Глава 1. Специфика детской поэзии

ВВЕДЕНИЕ

Детская литература представляет собой отдельную область литературоведения, обладающую своими специфическими чертами и особенностями. Она рассчитана на детскую аудиторию до 14-16 лет и ориентирована на реализацию задачи воспитания и образования подрастающего поколения посредством художественного языка, художественных образов. Детская литература может быть неоднозначной по замыслу, проникнута тонким юмором и иронией, поднимающая общечеловеческие и нравственные вопросы, в которых ребенку следует разобраться, поскольку, таким образом, в формирующуюся личность закладываются основные понятия о добре и зле, гуманности, верности, чести и т.п. 

Современная детская литература изобилует своим разнообразием. Однако в последние несколько десятилетий, начиная с 90-х годов прошлого столетия, в ней наблюдались различные тенденции: с одной стороны, существовал замечательный пласт классической детской литературы, на которой выросло не одно поколение советских школьников. Его составляют произведения таких писателей, как К. Булычёв, Е.С. Велтистов, В.Ю. Драгунский, Ю.И. Коваль, В.П. Крапивин и другие. С другой стороны, уже с начала 2000-х наблюдался большой наплыв новой детской литературы. Сегодня же выпуск современной детской литературы (как и литературы вообще)  никем не контролируется. Зачастую за внешней пестрой, красочной картинкой, за масками выдуманных супер-героев, вызывающих интерес у детей, в большинстве случаев полностью отсутствует позитивная идейная наполненность. Некоторые исследователи и вовсе строят неутешительные, ужасающие прогнозы. Например, В. Д. Пурин пишет:  «Осталось совсем немного до той опасной черты, когда будущие поколения вовсе впадут в исходное первобытно-стадное состояние, перестав читать»[1]. Сходного мнения придерживаются Н.В. Зайцева, А.И. Кириченко, О.Ю. Золотухина, отмечая негативное воздействие большинства современной литературы на детей.

 Однако в последние годы появились и такие авторы, которые придерживаются классической направленности детской и подростковой литературы. Напомним, что данная литература специфична, поскольку обращена к определенной возрастной аудитории. Наряду с выпуском прозаической детской литературы наблюдается всплеск развития детской поэзии (поэзии для детей). Связано это с тем, что поэзия является важнейшим средством формирования у ребенка первичного образного представления о мире, воспитания у него эстетического вкуса, овладения языковыми законами. Произведения, написанные в поэтической форме, легче для восприятия, а потому, чем меньше ребенок, тем больше поэтических произведений входит в его круг чтения.

Актуальность работы обусловливается тем, что до сих пор остается неразрешенной проблема определения той совокупности отличительных черт поэзии для детей, которые позволили бы выделить ее в самостоятельную область искусства слова. Соответственно возникает вопрос, учитывают ли современные российские поэты возрастные особенности психики детей-читателей и существует ли «возрастная» специфика современной российской поэзии для детей, которую можно считать важным критерием выделения детской поэзии в самостоятельную область художественной литературы. Современная детская поэзия с точки зрения ее уникальных черт, обусловливающихся категорией читателя-ребенка, практически не изучена.

О детской поэзии XXI написано мало работ. О детской поэзии написан ряд научных статей. В частности, О.C. Cемигина в статье «Игры жанром в современной детской поэзии» пишет: «Для современных поэтов, пишущих для детей, свойственна игра с известными жанрами, причём жанрами взрослой поэзии. И эта игра построена на несоответствии, своеобразном обмане ожиданий читателя. Поэты наполняют традиционную форму нетрадиционным содержанием»[2].

Е. Терновицкая в статье «Терапия вместо морали» отмечает одну из новейших тенденций современной детской поэзии, проявленную в установке на терапевтический эффект для взрослых, заменяющий прежнюю установку на мораль[3]. Детский писатель всё больше осознает себя в роли «врачевателя душ». Посредством «детскости» писатели и читатели пытаются преодолеть хаос, снять отчуждение, выйти и вывести из состояния стресса. Особенно чётко эта тенденция в детской литературе просматривается с начала 1990-х годов, что объясняется естественными причинами, связанными с крутыми переменами в жизни государства.

