 |
«УВИДЕВШИЕ ВСЕ ДО КРАЯ МИРА..»
|
|
|
|
О Шумере за последние десятилетия написаны сотни книг, из которых можно, как из кирпичиков, сложить ступенчатую пирамиду‑ зиккурат. В начале нашего века Шумер казался чуть ли не одиноким светочем цивилизации, мерцающим во тьме доклассовых эпох. Считалось, что с Шумера, с создания первых раннерабовладельческих государств, предназначенных для подавления одного класса другим, и началась история человечества. Ныне, надстроив «зиккурат» знания, мы увидели за просторами Месопотамии другие земли и другие народы, которые зажигали, раздували и поддерживали шумерский очаг.
Свою прародину шумеры указывали где‑ то на востоке. Но на востоке от Месопотамии лежит Иранское нагорье, а за ним – евразийские просторы, прародина индоевропейских народов.
Во времена Мескаламдуга путешествия шумеров на восток и юго‑ восток, особенно в Дильмун (Бахрейнские острова в Персидском заливе), в Маган и Мелухху (ныне Белуджистан) и в долину Инда, в процветающие города протоиндийской (хараппской) цивилизации, были делом вполне заурядным. Американский археолог Джоффри Бибби открыл сотни дильмунских курганов. Раскопки в них подтверждают гипотезу о вторжении протошумерских пришельцев в район Персидского залива где‑ то вблизи рубежа IV и III тысячелетий до к. э.
Дильмунцы и протошумеры шли, видимо, через Иран. Что же делалось там в описываемые Бремена?
В Южном Иране тесные связи с Шумером издревле поддерживал город Аратта, который скорее всего находился «за семью хребтами» в горах к востоку от Элама, на территории современного Ларистана. В шумерском героическом эпосе неоднократно упоминаются споры о первенстве между шумерскими вождями и правителями Аратты, «страны чистых обрядов». Например, в замечательной поэме «Энмеркар и верховный жрец Аратты» отмечается, что богиня владычица небес Инанна «верховному жрецу Аратты венец дала», но в конце концов, когда возвысился шумерский город Урук, она стала более милостива не к Аратте, а к Уруку. Правитель Урука Энмеркар решил оспорить верховенство Аратты, включить ослабевший город в сферу своего влияния. На требование подчиниться выскочке Уруку и навьючить лошадей золотом и серебром для строящихся новых шумерских храмов верховный жрец Аратты ответил категорическим отказом. Более того, он вызвал дерзкого Энмеркара на единоборство. Тогдашние споры зачастую решались старинным обычаем, чему свидетельством и судьба Мескаламдуга.
|
|
|
Наконец нашли компромисс. Урук посылает в Аратту ослов, нагруженных зерном, а Аратта принимает у себя Энмеркара, дарит ему золото, серебро, лазурит, в то же время не отказываясь от своих древних претензий: быть «госпожой всех стран».
Совершенно ясно, что нагорный Восток с его лошадьми, коровами и белостенными крепостями, с его демократическими собраниями старейшин и воинов считался шумерами родиной их богов и правителей. Сам Энмеркар, родившийся в восточных горах в княжеском роду, желает сделать доставшийся ему в вотчину равнинный Урук первопрестольным градом, тоскует о горкой родине с ее культами и священными местами. (Подобное неоднократно повторялось столетия и тысячелетия спустя. Например, во второй половине XVIII века до н. э. вождь касситов Гандаш, потомок причерноморских индоевропейских витязей, захватил семитизированное древневавилонское царство. Касситские правители Вавилона на протяжении столетий так же почтительно относились к нагорной восточной родине, как и шумерские верховные жрецы и вожди. )
Энмеркар, общаясь с верховным жрецом Аратты, применяет известные нагорным правителям знаки письменности. Получив глиняную табличку, жрец, судя по всему, понял смысл послания. На основании этого эпизода мы можем предположить, что социальной верхушке на обширной территории Западной Азии был свойствен не только один язык и общий пантеон богов, но и одна система письменности.
