 |
5.2. ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ
|
|
|
|
1. ЩЕЛКАН ДЮДЕНТЕВИЧ
А и деялося в Орде, передеялось в большой.
На стуле золоте, на рытом бархате, на черевчатой камке
Сидит тут царь Азвяк, Азвяк Таврулович.
Суды рассуживает и ряды разряживает, костылем размахивает
По бритым тем усам, по татарским тем головам, по синим плешам.
Шурьев царь дарил, Азвяк Таврулович, городами стольными:
Василья на Плесу, Гордея к Вологде, Ахрамея к Костроме.
Одного не пожаловал – любимого шурина Щелкана Дюдентевича.
За что не пожаловал? И за то он не пожаловал – его дома не случилося.
Езжал-то млад Щелкан в дальнюю землю Литовскую, за моря синие.
Брал он, млад Щелкан, дани-невыходы, царские невыплаты.
С князей брал по сту рублев, с бояр по пятидесяти,
С крестьян по пяти рублев.
У которого денег нет, у того дитя возьмет,
У которого дитя нет, у того жену возьмет,
У которого жены-то нет, того самого головой возьмет.
Вывез млад Щелкан дани-выходы, царские невыплаты.
Вывел млад Щелкан коня во сто рублев, седло во тысячу.
Узде цены ей нет: не тем узда дорога, что вся узда золота,
Она тем, узда, дорога -царское дарованье, государево величество,
А нельзя, дескать, тое узды ни продать, ни променять,
И друга дарить, Щелкана Дюдентевича.
Проговорит млад Щелкан, млад Дюдентевич:
«Гой еси, царь Азвяк, Азвяк Таврулович!
Пожаловал ты молодцов, любимых шуринов, ...
Василья на Плесу, Гордея к Вологде, Ахрамея к Костроме.
Пожалуй ты, царь Азвяк, пожалуй ты меня
Тверью старою, Тверью богатою,
Двумя братцами родимыми, дву удалыми Борисовичи».
Проговорит царь Азвяк, Азвяк Таврулович:
«Гой еси, шурин мой Щелкан Дюдентевич,
Заколи-тка ты сына своего, сына любимого,
Крови ты чашу нацеди, выпей ты крови тоя, крови горячия,
|
|
|
И тогда я тебя пожалую Тверью старою, Тверью богатою,
Двумя братцами родимыми, дву удалыми Борисовичи».
Втапоры млад Щелкан сына своего заколол,
Чашу крови нацедил, крови горячия, выпил чашу тоя крови горячия.
А втапоры царь Азвяк за то его пожаловал
Тверью старою, Тверью богатою,
Двумя братцами родимыми, дву удалыми Борисовичи.
И втапоры млад Щелкан он судьею насел
В Тверь-то старую, в Тверь-то богатую.
А немного он судьею сидел: и вдовы-то бесчестити,
Красны девицы – позорити, надо всеми надругатися,
Над домами насмехатися.
Мужики-то старые, мужики-то богатые, мужики посадские
Они жалобу приносили двум братцам родимыим,
Двум удалыим Борисовичам.
От народа они с поклоном пошли, с честными подарками.
И понесли они честные подарки: злата-серебра и скатного жемчуга.
И нашли его в доме у себя, Щелкана Дюдентевича, -
Подарки принял от них, чести не воздал им.
Втапоры млад Щелкан зачванился он, загорденелся,
И они с ним раздорили:
Один ухватил за волосы, а другой- за ноги, и тут его разорвали.
Тут смерть ему случилася, ни на ком не сыскалося.
Песня о Щелкане реалистично показывает нравы в Орде, всесилие ордынского хана, его суды и правеж. Перед ним льстиво и покорно склоняются татары, желая получить выгодную службу. Песня показывает способы получения дани татарских посланников, проявляющих жестокость и насилие во время сбора дани, и подводит к мысли о непереносимости этих форм ига. Эпизод с конем показывает, каким оскорблениям и унижениям подвергались русские: Песня прибегает к вымыслу и гиперболе. Моральное осуждение Щелкана достигает кульминации там, где в уплату за свое назначение в богатую Тверь он убивает родного сына и пьет его кровь.