Об установке на «взрослое слово» в детской поэзии говорит А. Н. Губайдуллина. В детскую поэзию проникает дикурс взрослой жизни, при этом «взрослое слово» искажается не только в процессе жонглирования терминами, «присваиваясь» ребенку, но и во время пародирования детьми речи взрослых[4].

Статьи о тенденциях поэзии для детей писали также ряд других исследователей: Л. Д. Гутрина, Т. А. Гридина, Н. В. Барковская, А. В. Петров, Е. Путилова, Т. О. Скрябина и другие.

Что касается основательных, фундаментальных работ на тему исследования детской поэзии, то они практически отсутствуют. Наиболее значительным из них считается учебное пособие  «Детская литература» под редакцией И.А. Арзамасцевой и С.А. Николаевой. В нём авторы также рассматривают основные тенденции современной поэзии для детей.

По мнению исследователей детской литературы В. Глоцера и Е.О. Путиловой, поэзия обэриутов заложила основы традиции стихового комического эпоса, весьма популярного у современного читателя-ребенка.

В нашем исследовании мы обратимся к специфике современной детской поэзии.

Объектом нашей работы является современная поэзия для детей (на примере творчества Марии Рупасовой, Анастасии Орловой, Анны Игнатовой).

Предмет исследования составляет специфика современной детской поэзии, особенности её проблематики и поэтики.

Исходя из малоизученности темы, в нашем исследовании ставятся следующие цели:

─ изучить специфику детской поэзии в исследованиях литературоведов;

─ изучить проблематику и поэтику современной детской поэзии: мир детей и мир взрослых в творчестве Марии Рупасовой и Анны Игнатовой, место ребенка в природе в творчестве Анастасии Орловой;

─ подвести итоги проделанной работы, выявив основные особенности современной поэзии для детей.

Выбор творчества вышеуказанных поэтов в качестве объекта исследования обуславливается тем, что художественный мир лирики Марии Рупасовой, Анны Игнатовой и Анастасии Орловой ранее никем не изучен. В этом заключается практическая новизна нашей работы.

Методология. Для решения поставленных задач выбраны следующие методы: 1) анализ специфики детской поэзии на основе предыдущего опыта, представленного в литературоведческих работах, в том числе в работах К. Чуковского и С. Маршака; 2) литературоведческий анализ лирики Марии Рупасовой, Анны Игнатовой и Анастасии Орловой; 3) метод сплошной текстовой выборки.

Научная и практическая значимость исследования заключается в том, что в дальнейшем возможно использование ряда выводов и положений работы для более глубокого изучения современной российской поэзии для детей в целом и творчества М. Рупасовой, А. Орловой, А. Игнатовой в отдельности.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

ГЛАВА 1. СПЕЦИФИКА ДЕТСКОЙ ПОЭЗИИ

1.1. Поэты ─ о поэзии: С.Я. Маршак и К.Чуковский о детской поэзии

С.Я. Маршак и К. Чуковский ─ эти два имени в сознании нескольких поколений советских (и российских) людей почти слились воедино. Они неизменно ассоциируются с эталоном детской поэзии, и их действительно заслуженно можно назвать признанными мэтрами слова для детей. На их лирических произведениях выросло и воспиталось не одно поколение. Стихотворения С.Я. Маршака (1887 – 1964) и К. Чуковского (нам всем хорошо известны с детства, не раз прочитаны и заучены. Им выпало жить и творить в одну историческую эпоху ─ то время, когда советская власть, пришедшая на смену царскому режиму, отчаянно нуждалась в воспитании с малых лет нравственно здорового, жизнерадостного и любознательного человека.

Отношения между двумя корифеями детской литературы были непростыми ─ познакомившись в 1918 году через посредство М. Горького, они то водили крепкую писательскую дружбу, обмениваясь шуточными литературными посланиями друг к другу, то ссорились надолго и основательно, не подавая при встрече друг другу руки. Одна из таких ссор между К. Чуковским и С. Маршаком произошла в 1943 году, когда Корнею Ивановичу из издательства вернули рукопись «Одолеем Бармалея», а Маршак отказался ему помочь, найдя стихи действительно слабоватыми. После этого их ссора растянулась на долгие 15 лет.

