости-корабельщики!
А скажите вы, молодцы, мне прямого пути
Ко святому граду Ерусалиму».
Отвечают ему гости-корабельщики:
«А и гой еси, Василий Буслаевич!
Прямым путем в Ерусалим-град
Бежать семь недель,
А окольной дорогой полтора года.
На славном море Каспийскоем,
На том острове на Куминскоем,
Стоит застава крепкая,
Стоят казаки-разбойники,
Не много, не мало их — три тысячи,
Грабят бусы-галеры,
Разбивают червлены корабли».
Говорит тут Василий Буслаевич:
«А не верую я, Васенька, ни в сон, ни в чох,
А я верую в свой червленый вяз;
А бежим-ка мы, ребята, прямым путем».
И завидел Василий гору высокую,
Приставал скоро ко крутому берегу,
Выходил Василий сын Буслаевич
На ту ли гору Сорочинскую,
А за ним летит дружина хоробрая.
Будет Василий в полугоре,
Тут лежит пуста голова,
Пуста голова, человечья кость,
Пнул Василий ту голову с дороги прочь;
Провещится пуста голова человеческая:
«Гой еси ты, Василий Буслаевич!
Ты к чему меня, голову, побрасываешь?
Я, молодец, не хуже тебя был;
Умею я, молодец, валятися;
А на той горе Сорочинской-то,
Где лежит пуста голова,
Пуста голова молодецкая,
И лежать будет голове Васильевой».
Плюнул Василий, прочь пошел:
«Али, голова, в тебе враг говорит,
Али нечистый дух! »
Пошел на гору высокую,
На самой сопке тут камень стоит,
В вышину три сажени печатные,
В долину три аршина с четвертью;
И в том-то подпись подписана:
«А кто-де у каменя станет тешиться,
А и тешиться, забавлятися,
Вдоль скакать по каменю,
|
|
|
Сломит свою буйну голову».
Василий тому не верует,
Приходил со дружиною хороброю;
Стали молодцы забавлятися,
Поперек того каменя поскакивати,
А вдоль-то его не смеют скакать.
Пошли со горы Сорочинской-то,
Сходят они на червлен корабль,
Подымали тонки парусы полотняны,
Побежали по морю Каспийскому
На ту на заставу корабельную,
Где стоят казаки-разбойники —
На пристани их стоят сто человек.
А и молодой Василий на пристань стал;
Сходни бросали на крут бережок,
И вскочил-то Василий на крут бережок,
Червленым вязом подпирается.
Тут караульщики, удалы добры молодцы,
Все на карауле испугалися;
Много его не дожидалися,
Побежали с пристани корабельной-то
К тем атаманам казачиим.
Атаманы сидят, тому дивуются,
Сами говорят таковы слова:
«Стоим мы на острове тридцать лет,
Не видали страху великого.
Это-де идет Василий Буслаевич;
Знать-де полетка соколиная,
Видеть-де поступка молодецкая! »
Пошагал-то Василий со дружиною,
Где стоят атаманы казачие.
Пришли они, стали во единый круг.
Тут Василий им поклоняется,
Сам говорит таковы слова:
«Здравствуйте, атаманы казачие!
А укажите вы мне прямые пути
Ко святому граду Ерусалиму! »
Говорят атаманы казачие:
«Гой еси, Василий Буслаевич!
Милости тебя просим за стол хлеба кушати».
В ту пору Василий не ослушался,
Садился с ними за единый стол:
Наливали ему чару зелена вина в полтора ведра,
Принимает Василий единой рукой
И выпил чару единым духом,
И только атаманы тому дивуются,
А сами не могут и по полуведру пить.
И хлеба с солью откушали,
Сбирается Василий Буслаевич
На свой червлен корабль;
Дают ему атаманы казачие подарки свои:
Первую мису чиста серебра,
И другую — красна золота,
Третью — скатного жемчуга.
За то Василий благодарит и кланяется,
Просит у них до Ерусалима провожатого.
Тут атаманы Василью не отказывали,
Дали ему молодца провожатого
И сами с ним прощалися.
Собрался Василий на свой червлен корабль
Со своею дружиною хороброю;
Подымали тонки парусы полотняные,
Побежали по морю Каспийскому.
