 |
Раздел III. Россия в конце XVII-XVIII В. : от царства к империи 6 глава
|
|
|
|
Если же все всуе пойдет, тогда Епископ повелит протодиакону в праздничный день в церкви известить народу сими или подобными словесы: человек, ведомый вам (имярек), таковым то явногрешием именно соблазняет церковь и презорник гнева Божия является, и наставление пастырское, не единожды ему повторенное, с ругательством отметнул; того ради пастырь ваш (имярек) молит вашу любовь отческо, да вси помолитеся о нем
благоутробному Богу, да умягчит его жестосердие, и да сердце чисто сотворит в нем и преклонит его к покаянию. А которые ближайшее с ним имеете сообщение, увещевайте его, и умоляйте и единолично всяк и с прочими совокупно со всяким усердием, да принесет покаяние, и доложите ему, что аще неисправлен и презорив пребудет до такого времени (время уреченно будет по разсуждению); то подпадет извержению от церкви. И если уже и по сем непреклонен и упрям пребудет преступник, то Епископ и тогда не приступит еще к анафеме; но прежде о всем том, как деялось, напишет к Духовному Коллегиум; а от Коллегиум получив соизволение на письме, предаст явно грешника анафеме, составив такую, или подобную формулку или образец, и протодиакону в Церкви при народе прочести повелев: понеже знаемый вам человек (имярек) таковым-то своим явным закона Божия преступлением соблазнил Церковь, и неоднократное пастырское увещавание, к покаянию его ведущее, презрел; последи же и отвержение его от церкви, аще не покается, в слух народа извещенное уничтожив, пребывает доселе в жестосердии своем, не подая надежды исправления своего: того ради Пастырь наш, по заповеди Христовой, данною себе от тогожде Господа властию, извергает его от общества Христианскаго, и яко непотребнаго члена, от тела церкве Христовы отсецает, всем правоверным извествуя о нем, что он непричастен к тому есть даров Божиих, кровию Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа приобретенных нам, дондеже истинно от сердца не покается. И того ради запрещен и не благословен есть ему вход церковный, кольми паче святой и страшной тайны Евхаристии и прочиих Таин Святых и треб церковных участник он быти не может как в церкви, так и в дому своем и на коем либо ином месте. И аще бы в церковь он вшел тайно или и явно, но силою; то большему осуждению подлежит, и множае паче, аще коварно или насильно Таин Святых причаститися дерзнет. Священницы же да возбраняют ему всячески входа церковнаго; и аще не могут возбранить ему ради силы его, то кроме
|
|
|
литургии, да престают от всякой службы церковной, дондеже не изыдет. Тако ж священницы да не ходят к нему с молитвою, благословением и Святыми таинствы, под лишением сана своего. Вестно же всем буди, что он (имярек) сам точию единоличне анафеме сей подлежит, но ни жена, ни дети и ни прочии домашнии его, разве бы и оные поревновать похотели его неистовству, и за сию наложенную на него клятву дерзнули бы гордо и явственно укорять церковь Божию. Сей, или иный каковый в разсуждении Коллегиум уставится анафемы образец, по прочитании прилеплен да будет на дверях церковных, единой Престольной, или во всех Епархии той церквей, разсудит Коллегиум. Потом же, если изверженный приидет в чувство, и похощет принести покаяние; то должен будет сам, или, аще сам не возможет, то чрез честныя иныя лица принести свое покаяние со всяким смирением публично в церкви Епископу, и просить разрешения со исповеданием греха своего и гордаго презорства. И тогда Епископ предложит ему вопросы: аще истинно и ради прощения грехов, бояся гнева Божия и прося Божия милосердия, кается; и аще верует, что власть пастырская, еже решити и вязати, есть не суетная, но сильная и действительная и страшная; и аще обещавается, что будет впредь послушный сын церкви и не имать власти пастырской презирать: и по ответах онаго, в слух всего народа изреченных, повелит ему Епископ крепко уповать на Божие милосердие, за смерть Спасителеву грешнику кающемуся творимое, и прочесть над ним разрешение. Таже, поучив его о исправлении жития, (каковое поучение может после сочинитися), укажет ему уреченный некий день праздничный, по исповедании пред духовным отцем, приити к причастию святыя Евхаристии. А если изверженный, не покаявся, учнет еще ругать анафему церковную, или еще и пакостить Епископу, или иному причту; и тогда Епископ пошлет о том челобитную к Духовному Коллегиум, а Коллегиум, розыскав истину, будет с настоянием просить суда подобающей мирской власти, или у самого Царскаго Величества. Сие только Епископом