Однако имена К. Чуковского и С. Я. Маршака связала вместе не только эпоха, но и любовь к детям. Оба они, в чём-то разные, в чём-то схожие, не мыслили себя без поэтического слова, обращенного к детям. И оба они заложили основы современной детской поэзии как поэзии для детей и о детях. Советская власть более благоволила к С. Маршаку, будучи благодарной за его идейность и даже наградила его четырьмя Сталинскими премиями (1942, 1946, 1949, 1951) и одной Ленинской (1963). Судьба К. Чуковского в этом плане была сложнее: власти в языке его иносказаний (в частности, в «Крокодиле» и «Тараканище») норовили увидеть насмешку над тоталитарным режимом.

По-разному Чуковский и Маршак входили в зарождающуюся советскую детскую литературу, но именно они были ее зачинателями. Вот что писал литературовед Мирон Петровский: «Литературу для детей оба осмыслили не как „маленькую литературу“, а как основоположение, краеугольный камень, не подвластный времени и моде, фундамент, закладываемый в основание личности на самых ранних этапах ее формирования. Интересы и представления взрослых людей разбросаны по разным социальным, профессиональным, возрастным, политическим и прочим отсекам, но в детстве все пропитываются детской литературой, одними и теми же ее произведениями, которые в силу этого принимают на себя высокую функцию „главной книги“, общенационального мифа»[5].

В 20-30-ые годы остро встаёт вопрос о поиске новых способов диалога с детской аудиторией, и он включает в себя аспекты познания как особенностей детской психологии, так и формирование нового игрового языка как средства постижения ребенком окружающего мира. Детская поэзия С. Я. Маршака, наравне с произведениями К. И. Чуковского, появилась в стране в переломный момент, когда все старые идеалы, принципы государственного строя, сам многовековой уклад жизни рухнул, а новый ещё только-только стал нарождаться. В изменившихся условиях общественного уклада страна, сами люди, нуждались в какой-то крепкой, нравственной основе.

Как отмечает И.Н. Арзамасцева, «для Маршака в детской книге не было мелочей». Чем младше возраст читателя, тем суровее были требования поэта-редактора к книге, которую он воспринимал целиком: содержание, язык, оформление, шрифты и формат, качество печати. Маршак не терпел «безработных» или стертых слов, штампов, вялых мыслей и ходульных эмоций. «Большая литература для маленьких» — так звучит его девиз[6]. Таким образом, С.Я. Маршак выстраивает диалог с ребенком, развивая в нём способность мыслить, будучи вовлечённым в игру. Он опирается на опыт английского детского фольклора, знатоком которого он был, поскольку продолжительное время жил в Англии и увлекался переводами английских поэтов. Начиная с 1920-х годов, вместе с ученым-фольклористом Ольгой Капицей он становится руководителем студии детских писателей в Институте дошкольного образования. Маршак убежден в том, что советскому писателю необходимо не снизойти до чувств и психологии ребенка, а подняться до них, отсюда установка на уважение к детской личности и при этом отсутствие лишней сентиментальности. Маршак ─ тот, кто через искусство слова может приводить ребенка к осмыслению серьёзных, «взрослых» тем, включая политические («Вчера и сегодня», «Война с Днепром», «Мистер Твистер», «Рассказ о неизвестном герое», «Быль-небылица», «Праздник леса»).  С. Маршак неоднократно подчёркивал: «Нет ничего лучше народных детских прибауток, песенок, считалок, скороговорок-тараторок, дразнилок. <…> Стихи для маленьких должны быть настоящими стихами, без рассудочности, от всего сердца, от радости душевной. < …> В них должно быть ясное чувство формы, цельность рисунка, каким бы коротким или длинным не было стихотворение. Так, как это бывает в лучших народных песенках, сказочках <…> или считалках. Людям, пишущим для маленьких, надо учиться у народа, у лучших мировых поэтов – и у детей»[7].

