 |
Русские «невидимки» и «питоны»
|
|
|
|
Если бы Георгия Матвеева спросили: «Зачем ты пошел добровольцем на эту войну?», он поглядел бы на вопрошающего с холодным презрением. Матвеев относился к племени людей войны. Что же это за военный летчик, что не рвется в настоящий бой?
Родившийся в славном 1961 году в Ахтубинске, он вырос в семье авиатора и пошел по стопам отца. Небольшого роста, но хорошо сложенный, неотразимый для женщин, русоволосый и голубоглазый, он в своей части прослыл отчаянным сорвиголовой. Ему было тесно в узких рамках той летной практики, что сложилась во времена Брежнева, в позднем Советском Союзе. Не нравилась ему донельзя заформализованная боевая учеба. Ну что это такое – когда всего один или два раза в год проводятся летно-тактические учения? А все остальное – какое-то серое, монотонное, рутинное. Из советских Военно-воздушных сил стала уходить жизнь. Вся подготовка сводилась к отработке отдельных элементов. Сегодня – полеты по кругу. Завтра – полеты над облаками, послезавтра – в них. Потом – отдельные тренировки слепого полета, когда кабина закрывается шторкой. Отдельно – задания на полет по приборам, на отработку пилотажа, по заданному маршруту. Матвеева, пришедшего в строевую часть в 1982 году, весь этот маразм выводил из себя. Ну разве можно подготовить бойца-рукопашника, отдельно обучая его движению, отдельно – удару в челюсть врага, отдельно – захвату? Сначала, конечно, делается так, но потом тренировка идет в тренировочных схватках, приближенных к боевым! В душе кипело: так надо готовить и летчиков! В одном вылете нужно делать по возможности все: и пилотаж, и полет по заданному маршруту, и перехват цели. И если можно – отработку воздушного боя и атаку наземной цели.
|
|
|
Но успевшая отупеть и закостенеть система страдала маразмом. Для нее главное было все заорганизовать, не напрягаться и избегать чрезвычайных ситуаций. Матвеев все время норовил превратить рутинные задания в настоящие, комплексные тренировки, подражая великому Валерию Чкалову. Но очень быстро получил тьму взысканий, не раз сидел на гауптвахте и отстранялся от полетов. Приходилось, сжав зубы, выполнять идиотские нормы, подчиняясь силе. Георгию не хотелось быть списанным с летной работы. Лишиться возможности водить истребитель для него было равносильно смерти. Сильный характер удержал его от пьянства.
Мучения продолжались около трех лет. Пока к власти не пришел Верховный – да продлит Господь его дни! И в стране стало создаваться ядро совершенно новых ВВС – Военно-воздушно-космического флота. Матвеев не знал, кто первым подал лидеру СССР эту идею, но легенда утверждает: якобы один из самых знаменитых русских летчиков-испытателей, Валерий Меницкий, во время одного из банкетов долго беседовал с Верховным. Причем сам Валерий пил водку, а Верховный – минералку, но пилот все же уговорил его выпить по-настоящему. И во время этой интеллектуальной пьянки Меницкий и выложил вождю все, что наболело в душе у многих советских летчиков. Мол, тупые генералы готовят не боевых асов, а туповатых школяров. И что в 1970-м советские летчики, переброшенные в Египет, понесли тяжелые потери от израильских летунов – ибо наших готовили по дурацкому зарегламентированному плану, а еврейские пилоты учились именно для боя. И что необходимо делать совсем иные ВВС. Тогда, как гласят изустные апокрифы, Верховный спросил: «А не пора ли объединять действия авиации, ракет и космических аппаратов?», на что Меницкий горячо ответил: мол, давно пора!
А два дня спустя Меницкий летел вместе с Верховным в самолете во Владивосток, и они вместе расчерчивали примерную структуру Воздушно-космического флота. Потом к работе подключили Валентина Рога и других военно-воздушных «еретиков». Словом, получилось некое повторение беседы знаменитого летчика гражданского флота Голованова с товарищем Сталиным, в результате чего родилась авиация дальнего действия. Теперь же – ВКФ. Причем параллельный старым ВВС. Зачем что-то ломать? Пусть сосуществуют две структуры, как параллельно действовали войска СС и вермахт. И пусть новая структура, выступая лабораторией революции в военном деле, побуждает развиваться прежнюю авиацию. В экспериментальном ВКФ перестраивалось все. Даже структура изменялась, вместо прежнего деления на полки и дивизии вводилась система, похожая на немецкую: эскадрилья – группа – эскадра – воздушный флот. У каждой эскадры теперь были самолет ДЛРО либо усовершенствованные А-50, либо более легкие Ан-71, некие аналоги «хокаев». У каждой – свои подразделения радиоэлектронной борьбы и разведки. Каждая отрабатывала взаимодействие с космическими аппаратами и беспилотными разведчиками. Самолеты оборудовались спутниковой связью, сверхширокополосными радиостанциями. Связывались в боевые сети со взаимным обменом информацией.
|
|
|
Соответственно подбирались и люди. Посланцы уже генерал-лейтенанта Меницкого ездили по строевым частям, отбирая себе либо отличников, либо отчаянных сорви-голов. Потом, в реальной и напряженной учебе, отсеивались негодные, но на их место находили все новых и новых летунов. Формировался костяк отчаянных асов.
