 |
Открытая дверь, закрытая дверь
|
|
|
|
Открытая дверь, закрытая дверь
Выше, упоминая о своей краткой карьере спортивного репортера в лисбонской «Уикли энтерпрайз» (я даже был целым спортивным отделом, этакий Говард Козелл деревенского масштаба), я привел пример процесса редактирования в действии. Этот пример по необходимости был краток и относился не к беллетристике. Ниже – отрывок из беллетристического произведения. Он очень сырой, такой, который я позволяю себе делать за закрытой дверью, – рассказ не одет и стоит посреди комнаты в шортах и в носках. Я предлагаю внимательно на него посмотреть перед тем, как перейти к отредактированной версии.
Случай в отеле
Майк Энслин еще не вышел из вращающейся двери, как заметил Остермайера, менеджера отеля «Дельфин», сидевшего на стуле в вестибюле. У Майка упало сердце. «Может, все-таки надо было привести с собой этого чертова адвоката», – подумал он. Ладно, теперь поздно. И даже если Остермайер решит поставить еще пару блокпостов между Майком и номером 1408, это будет не так уж плохо; это просто обогатит рассказ, когда он его в конце концов напишет.
Остермайер его увидел, встал и пошел через комнату, протягивая пухлую руку навстречу выходящему из вращающейся двери Майку. «Дельфин» располагался на Шестьдесят первой улице за углом от Пятой авеню, небольшой, «но приятный отель. Когда Майк протянул руку навстречу Остермайеру, перебросив для этого саквояж из правой в левую, мимо него прошли мужчина и женщина в вечернем платье. Женщина была блондинкой, одетой, конечно, в черное, и легкий цветочный запах ее духов казался резюме сущности Нью-Йорка. Где-то в баре приглушенно звучала „Ночь и день“, подчеркивая это резюме.
|
|
|
– Добрый вечер, мистер Энслин.
– Здравствуйте, мистер Остермайер. Есть трудности?
Остермайер был встревожен. Он быстро оглядел маленький опрятный вестибюль, будто ища помощи. У стойки консьержа какой-то человек спорил со своей женой о театральных билетах, а сам консьерж глядел на них с легкой терпеливой улыбкой. Возле стола регистратора человек с помятым видом, который бывает только от долгого сидения в бизнес-классе, обсуждал свою бронь с женщиной в отличном черном костюме, который мог бы служить и вечерней одеждой. Обычная обстановка отеля «Дельфин». Помощь есть для всех, кроме бедного мистера Остермайера, попавшего в когти писателя.
– Мистер Остермайер? – повторил Майк, слегка сочувствуя коротышке.
– Нет, – ответил наконец Остермайер. – Трудностей нет. Но, мистер Энслин.., мы могли бы с вами минутку поговорить в моем офисе?
«Ага, – подумал Майк. – Он хочет попробовать еще раз».
В других обстоятельствах он мог бы быть нетерпеливым. Сейчас он таким не был. Это могло бы быть полезным для куска о номере 1408, предложить должный зловещий тон, которого жаждут читатели его книг, – это будет Последнее Предупреждение, но это еще не все. До сих пор Майк Энслин не был уверен, несмотря на все предчувствия и подсознания, теперь – он был уверен. Остермайер не играл роль. Остермайер действительно боялся номера 1408 и того, что может там случиться с Майком сегодня ночью.
– Разумеется, мистер Остермайер. Саквояж мне оставить у Портье или взять с собой?
– Конечно, возьмем с собой! – Остермайер, как хороший хозяин, потянулся за саквояжем. Да, у него еще есть надежда убедить Майка не ночевать в этом номере. Иначе бы он направил Майка к портье.., или отвел бы его сам. – Позвольте мне…
– Ничего, не беспокойтесь, – ответил Майк. – Там только смена одежды и зубная щетка.
– Вы уверены?
– Да, – сказал Майк, выдержав его взгляд. – Боюсь, что да.
|
|
|
Минуту Майку казалось, что Остермайер готов сдаться. Он вздохнул – маленький кругленький человечек в темной визитке с аккуратно завязанным галстуком, – потом снова расправил плечи.