Будут они во Ердань-реке,
Бросали якори крепкие,
Сходни бросали на крут бережок,
Выходил тут Василий Буслаевич
Со своею дружиною хороброю
|
|
|
В Ерусалим-град.
Пришел во церкву соборную,
Служил обедню за здравие матушки
И за себя, Василья Буслаевича.
И ко святой святыне приложился он,
И в Ердане-реке искупался он.
И расплатился Василий с попами и с дьяконами,
И которые старцы при церкви живут,
Дает золотой казны, не считаючи.
И походит Василий ко дружине
Из Ерусалима на свой червлен корабль.
В ту пору Василий Буслаевич
Купался во Ердане-реке.
Приходила к дружине баба залесная,
Говорила таковы слова:
«Почто вы купаетесь во Ердане-реке?
А некому купатися, опричь Василья Буслаевича:
Во Ердане-реке крестился сам Господь Иисус Хрисгос;
Потерять его вам будет, большого
Атамана Василья Буслаевича».
И они говорят таковы слова:
«Наш Василий тому не верует,
А не верует Василий а ни в сон, ни в чох».
И мало время тому прошло,
Пришел Василий ко дружине своей,
Приказал выводить корабль из устья Ердань-реки.
Подняли тонки парусы полотняны,
Побежали по морю Каспийскому,
Приставали у острова Куминского.
Приходили тут атаманы казачие,
И стоят все на пристани корабельной-то.
А и выскочил Василий Буслаевич
Из своего червленого корабля,
Поклонились ему атаманы казачие:
«Здравствуй, Василий Буслаевич!
Здорово ли съездил в Ерусалим-град? »
Много Василий не бает с ними,
Прощался со всеми теми атаманами казачими,
Подымали тонки парусы полотняные,
Побежали по морю Каспийскому к Нову-городу.
А и едут неделю споряду, а и едут уже другую;
И завидел Василий гору высокую Сорочинскую,
Захотелось Василью на горе побывать.
Приставали к той Сорочинской горе,
Сходни бросали на ту гору.
Пошел Василий со дружиною,
И будет он в полгоры,
И на пути лежит пуста голова, человечья кость,
Пнул Василий ту голову с дороги прочь;
Провещится пуста голова:
«Гой еси ты, Василий Буслаевич!
Где лежит пуста голова,
Лежать будет и Васильевой голове! »
Плюнул Василий, прочь пошел.
Взошел на гору высокую,
На ту гору Сорочинскую,
Где стоит высокий камень,
В вышину три сажени печатные,
|
|
|
В долину три аршина с четвертью;
И в том-то подпись подписана:
«А кто-де у каменя станет тешиться,
А и тешиться, забавлятися,
Вдоль скакать по каменю,
Сломит свою буйну голову».
Василий тому не верует,
Стал со дружиною тешиться и забавлятися,
Поперек каменя поскакивати.
Захотелось Василью вдоль скакать,
Разбежался, скочил вдоль по каменю
И не доскочил только четверти
И тут убился под каменем.
Где лежит пуста голова,
И Василья схоронили там.
Побежала дружина с той Сорочинской горы
На свой червлен корабль,
Подымали тонки парусы полотняные,
Побежали ко Нову-городу.
И будут у Нова-города,
Бросали с носу якорь и с кормы другой,
Чтобы крепко стоял и не шатался он,
Пошли к матерой вдове, к Амельфе Тимофеевне,
Пришли и поклонилися,
Все письмо в руки подали.
Прочитала письмо матера вдова, сама заплакала,
Говорила таковы слова:
«Гой вы еси, удалы добры молодцы!
У меня ныне вам делать нечего;
Подите в подвалы глубокие,
Берите золотой казны, не считаючи.
Повела их девушка-чернавушка
К тем подвалам глубокиим,
Брали они казны по малу числу,
Пришли они к матерой вдове,
Говорили таковы слова:
«Спасибо, матушка Амельфа Тимофеевна,
Что поила, кормила, обувала и одевала добрых молодцов! »
В ту пору матера вдова Амельфа Тимофеевна
Приказала наливать по чаре зелена вина.
Подносит девушка-чернавушка
Тем удалым добрым молодцам,
А и выпили они, сами поклонилися,
И пошли добры молодцы, кому куда захотелося.
|
|
|
