 |
Пьер Плантар: еще один Великий магистр?
|
|
|
|
Пьер Плантар: еще один Великий магистр?
А что же было потом, можете спросить вы, потом, после 1963 года? Как же быть с этим утверждением Устава: «Продолжительность функционирования Приората Сиона бесконечна»?
Неужели Приорат Сиона все‑ таки прекратил свое существование?!
Отнюдь нет.
Еще при жизни Кокто в качестве генерального секретаря при нем фигурировал некий Пьер Плантар, профессиональный чертежник по образованию. В сущности, именно благодаря ему мы сегодня знаем о Приорате Сиона.
Что же это был за человек?
Его полное имя – Пьер Атанас Мария Плантар. Родился он 18 марта 1920 года, а скончался 3 февраля 2000 года. Прах его был кремирован, но для всех так и осталось загадкой, где именно был осуществлен акт кремации.
Он также был известен под именем Пьер Плантар де Сен‑ Клер. Припоминаете такую фамилию? Да‑ да, он состоял в кровном родстве с первыми Великими магистрами – согласно «Тайным досье» Приората Сиона. Более того, Плантар являлся прямым наследником короля Дагоберта II из династии Меровингов. Исходя из заявления самого Плантара, Приорат Сиона деятельно стремился к восстановлению Меровингов на троне, тем самым недвусмысленно заявляя о собственных притязаниях на королевский престол. Что ж, это был человек достаточно закрытый и таинственный, как и подобает… Великому магистру! Да, вы не ошиблись, Плантар также управлял Приоратом Сиона!
Глава 4
ТАЙНЫ «ОПУС ДЕИ» И ДРУГИХ СЕКТ
Рассказывая об истории «Опус Деи», Дэн Браун пишет:
«Это религиозное братство, основанное в 1928 году испанским священником Хосе Мария Эскривой, провозглашало возвращение к исконным католическим ценностям, побуждало своих членов жертвовать всем, даже собственной жизнью, и все исключительно во славу «Божьего дела».
|
|
|
Традиционалистская философия «Опус Деи» зародилась в Испании еще до режима Франко, но лишь после опубликования в 1934 году книги Хосе Мария Эскривы под названием «Путь» – там были перечислены 999 размышлений на тему того, как посвятить жизнь «Божьему делу», – началось ее триумфальное шествие по миру. И теперь, издав «Путь» тиражом свыше 4 миллионов экземпляров на 42 языках, секта «Опус Деи» стала силой, с которой следовало считаться. Почти в каждой крупном городе земного шара функционировали отделения этой организации, учебные центры, даже университеты. «Опус Деи» являлась самой быстро развивающейся и финансово обеспеченной католической организацией в мире».
Те из читателей, кто был огорошен подобной информацией, дополнительно ставятся в известность о следующем:
««Опус Деи» находится подлинным покровительством самого папы!
Восхождение началось с 1982 года, когда Иоанн Павел II неожиданно возвысил «Опус Деи» в звании до «личной прелатуры папы». Это означало, что именно он официально санкционировал все их религиозные отправления. По странному совпадению возвышение «Опус Деи» произошло в тот же год, когда, судя по слухам, некая очень богатая секта перечислила почти миллиард долларов на счет ватиканского института религиозных исследований, известного под названием «Банк Ватикана», чем спасла от неминуемого банкротства. И папа римский не моргнув глазом тут же дал «Опус Деи» «зеленый свет», сведя, таким образом, почти столетнее ожидание канонизации всего к 20 годам».
По мере чтения романа мы знакомимся с рядом представителей «Опус Деи», в первую очередь – с жутковатым персонажем по имени Сайлас, исступленным фанатиком и убийцей, которому предназначено выполнить особую миссию секты. Дэн Браун с таким мастерством изображает Сайласа, его судорожные мысли, страсть к самобичеванию, что невольно напрашивается мысль: речь идет не об отдельном человеке, созданном богатой фантазией автора, а, скорее всего, о целом собирательном типе. Впрочем, вы можете судить сами.
|
|
|
У пресловутого Сайласа внешность кассического злодея:
«Высокий, широкоплечий, с мертвенно‑ бледной кожей и редкими белыми волосами. Белки глаз розовые, а зрачки угрожающего темно‑ красного цвета». Дэн Браун находит необходимым выделить силу воздействия Сайласа на тех, с кем ему приходится общаться; этот мрачный субъект буквально парализовал волю людей своим «немигающим взором страшных глаз, в которых поблескивали красные искорки».