Концентрируясь на особенностях восприятия мира ребенком, поэт сообщает ему не отрывочные, урезанные знания о действительности, а полные, окончательные — те, что сообщил бы и взрослому. В 1934 году, по поручению М. Горького, С.Я. Маршак выступает на Первом Всесоюзном съезде писателей с докладом «О большой литературе для маленьких», в котором излагает свои взгляды на задачи и развитие детской литературы в целом. В докладе Маршак отмечает, что в дореволюционной России такое явление, как Всесоюзный съезд писателей, было бы невозможно ввиду отсутствия качественной литературы для детей: он остро критикует детскую поэзию Л. Чарской и множества, по его мнению, бесталанных писателей, создававших литературу для детей. Одновременно он признаёт заслуги в этой области Д.Н. Мамина-Сибиряка, А.П. Чехова, Л. Толстого, рассказы Куприна, стихи А. Блока, Саши Чёрного, Марии Моравской. На основе доклада С. Маршака на Первом Всесоюзном съезде писателей мы сформулируем основные требования, выдвинутые поэтом, к литературе для детей.

─ Установка на деятельное начало, музыкальный ритм и юмор. Маршак считает отсутствие этих критериев в детской литературе ошибкой, поскольку, «дети умеют смеяться и прекрасно знают, какая сила и какая помощь - смех»[8]. Поэтому в литературных произведениях они нуждаются в «бытовой юмористической детали», которая «не принижает в их глазах героя, а делает его трогательнее и ближе».

─ Пример героя. Писатель утверждает, что маленькому читателю необходим пример для подражания в лице смелого героя, отстаивающего нравственные идеалы: «Наши ребята любят героику, особенно героику революции, и понимают ее по существу, а не ходульно»[9].

─ Познавательность, всеохватность знаний. Маршак заявляет о необходимости создания детской литературы, которая представляет собой комплекс «художественных фактов», а не разрозненные знания по отраслям.

─ Запрет на прямые нравоучения. Дидактичность как метод воспитания ребенка изжила себя: детей «нельзя кормить сухой дидактикой, нравоучительной литературой, которой питались в детстве их бабушки и дедушки, твердившие в виде утешения старинную пословицу схоластической школы»[10].

─ Установка на современность. Детский писатель должен ориентироваться на запросы современности, чтобы показать ребенку «жизнь и с другого конца - с нынешнего, а то и с завтрашнего дня»[11], поэтому необходимо обладать живым воображением и подвижным литературным языком.

─ Установка на содержательность, отвечающая детским интересам и потребностям. Книга для детей должна быть не столько толстой, сколько содержательной и законченной, включающей «целую человеческую жизнь, со всеми событиями, поражениями и победами», посредством слова писатель должен представлять ребенку всю полноту жизни.

─ Подлинное соответствие детскому мироощущению и критерию детского языка. «Если в книге есть четкая и законченная фабула, если автор не равнодушный регистратор событий, а сторонник одних героев повести и враг других, если в книге есть ритмическое движение, а не сухая рассудочная последовательность, если моральный вывод из книги - не бесплатное приложение, а естественное следствие всего хода событий, да еще если ко всему этому книгу можно разыграть в своем воображении, как пьесу, или превратить в бесконечную эпопею, придумывая для нее все новые и новые продолжения, - это и значит, что книга написана на настоящем детском языке»[12] - так пишет об этом С. Маршак.

Таким образом, С. Маршак признаёт в ребенке развивающуюся личность, жадную до новых знаний. К ребенку посредством слова необходим особый подход, лишенный выхолощенной слащавости, бесцельного жеманства и пустой сентиментальности. Ребенок ─ это вдумчивый и внимательный читатель, познающий многообразие жизни, включающийся в её бурный поток, читатель, черпающий для себя из книг новый опыт.

