 |
Глава 3. История Аси Клячиной
|
|
|
|
Картина Андрона Михалкова-Кончаловского тоже имела сложную судьбу. Пройдя все испытательные инстанции для получения разрешительного удостоверения, «Ася Клячина» все же его получила 1 марта 1967 года от начальника отдела по контролю за кинорепертуаром А. Вилесова[28].
В феврале того же года картину отправили на проверку для официального одобрения зрителями в Горьковскую область[29]. Состоялось два обсуждения в разных дворцах культуры, в которых принимали участие многие члены съемочной группы, постановщик и сторонники картины[30]. Однако, на удивление, «Асю» не приняли.
Как сообщает нам Фомин, опираясь, на имевшиеся на его руках документы, люди с «адекватной реакцией» оценили ленту по достоинству, но большинство выступавших обиженно спрашивали: «Что же у вас колхозники все в полевом да в грязном, у них что, надеть нечего? А зачем столько людей с физическими недостатками да инвалидов? Где механизация? Комсомольские собрания?»[31]. По мнению Фомина ничего страшного для картины в этих заявлениях не было.
Однако картина внезапно исчезла, говорили, что Госкино продолжает ждать новых поправок[32]. Вдруг вмешалось и КГБ. Партийный деятель и критик, И. С. Черноуцан, получил письмо от первого заместителя председателя Комитета Госбезопасности, в котором говорилось, что картина является антисоветской и клеветнической, где советские люди изображены в уродливом, неряшливом виде[33]. Черноуцан позвонил в КГБ: «Давайте разбираться. Во-первых, вы говорите, что там мол, изуродованные люди. Но ведь была война, полно осталось покалеченных людей. Во-вторых, мне непонятно, с какого времени внешний вид героев фильма стал компетенцией органов госбезопасности? В-третьих, вы говорите, что фильм – антисоветский, клеветнический. Мне непонятно, что конкретно вы имеете в виду. Ну, там есть сцена, когда один мужик рассказывает, как он сидел после войны[34]»[35]. В итоге, Черноуцану удалось ненадолго спасти фильм. Остается лишь догадываться, почему КГБ вмешался в дела фильма. Видимо, высшие органы власти сильно противились появлению фильма на свет, потому что для них, по всей вероятности, картина была слишком реалистичной. Снова мы сталкиваемся с борьбой власти против аллюзий на современное положение страны.
|
|
|
На истории вмешательства КГБ в дела фильма препятствия не заканчиваются. Остается лишь предположить, что тот отзыв органов госбезпасности повлиял на мнение Комитета по кинематографии. Генеральному директору киностудии «Мосфильм» пришло письмо, в котором говорилось следующее: «Фильм (…) может быть выпущен на экраны страны лишь в том случае, если из него будут исключены ряд натуралистических, эстетически неприемлемых и оскорбляющих достоинство тружеников советской современной деревни деталей…»[36]. Кроме того, потребовалось сократить сцены с «грязными, неряшливыми людьми», то есть с цыганами[37]. Но в первую очередь советовалось «вынуть из фильма рассказ старика в столовой[38] и его похороны. Сократить сцену попытки изнасиловать беременную Асю (Во варианте фильма, который мы имели возможность смотреть, этого эпизода не было. Далее, ссылки на моменты из фильма присутствуют в том случае, если они есть в существующем варианте фильма. – Примечание.), сократить сцену родов» и сделать еще несколько сокращений. Требовали также исключить вовсе кадр, когда главный герой спрашивает мальчика, знает ли он, кто такой Сталин[39], дальше требовали поправок музыкального сопровождения. Предлагалось еще подумать о финальной сцене: Асе следует убежать в поле и заплакать[40]. Этот вариант финала мы и увидели[41].
|
|
|
Вышеупомянутые поправки были внесены режиссером, но не все[42]. В итоге, министр кинематографии А. Романов ответил, что внесенные изменения не меняют концепцию фильма[43]. Получается, проблема вовсе не в затянутости и эстетике фильма, о которых, в основном говорилось в письме из Комитета по кинематографии, а в концепции.