«Боль, она, знаете ли, на пользу, месье», – этот афоризм сектанта‑ альбиноса, которым он делится со своей жертвой на самых первых страницах романа, многое говорит о его характере и тайных душевных склонностях. В этом отношении наиболее характерны те страницы «Кода да Винчи», что содержат описания пугающих самоистязаний Сайласа. Судите сами:
«Сайлас… почувствовал, как кожу начало покалывать от возбуждения. Один час, напомнил он себе, благодарный Учителю за то, что тот дал ему возможность наложить на себя епитимью перед тем, как войти в обитель Господа. «Я должен очистить душу от совершенных сегодня грехов». Впрочем, сегодняшние его грехи были совершены с благой целью. Войны против врагов Господа продолжались веками. Прощение было обеспечено.
Но, несмотря на это, Сайлас знал: отпущение грехов требует жертв.
Он задернул шторы, разделся донага и преклонил колени в центре комнаты.
Потом опустил глаза и взглянул на подвязку с шипами, охватывающую бедро. Все истинные последователи «Пути» носили такие подвязки – ремешок, утыканный заостренными металлическими шипами, которые врезались в плоть при каждом движении и напоминали о страданиях Иисуса. Боль помогала также сдерживать плотские порывы.
Хотя сегодня Сайлас носил свой ремешок дольше положенных двух часов, он понимал; этот день необычный. И вот он ухватился за пряжку и туже затянул ремешок, морщась от боли, когда шипы еще глубже впились в плоть. Закрыл глаза и стал упиваться этой болью, несущей очищение.
|
|
|
Боль только на пользу, мысленно произносил Сайлас слова из священной мантры отца Хосе Мария Эскривы, Учителя всех учителей. Хотя сам Эскрива умер в 1975 году, дело его продолжало жить, мудрые его слова продолжали шептать тысячи преданных слуг по всему земному шару, особенно когда опускались на колени и исполняли священный ритуал, известный под названием «умерщвление плоти».
Затем Сайлас обернулся и взглянул на грубо сплетенный канат в мелких узелках, аккуратно свернутый на полу у его ног. Узелки были запачканы запекшейся кровью. Предвкушая еще более сильную очистительную боль, Сайлас произнес короткую молитву. Затем схватил канат за один конец, зажмурился и хлестнул себя по спине через плечо, чувствуя, как узелки царапают кожу. Снова хлестнул, уже сильнее. И долго продолжал самобичевание.
– Castigo corpus теит < Наказываю тело свое (лат. ) >.
И вот, наконец, он почувствовал, как по спине потекла кровь». Даже оставаясь на людях, Сайлас не избавляется от мук; но следует помнить, что на эти муки Сайлас обрек себя добровольно:
«Подвязка с шипами, сплетенная из человеческих волос, которую он носил на бедре, больно впивалась в кожу, однако душа его пела от радости. Еще бы, он славно послужил Господу. Боль, она только на пользу».
Вообще же этот атрибут (то есть подвязка, или ремешок, с шипами) фигурирует в романе Дэна Брауна неоднократно, причем всякий раз в связи с деятельностью «Опус Деим»:
«…утыканный шипами ремешок, весь в крови… эта находка, возможно, указывает на участие в событиях члена консервативной католической группы под названием «Опус Деи». Совсем недавно в одной телевизионной программе разоблачалась их неблаговидная деятельность в Париже, связанная с вербовкой новых братьев…
«Опус Деи»… – прошептал Лэнгдон. И вспомнил недавние разоблачения в средствах массовой информации, антигероями которых стали несколько видных бизнесменов из Бостона, являвшихся членами «Опус Деи». Этих людей обвиняли в том, что под дорогими костюмами‑ тройками они носят специальные подвязки с шипами. Впрочем, вскоре выяснилось, что это не так. Подобно многим членам «Опус Деи», эти бизнесмены проходили стадию «испытания» и умерщвлением плоти не занимались. Все они оказались истовыми католиками, заботливыми мужьями и отцами, а также верными членами своей религиозной общины. Впрочем, неудивительно, что пресса подняла такой шум, – это стало лишь предлогом для разоблачения более последовательных в своих действиях постоянных членов секты.
|
|
|
Вся его (то есть Сайласа. – Ред. ) широкая белая спина была сплошь в кровавых шрамах. Даже отсюда было видно, что раны свежие.