|
|
|
накрепко укажет Коллегиум, чтоб они, как анафемы, так и разрешение не делали ради прибыли своей или инаго коего собственного интереса, и искали б в толь важном деле, не яже своя, но яже Господа Иисуса. Таковый дела сего поступок есть правильный, слову Божию согласный и подозрению неподлежащий. Но се слово было анафеме, еже есть проклятие, казнь смерти подобная. Анафемою бо отсекается человек от мысленнаго тела Христова, то есть от церкви, и к тому не Христианин пребывает, отчужден наследия всех благ, смертию Спасителевою нам приобретенных. То бо является от словес Божиих: буди тебе яко язычник и мытарь, и подобает таковаго предати сатане, и прочая сим подобныя. Есть же в Церкви Святой и меньшее наказание, нарицаемое отлучение или запрещени. Се же есть, когда не предает явно грешника Церковь анафеме, и не изгоняяет его от стада Христова; но только смиряет его отлучением от сообщения с правоверными во общих молитвах, не велит входити в храмы Божия, и на некое время запрещает ему причастие Святых Таин. Кратко рещи, чрез анафему человек подобен есть убиенному, а отлучением или запрещением подобен есть за арест взятому. Обоих сих великой и меньшой казни образы суть на церковных соборах, где еретикам сказуется анафема. А преступницы соборных правил отлучением наказуемы суть. Вина меньшой казни, то есть отлучения достойная, есть некий великий и явный грех, но не самое большое явногрешие, о яковом выше уже слово было. На пример, когда кто явно безчинствует, на долзе от церковнаго пения удаляется, явно изобидев, или обезчестив лице честное, прощения не просит; таковых Епископ сам собою, или чрез духовника поучив, да покаяние явственное принесут, аще того не похотят сотворить, хотя, не являя великой гордости и презорства, может смирить отлучением без оных великих чрез протодиакона предвозвещений, но только на малой хартинке написав вину преступника и отлучение его. И в таком деле не должен Епископ описываться к Духовному Коллегиум для соизволения, но сам свободен и силен есть сие творить,
|
|
|
только бы сие творил не по страсти, но и с прилежным розыском. Аще бо неповинне кого отлучить, а тот поищет на его суда в Коллегиум, наказан Епископ будет, по разсуждению Коллегиум Духовнаго.
17) Было слово выше под числом осьмым, чтоб Епископи смотрели, хранятся ли по Епархии его от пресвитерей и монахов и прочих должныя оных заповеди, и чтоб имел на сие духовных фискалов. Обаче понеже сие не довольно есть; ибо и фискалы оные, дружа своим благодетелям, или мзду емля, много утаевают: того ради подобает Епископу в год, или в два года единожды объити и посетить Епархию свою. И есть сего, кроме многих иных, великий образ Павла Апостола, яко же является в Деяниях гл. 14, ст. 21, 22. и Деяний гл. 15, ст. 36. Римляном гл. 1, ст. 11, 12. 1 Коринфяном гл. 4, ст. 12, 1 Солуняном гл. 3 ст. 2. 1 Солуняном гл. 3, ст.10.
Како же лучше может быть сие посещение, последующия регулы суть потребные:
1. Время летнее кажется быть угоднейшее к посещению, нежели зимнее. Се же того ради, что не так много летом, как зимою и сам Епископ и церкви посещаемыя на корм и иныя нужды его издержать. Не надобе сена, а дров мало треба. Хлеб, рыба, корм конской дешевее. И может Епископ не далече от города на поле в палатке время перестоять, чтоб не трудить священства, или граждан квартирою, наипаче где город убогий.
|
|
|
2. По приезде своем Епископ на другой день или на третий, собрав градских и сельских пресвитеров, священную литургию совершит, по Литургии со всеми Священники отпоет молебен о здравии и победе Державнейшаго Монарха, о исправлении и благосостоянии церквей, о обращении раскольников, о благорастворении воздуха, о обилии плодов земных и прочая. И собственный канон составлен будет, всякия нужды содержащий.