Так в ВКФ попал и старший лейтенант Георгий Матвеев. В Воздушно-космическом флоте он, пересев на мощный МиГ-31М, нашел то, что искал. Здесь много летали, много занимались на электронных тренажерах – готовились к настоящей воздушной войне и одновременно придумывали ее. Здесь поощрялись поиск и творчество. Да и жизнь была устроенной. Казалось, все новое в технологиях и организации жизни тут же применяется в военных городках ВКФ. Летчики с семьями жили в отличных двухэтажных усадьбах, имели личные автомобили, отправляли детей в школы отменного качества. Верховный и здесь создавал социальную опору нового порядка в стране, формировал еще один отряд защитников дела развития СССР. Люди подбирались соответствующие – готовые сражаться за страну против враждебных сил Запада.
|
|
|
Поэтому, когда начался набор добровольцев на предполагаемую войну, Матвеев был, что называется, в первых рядах. Он знал, что в случае чего государство не бросит его семью. А попробовать свои силы в схватке с реальными американцами и англичанами Георгий мечтал давно. Очень уж он не любил самодовольную, спесивую Америку. Сам того не зная, он успешно прошел скрытое психозондирование. Оно показало: пилот Матвеев – искренний фанатик, готовый драться. Ну, а дальше – все как полагается. Принятие иракского гражданства, подписание контракта с иракским правительством и отправка в Междуречье. Туда, где русские быстро сформировали Особый воздушный флот. Якобы иракский.
Здесь было много необычного. Самолеты, собранные в специальном порядке, с хитрым оборудованием на борту. Набор самых современных ракет разных классов и назначений, что подвешивались под крылья. А самое главное – летающие радары. Сколько времени пришлось потратить, синхронизируя их локаторы с бортовой аппаратурой боевых машин. Так чтобы они по радиоканалам получали изображение с борта самолетов ДЛРО! Но усилия стоили свеч.
В первом же бою в ночь с 16 на 17 января эскадра Матвеева нанесла атакующей волне американцев тяжелые потери и фактически сорвала попытку разгромить ПВО на юге Ирака.
Но теперь русским пилотам предстоял еще один сложный бой. Целью становились вражеские самолеты ДЛРО и радиоэлектронной борьбы…
На календаре был второй день войны – утро 18 января 1991 года. Самолеты Пятой группы, где служил Матвеев, получали особое задание и совершенно новые ракеты, что предстояло испробовать в настоящем воздушном сражении.
Последнее слово русско-советской «оборонки», КС-172 «Питон» создавались специально для уничтожения «умножителей силы» американских ВВС – их машин дальней радарной разведки. Детища конструкторского бюро «Новатор», эти 750-килограммовые монстры могли доставать цели на расстоянии в 400 километров. Они обладали нешуточным искусственным интеллектом, наводясь не только на излучение радара, но и на электромагнитные волны от работающей радиоэлектронной аппаратуры, коей в изобилии напичканы американские самолеты ДЛРО. Даже если застигнутая атакой цель пытылась спастись, вырубив свой локатор и начав противоракетный маневр, КС-172, запомнив последнее положение цели перед прекращением радиоизлучения, дальше включала свою радарную головку наведения. Захватив в прицел жертву, страшная русская ракета поражала ее на громадной скорости и разносила в куски взрывом мощной боевой части.
|
|
|
Аналогов советскому «Питону» не было нигде в мире. Официально не принятая на вооружение в самом СССР, она теперь проходила испытания в реальной боевой обстановке. В роли ее носителя видят МиГ-31М, Су-35/37 и другие перспективные самолеты (Су-33УБ, C-37).[21]
На последнем перед боем инструктаже они собрались в большом бункере, расселись в большом зале под ровно горящими лампами-плафонами. За небольшой трибуной-пультом стоял сам командир Особого воздушного флота, генерал-полковник Васильев. Он и проводил инструктаж.