Этого человека безжалостно пороли хлыстом!
Она также заметила и кровавый круг на бедре, что оставила подвязка с шипами. Что это за Бог такой, которому угодно, чтобы плоть человеческая подвергалась подобным мукам? Нет, сестра Сандрин просто отказывалась понимать ритуалы, практиковавшиеся членами «Опус Деи»».
Кстати, обет умерщвления плоти – по мнению Дэна Брауна – безусловно распространяется и на женскую часть паствы «Опус Деи»:
«Женщин заставляли исполнять дополнительные ритуалы по умерщвлению плоти, последнее в качестве наказания за первородный грех. Словно они были в ответе за Еву, отведавшую яблоко с древа познания, и должны расплачиваться за это всю свою жизнь».
Тут необходимо сделать небольшое отступление.
Любопытно, что когда еще один герой Дэна Брауна Мануэль Арингароса, епископ «Опус Деи», продолживший священное дело основателя секты Хосе Мария Эскривы, подвергается в Ватикане словесным нападкам папского кардинала, то его организации инкриминируется следующее:
«Его святейшество крайне недоволен вашей агрессивной политикой в плане вербовки новообращенных и практикуемым у вас «укрощением плоти»… а также вашей политикой в отношении женщин. Если уж быть до конца откровенным, «Опус Деи» стала для Ватикана помехой и источником постоянно растущего недоумения».
Однако Арингароса отнюдь не смиренный агнец, он, в свою очередь, также обрушивается на ватиканского иерарха уничтожающей критикой:
«А вы когда‑ нибудь задавались вопросом, почему католики покидают Церковь? Да проснитесь наконец, кардинал! Люди потеряли к ней всякое уважение. Строгость веры уже никто не блюдет. Сама доктрина превратилась в линию раздачи, как в каком‑ нибудь дешевом буфете! Чего желаете? На выбор: крещение, отпущение грехов, причастие, месса. Любая комбинация, берите и проваливайте, на остальное плевать! Разве эта ваша Церковь исполняет главную свою миссию – духовного наставника и проводника? »
Таким образом, налицо явный Конфликт между Ватиканом и «Опус Деи» В романе Арингаросу ставят перед фактом: 6 месяцев спустя его секта утратит свой статус папской прелатуры – со всеми вытекающими последствиями. Конфликт настолько серьезен, что Дэн Браун намеренно посвящает ему отдельную линию сюжета. Однако давайте сейчас воздержимся от всестороннего анализа этого конфликта (для этого у нас еще будет время) и вернемся к нашему повествованию.
|
|
|
Согласно Дэну Брауну, условия жизни обычных монахов «Опус Деи» просты и аскетичны. Вот, например, как выглядит комната того же Сайласа:
«Обстановка в комнате была спартанская – голый дощатый пал, простенький сосновый комод, в углу полотняный матрас, служивший постелью».
Как видите, никаких излишеств. Между прочим, подобная традиция характерна и для резиденций секты в Европе:
«Резиденция «Опус Деи» в Лондоне представляла собой скромное кирпичное здание по адресу Орм‑ Корт, 5, напротив располагались улица Норт‑ Уок и парк Кенсингтон‑ гарденз».
Однако этого отнюдв нельзя сказать о штаб‑ квартире руководства этой организации:
«Мюррей‑ Хилл‑ плейс – новая штаб‑ квартира и деловой центр «Опус Деи» находились в Нью‑ Йорке, по адресу Лексингтон‑ авеню, 243. Строительство здания обошлось в 47 с лишним миллионов долларов, венчала его башня площадью 133 тысячи квадратных футов, выложенная из красного кирпича и известняка, добываемого в штате Индиана. Авторами проекта были архитекторы из бюро «Мей и Пинска», в здании находилось свыше 100 спален, 6 столовых, библиотеки, гостиные для отдыха, конференц‑ залы, офисы. Весь 17‑ й этаж был отведен под частную резиденцию. На 2, 8 и 16‑ м этажах располагались часовни, украшенные резьбой по камню и отделанные мрамором.
Мужчины могли пройти в здание через главный вход, выходящий на Лексингтон‑ авеню. Женщины пользовались входом с боковой улицы и, находясь в скинии, были постоянно отделены от мужчин «акустически и визуально»».
Дэн Браун лукаво отмечает:
«Журнал «Акитекчурел дайджест» назвал здание штаб‑ квартиры «сияющим маяком католицизма, органично вписавшимся в современный городской пейзаж»».