3. Тогда же, по совершении всего пения, слово скажет к священству и народу учительное о покаянии истинном, и всякаго, наипаче же священническаго чина должностех. И там же приложит увещавание, чтоб ему предложил, кто имеет некия духовныя нужды и сумнительныя падежи совести, тако ж и что где видится в церковном причте не исправлено и прочая. А понеже не всяк Епископ может чистое слово сложить, того ради подобает в Духовном Коллегиум таковое слово сочинить, и то бы Епископи в посещаемых церквах прочитывали.
4. Может Епископ и тайно у меньших церковников, и аще кто иный угодный покажется, спрашивать, как живут пресвитеры и диаконы. И хотя доношению всякаго не подобает верить скоро, обаче лучшая уже покажется причина к разсмотрению и исправлению.
5. Покамест Епископ донесенных дел не управит, пота и сам к себе гостей не позовет, и званный к иным не пойдет, чтоб не обольстился трактаментом, или поне подозрения бы на себя не подал, что он судит по пристрастию за удоволение свое.
6. Если дело явится долгаго времене требующее за неприсутствием свидетелей, или за иным некиим препятствием: то оное дело записав, отложить ко управлению в дом свой. А то для того, чтоб ему на едином месте не долго гостить, и стало б ему времени к посещению всея Епархии.
7. Если Епископ похощет звать к себе гостей, то весь бы тот трактамент своею казною отправлял, а не налагал бы побору на священс тво, или на монастыри. И не может извинитися убожеством своим: ибо не по долгу, но по свободной своей воли звать гостей или не звать будет.
8. Иныя дела и поступки, как священства, так и приходских людей, могут быть утаеваемыя пред Епископом, хотя и явныя народу суть; и о таковых тайно и искусно проведывать. А сие не может утаитися, читает ли
Священник во дни праздничные наставительныя книжицы, о которых выше слово было. И если который не читает за леностию: того при прочих Священниках накажет по разсуждению.
9. Спросит же Епископ священства и прочих человек, не делаются ли где суеверия? Не обретаются ли кликуши? Не проявляет ли кто для скверноприбытства ложных чудес при иконах, при кладезях, источниках и прочая? И таковые безделия запретить со угрожением клятвы на противляющихся упрямцов.
|
|
|
10. О правлении и поведении близких (аще где суть) монастырей лучше спрашивать в градех и селех от священства и мирян, нежели в самых монастырях о том же проикивать мощно.
11. А чтоб Епископ не запомнил, чего должен наблюдати в посещаемых церквах и монастырях; того ради имел бы с собою списанныя должности монашеския и священническия, которыя зде ниже следуют:
12. Крепко же заповедать Епископ должен служителем своим, чтоб в посещаемых городах и монастырях благочинно и трезво пребывали, и не творили б соблазна; наипаче же не домогались бы у монахов и у попов кушанья и питья, и конскаго корму лишняго. Кольми паче не дерзали б грабить под виною жестокаго наказания. Ибо слуги Архиерейские обычне бывают лакомыя скотины; и где видят власть своего владыки, там с великою гордостию и безстудием, как Татаре, на похищение устремляются.
13. Да весть же всяк Епископ, каковый он ни есть степенем, простой ли Епископ, или Архиепископ, или Митрополит, что он Духовному Коллегиум, яко верховной власти, подчинен есть, указов онаго слушать, и определением его довольствоваться должен. И того ради, аще что имать на брата своего другаго Епископа, обидим от онаго, подобает ему не самому мститися, ниже клеветами, ниже повестьми, хотя бы и истинныя были, грехов его, ниже
поущением сильных некиих лиц духовных или мирских, наипаче да не дерзает недруга своего Епископа предавать анафеме; но обиды своя да предлагает доношением Духовному Коллегиум, и тамо суда себе два просит.