– Еще раз повторяю, ребята, – сказал он в заключение, – мы должны связать боем американские ВВС на центральном участке фронта. Нам надо не допустить разгрома ПВО. Но главная задача – под прикрытием этого боя атаковать самолеты ДЛРО и радиоэлектронного подавления США. И эта задача возлагается на Пятую группу полковника Сидорова. Сами понимаете, мужики – чем больше мы выбьем их «глаз» и самолетов РЭБ, тем скорее захлебнется воздушная наступательная операция неприятеля. Так что Родина-мать зовет, товарищи. Не подведите…
Сидевший во втором ряду капитан Матвеев потер переносицу. То была его группа, несущая КС-172. Генерал Васильев снова обвел красной точкой лазерной указки до боли знакомую карту юга Ирака и севера Саудовской Аравии. На ней по итогам первого дня операций были нанесены позиции самолетов-радаров и машин радиоэлектронного подавления. На самом восточном фланге, близ границы с Иорданией, циркулировал в воздухе «Хок ай» с авианосца «Америка» в Красном море. Впрочем, с какого корабля будет «Хок ай» во время завтрашнего боя? Ведь в Красном море, помимо «Америки», курсируют еще «Саратога» и «Кеннеди». Ну, да хрен с ними. Дальше в воздухе, по данным разведки, торчат машина радиоразведки RC-135 и тяжелая «дура» для подавления каналов радиосвязи EC-130H. Еще западнее ходит по маршруту, похожему на вытянутый овал, АВАКС типа «Сентри», а рядом с ним – еще один радиоразведчик Ар-Си-135. Южнее Кувейта крейсирует постоянно еще один «Сентри». В общем, все – заманчивые цели.
|
|
|
Матвеев сжал кулаки. Его колотил легкий озноб от избытка адреналина.
На выходе он столкнулся с однокашником, капитаном Хворостенко из Четвертой группы. Они крепко пожали друг другу руки.
– Мандражируешь, Жорка? – спросил Матвеева капитан.
– Не так, чтобы очень, Петро, – спокойно ответил Георгий. – А вот ты береги себя. Это вам нам путь расчищать придется и вражин на себя отвлекать. Хотя – какое тут к черту «береги»! Ты все не бреешься перед вылетом?
– Спрашиваешь, – улыбнулся одними губами Хворостенко, проводя ладонью по щетинистой щеке.
– Ну, ни пуха ни пера!
– К черту!
Уходя отдохнуть перед вылетом на опасное задание, ни Матвеев, ни его товарищ не знали, что в ночь с 17 на 18 января из СССР с аэродрома Мары в Туркменской ССР в Ирак вылетели шесть сверхсекретных Ту-22М4. Они прошли незамеченными над территорией Ирана, ибо несли на себе плазменные генераторы радионевидимости. Прошли и приземлились на авиабазе в Киркуке на севере Ирака. Во время полета они оставались совершенно невидимыми для слабой ПВО Ирана. Впрочем, еще в марте 1983 года советский Ту-22 из-за неправильной установки навигационной системы, взлетев из Мары, пошел на Тегеран вместо Курска. Спохватился экипаж лишь тогда, когда увидел огни иранской столицы. Пришлось срочно выбираться. Правда, иранцы так и не заметили русский бомбардировщик.
Но теперь то была шестерка русских «невидимок» с нанесенными на борта знаками иракских ВВС: красно-бело-черный флажок с тремя звездами на белом поле. Это было сделано после личного звонка Саддама Хусейна в Москву. После именно Верховный дал санкцию на эту рискованную операцию.
Очень многое должно было решиться утром 18 января!
Воздушное сражение
…Он жадно выхлебал воду из кружки. Уперся взглядом в обломок зеркала на стене землянки. Искусанные губы, ошалелые глаза. Изорванный летный комбинезон. Струйка засохшей крови, сбегающая с рассеченного лба…
Их четверка двухместных перехватчиков МиГ-31 шла разомкнутым строем, выключив радары. Данные на индикаторы по цифровым каналам связи давал летающий КП – летающий локатор А-50, шедший позади. Он дирижировал действиями почти полусотни истребителей ВВС Ирака. Чуть позади за каждым перехватчиком следовала четверка «29-х».
Вся эта комбинация была единым боевым организмом. Машина капитана Хворостенко летела крайней справа. Сам пилот и его штурман-стрелок лейтенант Сгибнев в массивных кибер-шлемах и наголовных прицелах напоминали фантастических воинов из романа о звездных битвах. А-50 дирижировали полетом МиГов-31М, а каждый из этих самолетов служил лидером для подопечных истребителей.
«Тридцать первые» шли в первой линии, работая только теплопеленгаторами. Выключенные радары снижали их заметность. За ними и чуть выше, тоже выключив РЛС, следовали несколько групп боевых самолетов и постановщиков помех. Ударно-маневренный кулак составляли группы новейших машин: либо пара Су-30, которая управляла действиями восьми Су-27, либо пара МиГ-31М, шедшая лидером восьми МиГов-29М.
В тылу шла Пятая группа, где летел экипаж капитана Матвеева. Здесь были восемь МиГов-31М и шестнадцать Су-30.
Роль резервных отрядов выполняли эскадрильи старых «миражей» и МиГ-23.