Следуя своим же требованиям, С. Маршак делает темы и сюжеты стихотворений даже для трех- и четырехлетних детей всегда остро современными, затрагивающими не только мирок детской комнаты, как это бывало в дореволюционной поэзии, а весь большой мир, с его смешными, драматическими и героическими сторонами. Герои его стихотворений вечно спешат, бегут, едут, куда-то движутся. При этом остановка движения воспринимается как абсурд. Большое внимание поэт уделял композиции стихотворения: не теряя цельности, оно разбивается на ряд маленьких стихотворений, легких для запоминания, законченных в своей выразительности. Каждый поворот сюжета сопровождается изменением стихотворной формы — размера, ритма, меняется интонация рассказчика. Воображение читателя оказывается под властью изображаемых картин и событий, его эмоции следуют за быстрыми переходами действия. Звуковая инструментовка стихов обогащает повествование.

Наряду с С. Маршаком, К.И. Чуковский был не только блестящим детским поэтом, но и теоретиком поэзии для детей. Он входил в «репинский кружок», и, надо полагать, его известное требование к детским поэтам давать в каждой строке сюжет для рисунка рождалось в общении с великим художником, который и сам оформил несколько детских книг. Свои взгляды на детскую поэзию он структурно сформулировал в фундаментальной книге, посвященной особенностям детской речи «От двух до пяти». Книга увидела свет в 1928 году и при жизни автора выдержала более 20-ти изданий. Чуковский признаёт за детьми талант к словотворчеству, объясняет прикладной «механизм» освоения языка ребенком на основе ассоциативных и звуковых связей, вследствие чего язковые «нелепицы» в детской речи поддаются вполне понятной логике.

Как отмечает И. Н, Арзамасцева, «К. Чуковский делает главный вывод: народная поэзия и словотворчество детей совершаются по одним законам. Детский писатель должен учиться у народа, который в течение «многих веков выработал в своих песнях и сказках идеальные методы художественного и педагогического подхода к ребенку. Второй учитель детских поэтов — сам ребенок. Прежде чем обращаться к нему со своими стихами, необходимо изучить его вкусы и потребности, выработать правильный метод воздействия на его психику»[13].

 При этом К. Чуковский уточнял, что начинающие детские писатели вовсе не должны «угодливо приспособляться к ребенку»[14]. Воспитательные цели остаются прерогативой взрослых с той лишь поправкой, что они должны досконально изучить умственные навыки ребенка, методы его своеобразного мышления. Таким образом, можно будет понять, каковы должны быть те литературные формы, которые наиболее живо будут восприняты ребенком и окажут на него влияние.

Говоря об истоках языкового познания мира, К. Чуковский утверждал, что дети заимствуют у народа и страсть к перевертышам. Поэт доказывал педагогическую ценность перевертышей, объяснял, что ребенок потому и смеется, что понимает истинное положение дел. Смех ребенка есть подтверждение успешного освоения мира. У ребенка жизненная потребность в смехе — значит, читая ему смешные стихи, взрослые удовлетворяют ее.

Книгу «От двух до пяти» Чуковский писал на протяжении 6 с лишним лет. Из разговора об особенностях детской речи она постепенно превратилась в основательный труд о детской психике и об особенностях познания ребенком окружающего мира. Вопросам особенностей детской поэзии в книге посвящена отдельная глава под названием «Заповеди для детских поэтов». Писатель не случайно выносит слово «заповеди» в заглавие: в главе постулируются некие непреложные, «золотые» правила, которым должен следовать детский поэт. Для того, чтобы детский писатель создавал хорошие стихи, необходимо соблюдать следующее.

─ Стихи должны быть графичными. Зрительное восприятие образа естественно для ребенка. К. Чуковский говорит об обязательной образности и действенности, которыми должна обладать поэзия для детей, то есть в каждой строфе, а порою и в каждом двустишии должен быть материал для художника, ибо мышлению младших детей свойственна абсолютная образность: «Те стихи, с которыми художнику нечего делать, совершенно непригодны для этих детей. Пишущий для них должен, так сказать, мыслить рисунками»[15].