|
|
|
К югу от Шумера на просторах Аравийского полуострова, по крайней мере до конца II тысячелетия до н. э. жили негроидные племена, получившие в науке название «овальноголовых». Вероятно, от этих высоких и стройных обитателей «счастливой Аравии» ведет свое происхождение негроидное население современной Африки. Уже высказывалось мнение, что до великих и идущих с севера нашествий IV тысячелетия до н. э. негроидные племена обитали не только в Аравии, но также в Иране, Средней Азии и Индии. Недаром, по свидетельству «Риг‑ Веды», вождь ариев Индра сокрушал на своем пути народы с черной кожей. Согласно исследованиям археолога Э. Анати дильмунско‑ первошумерские пришельцы с Востока окончательно вытеснили «овальноголовых» с побережья Персидского залива где‑ то в начале III тысячелетия до н. э.
По всей вероятности, плодородную равнину Месопотамии перед приходом шумеров занимали оседлые и многочисленные протосемиты. Шумеры не истребили аборигенов, а превратили их в своих вассалов, данников, рабов.
Западные шумерологи пытались свести все события в Древнем Двуречье к расовому антагонизму между шумерами и семитами. Однако, как показали исследования советских академиков В. Струве и А. Тюменева, конфликты носили не расово‑ этнический, а социально‑ экономический характер. Правящие слои шумерских и семитских городов‑ государств вели общие родословные, эксплуатировали одни и те же покоренные племена и неизбежно смешивались с ними. Например, женой основателя шумерской 1‑ й династии Ура Месаннипадды была бывшая храмовая проститутка, коварная‑ и обольстительная семитка Нугигэн из Киша.
Семиты усваивали религиозные представления и социальные институты завоевателей и, в свою очередь, передавали шумерам навыки местной ирригации, торговли. Шумерские правители перешли в конце концов на обиходный семитский древнеаккадский язык. К началу II тысячелетия до н. э., несмотря на вторжения с нагорного Востока родственных шумерам племен, шумерские города‑ государства значительно семитизируются, а шумерский язык превращается в древневосточную «средневековую латынь», понятную лишь жрецам, юристам и правителям. Шумеры, растворившись в семитской массе, оплодотворили последующие месопотамские и ближневосточные цивилизации, и прежде всего Вавилонию. Они не напрасно провели тысячелетие на берегах Евфрата, Тигра и Персидского залива. Как констатирует известный американский шумеролог С. Крамер, «шумеры разработали религиозные идеи и спиритуалистические доктрины, которые наложили неизгладимый отпечаток на современный мир, главным образом через иудаизм, христианство и мусульманство».
|
|
|
Кто же такие были эти таинственные шумеры, откуда они пришли?
Как отмечается в поэме «Энмеркар и верховный жрец Аратты», восточные сородичи шумеров пользовались одомашненной лошадью. Разведение лошадей в глубокой древности было достоянием небольшого круга племен, столетиями свято хранивших секреты коневодства. На конях въезжали в безлошадную историю все индоевропейские племена, вплоть до конкистадоров в Америке.
Наукой установлено, что впервые лошадь была одомашнена в степях Украины в конце V – начале IV тысячелетия до н. э. Оттуда одомашненная лошадь распространилась, по‑ видимому, вместе со степняками на Дунай вплоть до Баварии (городище Поллинг, около 3670 года до н. э. ), затем она появилась в Центральном Иране (несколько ранее 3000 года до н. э. ) и, наконец, в Месопотамии. Путь экспансии коневодческих племен ясен – из евразийских степей на периферию евразийской ойкумены.
По такому же пути и в той же хронологической последовательности распространялись образцы оружия. Между прочим, запряженная в колесницу или оседланная лошадь тоже была оружием, страшным по тем временам, – как бы самолетом древнего мира. Лошадь сократила расстояние неимоверно, и из Русского поля до Тихого, Атлантического и Индийского океанов стало теперь возможно пройти за год, за два, если вдруг появлялось такое желание.
|
|
|
Сложнее разобраться в лингвистических дебрях. Мы знаем язык шумеров, оказавший столь сильное воздействие на семитские языки, но не знаем как следует ни первоначального состояния этого языка, ни его родственных связей с другими языками.