Такая волна шла из Ирака. Но навстречу ей летела атакующая волна Коалиции.
Операторы летающего КП прекрасно видели боевой порядок американцев. Отлично эшелонирован! Ударная группа для действия по наземным объектам, отвлекающая, две группы обеспечения и прикрытия. Что ж, сейчас главное – сорвать атаку на позиции зенитчиков. Передовые Миг-31 с ударными группами, повинуясь коротким шифрованным командам, шли на высоте примерно двух километров, прячась в завесе мелких песчинок, носимых зимними ветрами. Из опыта тренировок и учебных боев они знали, что эта пыльная «вуаль» сильно слепит самолетные РЛС.
Получив команду, на левом фланге боевого порядка выжали максимум мощности из своих моторов два МиГа-31М. Они устремились вверх на форсаже, неся под брюхами тяжелые ракеты К-31. Ввысь, ввысь, на 15 тысяч метров! Следом за ними, на левом и правом крыльях группировки, такой же маневр повторили самолеты МиГ-31М и Су-30 с суперсекретнейшими ракетами КС-172. Пятая группа разделилась. Матвеев и его оператор Василец шли на правом фланге в паре с экипажем Молодова – Катина.
Американцы тотчас засекли метки целей. Вперед помчались F-14 с дальнобойными «фениксами». Но янки не знали, что им уготовано.
Включилась мощная аппаратура самолетов-постановщиков электронных помех. Их невидимые «лепестки» уперлись во вражеские радары и головки радарного наведения выпущенных ракет типа «Феникс». Локаторы «эф-четырнадцатых» сходили с ума, переставая подсвечивать цели для «фениксов». Многие ракеты начинали беспорядочно метаться, выписывая сумасшедшие спирали. МиГи-29 вывели на полную мощь свои бортовые станции постановки помех. Работали станции типа «Омуль», что «двадцать девятые» несли на концах крыльев. Часть МиГа-29 несла малогабаритные станции МСП 418К. Они ставили маскирующие и обманные помехи, что изображали ложные МиГи-29, якобы летящие с разными скоростями, дальностями и угловыми координатами.
Ярились станции помех индивидуально-взаимной защиты самолетов типа «Гардения 1ФУЭ» на всех истребителях. Они посылали в окружающее пространство множество помех: ответно-импульсные усилительного и генераторного типов. «Мерцающие». Шумовые непрерывные. Уводящие по дальности и скорости. Су-27 и Су-30 работали станциями Л005-С, «забивая» локаторы американских истребителей и головки радиолокационного наведения их ракет. Укрепленные в сигарообразных контейнерах над крыльями «иракских» самолетов, Л005-С могли подавлять сразу несколько целей в передней и задней полусферах, работая совершенно автоматически. Они сами засекали работающие радары противника и принимались их слепить, причем каждая станция прикрывала не только свой самолет, но и соседние. Наконец, в ход пошли отстреливаемые ловушки ракет совершенно нового типа – «Близнец». То были маленькие, пятидесяти миллиметров калибром, снарядики с распускаемым хвостовым оперением. Каждый из них, работая десять секунд, работал как ретранслятор облучающих его радиолокационных сигналов. Облучающая русский самолет головка американской ракеты вдруг начинала видеть другой самолет – «Близнеца», летящего по инерции неподалеку от настоящей цели. И когда часть «фениксов» приблизилась к боевым порядкам эскадры, русские пилоты начали обстреливать «близнецы» – детище научно-исследовательского института «Экран», что в граде Самаре…
Когда все это включилось – в дополнение к мощным станциям специализированных самолетов-постановщиков помех – ракетная атака американцев захлебнулась. Локаторы янки подернулись «снежным бураном» помех, перестали просматриваться целые сектора. И если что-то удавалось разглядеть, то в небе возникли тучи самых разных целей. Их были сотни – идущих разными курсами и скоростями, на разных высотах. Бортовые компьютеры янки «висли»…
…Сигнал к атаке прозвучал и заставил Хворостенко вздрогнуть.
– Началось! – бросил он Сгибневу, давая полный газ двигателям. Теперь американцам не помогут более совершенные локаторы! Перегрузка вдавила пилотов в кресла, сработали воздушные мешки противоперегрузочных костюмов. Включился экран импульсно-допплеровской РЛС «Заслон», высвечивая обилие целей. Остроносый самолет несся вперед со скоростью в две с половиной тысячи км/час, быстро пожирая расстояние в сотню верст между ним и врагом. Штурман на индикаторе в задней кабине видел то, что видел идущий сзади дозорный А-50: вся его четверка, слегка сломав равнение, заходила на ударную группу американцев, словно казачья лава на вражескую колонну.
