О том, что Афанасий, страшась угроз царя, приехал в Рим

ГЛАВА 16

О том, что царь повелел префекту Филиппу изгнать Павла и отправить его в ссылку, а Македония возвести на престол

Живя в Антиохии, царь Констанций узнал, что Павел опять занял престол и этим происшествием был сильно разгневан. Он послал письменное повеление префекту Филиппу, имевшему власть выше всех прочих правителей и занимавшему после царя второе место, изгнать Павла из Церкви и на место его ввести Македония. Опасаясь народного возмущения, префект Филипп решился взять Павла хитростью. Он скрыл у себя царский указ и, под предлогом занятия общественными делами, пришел в одну общественную купальню, носившую имя Зевгзиппа. Отсюда послал он с почтением просить Павла, чтобы тот пришел к нему, будто по делу необходимому, — и Павел пришел. Но как скоро он, по приглашению, явился, префект тотчас показал ему царский указ, и епископ великодушно принял осуждение без суда. Однако префект, все еще боясь окружавших его и опасаясь народного восстания — ибо подозрительная молва привлекла многих к тому общественному месту, — приказал выломать одну дверь в купальне и чрез нее провести Павла в царский дворец, а потом посадить на приготовленный для него корабль и тотчас отправить в ссылку. При этом от префекта дано ему повеление ехать в главный город Македонии Фессалоники, откуда происходили его предки, жить там и свободно посещать другие города Иллирии, но отнюдь не переезжать в области восточные. Таким образом, сверх чаяния изгнанный из Церкви и города, Павел был увезен с поспешностью, а царский префект, Филипп прямо из общественной купальни отправился в церковь. Вместе же с ним, как будто каким дивом, очутился и Македоний. Сидя на одной с префектом колеснице, он показывался всем, а вокруг них ехал с обнаженными мечами отряд воинов. Это произвело в народе страх, и все, как исповедники единосущия, так и приверженцы арианского учения, начали стекаться в церковь, стараясь друг перед другом овладеть ею. А когда префект вместе с Македонием приблизился к церкви, {76} тогда неизъяснимый ужас овладел не только народом, но и самими воинами. Так как народу здесь было великое множество, и префект, ведший Македония, никак не мог пройти, то воины начали сильно разгонять толпы, и когда разгоняемый народ, по причине тесноты, не мог расступиться, то стража, приняв это за упорство и намеренное преграждение входа, пошла против него с обнаженными мечами и наделала дела. Говорят, что в это время погибло около трех тысяч ста пятидесяти человек, из коих одни были убиты воинами, другие задавлены толпою. Таковы-то были подвиги, посредством которых Македоний, будто не сделавший ничего худого, но чистый и невиновный в том, что случилось, вступил на престол — не столько по силе церковного правила, сколько при помощи префекта. Вот сколько убийств, чрез которые он и ариане овладели Церковью! В то самое время царь создал великий храм, называемый ныне Софией. Он смежен с церковью, соименною миру. Эта церковь прежде была небольшая, но отец царя украсил и расширил ее. Теперь обе они, находясь в одной ограде, называются одним именем.

ГЛАВА 17

О том, что Афанасий, страшась угроз царя, приехал в Рим

В то же время ариане сплели на Афанасия и другую клевету под следующим предлогом. По распоряжению отца Августов, александрийской Церкви ежегодно выдаваемо было известное количество хлеба для пропитания бедных. Ариане говорили, будто этот хлеб Афанасий продает, а деньги обращает в свою пользу. Царь поверил и угрожал ему смертью. Афанасий же, предугадывая гнев царя, убежал и скрылся. Римский епископ Юлий узнал о действиях ариан против Афанасия и, получив послание покойного Евсевия, призвал к себе Афанасия, убежище коего было ему известно. В то же самое время получено им и послание епископов, собиравшихся прежде того в Антиохии, и другое послание от епископов египетских, в котором они доказывали, что все, утверждаемое против Афанасия, ложь. Эти, противоречащие одно другому послания, расположили Юлия ответною грамотою порицать собиравшихся в Антиохии епископов, во-первых — за грубость их послания, во-вторых — за нарушение церковных правил, потому что они не пригласили его на Собор, между тем как, по силе церковного правила, никакого постановления не следует вводить в Церковь без согласия епископа римского; {77} и в-третьих — за то, что они скрытно исказили веру. Да и прежние действия их в Тире совершаемы были злонамеренно, потому что и сведения в Мареотиде собраны в пользу только одной стороны. Даже самое дело Арсения оказалось явной клеветой. Это и подобное этому пространно написал Юлий собравшимся в Антиохии епископам. Мы поместили бы здесь и послание к Юлию, и послание самого Юлия, если бы не препятствовала многоречивая длиннота их. Последователь Македониевой ереси, Сабин, о котором уже было упоминаемо, в своем собрании соборных деяний не поместил посланий Юлия, а послания епископов, собиравшихся в Антиохии, поместить не забыл. Это у него дело обыкновенное; те соборные послания, в которых умалчивается или отвергается единосущие, он тщательно помещает, а противоположные им с намерением опускает. Но довольно об этом. Спустя немного времени и Павел, под предлогом путешествия в Коринф ²⁴, из Фессалоники прибыл в Италию. И оба эти епископа доложили о своих делах тамошнему государю.