 |
Глава 6. Цвет рубина
|
|
|
|
Леа заставляет меня зарегистрироваться на сайте, где все они обычно сидят. Моя страница жалкая. Я не знаю, что делать с фотографией. Эта часть пуста. Выглядит не убедительно. Весь хор добавил меня в друзья, включая Терри. Это вроде бы даже круто.
Я прокручиваю в самый низ странички, кликая «Подтвердить» и прямо посреди улыбающихся лиц из Блисс, мелькает один единственный парень.
Это удивляет меня. Я не думала, что могу здесь иметь дело с парнями. Может быть со Скоттом, но не с реальным парнем, да еще таким! Он красив. Нереально красив. Темные волосы, бледная кожа, угрюмые карие глаза, в которых девушка может потеряться. Дерек. Звучит как-то фальшиво. Может быть, он у всех есть на сайте? Первый друг всех и каждого.
Я кликаю на сообщение привязанное к его запросу.
« Добрый день, я один из солистов ХПЭ (прим. перев. — Хор Парней Эмебайл). Слышал тебя на вэб-сайте Блисс. Добро пожаловать на Олимпиаду хоров. Поболтаем? »
ХПЭ? Вот черт! Это же парень из хора Эмебайл.
Вот это глупость, Терри. Она изменила сайт Блисс. Я начала петь, как только запустили сайт. Она, должно быть, внесла моё имя сюда. Отлично. Этот супер-парень думает, что я какая-то Блиссовская красотка, и хочет пообщаться.
Я перевожу свою мышку к кнопке «Игнорировать».
Я знаю, каковы на самом деле парни как он. Скупые на чувства, угрюмые грубияны. Хотя этот парень поет… Я поправляю свои очки и приближаюсь к экрану, стараясь разглядеть за ангельской внешностью демона, который может там скрываться. Нужно позвонить Саре. Она знает много о парнях. Она в этом деле просто чемпион.
Нет. Она может заставить меня нажать на подтверждение, так нужно просто подсунуть его ей. Плохо, что у Мэдоу есть парень. Я обязана ей. Тем более он подходит к типажу, который ей нравится.
|
|
|
Леа? Не-е-ет. Это вряд ли можно отнести к официальным делам хора.
Я нажму «Игнорировать». Мне нравится эта функция. Я кликаю мышкой. Черт. Стрелка дернулась к «Подтвердить», пока я пялилась на его фотку. Здесь где-то должна быть функция блокировки. Пока я искала ее, возникло окошко с беседой.
Дерек: Привет, Бет… Спасибо, что подтвердила дружбу.
Я печатаю: «Я не хотела. Не объяснишь, как тут блокировать? », но стираю и посылаю осторожное и уклончивое: «Что тебе нужно? ».
Дерек: Я шпион, назначенный от нашего хора.
Бет: Правда?
Блин. Я определенно должна позвонить Леа. Это уже официально касается хора.
Дерек: Богом клянусь!
Бет: Ты не выудишь из меня ни капли информации
Дерек: Будет забавно попытаться
Бет: Только не это
Фу. Теперь мои руки потные. Я вытираю их о джинсы, пока жду от него ответа.
Дерек: Для хора необычно появиться из ниоткуда, как это получилось у вас.
Бет: Вы напуганы?
Дерек: Едва ли.
Бет: Тогда зачем вам шпионить?
Дерек: Все ваши участницы так хороши, как та единственная, выставленная на сайте?
Я решаю поменять стратегию, что совершенно необходимо и пойдет хору на пользу.
Бет: Лучше.
Дерек: С трудом верится.
Бет: Но это правда.
Дерек: Ты отлично поешь на записи
Бет: Ты, правда, так думаешь?
Он заставляет меня краснеть. Я такая слабачка во всех этих разговорчиках. Черт. Нужно сконцентрироваться.
Дерек: Если другие участницы Блисс даже на половину такие же сильные, вы покажете класс в Лозанне
Бет: Мы думаем, что у нас есть шансы на победу.
Дерек: Победу? Не надейтесь… вы конкурируете с нами
Бет: И вы не проиграете?
Дерек: Не в этот раз
Бет: Но ты заволновался
Дерек: Вообще-то нет
Задиристый канадский выскочка.
|
|
|
Бет: Тогда почему шпионишь за нами?
Дерек: Шпионю за тобой.
За мной? И что это значит? Я должна закрыть окошко программы, но не могу. Я не могу сделать этого. Ничего подобного со мной раньше не происходило. Я одна в этой игре. Просто посмотрю, на что это похоже.
Бет: это не выглядит как официальный разговор между хорами.
Дерек: у тебя такой милый голос… я заинтересован узнать тебя поближе.