– Отлично, мистер Энслин. Пойдемте со мной.
В вестибюле менеджер отеля казался робким, приниженным, чуть ли не побитым. В офисе с дубовыми панелями, с картинами на стенах, изображающими отель («Дельфин» открылся в октябре 1910 года – напечатать рассказ можно было и не читая обзоров в журналах, но Майк изучил этот вопрос), Остермайер снова набрал уверенности в себе. На полу лежал персидский ковер. Мягким желтым светом светили два торшера. На столе, рядом с сигарным ящиком, стояла зеленая настольная лампа, бросающая тень в форме геральдического ромба. И рядом с тем же сигарным ящиком лежали три последние книги Майка Энслина. В бумажной обложке, конечно, – в твердом переплете они не выходили. Но Майк делал успешную карьеру. «Хозяин отеля тоже предпринял кое-какие изыскания», – подумал он.
Майк сел в одно из стоящих перед столом кресел. Он думал, что Остермайер сядет за стол, набирая таким образом авторитет, но Остермайер его удивил. Он сел в соседнее кресло – как понял Майк, с той стороны, куда полагалось садиться служащим, положил ногу на ногу и нагнулся к сигарному ящику поверх собственного животика.
– Сигару, мистер Энслин? Не кубинская, но вполне хорошая.
– Спасибо, не курю.
Взгляд Остермайера скользнул к сигарете за правым ухом у Майка – небрежно заткнутой, как мог бы заткнуть ее развязный нью-йоркский репортер старых времен, под широкополую шляпу с табличкой ПРЕССА на ленте. Майк давно привык к этой сигарете и сначала даже не сообразил, на что это смотрит Остермайер. Потом понял, рассмеялся, вынул сигарету из-за уха, посмотрел на нее, потом на Остермайера.
– Уже девять лет не сделал ни одной затяжки, – пояснил он. – У меня был старший брат, он умер от рака легкого. Я вскоре после этого бросил. А сигарета за ухом… – Он пожал плечами. – Наполовину показное, наполовину предрассудок. Вроде как люди у себя на столе кладут сигарету под стекло с надписью В ЭКСТРЕННОМ СЛУЧАЕ РАЗБИТЬ СТЕКЛО. Иногда я говорю, что закурю в случае ядерной войны Кстати, в номере 1408 курят, мистер Остермайер? Вопрос на случай ядерной войны.
|
|
|
– Да, это номер для курящих.
– Отлично! – с энтузиазмом произнес Майк. – Одной заботой меньше на ночной вахте.
Мистер Остермайер снова вздохнул – ему это все не казалось забавным, – но в этом вздохе уже не было той неутешности, как когда он вздохнул в вестибюле. Да, но это в комнате, сообразил Майк. В комнате Остермайера. Даже сегодня днем, когда Майк пришел в обществе Робертсона, адвоката, смятение Остермайера спало, когда они вошли в кабинет. Тогда Майк решил, будто дело наполовину в том, что на них уже не устремлены взгляды проходящей публики, а наполовину в том, что Остермайер сдался. Теперь он понимал лучше. Дело в комнате. А почему бы и нет? Комната с хорошими картинами на стенах, отличным ковром на полу и ящиком хороших сигар – хотя и не кубинских. С октября 1910 года не один менеджер переделал здесь кучу дел; в своем роде эта комната была не меньше Нью-Йорком, чем прошедшая блондинка в черном с открытыми плечами платье, с запахом духов и неясным обещанием изящного секса ранним утром – нью-йоркского секса. Сам Майк был родом из Омахи, хотя уже много лет там не был.
– Вы по-прежнему думаете, что мне не отговорить вас от вашей идеи? – спросил Остермайер.
– Я не думаю, я знаю, – ответил Майк, снова закладывая сигарету за ухо.
Следующий текст – это отредактированный вариант того же начального отрывка – рассказ, уже одетый, причесанный, может, даже чуть сбрызнутый одеколоном Внеся в свои текст эти изменения, я уже готов открыть дверь и встретиться с миром лицом к лицу.