─ Наибыстрейшая смена образов, кинематографичность: образы, которые воспроизводятся в мышлении ребенка по мере чтения стихов, должны быстро и динамично сменять друг друга, как в калейдоскопе. Детское зрение воспринимает не качества вещей, а их движение, их действия, поэтому сюжет стихов должен быть подвижен, разнообразен. «Если, написав целую страницу стихов, вы замечаете, что для нее необходим всего один-единственный рисунок, зачеркните эту страницу как явно негодную»,[16] ─ пишет К. Чуковский.

─ Словесная живопись должна быть лирична: вся поэзия должна быть проникнута разнообразными чувствами и настроениями ─ от грусти и уныния до возбуждения и радости. Она должна быть певуча и легка, чтобы под неё можно было петь и танцевать: «Поэт-рисовальщик должен быть поэтом-певцом… Чем ближе наши стихи к экикикам, тем сильнее они полюбятся маленьким. Недаром в детском фольклоре всех стран уцелели в течение столетий главным образом песенно-плясовые стихи»[17].

─ Подвижность эмоции и подвижность ритма: в зависимости от настроения, которым проникнут отрывок, должен меняться и размер ─ от хорея  к дактилю, от двустопных стихов к шестистопным. Детскому поэту следует всячески разнообразить фактуру стиха в соответствии с теми эмоциями, которые этот стих выражает.

─ Повышенная музыкальность поэтической речи: стихи должны быть текучими и плавными. Нельзя допускать большого скопления согласных в одной строчке, поскольку оно затрудняет произношение фраз ребенком. Строки в стихотворениях должны быть благозвучными, распевными. Ребенок нередко борется с согласными, преодолевает их. Для того, чтобы «разрушить» неудобное скопление согласных дети часто вставляют между ними гласные звуки (приём «разукрупнения» согласных).

─ Рифмы в стихах для детей должны быть рядом друг с другом, потому что детям трудно воспринимать несмежные рифмы.

─ Рифмованные слова должны быть носителями смысла (быть логически ударными). Это означает, что на слова, зарифмованные друг с другом, ложится вся тяжесть семантики. Так можно привлечь повышенное внимание детей к смыслу стихотворения. Соблюдение этого правила К. Чуковский считал самым важным.

─ Каждая строка должна жить собственной жизнью и составлять отдельный организм. Каждый стих должен быть законченным целым (синтаксическим и смысловым), поскольку «у ребенка мысль пульсирует заодно со стихом: каждый стих в экикиках— самостоятельная фраза и число строк равняется числу предложений»[18]. Категорически исключаются переносы и точки в середине строки: никаких внутренних пауз детские стихи не допускают, иначе будет нарушен напев. Большинство детских стихов, как правило, состоят из двустиший.

─ Свести к минимуму число прилагательных и эпитетов, так как маленького ребёнка по-настоящему волнует в литературе лишь действие, лишь быстрое чередование событий. Это правило связано с особенностями построения детской речи: в ней практически никогда не бывает эпитетов, поскольку определения ─ это результат более длительного «знакомства» с предметом или вещью. Описательность ─ черта поэзии для детей старшего возраста, но никак не маленьких детей: «Любовь к прилагательным свойственна только книжным, созерцательно настроенным детям, а ребенок, проявляющий активное отношение к жизни, строит почти всю свою речь на глаголах»[19].

─ Преобладающим ритмом стихов для детей должен быть непременно хорей. Это связанно с тем, что хорей ─ ритм народной, песенной культуры, которая близка детям.

─ Игровой характер стиха. Игра ─ наиболее естественный и понятный для детей вид деятельности, имеющий одновременно установку на развлекательность и познавательность. Игровой стиль стиха является для ребенка непринужденным. В доказательство важности этой «заповеди» К. Чуковский приводит слова М. Горького о том, что «именно на игре словом ребенок учится тонкостям родного языка, усваивает музыку его и то, что филологи называют «духом языка»[20]. Дети играют не только вещами, но и звуками и словами. Забавная игра словами вызывает у детей смех, поскольку они «потому и смеются, что правильные формы этих слов уже успели утвердиться в их сознании»[21].  Одновременно с этим К. Чуковский призывает чересчур не увлекаться словесной игрой, а только лишь признать её педагогическую целесообразность.