Бет: этот разговор окончен.
Дерек: Не будь такой… разве я тебе не интересен?
Бет: нет
Дерек: правда? ты серьезно?
Бет: С чего бы такое удивление?
Дерек: Большинство девушек… интересуются.
Бет: Я — не большинство.
Дерек: круто, увидимся в Лозанне.
Бет: где мы собьем с вас спесь, парни.
Дерек: сомневаюсь.
С меня хватит. Я не знаю, как заканчивать разговор в интернете, так что закрываю весь сайт. Я не хочу туда больше возвращаться. И мне пофиг, что скажут об этом Сара и Мэдоу.
Великолепно. Мы тратим половину времени репетиции, примеряя платья. Этот самодовольный мальчик из Эмебайл заставил меня осознать, что мы далеки от того, чтобы конкурировать. У нас даже шанса не будет на международных соревнованиях, если мы будем стоять как традиционный хор — альты, а за ними два ряда сопрано. Мы должны перемешаться, чтобы был хороший микс. Судьи смогут услышать разницу. Мы будем высмеяны прямо в Швейцарии, если не сделаем этого.
Это трудно, петь именно так. Альты не могут за меня зацепиться. Другие части не могут следовать за их самыми сильными певцами. Любой хорист должен уметь петь свою часть самостоятельно. И это все должно быть идеально отрепетировано. Момент приближается, но мы теряем время. Мы будем соревноваться против хоров музыкальных школ. Они практикуются часами каждый день, а не пару вечеров в неделю. Наш большой весенний концерт через три недели. Нам нужно тренироваться каждую свободную минуту. Терри отменила пару занятий после школы, но я не уверена, что после такого мы будем там, где должны быть. Я не хочу просто поехать на Олимпиаду хоров. После того, на что обрекла меня мать Мэдоу, я хочу золото. И этот парень, пересекший границу в Онтарио, чтобы победным самолетом отправиться в Лондон — ему лучше быть на стороже.
|
|
|
Таким образом, я провела эту ночь, практикуя до потери пульса. А еще я бесилась от того, что таки сдалась и одела этот дурацкий бюстгальтер. Все бесят меня, потому что их резиновые подкладки в их сумках, а мои — на мне. Костяшки нижнего белья впиваются мне в кожу, а еще лифчик некомфортным образом сплющивает и выпячивает мою грудь. Это действительно для меня странно — смотреть вниз и видеть ложбинку между грудей. Боже, я такая трусиха. Я решила, что лучше не бросать сегодня вызов безупречному вкусу мамы Мэдоу и не ввергать ее в гнев показом своего спортивного лифчика.
Она и Мэдоу вложили в эти наряды всё сердце и душу. Мне нужно просто продолжать быть хорошей девочкой, и я буду петь. Это так не похоже на явь. Кажется, что я проснусь, и все испарится. Я — чудовище, поющее альтом, и мы никуда не едем. Дни проходят, но всё это не становится менее реальным. Менее прочным. Тонкая ткань, которая порвется, если я сделаю что-то не так. Это единственное путешествие, которое продолжится, какие бы чертовы планы Колби не строил против меня.
Я хочу вернуться к небрежному черканию слов последней песни на задней парте в своей папке с хоровыми записями. Думала, что могла бы где-нибудь затеряться, но Леа и Сара, обе вооруженные выпрямителями, снова кинулись выпрямлять мои волосы. Черт.
И как все испарилось? Писала о цветочках и бабочках, и тут вдруг…
Не головастик и не лебедь.
Раскрытый бутон?
Солнце близится к закату?
Черт. Эти слова ставят в неудобное положение. Нужно срочно стереть. По-быстрому.
Сара снова обжигает меня.
— Ой, прости.
— Все нормально. — Слова песни дезинтегрируют в моей голове. — Спасибо, что помогаешь мне.
— Я не могу держать себя в руках. — Сара кладет выпрямитель. — Я так нервничаю.
Леа выпускает локон моих волос из рук.
— Почему?
— Что, если платье мне не подойдет? Красный — не мой цвет.
— Но они не красные. — Леа зажимает между пластин еще один локон моих волос и вытягивает их. — Они рубинового цвета. Цвета драгоценных камней идут всем.
— Ты начинаешь говорить как мама Мэдоу. — Сара расчесывает часть моих волос, которые закончила выпрямлять.
|
|
|
— Точно. Она права. Другие хоры будут в черном, белом или в тошнотворно голубом. — Леа выглаживает последнюю прядь спутанных волос. — Мы будем отличаться от других. Никто не оденет красный.
— Может быть, потому что он шлюховатый? — Сара нудит об этом весь вечер.