Смысл большей части изменений самоочевиден; если перелистать обе версии вперед-назад, я уверен, он вам будет ясен, и еще я надеюсь, что вы поймете, насколько сырым оказывается первый черновик даже так называемого профессионального писателя, если к нему присмотреться.
Почти все изменения – это вычеркивания, чтобы рассказ шел быстрее. Я вычеркиваю, держа в уме правило Странка «Лишние слова опустить» и формулу, о которой говорил выше: «Второй вариант = первый вариант – 10%«.
|
|
|
Несколько изменений я пронумеровал, чтобы дать краткое объяснение.
1. Очевидно. «Случаи в отеле» не сравнится с таким заглавием, как «Бульдозер-киллер! » или «Норма Джин, королева термитов». Я сунул его в первый вариант, зная, что потом появится лучшее. (Если лучшее заглавие не придумывается, обычно его предлагает редактор, и результат, как правило, ужасен. ) Заглавие «1408» мне нравится, потому что это рассказ «про тринадцатый этаж», и все числа прибавляются к тринадцати.
2. Остермайер – фамилия длинная и скачущая. Заменив ее на Олин глобальной заменой, я одним махом укоротил рассказ на пятнадцать строк. И еще: заканчивая «1408», я сообразил, что он может войти в аудиокнигу, а начитывать его собирался я сам. Сидеть и целый день повторять «Осюрмайер, Остермайер, Остермайер» мне не хотелось, и потому я эту фамилию заменил.
3. Здесь я слишком много думаю за читателя. Поскольку читатель вполне способен думать сам за себя, я сократил эти пояснения с пяти строк до двух.
4. Слишком много сценических ремарок, слишком подробно жуется очевидное, слишком неуклюжее включение предыстории. Вычеркиваю.
5. Ага, счастливая гавайка. В первом варианте она тоже есть, но только на тридцатой странице. Для важного реквизита слишком поздно, так что переставим ее сюда. Старое театральное правило: «Если в первом акте на сцене висит ружье, в третьем акте оно должно выстрелить». Верно и обратное: если счастливая гавайка главного героя играет роль в конце рассказа, ее нужно представить раньше. А иначе она выглядит как deus ex machina (и не только выглядит, но и является).
6. В первом варианте написано: «Майк сел в одно из стоящих перед столом кресел». А куда ему еще было сесть – на пол, что ли? Я так не думаю, и потому – выбросить. И кубинские сигары тоже ни к селу ни к городу. Это не только банальность, это то, что говорят плохие парни в плохих фильмах: «Возьмите сигару, кубинская! » Ко всем чертям!
7. Идеи и основная информация в первом и втором варианте одни и те же, но во втором варианте срезается все лишнее до самых костей сути. А видите это мерзкое наречие «вскоре»? Как я его раздавил? Безжалостно!
8. А вот это я не вычеркнул.., и даже не наречие, а самый настоящий свифтик: «Отлично! » – с энтузиазмом произнес Майк. Но я решил в этом случае не вычеркивать – здесь то самое исключение, которое подтверждает правило. «С энтузиазмом» оставлено в живых, поскольку я хочу дать читателю понять, что Майк слегка издевается над беднягой Олином. Слегка, но издевается.
9. А этот текст не только жует очевидное, но еще и повторяется. В корзину. Однако соображение о том, что в своем личном помещении человеку комфортнее, служит для объяснения характера Олина, и потому я его добавил.
|
|
|
Вертел я в уме мысль включить в эту книгу весь законченный текст «1408», но это противоречило моему намерению быть кратким хоть раз в жизни. Если хотите прослушать вещь целиком, можете купить аудиосборник из трех рассказов – он называется «Кровь и дым». Образец можно взять на веб-сайте издательства «Саймон и Шустер» по адресу: http: //www. SimonSays. com. Только заметьте, что для целей этой книги не обязательно дочитывать рассказ. Речь идет об обслуживании двигателя, а не о развлекательной поездке.
|
|
|