В песне приводится достоверный факт: восставшие жители Твери в 1327 г. убили татарского наместника. Но если в песне говорится, что « ни на ком не сыскалося! », то в жизни было иначе: хан Узбек послал карательный отряд, который разорил и опустошил город. Вымысел обусловлен идеей песни: укрепить веру народа в победу, поднять его дух и направить на борьбу с ненавистным врагом. Изменилась система образов по сравнению с былиной. Главный герой песни – враг, через него показана действительность. В этой ранней исторической песне еще видны некоторые следы былинной эпической манеры: последовательно развивается действие, встречаются повторы, былинные эпитеты: скатный жемчуг, рытый бархат.
|
|
|
2. ВЗЯТИЕ КАЗАНИ
Вы послушайте, ребята, послушайте, господа,
Что мы, стары старики, будем сказывати
Про того царя Ивана, про Васильевича.
Как и наш государь под Казань он подступал,
Под тое ли крепку стену белокаменную.
Переправу он держал через мать Волгу-реку.
Закатили канонеры сорок бочек дубовых
Как со лютым со зельем, свинцом-порохом.
Закативши, канонеры зажигали там свечи,
А зажомши свечи, от города отошли,
От города отступали во зеленые луга.
По лужкам-то государь-царь разгуливает,
На тое ли крепку стенушку поглядывает.
А татарушки по стенушке похаживают,
Царя Грозного они подразнивают:
«Еще вот те, государь, наш Казань-городок,
Не видать тебе Казани, как ушей на голове».
Как и наш-то государь рассерчается,
Он старшому канонеру хочет голову срубить.
А старшой-то канонер поумнее всех,
Был поумнее, пославнее, почестливее:
«Погоди нас, государь, казнить-вешати,
А позволь-ка, государь, слово молвити,
Словечушко молвити, речь возговорити.
Под землей-то свечи хоть и ясно горят,
Хоть и ясно горят – долго теплятся,
На ветру-то свечи хоть не ясно горят – скоро теплятся».
Не успел наш канонер слово молвити,
Словечушко молвити, речь возговорити,
Как взорвало стену белокаменную.
Как и начало татарушек со стенушек побрасывати,
Куда руку, куда ногу, куда туловища.
А буйную голову – в луговую сторону.
Как и наш-то государь-царь возрадовался,
Он старшим канонером восхваляется:
«Еще чем вас, канонеры, дарить-жаловати?
Белокаменной Москвой иль златой своей казной? » -
«Нам не надо, государь, белокаменной Москвы,
Белокаменной Москвы, золотой твоей казны.
|
|
|
Только дай нам, государь, нам Яик-реку,
На Яике будем жить, будем оберег держать,
Будем оберег держать, всю Россию сберегать».
Песня посвящена взятию Казани в 1552 г. войсками Ивана Грозного, которое воспринималось народом как заключительный этап в освобождении Руси от многовекового татарского ига. Казанское ханство закрывало Волжский водный путь: ханы задерживали и грабили суда, идущие с грузами по Волге, совершали набеги на русские города, разоряли их и уводили в плен жителей. Порой в казанской неволе томилось до 100 тысяч пленников. В песне показаны реальные обстоятельства осады и взятия Казани войсками Грозного с помощью удачно сделанного подкопа и взрыва.
Новое в этой песне то, что ее героем являются не только царь Иван Грозный, но и простой пушкарь. Песня показывает роль народа во взятии Казани. Большое место уделяется изображению психологического состояния царя. В небольшом эпизоде раскрывается сложная и противоречивая натура Грозного. В то время, как враги дразнят гордого царя, догорает контрольная свеча, а взрыва нет. Все это приводит царя в состояние аффекта. Концовка песни весьма интересна, она верно отражает стремление простых людей уйти на окраины Русской земли и жить самостоятельно, охраняя границы. Так возникало уральское (на реке Яик) и донское казачество.
ПЕСНИ О СТЕПАНЕ РАЗИНЕ
3.
У нас то было, братцы, на тихом Дону,
На тихом Дону, во Черкасском городу,
Породился удалой доброй молодец
По имени Степан Разин Тимофеевич.
Во казачий круг Степанушка не хаживал:
Он с нами казаками думу не думывал,
Ходил-гулял Степанушка во царев кабак,
Он думал крепку думушку с голытьбою.
«Судари мои, братцы, голь кабацкая,
Поедем мы, братцы, на сине море гулять,
Разобьемте, братцы, басурмански корабли,
Возьмем мы, братцы, казны сколько надобно,
Поедемте, братцы, в каменну Москву,
Покупим мы, братцы, платье цветное,
Покупивши цветно платье, да на низ поплывем».