— Он элегантный. — Леа берет щетку и причесывает мои волосы. — Ты же видела ткань. Он определенно не шлюховатый. — Она подносит мне зеркало.
— Очень мило. — Не могу представить себя в чем-то рубинового цвета.
Мэдоу появляется в дверном проеме.
— Бэт, ты — следующая.
— Погоди. Мне нужно сказать тебе кое-что.
Я ввожу их в курс дела о разговоре с Дереком. Мэдоу достает свой iPhone, находит мою страничку и заходит на страницу Дерека через нее.
— О, Боже. Я должна с ним замутить.
— Ты не можешь. Он написал Бет. — Сара всматривается в экран телефона Мэдоу через плечо. — Решать должна она.
Мэдоу изучает экран, роясь в его страничке.
— Он определенно думает, что она — это я. Я — солистка Блисс.
Леа кладет щетку для волос и пытается посмотреть на экран телефона Мэдоу.
— У тебя есть бойфренд, так?
Мэдоу пожимает плечами.
— Он начинает мне надоедать. Дерек — это что-то новенькое.
— Мэдоу! — голос мамы Мэдоу раздается из глубины церкви.
— Вперед, Бет! — Мэдоу тащит меня на цокольный этаж.
Внизу ее мама уже преобразила выцветшее подвальное помещение. Большие лампы. Множество зеркал. Четыре портативные подставки для вещей с блестящими платьями рубинового цвета. Здесь даже есть огромный занавес в углу. Четыре девушки надевают длинные комбинации и мерят там вечерние платья.
Мама Мэдоу сопровождает меня и вручает экстра-длинную комбинацию. Это белье очень тесное. Я снимаю очки, надеваю свою комбинацию и пытаюсь мельком заглянуть в зеркало позади занавеса. Я обратно надеваю очки, чтобы рассмотреть все получше. Этот лифчик делает меня сексуальной. Как кружевной лифчик и подкладки могут изменить моё костлявое тело до неузнаваемости? Длинные ноги гладкие, живот — плоский, и ни одного прыщика на всем теле. Может быть, я смогу пойти на пляж этим летом? Озеро Гурон не слишком теплое, но мне нравится барахтаться в прохладной воде в знойный июльский день. Я не делала этого с тех пор как была ребенком.
Я натягиваю хлопковую рубашку через голову. Ткань плавно скользит по моему телу. Я стягиваю дизайнерские джинсы, которые одеваю только на репетиции в Блисс и на встречи с Мэдоу. Мягкая ткань дотрагивается до кожи и очерчивает каждый изгиб моего тела. Роскошно. Я чувствую себя точно также, когда Скотт трогал мои губы.
|
|
|
Скотт.
Что мой старый друг с белоснежными зубами, чистой кожей, волнистыми локонами светлых волос подумал бы сейчас обо мне? Я практически могу представить себя с парнем как Дерек.
Неуклюжий головастик
Превращается в грациозную лягушку.
Лебедь умеет плавать
В глубине своего озера.
Нежные лепестки избегают шторма,
Прекрасный принц, который говорит,
что будет держать меня крепко…
— Бет! — Мама Мэдоу возвращает меня из безумных мыслей.
Она тащит меня к одной из полудюжины женщин с мерными рулетками, обернутыми вокруг шеи и булавками во рту, работающими с девушками в комнате. У той, что работает со мной, ворох ткани накинут на руку. Клюквенный. Если бы было Рождество, мы бы назвали его именно так. Ткань спешно превращается в платье, когда она прикидывает ее на мне.
Я влезаю в него, продеваю руки в крохотные лямки, собранные на плечах. Платье немного затянуто, но свободно в нескольких дюймах ниже. Я изгибаюсь, чтобы получше втиснуться в него. Мать Мэдоу застегивает мне платье на спине. Весь эффект в короткой женственной манжете к мягким сборкам, делающим мою грудь больше, в идеальной богато-окрашенной ткани декламирующей элегантность. Если бы не было головы, я бы выглядела замечательно. Со спины это, наверно, также круто выглядит и с моей превосходной стрижкой, окрашенными, блестящими прямыми волосами, рассыпанными по плечам.
Мама Мэдоу хлопает.
— Мэдоу, иди, взгляни на Бет!
Мэдоу набрасывается на меня.
— Сними очки, чтобы мы оценили эффект полностью.
Платье обыкновенное. Начинается вокруг шеи, не слишком низко, чтобы показать деланную ложбинку между грудей, но милые ключицы выставлены на публичное обозрение. Королевская талия! Зажимы плотно собрались под моей линией груди, а юбка выходит оттуда пышными вспышками. Ничего тесного на животе. Терри такая практичная. Мы можем дышать животом и не бояться, что швы разойдутся. Или боятся выглядеть толстыми.