В итоге, Михалков-Кончаловский решил обратиться лично к министру, он заявлял о произведенных сокращениях ленты[44]. Видимо, министру сокращений было мало, так как в своем письме Романов ясно дал знать, что некоторые кадры нужно не просто сократить, но и изъять вовсе. Например, Кончаловский не вырезал полностью сцену с рассказом старика в столовой о тюрьме – это Романов выделил первым пунктом[45]. Было еще три пункта, которые Романов выделил в качестве тех, что нужно убрать в полном объеме. Таким образом, только в июне 1968 года появился «изуродованный» вариант фильма под названием, измененным по указу Комитета, «Асино счастье».
Очень любопытно, что в конце августа Заместитель Председателя Комитета Госбезопасности под грифом «секретно» написал, что «принципиальных изменений в идейную концепцию фильма не внесено, а отдельные незначительные переделки (сокращен рассказ о жизни бывшего репрессированного колхозника, и исключена сцена родов Клячиной) не могут изменить идейного звучания фильма, выпуск которого на экран может нанести политический ущерб»[46]. То есть получается, что КГБ счел этот фильм идейно вредным и даже политически опасным. Нельзя сказать, к сожалению, было ли это свидетельство кому-нибудь известно в то время.
В октябре Ф. Ермаш, зав. сектором Отдела культуры ЦК КПСС, заявил, что измененный фильм принят, но выпуск на экраны приостановлен Комитетом, что все исходные материалы фильма были переданы в Госфильмофонд СССР[47].
Можно сделать вывод, что КГБ явилось причиной невыпуска фильма на экраны. Нам кажется, поводом для этого послужила сцена с репрессированным колхозником, которую до последнего не хотел вырезать режиссер. Вдобавок к этому в фильме виделось отсутствие эстетики, безобразность героев, брезгливость к цыганам и бедность колхоза. Видимо, мы снова столкнулись с нежеланием власти показывать зрителям реальность.
|
|
|
Глава 4. Тема
Мы уже упомянули, что любой сценарий должен был пройти все цензурные инстанции. Третий вариант сценария «Темы» был прокомментирован идеологом, секретарем Союза Кинематографистов, А. В. Карагановым. Его рецензия была неутешительной[48]. В стенах сценарной студии было решено, что режиссеру Г. Панфилову сценарий нужно лично везти в Госкино, иначе низлежащие инстанции его уничтожат[49]. В. Т. Ермаш, министр кинематографа, был земляком Глеба Панфилова. Казалось бы, этот факт мог бы значительно повлиять на выход картины в свет. Ермаш прочитал сценарий и скорректировал одну предфинальную сцену[50]. В итоге, забегая вперед, скажем, что он принял не только сценарий, но и фильм.
После обсуждения фильма на заседании худсовета Первого творческого объединения сценарий утвердился[51]. Позже в «Мосфильм», где было позже осуществлено кинопроизводство «Темы», пришли документы с пожеланиями «разжевать, уточнить и сделать однозначными неоднозначные моменты»[52]. Если литературную критику можно опустить, поскольку она не является политическим фактором непринятия картины, то на письмо из министерства внутренних дел СССР главреду Первого творческого объединения В. Ф. Карену обратить внимание необходимо. Управление по политико-воспитательной работе сделала некие замечания. Вот одно из первых: «Эпизод встречи писателя Пащина с инспектором ГАИ (…) дискредитирует работника милиции». Суть встречи состояла в том, что главный герой Ким Есенин и его друг Пащин превысили скорость, а милиционер их остановил[53]. Конфликт разгорелся на том моменте, когда работник милиции, будучи поклонником произведений Пащина, отказался брать взятку из рук последнего[54]. Мы увидели мнение работников управления по политико-воспитательной работе МВД СССР, однако, советский прозаик и член союза писателей И. Ф. Стаднюк в своем отзыве расценил этот конфликт так, что авторы сценария хотят выставить милиционера героем[55]. УПВР МВД СССР все же заявило, что «возражает против показа милиционера как представителя власти в нелепом и унизительном положении»[56].