А религия, а письменность?
Раньше считалось, что религиозные модели мироздания, причем не только иудейская, зародились в Шумере и распространились оттуда (легендарный Авраам бежал в Палестину из Ура Шумерского в начале II тысячелетия до н. э. ). В частности, высказывалось мнение, будто даже древнегреческий миф об «эстафете власти» на небесах от Урана к Кроносу‑ Сатурну и затем к Зевсу‑ Юпитеру заимствован из аналогичного древнейшего шумерского предания. Однако недавно молодой московский ученый Н. Лисовой опубликовал работу, в которой на основе изучения «Риг‑ Веды» и древнекельтской мифологии неопровержимо доказал, что этот сюжет – исконно общеевразийский, общеиндоевропейский. Значит, первошумеры, быть может, находились в тесном контакте, если не в родстве, с первоиндоевропейцами.
Небюрократические взаимоотношения между верховным жрецом или вождем и свободными согражданами – дружинниками, постоянные вечевые советы шумерских правителей со старейшинами и с воинами‑ сотоварищами находят полную аналогию в социальных порядках индоевропейских племен, от эпохи «Риг‑ Веды» до времен северорусских городов‑ государств, вольной ватага Стеньки Разина и Запорожской Сечи.
Письменность, как и обладание личной свободой, честью, достоинством, тоже не единоличное изобретение шумеров. В 1963 году румынский археолог Н. Власса при раскопках кургана Тэртерия недалеко от Дуная обнаружил глиняные таблички со знаками, поразительно напоминающими знаки первошумерского письма. Радиоуглеродный анализ позволил определить возраст этих табличек – около 4000 года до н. э. Другими словами, они оказались на несколько столетий древнее своих шумерских двойников. Единственно разумное объяснение «Загадки Тэртерии» – широкое распространение на протяжении тысячелетий в степях Евразии единой системы религиозно‑ магической символики и тайнописи, впоследствии проникшей вместе с ее носителями вплоть до долин Хуанхэ, Инда, Двуречья и Нила.
Да, даже до Нила! Индийский ученый Айясвами Калианараман считает, что и хараппская, и шумерская, и древнеегипетская цивилизации были основаны приблизительно в одно время военными отрядами первоиндоевропейцев, которые сочли более выгодным «пасти» и эксплуатировать «животных говорящих», чем мычащих и блеющих.
|
|
|
Действительно, некоторые предметы материальной культуры (оружие, украшения, печати, орнаментика, изобразительные сюжеты и т. п. ) и произведения духовной жизни во всех трех древнейших цивилизациях часто удивительно похожи, и совпадения невозможно объяснить ничем иным, кроме заимствования или общего происхождения.
Древнешумерский герой Гильгамеш побывал во многих странах. Изображения его находят и в Египте и в Индии. И всем потомкам и сородичам Гильгамеша предание напоминает
Об увидевшем все до края мира,
О проницавшем все, постигшем все.
Он прочел совокупно все писания,
Глубину премудрости всех книгочиев;
Потаенное видел, сокровенное знал.
И принес он весть о днях до потопа.
Далеким путем он ходил, но устал, и
вернулся,
И записал на камне весь свой труд.
Гильгамеш – как бы олицетворение Шумера. Три тысячелетия по нему равнялись месопотамские цари и халдейские маги, его равно почитали индоевропейцы‑ хетты и семитизированные ассирийцы, ему подражали герои и законодатели Древнего Востока. Пять тысячелетий спустя мы все проникновеннее убеждаемся, что шумеры воистину подводят нас к сокровенному всего человечества, в том числе к тайнам наших далеких протоиндоевропейских предков.
В. РУБЦОВ, инженер
|
|
|