14. Тому и сие следует, что всякому Архимандриту, Игумену, Строителю, приходскому Священнику, тако ж и диаконом и прочиим причетникам свободно и вольно просить у Духовнаго Коллегиум суда на своего Епископа, аще кто в чем от него знатно изобижен будет. Тако ж, аще кто судом Епископа своего не довольствуется, вольно ему чинить провокацию, сиесть, переносить дело на суд Духовнаго Коллегиум; и Епископ таковым на себе челобитчикам и истцам должен сию свободу попускать, и не удерживать их, ниже угрожать, ниже, по отшествии оных к Духовному Коллегиум, печатать или грабить домы оных. Но дабы сие не подало многим вины к безстрашию и презорству своих пастырей, уставить Духовное Коллегиум немалое наказание на тех, которые бы ложным доношением пастырей своих требовать дерзнули, или всуе от суда Епископскаго на суд Духовнаго Коллегиум учинили б провокацию.
15. Наконец должен будет всяк Епископ дважды в год (или как укажет о сем Коллегиум) присылать до Коллегиум репорты, сиесть извещения о состоянии и поведении Епархии своей, все ли добре, или некое неисправление есть, котораго он переставить не может. А хотя б все добре было, то обаче должен Епископ известить в Коллегиум, что слава Богу все добре. Но если бы известил, что все добре, и отинуду бы показалось, что нечто в Епархии его деется суеверное, или и явно богопротивное; Епископ бы, ведая тое, утаил и до Коллегиум не донесл; то самого его позовет на суд к себе Коллегиум, и, по довольном уличении, подвержен его наказанию, яковое уставлено будет.
Домы училищные и в них учители и ученики, тако ж и церковные
проповедники
Известно есть всему миру, каковая скудость и немощь была воинства Российскаго, когда оное не имело правильнаго себе учения, и как несравненно умножилась сила его, и надчаяние велика и страшна стала, когда Державнейший наш Монарх, Его Царское Величество Петр I обучил оное изрядными регулами. То ж разуметь и о Архитектуре, и о Врачевстве, и о Политическом Правительстве и о всех прочих делах. И наипаче тое ж разуметь о управлении церкви: когда нет света учения, не льзя быть доброму церкве поведению, не льзя быть нестроению и многим смеха достойным суевериям, еще же и раздорам и пребезумным ересем. Дурно многие говорят, что учение виновное есть ересей: ибо кроме древних от гордаго глупства, а не от учения бесновавшихся еретиков, Валентинов, Манихеов, Кафаров, Евхитов, Донатистов и прочих, которых дурости описуют Ириней, Епифаний, Августин, Феодорит и иные; наши же Русские раскольщики не от грубости ли и невежества толь жестоко возбесновалися? А хотя и от ученых человек бывают ересиархи,яковый был Арий, Несторий и нецыи иные; но ересь в оных родилась не от учения, но от скуднаго священных писаний разумения, а возрасла и укрепилася от злобы и гордости, которая не попустила им переменить дурное их мнение, уже и по познании истины против совести своей. И хотя от учения своего имели они силу сочинять софисмы, сиесть коварные мудрований своих доводы: обаче кто бы сие зло восписовал просто учению, тот бы понужден был говорить, что когда и врач опоит кого отравою, того учение врачевское виновно есть; и когда ученый солдат хитро и сильно разбивает, того виновно есть учение воинское. И если посмотрим чрез истории, аки чрез зрительныя трубки, на мимошедшие веки, увидим все худшее в темных, нежели в светлых учением временах. Не спесивились так Епископи до четыресотнаго лета, как после возгорелися, наипаче Константинопольский и Римский; ибо тогда было учение, а после оскудело. И аще бы учение церкви, или Государству было вредное, то не учились бы сами лучшия Христианстии особы, и запрещали