Песня показывает расслоение казачества. На Дону существовало казачье самоуправление – круг, через который правительство проводило свою политику, но Разин в своем движении опирается на бедноту. Песня изображает тот момент, когда борьба еще носит стихийный разбойный характер, казаки стремятся к личному обогащению, грабят «басурманские» корабли.
|
|
|
4.
Что пониже было города Саратова,
Что повыше было города Царицына,
Протекала река матушка Камышенка,
Что вела-то за собою берега круты,
Круты-красны берега, луга зеленые,
Она устьицем впадала в Волгу-матушку.
Как по той ли реке матушке Камышенке
Выплывают ли стружечки есаульские.
На стружечках тех сидят гребцы бурлацкие:
Хорошо все удальцы были наряжены:
На них шапочки собольи, верхи бархатны,
На камке у них кафтаны однорядочны,
Канаватные бешметы в нитку строчены,
Галуном рубашки шелковы обложены,
Сапоги на всех на молодцах сафьяновы.
Они веслами гребли да пели песенки,
К островочку среди Волги становилися:
Они ждали-поджидали губернатора,
Губернатора ли ждали астраханского.
Как возговорят бурлаки тут удалые:
«Еще что то на воде у нас белеется?
Забелелися тут флаги губернаторски:
Кого ждали-поджидали, того ляд несет».
Астраханский губернатор догадался тут:
«Ой вы гой еси, бурлаки, люди вольные!
Вы берите золотой казны, что надобно,
Вы берите цветно платье губернаторско,
Вы берите все диковинки заморские,
Вы берите все вещицы астраханские».
Как возговорят удалы люди, вольные:
«Как твоя не дорога нам золота казна,
Нам не дорого ни платье губернаторско,
Нам не дороги диковинки заморские,
Нам не дороги вещицы астраханские:
Дорога нам твоя буйная головушка».
Буйну голову срубили с губернатора,
Они бросили головку в Волгу-матушку,
Сами молодцы ему тут насмехалися:
«Ты добре, ведь, губернатор, к нам строгонек был,
Ты, ведь, бил нас, ты губил нас, в ссылку ссылывал,
На воротах жен, детей наших расстреливал! »
В песне об убийстве астраханского губернатора имя Разина не упоминается, но песня несомненно разинского цикла. В ней называются места, которые были охвачены разинским восстанием. Теперь уже личная нажива их не интересует, борьба принимает социальный характер. Жестокость разинцев в песне оправдывается чувством классовой мести за угнетение.
5.
На заре то было, братцы, на утренней,
На восходе красного солнышка,
На закате светлого месяца.
Не сокол летал по поднебесью -
Есаул гулял по насадику.
Он гулял, гулял, погуливал,
Добрых молодцев побуживал:
«Вы вставайте, добры молодцы,
Пробужайтесь, казаки донски!
Нездорово на Дону у нас,
Помутился славный тихий Дон,
Со вершины до Черна моря,
|
|
|
До Черна моря Азовского.
Помешался весь казачий круг -
Атамана больше нет у нас,
Нет Степана Тимофеевича,
По прозванью Стеньки Разина.
Поймали добра молодца,
Завязали руки белые,
Привезли во каменну Москву
И на славной Красной площади
Отрубили буйну голову».
В октябре 1670 г. восставшие потерпели поражение. Разин был схвачен богатыми казаками, передан царскому правительству и после страшных пыток казнен в Москве. Песня задушевна, печальна, природа оплакивает смерть Разина.
6. ПУГАЧЕВ И ПАНИН
Судил тут граф Панин вора Пугачева:
«Скажи, скажи, Пугаченька, Емельян Иваныч,
Много ли перевешал князей и боярей? »
«Перевешал вашей братьи семь сот семи тысяч.
Спасибо тебе, Панин, что ты не попался:
Я бы чину-то прибавил, спину-то поправил,
На твою-то бы на шею варовинны возжи,
За твою-то бы услугу повыше подвесил! »
Граф и Панин испужался, руками сшибался:
«Вы берите, слуги верны, вора Пугачева,
Поведите-повезите в Нижний городочек,
В Нижнем объявите, в Москве покажите! »
Все московски сенаторы не могут судити.