Прежде чем противник среагировал и наслал на атакующих направленные конусы помех, МиГ-31 выстрелил четырьмя Р-33 с дальностью боя в 120 километров, молниеносно прицелившись в выбранные жертвы. Оперенные снаряды рванулись вперед, пытаясь прорваться сквозь электромагнитные помехи. Сильный ФАР-локатор МиГ-31 подсвечивал цели, помогая ракетам не «сойти с ума». Шедшие впереди МиГи-29 палили ракетами Р-27: эти детища КБ «Вымпел» тоже захватили цели. Великолепные машины, надрывая моторы, маневрировали, стремясь сбить прицелы врага. Идущие сзади МиГи-23 со станциями помех старались вовсю, забивая «молоком» чужие радары. Преимуществом «31-х» было то, что они единственными в мире обладали бортовыми локаторами с фазированной решеткой.
Секунды, казалось, вытягиваются в целую вечность. За несколько минут боя произошло такое число событий, описание которых потребовало бы солидной книги. Время словно сгустилось…
Выпущенные четверкой «31-х» ракеты дальнего боя сразили два истребителя-бомбардировщика F-16 и сильно повредили другой. Остальные ракеты, сбитые с толку помехами, прошли мимо, взорвавшись от самоликвидаторов. Рванувшийся навстречу атакующим рой дальнобойных «фениксов» с тяжелых F-14 прикрытия, хотя и нарвался на помехи, все же покончил с левофланговым МиГом-31. Обе группы самолетов сближались со скоростью, почти вчетверо превышающей скорость звука. Навстречу нашим летели ракеты «Спэрроу» с радиолокационным наведением.
Хворостенко не знал, что в десяти верстах восточнее четверка иракских «миражей», вынырнув из песчаной завесы, ракетами «Мажик» поразила тяжелый Грумман F-14, потеряв двух своих. Что американцы, беспорядочно сбросив бомбы себе под хвосты, закладывают глубокие виражи, отходя назад. Что с флангов зашли стремительные «миги» и «сухие», извергающие огненные стрелы ракет. То один, то другой самолет с обеих сторон натыкался на разрывы ракет, разлетаясь на горящие части.
Операторы А-50 засекли еще одну группу из двадцати F-16, которая шла с юго-запада «косой» атакой на фронт иракских машин. Иракцы не успевают выдвинуть на левый фланг свои зенитно-ракетные дивизионы! Все… Теперь начнется ожесточенная рубка… Чтобы хоть как-то амортизировать новый удар, Су-30 выстрелили навстречу им дальнобойными РВВ-АЕ с активным радарным самонаведением.
Для Хворостенко и Сгибнева организованный бой уже превратился в «собачью свалку». Столкновение переросло в дикие карусели и кульбиты отдельных поединков. Связь со «своими» МиГами-29 прервалась. Бортовые вычислительные комплексы безнадежно «зависли» – слишком много машин свалилось в ожесточенном бою. И теперь все зависело только от глаз и неимоверной – на грани человеческих возможностей – сноровки пилотов.
Но прежде чем это случилось, янки понесли тяжелые потери. В ход пошли русские ракеты ближнего маневренного боя Р-73Э. С углом захвата цели в 60 градусов, они позволяли русским «иракцам» скорее прицелиться и выстрелить. Пущенные навстречу нашим «сайдуиндеры» и тепловым самонаведением сбивались с толку горящими ложными целями, а наши Р-73 повиновались взглядам пилотов в шлемах-прицелах. А дальше в ход пошли пушки. Маневренные Су-27 и МиГи-29 вертелись бесами, заходя в хвосты более неповоротливых врагов через полтора-два боевых разворота. Все смешалось: вот МиГ преследует противника, вися у него на хвосте, но и за ним гонится распластанный силуэт двухкилевого янки. МиГ поджигает гонимого и тут же сам тянет грязно-дымный след от кинжальной очереди. В эфире царили дикий шум, треск помех и крики. В кабинах беспрерывно верещали системы предупреждения о попадании самолета в лучи радиоприцелов. Вот один Су-27, стремясь уйти от наседающего сзади американца, сбросил тягу и выбросил со спины лепесток аэротормоза. Враг проскочил вперед в такой близи, что пилот «сушки» успел заметить его приборную доску, мертвый взгляд очков гермошлема. В следующий миг он поймал американца в метку пушечного прицела на лобовом стекле, нажал на гашетку…
Первую жертву экипаж Хворостенко срезал ракетой Р-73. МиГ-31 первым вздернул нос в направлении мелькнувшего силуэта F-16. Пилот распластанного, словно оседлавшего приплющенную «трубу» двигателя «американца» не успел даже выпустить свой «сайдуиндер» – в его кабину ударил направленный взглядом Сгибнева снаряд. В мгновение ока кокпит врага стал месивом из металла, бронестекла и человечины. Заложив боевой разворот, МиГ промчался сквозь тучу раскаленных газов и обломков врага, и град мелких осколков хлестнул по бронестеклу пилота.