бы иным учитися: а то видим, что и учились вси древнии наши учители не токмо священнаго писания, но и внешней Философии. И кроме многих иных, славнейшие столпы церковные поборствуют и о внешнем учении, а именно: Василий Великий в слове своем ко учащимся младенцам, Златоустый в книгах о монашестве, Григорий Богослов в словах своих на Иулиана Апостата. Но много бы говорить, аще бы о едином сем нарочное слово было. Убо учение доброе и основательное есть всякой пользы, как отечества, так и церкве, аки корень и семя и основание. Но сие накрепко наблюдать подобает, чтоб было учение доброе и основательное. Ибо есть учение, которое и имени того недостойно есть; а обаче от людей хотя и умных, но того несведущих, судится быть за прямое учение. Обычно вопрошают мнози: в которых школах был онсица? И когда услышат, что был он в Реторике, в Философии и в Богословии; за единыя тыя имена высоко ставят человека, в чем часто погрешают. Ибо и от добрых учителей не вси добре учатся, ово за тупость ума, ово за леность свою, кольми паче когда и учитель будет в деле своем мало, или и ниже мало искусен. Ведати же подобает, что от пятисотнаго до четыренадесятьсотнаго году, сиесть чрез девять сот лет во всей Европе вся почитай учения в великой скудости и неискустве были, так что у самых лучших авторов, во оныя времена писавших, остроумие видим великое, а света великаго не видим. По четыресотном над тысячу годе почали проявлятися любопытнейшии и потому искуснейшии учители, и помалу многия Академии гораздо великую, и почитай от древних оных Августовых лет большую силу возымели: многия обаче училища в прежней тине остались, так что у оных Реторики, и Философии и прочих учений имена точию суть, а дело не тое. Причины того различныя суть, которыя зде за краткость не воспоминаются. Таковаго же, тако рещи, привиденнаго и мечтательнаго учения вкусивши человецы глупейшии бывают от неученых. Ибо весьма темни суще, мнят себя быти совершенных, и помышляя, что все что либо знать можно, познали, не хотят, но ниже думают честь книги, и
больше учитися. Когда вопреки прямым учением просвещенный человек никогда сытости не имеет в познании своем, но не престанет никогда же учитися, хотя бы он и Мафусалев век пережил. Се же вельми бедно, что именованные неосновательные мудрецы не только не полезны, но и вельми вредны суть и дружеству, и отечеству и церкви; пред властьми над меру смиряются, но лукаво, чтоб так украсть милость их, и пролезть на степень честный. Равнаго чина людей не навидят; и если кто во учении похваляем есть, того всячески тщатся пред народом и у властей обнести и охулити. К бунтам склонны, восприемля надежды высокия. Когда богословствуют, не льзя им не еретичествовать; за невежеством бо своим удоб проговорятся, а мнения своего изреченнаго переменить отнюдь не хотят, чтоб не показать себе, что не все знают. А мудрии мужие сие между собою утвердили пословие: мудраво человека свойство есть отменять мнение. Сие предложить судилось за благо, что если Царское Величество похощет основать Академию, разсуждало бы Духовное Коллегиум, каковых исперва учителей определить, и каковый учения образ показать оным, дабы не вотще пошло Государское иждивение, и вместо чаянной пользы, не была бы тщета, смеха достойная. А как бы в сем опасно и искусно справитися, угодно суть последующие регулы:
1. Не подобе исперва многих учителей, но первый год довольно единаго или двоих, которые бы учили Грамматике, сиесть, язык правильно знать Латинский, или Греческий, или оба языка.
2. На другой год, и третий и прочии, поступая к большим учениям, да и перваго не отлагая для новых учеников, большее число и учителей придастся.
3. Искушать всячески, каков в деле своем есть, кто хощет быть учитель школы: на пример, желая ведать, искусен ли в языке Латинском, велеть ему сложение Русское перевессть на Латинское, тако ж Латинское слово некоего
славнаго в языке том автора, перевесть на Русское; и велеть искусным осмотреть и освидетельствовать переводы его, и тотчас покажется, совершен ли есть, или средний, или и того нижае, или весьма ничего. Суть же и иных учений свойственныя искушения, которыя мощно будет особенно списать.
4. А хотя и неискусен в требуемом учении покажется, обаче мощно знать, что остроумен есть, то знатно он за леностию, или за плохим своим учителем не достигнул того, и таковому повелеть полгода или год самому учитися от авторов, в деле том искусных, аще учитель хощет быть. Только ж сие делать за скудость людей, а лучше бы на таковых не надеятися.
5. Определенным и добрым учителям приказать, чтобы они исперва сказывали ученикам своим вкратце, но ясно, кая сила есть настоящаго учения, Грамматики, на пример, Реторики, Логики и прочая; и чего хощем достигнути чрез сие или оное учение, чтоб ученики видели берег, к которому пловут, и лучшую бы охоту возымели и познавали бы повседневную прибыль свою, тако ж и недостатки.