Что же, столь величественное здание секты может на кого угодно произвести впечатление. Право, нельзя не согласиться со словами Мануэля Арингаросы, когда тот горько сетует:
«В век всеобщего религиозного цинизма, популярности сомнительных культов и столь оке сомнительных проповедников, вещающих с телевизионных экранов, растущие могущество и богатство «Опус Деи » все чаще становились объектом необоснованных подозрений».
И впрямь, подозрения рождались, причем не только у пронырливых газетчиков, взявших себе за правило именовать «Опус Деи» и «культом промывания мозгов», и «ультраконсервативным тайным христианским обществом», и «культом Христа», и даже «мафией Господа». Причем у них имеются определенные основания для критики. Что и говорить, факты вещь нелицеприятная…
Дэн Браун приводит на страницах своего романа такую информацию:
«Месяца два назад подразделение «Опус Деи» на Среднем Западе было уличено в весьма неблаговидном занятии. Оно вовлекало в свои ряды неофитов, раздавая им мескалин. Это наркотическое вещество приводило людей в состояние эйфории, которое ошибочно принималось неофитами за религиозный экстаз. Один студент университета использовал свой бич с шипами чаще рекомендованных двух часов в день, занес в раны инфекцию, и дело закончилось летальным исходом. Не так давно в Бостоне некий молодой и разочаровавшийся в жизни банкир покончил жизнь самоубийством, но перед этим отписал все свое состояние «Опус Деи»…
Больше других скомпрометировал организацию разведчик ФБР Роберт Ханссен, судебный процесс над которым получил широкую огласку. Мало того что Ханссен был одним из авторитетнейших членов «Опус Деи», так он оказался еще и извращенцем. На суде были представлены неопровержимые доказательства его падения: этот тип установил видеокамеру в собственной спальне, а потом показывал друзьям пленку, на которой занимался сексом с женой.
– Вряд ли такого человека можно назвать истинным католиком, – иронически заметил судья».
Согласитесь, любого из подобных происшествий окажется более чем довольно, чтобы бросить нехорошую тень на репутацию любой организации.
Секта «Опус Деи» тоже не стала исключением. В романе буквально сказано:
«Все эти прискорбные факты способствовали созданию специальной наблюдательной группы над «Опус Деи», сокращенно ОДНГ. У нее даже появился свой сайт в Интернете – www. odan. org, – где можно было прочесть страшные истории от бывших членов «Опус Деи», предостерегавших об опасностях вступления в братство».
С другой стороны, представители Ватикана в «Коде да Винчи» недвусмысленно заявляют епископу Арингаросе:
«Ваши финансовые вливания стали единственной причиной, по которой вы получили статус прелатуры! »
Получается, что «Опус Деи» неугоден всем – и Небу, и миру!
А что же сам Мануэль Арингароса? Как лично он определяет «Опус Деи» и какие цели намерен поставить перед своей организацией в сложившихся обстоятельствах?
Дэн Браун пытается по‑ своему ответить на этот вопрос:
«Мы – часть Католической церкви. Мы – братство католиков, избравших путь истового служения католической доктрине в нашей Повседневной жизни… Существует несколько уровней вовлечения в нашу жизнь. Тысячи членов «Опус Деи» обзаводятся семьями, исполняют угодную Господу работу в своих общинах. Другие выбирают жизнь аскетичную, предпочитают уединенный образ жизни в монастырях. Каждый свободен в выборе, но все члены «Опус Деи» имеют одну цель: сделать мир лучше. И совершенствуют они его, исполняя деяния Божий. Мы рады каждому, кто приходит к нам».
Итак, давайте подытожим.
Согласно Дэну Брауну, в мире существует некая могущественная секта, деятельность которой санкционирована самой Церковью. Филиалы секты находятся во всех крупных странах мира. Ее мощь и влияние неоспоримы.
С одной стороны, общество «Опус Деи» должно быть союзником Церкви, но все наоборот: Церковь, страшась быстрорастущего влияния секты, намерена лишить ее своего покровительства, с тем чтобы уничтожить ее и прибрать к рукам все богатства.
С другой стороны, «Опус Деи», во всеуслышание возвещая о своем стремлении нести в мир добро и о необходимости отказаться от лицемерных приемов Церкви, пытается претворить свои намерения в жизнь любой ценой. Чего стоит хотя бы один чудовищный Сайлас, профессиональный киллер и религиозный фанатик?!