В бою двое пилотов и самолет сливались в единый организм. Хворостенко вел машину, сжимая ручку управления, держа палец на гашетке, готовый нажать на пусковые кнопки ракет. Сгибнев сзади вертел головой, глядел на индикаторы радара и боевой обстановки.
Они уже выходили из боя, полностью оправдав свои жизни.
– Пара бандитов на два часа! Пять километров, ниже нас! – прокричал штурман-оператор. Хворостенко только прохрипел что-то сквозь стиснутые зубы. С пилона сорвалась последняя Р-27Э. Американцы выпустили свои «сайдуиндеры» с опозданием в полсекунды, и это сыграло роковую для них роль. Сгибнев, поймав в нашлемный визир ведущий F-16, вперил в него горящий взгляд. Яростно выстреливая горящие ложные цели, МиГ-31 несся на врагов лоб в лоб.
Когда ведущий янки скрылся в огненном шаре, Хворостенко бросил самолет на крыло, рискуя сорваться в штопор. Один «сайдуиндер», не успев среагировать, промчался под брюхом машины. Но второй, прошив стенку сопла левого двигателя, разорвался за хвостом.
С одним заглохшим мотором, перехватчик по инерции продолжал мчаться вперед, накренившись вправо. Уцелевший американец, пытаясь избежать столкновения, круто взмывал вверх, но крыло МиГа врезалось ему в брюхо.
В мгновение ока самолеты взорвались в воздухе. МиГ разлетелся на куски, и Хворостенко не помнил, как успел рвануть рукоять катапульты. Сгибневу не повезло – его разорвало взрывом топливных баков. Отлетело прочь кресло, рывком раскрылся парашют – и Хворостенко в полубессознательном состоянии повис под куполом раскрывшегося парашюта. Для него бой уже закончился…
А в небе все еще шло жаркое дело. Потрепанные звенья истребителей Ирака смешались в свалку с американцами. Исчезли преимущества ракет и радаров – теперь самолеты гонялись друг за другом, пытаясь зайти врагу во хвост и расстрелять его огнем пушек с расстояния 300–400 метров. Вот «29-й» пустил струю снарядов, и она разодрала крыло F-16. Закрутившись бешеным волчком, тот камнем полетел вниз. Но в следующий момент и сам МиГ, попав под огонь, потянул прочь с дымным шлейфом. Боеукладки быстро иссякали. И командиры групп уже кричали в треск и шум эфира: «Сбор! Сбор!»
Американцам приходилось плохо. Часть их авиации оказалось прикованной к поврежденным аэродромам, по которым еще пришелся удар необычными электромагнитно-импульсными боеголовками. Пришлось по максимум задействовать палубную авиацию. Штаб коалиционных ВВС стягивал к месту схватки все, что только можно.
С юга уже налетала резервная группа – двенадцать F/А-18. Чтобы спасти остальных, командный пункт А-50 бросил навстречу им последнюю пятерку «сухих» и несколько звеньев старых МиГов-23. Вспыхнул самый малоизученный спецами бой – на дальних дистанциях. «Старики» погибали один за другим, едва успевая выпустить ракеты Р-23. Более дальнобойные «Спэрроу» американцев делали свое дело. Однако они, оттянув на себя удар новейших западных машин, позволили пятерке «сухих» зайти во фланг и обрушить на врага огонь сверху. Высокоманевренные РВВ-АЕ, наводимые радарами истребителей, разредили вражескую группу. Рой из двадцати этих УРов настиг четверых. Атакующие повернули, дав форсаж, уходя от выпущенных вдогонку ракет. Повернул и противник.
Из-под Багдада, развив скорость в две с половиной тысячи километров в час, подходила эскадрилья старых МиГов-23МЛД. Длинноносые ветераны, они были слишком слабы для боев над чужой землей, но прекрасно годились для разгоревшейся свалки. Их акульи носы давали им отменную меткость, а 23-миллиметровые пушки Грязева–Шипунова били ничуть не хуже, чем скорострелки Запада. Старые самолеты были усовершенствованы: они несли на себе контейнерные станции радиопомех, созданные в калужском КНИИРТИ.
И вот пока вертелась вся эта мельница, двумя отрядами рванула вперед, надсаживая двигатели, Пятая группа. Вперед, уничтожить вражеские самолеты типа АВАКС!
– Эх, растудыть твою мать! – подумал Матвеев, когда нарастающая перегрузка налила его тело свинцовой тяжестью. Сердце бешено трепыхалось в груди.
Пятая группа понеслась сквозь свалку воздушного боя с еще не растраченным боезапасом. Враг попросту проглядел этот «засадный полк», ибо его скрыли за пеленой помех. Но теперь им предстояло стать гирей, а решающий момент брошенной на весы сражения.
Матвеев перешел в измененное состояние сознания. В некий боевой транс. Мысли считали ясными и быстрыми, тело словно истончилось. Пилот теперь почти не ощущал его. И время будто замедлилось.
Группа мчалась, набирая высоту. Подергиваемая полосами помех картина воздушного пространства передавалась с идущих сзади двух Ан-71 с «тарелками» радаров над фюзеляжами. Но вот пилоты МиГ-31М включили мощные локаторы в носах машин. Ага, вот они! Матвеев успел различить жирную «засветку» от большого самолета на одиннадцать часов. Явно АВАКС или «бегемот» радиоэлектронной борьбы. Матвеев знал, что все, что видит его радар, по каналам сверхширокополосной экспериментальной связи передается на дисплеи ведомых истребителей Су-30.
Главными целями были летающие радары штатников – тяжелый АВАКС-«Сентри» и две машины поменьше – типа «Хокай». Дальше различалась метка улепетывающего «джаммера» – подавителя радиосвязи ЕС-130Н и, кажется, летающего танкера. А это что? Кажется, воздушный патруль из четверки F-14. Форсаж, форсаж! Преодолеть расстояние, захватить в прицел – и выпустить по целям страшные ракеты.
Огонь! Из-под крыльев «иракской» группы стали срываться дальнобойные КС-172. Пятая группа продолжала лететь дальше, пытаясь подсветить главные цели радарами, указуя путь сверхдальним «питонам». Нужно было преодолеть еще полторы сотни километров, чтобы ударить по мишеням менее дальнобойными ракетами К-31. Русские «иракцы» успели выстрелить своими «сюрпризами» до того, как оказались в пределах поражения «фениксов» с патруля F-14. Одни самолеты группы тут же свалились в крутое пике, выполняя противоракетный маневр, включив станции помех. Другие, тоже заслоняясь электромагнитной «бурей», продолжали мчаться вперед. Прянули в воздух стаи «близнецов». Матвеев летел, оттягивая на себя внимание врага.
– Атакуйте, «малыши»! – крикнул он в эфир ведомым Су-30, завертев свой тяжелый самолет вдоль оси и отстреливая ложные цели. Эх, семи смертям не бывать.
Три «феникса» метнулись к отчаянному МиГу-31М. Одна ракета пронеслась мимо крыла, когда перехватчик-«крепость» вертел «бочку». Вторая ударила в отстрелянного «близнеца» ста метрами ниже машины, тряхнув самолет ударной волной. Третья, сбитая с толку электронными помехами, круто пошла куда-то вверх. Матвеев перевел машину в горизонтальный полет, снова сосредоточив внимание на экране радара. Он отчаянно шел навстречу американским истребителям прикрытия впереди, а чуть ниже его мчались ведомые Су-30. Вспыхнул ожесточенный встречный бой…
А в это время запущенные по АВКАСам К-31 понеслись к цели, выбрасывая огненные хвосты. Каждая из них била на двести километров, направляемая пассивно-активной радарной головкой самонаведения. Они летели на импульсы локатора АВАКСа, словно мотыльки на свет лампы. Оставляя белые следы инверсии, опережая К-31, впереди во весь дух лупили к «хокаям» сверхдальние КС-172.
Янки поняли слишком поздно, что это такое. Навстречу русским снарядам рванулись целые стаи ракет «спэрроу» истребителей прикрытия. Но им тут же пришлось переключиться на приближающиеся «иракские» истребители. Неповоротливый «Сентри», выключив локатор, устремился вниз. Заметались двухмоторные «хок аи»-тихоходы.
Русские ракеты прорвались сквозь боевой порядок американцев, потеряв всего одну свою товарку. Уцелевшая К-31, надежно захватив цель, ударила неповоротливый АВАКС в хвост. Взрыв 90-килограммовой боеголовки превратил тяжелый лайнер в подобие кометы на средневековых фресках. «Хок аям» повезло больше: одна «каэска» оказалась сбитой с толку генераторами помех, заметалась, ушла в сторону. Зато вторая взорвалась над летающим радаром, и хитрое устройство боеголовки в какие-то наносекунды превратила энергию взрыва в сильнейший электромагнитный импульс. Вся электроника американцев брызнула искрами коротких замыканий. Тяжелая КС-172 на двух скоростях звука саданула второй «Хок ай» прямо в «блюдце» антенны над фюзеляжем и оглушительно рванула. Пораженный самолет с обломанным крылом свалился в последний штопор. Из его экипажа не спасся никто. Еще два «питона» настигли самолет радиоподавления ЕС-130 – и его обломки, пылая, обрушились в пустыню. Не повезло тяжелому F-14: еще один шальной «питон» навелся на его яростно работающую станцию радиопомех. Тяжелая ракета рванула, оторвав крыло палубного самолета, – и его пилоты катапультировались. Всего за две с лишним минуты враг полуослеп, сломалась схема взаимодействия. А на экранах локаторов уцелевших самолетов США вовсю пульсировали отметки атакующих иракских истребителей.
Вклинившись в боевой порядок противника, Су-30 вертелись, словно бешеные. От их ракет погибли два «праулера». Еще одна КС-172 покончила с третьим «праулером», не выключившим вовремя станцию постановки электромагнитных помех.
Матвеев успел выпустить ракеты «воздух–воздух» и теперь на полной скорости уводил свой МиГ назад, в Ирак…
…Бой закончился почти с равными потерями для тех и других. Но нападение на уцелевшие позиции ПВО Ирака в Восточном секторе было сорвано. Остатки иракской воздушной группировки удалялись под защиту зенитчиков, и янки не решились соваться в простреливаемые перекрестно сектора неба.
Так разворачивалось воздушное сражение к западу от военного городка короля Халеда.
Но была в том «концерте» ожесточенного сражения еще одна «музыкальная тема», что оставалась неведомой для всех ее участников. Пока на средних и больших высотах шла ожесточенная свалка, шесть сверхсекретных, перелетевших накануне из Империи в Ирак Ту-22М4 на малой высоте пересекли границу Саудовской Аравии и двинулись на сверхзвуковой скорости к военной авиабазе под Эр-Риядом, битком набитой самолетами-заправщиками и АВАКСами. Экипажи включили генераторы плазменной невидимости, разработанные в московском Центре имени Келдыша, и развили скорость в 1200 километров в час. Чтобы покрыть оставшееся до цели расстояние, им оставалось не более получаса. Теперь их не видели на радарах ни свои, ни чужие. Рассеянные, отраженные отметки на радарах терялись в разгоревшейся выше воздушной схватке. А вскоре американские самолеты дальнего радарного дозора просто погибли.
Каждый бомбардировщик-«невидимка» нес на себе по шесть тысячекилограммовых объемно-детонирующих бомб ОДАБ-1000 во внутренних отсеках и по одной противорадиолокационной ракете Х-22МП – для прорыва ПВО. Отборные экипажи, состоящие из наиболее преданных делу Верховного молодых пилотов-асов, шли, чтобы разгромить авиабазу, где находились пусть и нестреляющие, но крайне важные для американцев самолеты – танкеры и машины ДЛРО. Каждый экипаж не собирался сдаваться в плен, если его собьют. Каждый привел бы в действие взрывное устройство, уничтожающее сверхсекретный генератор невидимости. И каждый помнил, что сам Верховный, прилетев в Мары накануне войны, сказал им:
– Братья вы мои! На вас ложится важнейшая миссия – уничтожить военно-воздушную силу самого главного врага. Нам очень нужно победить в этой войне, товарищи вы мои. Очень. Победа Ирака окончательно сломает нашего главного противника – Соединенные Штаты.
– Как, товарищ Верховный? – спросил Мишка Садовой, командир группы.
– А так, Миша, – улыбнулся тогда Верховный, – что Союз получит миллиарды в твердой валюте для подпитки экономики и сможет довести до конца свои планы строительства новой жизни. Богатой и интересной. Когда каждый гражданин СССР сможет жить в таких же домах, где сейчас живете вы. Потерпев поражение, янки окажутся окончательно деморализованными, как после Вьетнама, и согнутся под ударом кризиса. Мы заставим их надорваться окончательно, они запросят у нас пощады. А в районе Персидского залива возникнет Великий Ирак – враждебный им и вынужденно дружественный нам. Ирак, богатый нефтедолларами. Теми, что достанутся нашей стране – ибо Ираку нужны машины, оружие, подготовленные специалисты.
А все зависит от вас, братья. Не подведите. Выполните задания – станете Героями со всем, что этому званию причитается. А если погибнете – знайте, что ваши семьи получат почет, уважение и всемерную заботу державы. Клянусь вам в этом…
И вот теперь шестерка Ту-22М4, соблюдая радиомолчание, шла над ровной, как стол, поверхностью Саудовского королевства. Подробности плана атаки экипажи знали наизусть. Подход к Эр-Рияду. Набор высоты. Выключение генераторов. Огонь по включившимся радарам комплексов «Пэтриот» и «Хок». Снова включение генераторов и атака авиабазы по визуальному принципу. Мерно пожирая керосин, русские бомбардировщики шли на высоте всего в полторы сотни метров, находясь, кроме того, в пелене мельчайшей песчаной взвеси, что ветер носил над пустыней. Она дополнительно маскировала группу «авиационного спецназа» от радаров противника. Каждый самолет группы был собран штучно, получив множество нештатной аппаратуры. Если раньше кабины летчика и штурмана напоминали вывернутого наизнанку колючками внутрь ежа из-за множества торчащих тумблеров и кнопок, то теперь все сменили более удобные интегрированные системы управления и жидкокристаллич<
|
|
|