6. Избрать изряднейших во всяком учении авторов, которые свидетельствовани суть в славных Академиях: именно же, в Париже, повелением Короля Людовика четвертаго надесять, так кратко, а совершенно заключена Латинская Грамматика; что мощно надеятися остроумнаго ученика за един год совершенно научить языка онаго, когда у нас за пять и за шесть лет мало кто постизает. Что можно знать по тому, что студент из Философии, или Богословии изшедший, не может перевесть и средняго стиля Латинскаго. Избрав убо, яко же речеся, лучших в Грамматике, Реторике и в прочих учениях авторов, подать в Академию и приказать, чтоб оных руководством, а не иных учено в школах.
7. В Богословии собственно приказать, чтоб учено главные догматы веры нашея и закон Божий. Чел бы учитель Богословский Священное
Писание, и учился бы правил, как прямую истую знать силу и толк Писаний, и вся бы догматы укреплял свидетельством Писаний. А в помочь того дела чел бы прилежно Святых Отец книги, да таковых Отец, которые прилежно писали о догматех, за нужду распрь в церкви случившихся, с подвигом на противныя ереси. Ибо суть древние учители собственно о догматах, тот о сем, а другой о ином писавшии. На пример: о Тройческой тайне Григорий Назианзин в пяти словах своих Богословских, и Августин в книгах о Троице и о Божестве Сына Божия, кроме оных, Афанасий Великий в пяти книгах на Ариан о Божестве Святаго Духа, Василий Великий в пяти книгах на Евномиа; о ипостаси Христовой Кирилл Александрийский на Несториа; о двоице естеств в Христе довольно одно послание Леона, Папы Римскаго до Флавиана Цареградскаго Патриарха; о грехе первородном и о благодати Божией Августин во многих книгах на Пелагианы и прочая. К тому ж зело полезны деяния и разговоры Всселенских и Поместных Синодов. И от таковых учителей при Священном Писании нетщетное будет учение Богословское. А хотя и может Богословский учитель и от новейших иноверных учителей помощи искать; но должен не учитися от них и полагатися на их сказки, но только руководство их принимать, каких они от Писания и от древних учителей доводов употребляют. Наипаче в догматах, в которых с нами иноверцы согласни суть; а однако доводам их не легко верить, но посмотреть, если таковое в Писании, или в книгах отеческих слово, и тую ли имеет силу, в яковой они приемлют. Многажды бо лгут господа оные, и чего не бывало приводят. Многажды же слово истинное развращают. Буди зде едино, на пример, слово Господне к Петру: Аз молихся о тебе, да не оскудеет вера твоя, реченно о Петре персонально, о самом лице Петрове, а Латини влекут оное к Папе своему, наводя от того, что Папа не может погрешить в вере, хотя бы хотел. Должен убо учитель Богословский не по чужим сказкам, но по своему ведению учить и, иногда избрав
собственное время, показать в книгах и ученикам своим, чтоб и они известны сами были, а не сумнились бы, правду ли говорит, или лжет учитель их.
8. По случаю зде с причины мимошедшаго совета воспоминается, что при школах надлежит быть библиотеке довольной. Ибо без библиотеки, как без души Академия. А довольную библиотеку мощно купить за две тысящи рублей. Библиотека учителем по вся дни и часы ко употреблению невозбранна, только бы книг по келлиам не разбирали, но чли бы оныя в самой библиотечной канторе. А ученикам и прочиим охотникам отворять библиотеку в уреченные дни и часы. И ходили б в библиотеку, которые язык умеют, в особенные часы и дни по долженству, а в иные за охоту и в урочное время. Спрашивал бы всякаго свой учитель, котораго он автора чтет, и что прочел, и что писал; а если чего не уразумел, то б ему объяснил учитель. Сие вельми полезно и скоро человека, аки претворяет в иного, хотя бы прежде грубых был обычаев.