|
|
|
Оказалось, что замечания МВД имели рекомендательный характер, так как режиссер ничего не поменял. Был даже отправлен запрос в КГБ, но оттуда пришел ответ, что ничего нарушающего интересам госбезопасности нет. Потерпели изменения только те кадры фильма, на которые указал Ермаш: теперь в предфинальной сцене искусствовед Саша отговаривала своего возлюбленного, бывшего писателя и теперешнего диссидента, от эмиграции не в Америку[57](до исправлений сценария), а в Израиль (Желающие эмигрировать в Америку должны были подать заявление на выезд в Израиль для «воссоединения» семьи)[58]. Кроме того, по совету Ермаша, должен был быть изменен финал: герой должен не погибнуть, а потерять сознание[59]. Нужно отметить, что эти два пункта замечания – из двух эпизодов, без которых фильма бы не было. Первый, об отщепенце, поднимает очень сложный вопрос, который ранее в советском кино не поднимался. Именно этот момент широко обсуждался.
Гендиректор «Мосфильма» Н. Т. Сизов предрекал: «Нам с этой картиной предстоит судьба трудная. Тут, безусловно, могут быть очень серьезные претензии. Не художественной интеллигенции, не нашего цеха, хотя и в нашем цехе неизвестно как отнесутся. Мне уже передавали некоторые оценки: «попрание всех норм» и прочее»[60].
«Тему», в итоге, приняли в Госкино, но требовали еще поправок, тиража не дали[61]. Глеб Панфилов устроил просмотр фильма для друзей. Результат оказался таким, что заведующему в ЦК идеологией и культурой пришло анонимное письмо, что лента является антисоветской[62]. После потребовали отправить фильм в ЦК – там решили его придержать[63]. Позже по инициативе Ермаша был организован просмотр картины в Союзе писателей[64]. «Тема» руководству Союза резко не понравилась[65]. Как прокомментировал Ермаш: «Все, ничего сделать не могу – писатели против, ЦК против»[66].
К счастью, в нашем распоряжении имеется «совершенно секретный»документ ЦК КПСС, в котором говориться о причинах запрещения «Темы» к показу. В нем было написано: 1) Главный герой дискредитирует советских писателей, «порочит советский образ жизни, как якобы способствующий карьеризму и приспособленчеству». 2) Сцена с отщепенцем, «изрыгающим клевету на все советское («здесь все ложь», «я здесь все ненавижу»)» выглядит провокационно и пр[67]. Из всех претензий ЦК КПСС мы выбрали те, что точно приговорили фильм. ЦК КПСС осудил картину, как «клеветническую и порочащую советский общественный и государственный строй, с умыслом на ослабление и подрыв советской власти»[68]. Самое интересное в документе было то, что «ЦК КПСС приговаривает фильм «Тема» к семилетнему заключению на полке с последующим поражением в прокате»[69].
|
|
|
Как видно, ЦК КПСС отреагировал на картину так, будто ему дали пощечину. Снова причина приговора в том, что фильм идеологически неправильный. Нужно отметить, что так трактовали именно высшие партийные органы, хотя выше мы показали пример того, что некоторые неоднозначные моменты художники видят одним образом, а остальные – другим. И возможно, даже эта двойственность понимания не понравилась ЦК. Все, по всей вероятности, должно было пониматься однобоко и без тайных умыслов. Мы считаем, что фильм «Тема» слишком рано хотел заявить о себе. Он, однозначно, прогрессивный, только «застой» был к нему не готов.
IV. Заключение.
Наше исследование осветило процесс создания фильмов в период между 1965 – 1985 гг и явилось попыткой проанализировать причины того, почему, признанные после 1985 г. шедевры, не могли выйти в прокат.
Подводя общий итог работы, мы сделали вывод, что все фильмы, что мы рассмотрели, были положены на «полку» по идеологическим соображениям, которые формулировали высшие партийные органы.