─ Поэзия для маленьких должна быть и поэзией для взрослых.  По мастерству, по виртуозности, по техническому совершенству стихи для детей должны быть так же высоки, как и поэзия для взрослых. Плохие стихи не могут быть хорошими для детей.

─ Нужно приспособлять ребенка к себе, к своим «взрослым» ощущениям и мыслям: установка на взросление сознания с учётом особенностей детской природы. Детский поэт должен приспособлять сознание ребенка к восприятию великих поэтов, это будет «стиховым воспитанием»: «Методика стихового воспитания старших дошкольников заключается в выработке наиболее рациональных приемов постепенного нарушения вышеизложенных правил — всех, за исключением двенадцатого, которое требует высокого качества детских стихов. Это правило нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах»[22]. Детская поэзия должна стать подготовительным этапом для восприятия ребенком взрослой поэзии.

Таким образом, К.И. Чуковский излагает «тринадцать заповедей» для начинающих детских поэтов, на которые они должны ориентироваться для того, чтобы в действительности создавать хорошую, качественную поэзию для детей. К. Чуковский предстаёт пытливым исследователем детской речи, особенностей восприятия детьми окружающего мира, считает наиболее важным умение детского поэта быть внимательным к ребёнку, к самой природе детства. Для него ребёнок ─ это уже маленькая, формирующаяся личность, к которой нужно проявлять должное уважение, приобщая её к сокровищнице родного языка. Через стихотворную форму детям легче воспринимать и осваивать язык, потому что поэзии свойственна ритмичность и мелодичность, которая не противоречит языку «детскому», склонному к перевертышам, игре со словами и звуками. Создавая поэзию для детей и о детях, поэт должен прислушиваться к особенностям своей будущей аудитории. Для Чуковского, как и для С. Маршака, в детской литературе не существует мелочей. К. Чуковский не допускает неряшливости формы и слога. Основной заслугой детской литературы он считает  богатейшее разнообразие поэтических форм, которое вполне соответствует такому же богатому разнообразию сюжетов. В пример он ставит произведения, созданные Маяковским, Маршаком, Михалковым, Барто, Квитко, Янкой Купалой, Забилой и «славной плеядой их младших собратьев».  

К. Чуковский ставит вопрос об изучении поэтики детских стихов, формировании круга тем, о необходимости приспособленности стихов к большому коллективному чтению, ибо детство в пределах уединенной «детской комнаты» уходит в дореволюционное прошлое. «Здесь одна из наиболее характерных черт нашей нынешней детской поэзии: когда мы пишем, мы воображаем себя на эстраде перед множеством юных слушателей»,[23] ─ отмечает поэт, говоря об ориентированности на большую детскую аудиторию. Успешное развитие детской поэзии К. Чуковский видит в беспрестанном, повседневном общении советских писателей с коллективами малых ребят, поскольку это даёт возможность согласовать свое творчество с их массовой психикой.

Все эти взгляды были новым словом в понимании и развитии литературы для детей. С. Маршак и К. Чуковский формулируют те литературно-прикладные ориентиры, на которые должны опираться детские писатели и поэты. Впоследствии эти ориентиры становятся актуальными не только для советской эпохи, но и для детской литературы в России в целом. Если С. Маршак подробно останавливается на общих ценностных и идеологических установках детской литературы, то К. Чуковский задаёт частные критерии исследования «детскости» (как «мира детства», «детского языка» и детской психики), впервые обращается к особенностям поэтики и ритмики стихотворений для детей; излагает чёткие прикладные правила для создания хорошей детской поэзии. Вкупе эти «заповеди для детских писателей» заложили классическую традицию детской литературы, базирующуюся на форме открытого диалога с детьми, формирующего культурные и нравственные аспекты подрастающей личности. Положения этих «заповедей» можно считать актуальными и по сей день. Они заложили основы литературоведческих исследований в области специфики детской поэзии. Этой теме посвящён следующий параграф нашей работы.

12	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: