Начало Китая

В двухтысячном году археологи открыли древний, насчитывавший более трех тысяч лет своей истории китайский город, скрытый под толщей земли. Исследователи называют его Хуанбэй‑ Шан. Построен он был в долине Хуанхэ, как предполагают, в XIV веке до н. э., приблизительно с 1600 по 1045 год до н. э., во времена расцвета культуры Шан‑ Инь. Двойное название династии объясняется тем, что задолго до начала раскопок участок вокруг последней столицы Шан (близ нынешнего Аньяна) называли Иньсюй – «развалины Инь».

Раскопки Хуанбэя – новейшая глава в повторном открытии культуры Шан‑ Инь и других культур бронзового века. Каких‑ то сто лет назад династии Шан‑ Инь словно и не существовало, ее следы были потеряны. Но в исторических текстах времен династии Чжоу, правившей через сотни лет после падения династии Шан‑ Инь, о ней сохранились упоминания. Она якобы понесла наказание за порок – погибла в пьяном угаре. Китайская научная традиция признавала эти источники, однако многие западные исследователи считали их недостоверными. Массивные изделия из бронзы, погребальные комплексы, где людей тысячами приносили в жертву жестокой вере, кости животных, использовавшиеся для гадания и покрытые таинственными письменами, – все это в подтверждение существования династии Шан‑ Инь появилось на протяжении XX века.

В других частях Китая археологи издали распознают признаки древних сооружений: холм может быть могильным курганом, а горная гряда – древней стеной. Но в этом уголке провинции Хэнань разливы рек и осадочные горные породы похоронили прошлое глубоко под землей. Ландшафт на протяжении веков менялся, поэтому для археолога недостаточно трех привычных измерений – иначе увидишь лишь то, что находится на поверхности. К тому же следует учесть еще один фактор – время. Можно смотреть вокруг и ничего не видеть. В течение многих веков ландшафт менялся, поэтому для археолога недостаточно увидеть лишь то, что находится на поверхности, – время стирает видимые следы.

В случае с находками, относящимися к династии Шан‑ Инь, все произошло неожиданно. В 1899 году в семье специалиста по древнекитайским текстам Ван Ицзюна кто‑ то заболел малярией, и Ван Ицзюн приобрел в аптеке испытанное средство – брюшной черепаший панцирь, который надлежало растереть в порошок и принимать внутрь. Панцирь уже собирались измельчить, но вдруг кто‑ то заметил на нем странные письмена. Ван Ицзюну нетрудно было распознать в них ранние формы китайской письменности.

Ван Ицзюн стал первым крупным коллекционером черепаховых панцирей с надписями – их он скупал в аптеках. Его научные изыскания оборвались в 1900 году – он вынужден был участвовать в боевых операциях и принять на себя командование одним из мятежных отрядов, когда в Китае вспыхнуло восстание, направленное против иностранного проникновения в страну.

После смерти Ван Ицзюна в течение многих лет не прекращались споры о назначении «драконьих костей», как окрестили аптекари черепашьи панцири. Было очевидно, что они представляют собой не только лекарственную ценность.

В 1928 году недавно образованная Академия Синика отправила в Сяотунь экспедицию. Сделанные «по следам» торговцев и грабителей первые раскопки сосредоточились на поиске знаменитых черепашьих панцирей. В 20–30‑ х годах прошлого века обнаружили около ста тысяч фрагментов с надписями. Таким образом, благодаря этим находкам династия Шан‑ Инь перестала быть мифом. Изучая древние письмена, ученые стремились заглянуть в далекое прошлое, хотя в надписях прорицатели пытались заглянуть в будущее: «В течение следующих десяти дней несчастий не ожидается»; «беременность правительницы Фу Хао будет успешной». Прорицания на гадальных костях касались войн и урожаев, болезней и рождения детей, несчастий, которые могут обрушиться на столицу. В них также подробно описываются жертвоприношения – как животных, так и людей. Все высказывания четки и лаконичны, но при этом некоторые из них звучат сквозь столетия необычайно таинственно и красиво: «Днем радуга тоже пришла с севера и пила из Хуанхэ».

Как же прорицатели с помощью гадальных костей заглядывали в будущее? Брюшные панцири черепахи или лопаточные кости крупного рогатого скота тщательно чистили и делали тоньше. Затем к кости прикладывали раскаленный предмет, и на поверхности появлялись трещины. Эти трещины люди эпохи Шан‑ Инь воспринимали как послание из иного мира. Им казалось, что предки отвечают на вопрос прорицателей, и этот «ответ» прорицатели записывали. Иногда на кости записывалось, сбылось пророчество или нет, как, например, такое: «Через 31 день… (правительница Хао) родила; роды были неудачными – это была девочка». Речь всегда шла о реальных исторических персонажах, которые упоминались и в традиционно признанных источниках. Так, часто встречается имя У Дина, двадцать первого правителя династии Шан‑ Инь, а также его супруги Фу Хао. Надписи на гадальных костях продолжают династическую линию вплоть до двадцать девятого и последнего правителя Ди Синя, потерпевшего примерно в 1045 году до н. э. поражение от представителей династии Чжоу. События, отраженные в гаданиях, охватывают более ста пятидесяти лет, которые завершили эпоху Шан‑ Инь, – от 1200 до 1045 года до н. э.

Раскопки в Сяотуни, которые проводились с 1928 по 1937 год, открыли тысячи захоронений, в том числе девять огромных могил, где, по‑ видимому, были погребены последние правители династии. Несмотря на то что крупные захоронения были разграблены много веков назад, свидетельства о кровавых жертвоприношениях сохранились в них до сих пор. В одном из могильных комплексов обнаружили останки семидесяти четырех человек, обезглавленных или изуродованных перед смертью. Исследователи пришли к выводу, что за последние двести пятьдесят лет правления Шан‑ Инь в жертву было принесено более тринадцати тысяч человек, так что этой династии требовалось множество рабов для жертвоприношений. Но чаще всего в жертву приносили людей из других племен, которые формально не были ни рабами, ни военнопленными.

В 1937 году японские войска продвинулись вглубь Китая, и Академия Синика была вынуждена прекратить раскопки в Сяотуни и приступить к перевозке бесценных реликвий по цепи юго‑ западных городов, еще не подвергшихся оккупации. В 1949 году Академия Синика переехала на Тайвань. Ученые увезли с собой более тысячи трехсот ящиков, содержащих бoльшую часть археологических сокровищ Китая.

До 80‑ х годов XX века между историками с двух берегов Тайваньского пролива не было прямых контактов. Западные и американские академические круги мало сотрудничали с Тайванем, а с материковым Китаем связи не существовало вообще.

В 1966 году, с началом «культурной революции», публикации об эпохе Шан‑ Инь были категорически запрещены, а археологическую станцию в Аньяне закрыли. Самих же археологов обвиняли в приверженности «временам феодализма». Один из самых талантливых исследователей гадальных костей в XX веке, Чэн Мэнцзя, покончил с собой.

В 1975 году археологическая станция в Аньяне вновь заработала, но перед археологами поставили политическую задачу: помогать местным крестьянам выравнивать холмистую местность для улучшения условий земледелия. Но археологи, чтобы древние города не были перепаханы, все же предварительно делали пробные раскопы.

Под одним из холмов было обнаружено огромное захоронение – усыпальница правительницы Фу Хао. Ему чудом удалось избежать разграбления. В течение трех тысяч лет могила оставалась нетронутой. Но на археологию в стране средств не было. Яма глубиной семь с половиной метров наполнилась водой. Местные смельчаки, глотнув спирта, ныряли в замерзающую грязь и вытаскивали оттуда древние реликвии.

В раскопе обнаружили сто девяносто пять предметов бронзовой посуды. На половине из них была гравировка с именем правительницы Фу Хао. В захоронении также оказалась двести семьдесят одна единица оружия; инструменты и маленькие вещицы из бронзы, а также семьсот пятьдесят пять изделий из нефрита. Это была самая большая нефритовая коллекция, найденная в могилах династии Шан‑ Инь. В яме нашли шестнадцать человеческих и шесть собачьих скелетов. Коллекция бронзы, принадлежавшей Фу Хао, весила тысячу шестьсот килограммов.

Самый крупный, найденный в Аньяне, предмет посуды весит восемьсот семьдесят пять килограммов. Бoльшая часть посуды Шан украшена орнаментом таоте, который представлял собой стилизованное изображение полудуха‑ полузверя.

Бронзу с орнаментом таоте находили по всему Восточному Китаю, что определило восприятие культуры Шан‑ Инь как единой династии – политического образования, контролирующего огромные территории. Китайские ученые‑ археологи в XX веке в своем видении бронзового века применяли так называемую диффузионную модель, то есть они считали, что цивилизация зародилась на берегах Хуанхэ и оттуда распространилась дальше. Однако к 80‑ м годам XX века эта модель перестала работать. В долине реки Янцзы, в провинциях Цзянси и Хунань, более чем в девятистах километрах к югу от Аньяна, археологи раскопали огромные бронзовые предметы, не похожие ни на одну из сделанных ранее находок. Сначала их отнесли к самостоятельным высокоразвитым культурам.

Мысль о том, что за пределами долины Хуанхэ могли существовать другие высокоразвитые культуры, политическим руководством страны не воспринималась, что привело к целенаправленному игнорированию нешанских культур. Творцам китайской идеологии требовалась единая страна – как в прошлом, так и в настоящем. Раскопки в Аньяне велись десятилетиями, и за это время было найдено много реликвий. Все гадальные надписи, относящиеся к эпохе Шан‑ Инь, толковали с точки зрения правителей Аньяна, и династия Шан‑ Инь таким образом оказывалась в центре вселенной.

Все изменилось в 1986 году. Обитательница маленькой деревушки Саньсиндуй в провинции Сычуань, крестьянка по имени Сюй Вэнцзю, копала вместе с односельчанами глину для кирпичей и неожиданно наткнулась на склад резных нефритовых фигурок. «Внезапно весь народ вокруг бросился врассыпную, люди словно сквозь землю провалились, и нефрит вместе с ними», – вспоминала она. Археологи, к счастью, быстро взяли ситуацию под контроль.

Так стало известно о существовании еще одной древней культуры. В двух ямах были обнаружены сотни предметов искусства: раковины моллюсков каури, слоновьи бивни, предметы из нефрита, золота и бронзы. Среди находок было большое бронзовое дерево с гнутыми ветками, украшенными цветами, листьями и драконами. Захороненные около 1200 года до н. э. сокровища относились к позднему периоду правления У Дина и Фу Хао.

В раскопах обнаружили более пятидесяти голов, двадцать масок и одну громадную – 2, 6 метра – человеческую статую. Головы узкие и вытянутые, с огромными глазами. Теперь уже никто не стал бы утверждать, что эти вещи происходят из Аньяна. Время «монополии» династии Шан‑ Инь прошло – Саньсиндуй и Аньян находятся на расстоянии тысячи ста километров друг от друга, и многие бронзовые предметы из раскопок в Саньсиндуе совершенно уникальны – в основном это изображения людей.

В 2001 году в городе Иныпа провинции Сычуань на стройплощадке рабочие обнаружили захоронение с бронзовыми предметами. Вещи из Саньсиндуя и Иныпы с археологической точки зрения остаются совершенно изолированными. Все последующие находки, сделанные в провинции Сычуань, более чем на тысячу лет моложе саньсиндуйских. Ученые к тому же не обнаружили ни одной записи, относящейся к эпохе Шан‑ Инь, в которой существовало бы упоминание о культуре Саньсиндуя.

Все это, однако, не означает, что между разными регионами Древнего Китая не было культурных связей. На некоторых нефритовых предметах, найденных в Саньсиндуе, можно видеть элементы орнамента, свойственного Аньяну, а кое‑ что из бронзовой посуды, по всей видимости, было завезено из региона Средней Янцзы или же это имитация стиля того региона. Таким образом, можно считать, что в Древнем Китае существовало несколько очагов цивилизации, между которыми был налажен обмен товарами и технологиями, который связывал отдаленные районы. И не только на территории Китая. Так, например, изображения на некоторых находках по своему антропологическому типу очень далеки от китайцев. Они похожи скорее на африканоидов или индейцев. У них пухлые губы, высокие скулы, широкие крылья носа. Или прямой нос, большие глаза и густые брови. Эту «не‑ китайскую» особенность заметили еще в XVIII веке. Возможно, китайское население произошло в результате «вавилонской миграции»? А может, Китай был египетской колонией?

Китайская бронза поразительно напоминает декор культур Центральной Америки. Можно предположить, что когда‑ то коренные жители Китая откочевали через область Берингова пролива на места их сегодняшнего расселения. Тогда становятся логичными описания пейзажей, встречающихся в древних текстах, как, например, в «Шань хай цзин» – «Книга гор и морей», которую датируют первым тысячелетием до новой эры. А как объяснить то, что ушли «некитайские» жители Китая? И на это есть ответ. Сохранились легенды о том, как Желтый правитель Хуанди изгонял краснокожие племена с Центральной равнины.

Итак, сегодня с уверенностью можно утверждать, что на территории Древнего Китая параллельно развивались не только разные культуры, но и разные цивилизации, пока одна не вытеснила другую.