Не диверсия, а намеренная халатность!

Не диверсия, а намеренная халатность!

Владимир Смирнов, инженер

Историю последних лет и гибели «Нормандии» нельзя понять, если рассматривать ее в отрыве от сложнейшей политической обстановки начала второй мировой войны и от того щекотливого положения, в котором находилась тогда американская дипломатия.

В самом деле, на протяжении двух первых лет войны США ухитрились, формально оставаясь нейтральными, оказывать явную военную поддержку Англии и Франции и в то же время сохранять дипломатические отношения с воюющей против них фашистской Германией. А с правительством Петена президент Рузвельт не порвал даже тогда, когда оно стало открыто сотрудничать с Гитлером. Такие действия, конечно, бесили Черчилля, который оказывал поддержку генералу де Голлю. И все это причудливым образом отразилось на судьбе «Нормандии»…

Поначалу, пока Франция воевала с Германией, все было ясно: Белый дом, не желая рисковать ценным судном, все девять месяцев продержал его в Нью‑ Йорке. После заключения перемирия положение существенно изменилось: хотя «Нормандия» по‑ прежнему принадлежала французскому правительству, само оно уже не могло распоряжаться ею по своему усмотрению. Ведь по условиям перемирия ни одно французское судно не могло быть перемещено без предварительного согласования с Германией… И когда в мае 1941 года Петен вошел в сотрудничество с Гитлером, возникло опасение, что последний потребует вызова «Нормандии» во Францию. И Вашингтон, находившийся в дружественных отношениях с Виши, не смог бы противодействовать этому.

Тогда американское правительство решается на необычную меру: чтобы помешать французским судам ускользнуть из американских портов, оно, по сути дела, захватывает их под предлогом охраны от диверсантов. Нелепость такого объяснения очевидна: немцы, надеясь заполучить «Нормандию», не были заинтересованы в ее уничтожении, французы тем более. А англичане тогда находились в отчаянном положении, и даже угроза передачи лайнера в руки немцев едва ли могла толкнуть их на диверсию, которая осложнила бы их отношения со своим главным союзником.

По‑ видимому, и сами американцы хорошо понимали натяжку своих объяснений: они поспешили затеять с Виши переговоры о продаже «Нормандии», не увенчавшиеся успехом. И в таком положении дело пребывало еще полгода…

Все изменилось в конце 1941 года. 7 декабря японцы нанесли внезапный удар по Пирл‑ Харбору. 8 декабря США и Англия объявили войну Японии, а 11 декабря Германия и Италия объявили войну США. Таким образом, вторая мировая война началась и для американцев. На следующий же день остатки французской команды с лайнера были выдворены, а 16 декабря американское правительство официально конфисковало его, хотя «Нормандия» принадлежала совсем к иной категории, нежели суда Германии, Японии и Италии: ведь отношения‑ то с вишистской Францией не были прерваны.

Белый дом оказался в сложном положении. С одной стороны, вступление США в войну и нажим англичан побуждали его конфисковать «Нормандию». С другой – он достаточно дорожил отношениями с Виши, чтобы ставить их под угрозу из‑ за одного судна, пусть даже такого, как «Нормандия». Чтобы разрешить это противоречие, «Нормандию» следовало сбросить со счетов, но так, чтобы не осложнить отношений ни с союзниками‑ англичанами, ни с их противниками – вишистами. Ясно, что лучшим выходом здесь было бы роковое стечение обстоятельств или стихийное бедствие, а на худой конец – халатность исполнителей…

В годы войны мне, как работнику Государственной закупочной комиссии в Вашингтоне, довелось довольно подробно ознакомиться с обстоятельствами гибели «Нормандии»: в работах по ее подъему участвовали девять советских водолазов, обучавшихся в США. Так вот, наши водолазы говорили мне, что, когда их американские коллеги впервые проникли в утробу затонувшей «Нормандии», они обнаружили любопытное обстоятельство: кингстоны были открыты только по левому борту…

Потом глобальные события мировой войны отодвинули гибель «Нормандии» на десятый план, и только в середине 60‑ х годов в западной прессе вдруг начали появляться всевозможные «диверсионные» версии.

В 1958 году президентом Франции стал генерал де Голль, который в годы войны ожесточенно боролся против вишистского режима. С первых же дней своего правления де Голль начал свертывать участие Франция в НАТО и провел ряд важнейших мероприятий по укреплению экономической независимости. И это, естественно, ведет к серьезному обострению американо‑ французских отношений.

А тут в 1962 году сходит на воду новейший трансатлантический лайнер «Франс», постройка которого поневоле должна была привлечь внимание французской общественности к судьбе его величественного предшественника. И конечно же, мысль о том, что «Нормандия» – гордость французского судостроения – была погублена американцами просто так, «за здорово живешь», оказывалась солью, посыпаемой на свежую рану. И вот в американской прессе в эти годы начинают появляться туманные намеки на то, что, дескать, «Нормандия» погибла вследствие диверсии. Откуда‑ то возникают доселе неизвестные бдительные журналисты, проникающие на судно с единственной целью – укорить администрацию, подозрительные лица немецкого происхождения, нанимающиеся на работу с целью уничтожить охраняемый объект, наконец, даже вездесущие гангстеры, уничтожающие «Нормандию» из чистого лихачества.

Но все эти версии, как во время войны, так и более поздние, направлены к одной цели – к сокрытию правды о гибели французского лайнера. А правда эта состоит в том, что по политическим мотивам правительству США необходимо было избавиться от «Нормандии» и что для этой цели было избрано безотказное средство – намеренная халатность.