Противоречие на противоречии…
Однако не будем забывать, что «Код да Винчи» – это художественное произведение, где факты вполне могут граничить с художественным вымыслом. Недаром же ведь прелатура «Опус Деи» в ответ на публикацию знаменитого романа Дэна Брауна выпустила в свет обращение, где буквально сказано:
«Описание Opus Dei, данное в «Коде да Винчи» некорректно как в общем плане, так и во многих деталях; и было бы безответственным формировать какое бы то ни было мнение об Opus Dei на основе «Кода да Винчи»».
Но все, что касается «Опус Деи», и точно весьма противоречиво! В этом вы могли не раз убедиться на протяжении нашего рассказа. А вот вам еще один факт. После выхода на экраны экранизации! «Кода да Винчи» в «The New York Times» появилась исключительно любопытная публикация. Ввиду особой примечательности этого документа, мы сочли необходимым представить здесь полный перевод вышеупомянутой публикации.
В качестве ее автора фигурировал Пол Фортунато, заметьте: отнюдь не вымышленный персонаж; а публикация состоялась 15. 06. 2006. Вот ее текст:
«Будучи членом организации «Опус Деи», я желал бы выразить признательность Дэну Брауну и Рону Ховарду за «Код да Винчи». Почему я не проявляю возмущение подобно многим другим верующим католикам? Да потому, что я полагаю: о лучшем результате мы просто не могли и мечтать! Критики поливают как фильм, так и книгу руганью, называя их скучными и карикатурными. А поскольку фильм, скажем так, увидели практически все, то многих людей, которые в противном случае ни за что бы не проявили интереса к «Опус Деи», стало обуревать любопытство. Это позволило нам выступить с необходимыми разъяснениями.
Официально заявляю, что я по паре часов в день действительно ношу металлическую цепочку на бедре – в точности как злодей из фильма, нумерарий Сайлас (обычно именно этот вопрос задают первым). Но зато рясу я не ношу, используя ее разве что для церемоний. Я преподаю английский в государственном университете и заканчиваю книгу «Современная эстетика и культура потребления в произведениях Оскара Уайльда».
И давайте на этом завершим со стереотипами.
Я вступил в «Опус Деи» в возрасте 18 лет в качестве нумерария – члена организации, давшего обет безбрачия и проживающего в специальном центре «Опус Деи». Мой отец – супернумерарий (один из женатых членов организации, общее число которых достигает у нас 80 процентов). Отец никогда не призывал меня присоединиться, хотя они с матерю учили меня молиться и следовать учению Хосе Марии Эскрива, основателя нашего Ордена.
Я рано осознал, что хочу всецело посвятить себя Господу, – лишь так я мог обрести истинное счастье. Но наряду с этим я был намерен наслаждаться всеми радостями мирской жизни. (Всеми, кроме секса, являющегося одной из самых больших радостей! ) Тут‑ то обычно и начинаются искания. Разве можно посвятить себя Господу, молиться по несколько часов в день и в то же время пребывать в мире людей – зарабатывать деньги, участвовать в конкурентной борьбе, сотрудничать с коллегами, устраивать пирушки с друзьями? Мой ответ: да.
В самый первый день моей службы в университете, когда я признался, что принадлежу к «Опус Деи», один человек вскричал: «О, тогда вам придется объяснить нам, что это означает». Я объяснил, и в последующую пару месяцев мне пришлось давать еще ряд объяснений.
Я даже специально начал носить шорты, чтобы окружающие могли убедиться, что металлическая цепь не оставляет на моем бедре никаких жутких шрамов.
Я отвечал на вопросы о том, что такое медитативная молитва, почему «Опус Деи» налаживает контакты с правыми группами и чем в действительности является «умерщвление плоти».
Одна из основополагающих идей в обряде умерщвления плоти – это ощущение своего единства с неимущими и страждущими путем отказа от некоторого жизненного комфорта – будь то путем поста или вследствие ношения цепи на бедре. За исключением этого моя жизнь в Америке – просто мучительно комфортабельна!
Так что спасибо вам, Рон Ховард, за то, что благодаря вам стало практически невозможно избежать обсуждения «Опус Деи» с моими коллегами и друзьями. Вы существенно облегчили мой труд. Единственное, о чем я смиренно прошу: темы Иисуса Христа и Марии Магдалины в следующий раз все‑ таки лучше не касайтесь».
|
|
|