Песня передает действительный факт: когда скованного Пугачева везли в Москву, в Симбирске состоялась его встреча с графом Паниным, подавлявшим восстание. Пугачев остается гордым и в такой ситуации, дерзко отвечает на вопросы Панина. В песне отразилось народное отождествление Пугачева с императором Петром Ш, которого «сенаторы не могут судити».
7. КУТУЗОВ И ЦАРЬ
Не в лузях-то вода полая разливалася:
Тридцать три кораблика во поход пошли,
С дорогими со припасами – свинцом-порохом.
Французский король царю Белому отсылается:
«Припаси-ка ты мне квартир – квартир ровно сорок тысяч,
Самому мне, королю, белые палатушки».
На это наш царь православный призадумался,
Его царская персонушка переменилася.
Перед ним стоял генералушка – сам Кутузов.
Уж он речь-то говорил, генералушка,
Словно как в трубу трубил:
«Не пужайся ты, наш батюшка, православный царь!
А мы встретим злодея середи пути,
Середи пути, на своей земли,
А мы столики поставим ему – пушки медные,
А мы скатерти ему постелем – вольны пули,
На закусочку поставим – каленых картечь,
Угощать его будут канонерушки,
Провожать его будут – всё казачушки».
Вторжению войск Наполеона в Россию предшествовала переписка Наполеона с Александром I. Песня подчеркивает растерянность правящих кругов России при известии о войне. Царь " призадумался", его " персонушка переменилася". Ему противопоставлен народный любимец, герой Отечественной войны М. И. Кутузов.
8. ПЛАТОВ В «ГОСТЯХ» У ФРАНЦУЗОВ
Святорусская земля, много славы про тебя,
Много славы про тебя, про Платова- казака.
У Платова-казака небритая борода,
Небритая голова, нестрижены волоса.
Платов голову остриг и бородушку обрил,
У француза в гостях был, француз его не узнал,
За купчину почитал, на улочку выбегал,
За оградою встречал, за белые руки брал,
За белые руки брал, в нову горницу вводил,
За дубовый стол садил, чаем, кофеем поил.
На серебряном подносе сладкой водкой подносил.
«Выпей рюмку, выпей две, всю ты правду скажи мне,
Уж я всех же в Москве знаю генералов и господ,
Одного только не знаю я Платова-казака.
Кто бы, кто бы мне сказал, тому б много злата дал,
И в полон бы его взял, и с живого кожу снял».
Выпил рюмку, выпил две, зашумело в голове.
«А начто злато терять, можно так его узнать:
Он со личика беленек, ростом, корпусом с меня,
Русы волосы его, как у брата моего».
У француза дочь Орина, что догадлива была,
Из палаты выходила, с купцом речь говорила:
«Ах ты купчик, мой голубчик, ты удалый молодец,
Ты удалый молодец, ты подай мне свой портрет».
Портрет Платов вынимал, на белые руки клал,
Из палаты вон бежал, зычным голосом кричал:
«Уж вы гой еси, ребята, вы донские казаки,
Вы подайте мне коня, как ясного сокола».
На коня Платов садился, как соколик ясный взвился.
Под окошки подбегал, таковы слова сказал:
«Ты ворона, ты ворона, подгуменная карга!
Не умела ты, ворона, сокола в руках держать,
Что ясного сокола, Платова-казака».
Песня была очень распространенной. Она рассказывает про атамана Платова, совершавшего лихие подвиги в период Отечественной войны 1812 г. В образе Платова подчеркнуты качества, присущие всему казачьему войску: удаль, насмешливость, чувство превосходства над врагом, умение перехитрить его. Платов выступает здесь в роли лазутчика, разведывающего войско врага.
9. ДОН ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Чем-то наша славная земелюшка распахана?
Не сохами-то славная земелюшка наша распахана, не плугами,
Распахана наша земелюшка лошадиными копытами,
А засеяна славная земелюшка казацкими головами.
Чем-то наш батюшка славный тихий Дон украшен?
Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами.
Чем-то наш батюшка славный тихий Дон цветен?
Цветен наш батюшка славный тихий Дон сиротами.
Чем-то во славном тихом Дону волна наполнена?
Наполнена волна в тихом Дону отцовскими, материнскими слезами.
Песню относят к периоду войны против Наполеона, но она одинаково применима и к другим периодам русской военной истории. Поздние исторические песни по своему характеру более лирические, нежели эпические произведения. В них нет изображения конкретных исторических событий, но выражаются чувства народа, в данном случае – по поводу войн, приносивших гибель и страдания.
|
|
|