Я подчиняюсь. Ее мама вздыхает. Я как творение, которое художник видит полностью впервые.
Швея заставляет меня зайти на табурет и помечает длину подола платья. Она ходит вокруг и вставляет булавки то там, то здесь, делая подол более или менее ровным.
Я кошусь на Мэдоу.
— Есть какой-нибудь способ перестать «дружить» с парнем их Эмебайл?
— Не смей этого делать. Мне нужен доступ к его страничке, чтобы подготовить наступательную операцию.
— Что если он захочет еще со мной пообщаться?
— Позвони мне, и я скажу, что ответить. А лучше всего пришли мне предложение о дружбе.
— Как?
— Не парься. Я сама это сделаю.
Сара говорит откуда-то снизу.
— Всё хуже некуда, Мэдоу. Мы тоже его нашли. Кажется, у него есть девушка, его страница ей просто забита.
— Семейное положение? — спрашивает Мэдоу.
— «Всё сложно», — отвечает Леа.
Мэдоу улыбается.
— Идеально.
— Ай! — Швея укалывает меня вместо места на платье, которое она хотела закрепить. Не могу поверить, что Мэдоу так поступает. Её парень такой сексуальный. — Ты собираешься разорвать свои отношения из-за Дерека?
Мэдоу переводит взгляд на меня.
— Конечно, нет. Не будь глупышкой. Когда я встречусь с Дереком в Лозанне…
Она такая уверенная, такая дерзкая, ну точно как Дерек. Они отлично подойдут друг другу.
— Я могу послать Тедди сообщение об отмене встречи.
— Не будут ли отношения на расстоянии трудными?
— У меня будет порш, глупышка. Может быть, я буду подвозить его до школы. Лучше придумать какую-нибудь отговорку о папе для него, просто на всякий пожарный. Что думаешь, мам?
Мама Мэдоу отсутствующе кивает и попросит Мэдоу послать меня и пару других девочек за сумочками. Еще восемьдесят девочек должны пройти примерку и если мы сделаем дело с сумочками быстро, то сможем порепетировать. Швея заканчивает и расстегивает молнию на моей спине.
— Погоди.
Мама Мэдоу ищет мою сумку, достает нетронутый темно-красный блеск для губ — он слишком темный. Я предпочла бы арбузный блеск. Она намазывает мне губы цветом красного вина, поправляет основу и накладывает румяна. В моих глазах она смотрится как профессионал. Она делает шаг назад.
— Девочки должны это увидеть. Всё будет только лучше, когда твоё лицо окончательно заживет.
— Мы идем наверх?
— Девочки должны увидеть, как окупилась наша трудная работа.
Она не окупится, пока мы не выйдем на сцену в Лозанне и не споем лучше, чем когда-либо мечтали петь парни из Эмебайл!
— Мне нужны очки.
— Нет. Я поведу тебя.
— Все нормально. Я не слепая.
Хотя мне это и не нравится. Все вокруг в размытом виде. Не удивлюсь, если они не разрешат мне надевать очки все время, когда мы будем в Европе. Платье сияет как россыпь звезд. Несколько девочек бросают на меня взгляды:
— Глянь. Тише ты. Это же Бет! — начинают шипеть в комнате. Мама Мэдоу, собственнически держит свою руку у меня на пояснице, направляя меня на подставку.
Мэдоу появляется передо мной.
— Итак, девочки, что вы думаете о нашей солистке?
Я вижу только их размытые лица, но чувствую. Чувствую их трепет.
У одной их девочек вырывается:
— А можно автограф?
Это нарушает тишину, и девочки начинают толпиться вокруг меня.
— Ты прекрасна, Бет.
— Выглядишь как модель.
— Это просто замечательно.
У меня кружится голова. Ошеломленная, я улыбаюсь и обнимаю их аккуратно, чтобы не повредить платье. Мама Мэдоу будет кричать на меня, если с платьем что-то случится. Все они, наверно, не серьезны. Красивая? Я? Мне так хочется им верить. Поверить в это возбуждение, которое заставляет моё сердце бешено биться в груди. Это не может быть реальным, но девочки все продолжают подходить ко мне.
— Я и не знала, что твои глаза такие голубые.
— Ты будешь звездой.
— Ты должна участвовать в конкурсе красоты в следующем году.
В конкурсе? Спуститесь с небес. Это всего лишь платье. Просто платье.
После того, как около пятидесяти девочек сказали мне, что это правда, я начинаю в это верить капельку больше. Просто мне ужасно хочется, как и им, увидеть лебедя.
|
|
|