Так как мы уже прокомментировали эпоху, в период которой создавались «Скверный анекдот», «История Аси Клячиной…», «Тема», то следует еще раз отметить, что запрещение картин с отсылками на современное положение страны («Скверный анекдот»), с антиэстетическими зарисовками большинства колхозников («История Аси Клячиной…») и с акцентами на диссидентство, которое было распространено в то время («Тема»), да и просто с клеветническими мотивами, было продиктовано политикой «застоя».
V. Список историографии.
Источники:
1. «Скверный анекдот», реж. А. Алов, В. Наумов, 1965.
2. «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж», реж. А. Кончаловский, 1966.
3. «Тема», реж. Г. Панфилов, 1979.
Историография:
1. Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. Выпуск 1. М., 1992; Выпуск 2. М., 1993; Выпуск 3. М., 2006.
2. Фомин В. И. Кино и власть: Советское кино1965-1985 г. Документы, свидетельства, размышления, М.,1996.
3. Головской В. С. Между оттепелью и гласностью. Кинематограф 70-х: (Воспоминания, статьи, заметки). М., 2004.
4. Зоркая Н. Не стоит село без праведницы // Искусство кино, № 1, 1989. С. 56-68
Сатдинова К., гр.372.
Москва.
2017г.
[1] Фомин.В. И. Кино и власть…, М., 1996. С. 6
[2] Там же. С. 7.
[3] Головской В. «Между оттепелью и гласностью. Кинематограф 70-х. М., 2004. С. 5.
[4] Головской В. С. Между оттепелью и гласностью. Кинематограф 70-х. М., 2004. С. 6.
[5] Зоркая Н. Не стоит село без праведницы // Искусство кино, № 1, 1989. С. 56-68
[6] Головской В. С. Между оттепелью и гласностью. Кинематограф 70-х. М., 2004. С. 119
[7] Там же.
[8] Там же.
[9] Там же.
[10] Там же.
[11] Там же, с. 120
[12] Там же.
[13] Там же.
[14] Головской В. С. Между оттепелью и гласностью. Кинематограф 70-х. М., 2004. С. 122.
[15] Там же.
[16] Там же.
[17] Там же, с.123.
[18] Там же.
[19] Там же, с.124
[20] Там же.
[21] Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 1992. С.45.
[22] Там же.
[23] Цитата Л. Кулиджанова //Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 1992. С. 46.
[24] Документ // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 1992. С. 41.
[25] Документ // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 1992. С. 42.
[26] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 1992. С. 45.
[27] Там же, с.48.
[28] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 1992. С. 77.
[29] Там же, с.78.
[30] Там же.
[31] Там же, с.80.
[32] Там же, с.85.
[33] Там же, с.88.
[34] «История Аси Клячиной…», 35 мин.
[35] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 1992. С. 88.
[36] Там же, с.90.
[37] Там же.
[38] «История Аси Клячиной…», 35 мин.
[39] «История Аси Клячиной…», 27:30 мин.
[40] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 1992. С. 90.
[41] «История Аси Клячиной…», 1 час 32 мин.
[42] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 1992. С. 91.
[43] Там же.
[44] Там же.
[45] Там же.
[46] Там же, с. 93
[47] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 2006. С. 93.
[48] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 2006. С. 104
[49] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 2006. С. 105
[50] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 2006. С. 106
[51] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 2006. С. 107
[52] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 2006. С. 107
[53] «Тема», 10:30 мин.
[54] «Тема», 10:30 мин.
[55] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 2006. С. 110
[56] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 2006. С. 115
[57] «Тема», 1 час, 25 мин.
[58] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 2006. С. 116
[59] «Тема», 1 час, 32 мин.
[60] Комментарии // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 2006. С. 120
[61] Документы // Фомин В. И. «Полка»: Документы, свидетельства, комментарии. М., 2006. С. 120.
[62] Там же.
[63] Там же.
[64] Там же, с. 121.
[65] Там же, с. 123.
[66] Там же, с. 124.
[67] Там же, с. 125.
[68] Там же, с. 130.
[69] Там же, с. 133.
|
|
|