9. Обращаяся к школьным учениям, сие видится быть вельми благоуспешно, что могут некая учения двое или трое вдруг одного часа и одним делом подаватися. На пример, уча Грамматике, может учитель с нею учить купно и Географию и Историю: понеже, по регулам Грамматическим, нужно есть делать экзерциции, сиесть обучатися в переводах с моего языка, на язык тот, котораго учуся, и вопреки с языка того на мой язык. То мощно велеть ученикам переводить по части Географию, или Историю одну внешнюю, либо Церковную, или на перемену оба те учения. Обаче, понеже Историю честь без ведения Географскаго, есть как бы завязанными глазами по улицам ходить; того ради здравый совет есть год, Грамматике определенный, разделить на две части; и полгода первое учить Грамматику с Географиею, особенный в неделе день определяя, в которой на карте будет учитель показывать циркулы, планисферия и универсальную ситуацию мира. А еще лучше бы делать сие на глобусе, и так обучать
студентов, чтоб могли перстом показать, когда кто спросит их: где Азия? где Африка, где Европа? и к которым сторонам под нами лежит Америка? Тако ж и особь о Государствах: где Египет? где Хина? где Португалия? и прочая. А другое полгода давать в экзерциции переводить Историю универсальную, да краткую, только бы был автор чистаго языка Латинскаго, яковый есть Юстин Историк, и мощно будет после других смотреть. И се вельми полезно; ибо ученицы великое ко учению возымеют доброхотство, когда невеселое языка учение толь веселым мира, и мимошедших в мире дел познанием, растворено им будет, и скоро от них грубость отпадет, и еще при береге почитай училищном не мало драгих товаров обрящут.
10. Чин учения таковый добрый кажется: 1. Грамматика купно с Географиею и Историею. 2. Арифметика и Геометрия. 3. Логика или Диалектика, и едино то двоименное учение. 4. Реторика купно или раздельно с стихотворным учением. 5. Физика, присовокупя краткую Метафизику. 6. Политика краткая Пуффендорфова, аще она потребна судится быть, и может она присовокупитися к Диалектике. 7. Богословия. Первые шесть по году возмут, а Богословия два года. Ибо хотя и всякое учение, кроме Диалектическаго и Грамматическаго, пространное есть; обаче в школах сокращенно трактовать надобе, и главнейшия толь части. После сам долгим чтением и практикою совершится, кто так доброе руководство получит. Язык Греческий и Еврейский, (если будут учители) между иными учении урочное себе время приимут.
11. Ректора и Префекта усмотреть прилежных человек, и которых учение и труды уже известны. И укажет им Духовное Коллегиум тщательным быть в деле своем, с таковым угрожением, что ежели нечинно пойдут учения и неблагопоспешно; то они сами суду подпадут в Духовном Коллегиум. И того ради смотреть должны, ходят ли всегда в школу учители,
и так ли учат, как подобает. И должны Ректор с Префектом посетить в неделю две школы, а в другую неделю другия две, и так и прочия кругом. А когда в школу приидут, учитель при них учить будет, а они слышати, хотя чрез полчаса; тако ж и вопросами отведовать учеников, знают ли, что уже должно бы им знать.
12. Если кто от учителей противен покажется Академицким уставом, и непреклонен наставлению Ректорскому: таковаго Ректор объявит в Духовное Коллегиум, и по следовании отставлен или наказан будет по разсуждению.
13. Мощно и фискалов определить, которые бы надсматривали, все ли во Академии порядочно.
14. О учениках сие разсуждение: должны вси Протопопы и богатшии и инии Священницы детей своих присылать во Академию. Мощно тое ж указать и градским лучшим приказным людем, а о дворянех, как собственная воля будет Царскаго Величества.
15. Приходящие же тые ученики были б при Академии до конца всех учений, и не отпускать от школы Ректору без ведома Духовнаго Коллегиум. А если бы Ректор или Префект, или иный кто отпустил ученика отай за мзду поданую, и на такого преступника определить жестокое наказание.
16. Всем повсюду известно буди, что где будет человек ученый во Академии, и от Академии свидетельствованный, того на степень духовныя или гражданския чести не может упредить неученый с великим штрафом на власти оныя, которыя бы инако сделали.
17. Новопришедшаго ученика отведать память и остроумие; и если покажется весьма туп, не принимать в Академию: ибо лета потеряет, а ничего не научится; а обаче возымеет о себе мнение, что он мудрый и от таковых несть горших бездельников. А чтоб который не притворял себе тупости,
желая отпуску в дом, как то другие притворяют телесную немощь от солдатства; искушению ума его целый год положить. И может умный учитель примыслить способы искушения таковые, яковых он познать и ухитрить не дознается.
18. Буде покажется детина непобедимой злобы, свирепый, до драки скорый, клеветник, непокорив, и буде чрез годовое время ни увещании, ни жестоким наказании одолеть ему невозможно, хотя б и остроумен был: выслать из Академии, чтоб бешеному меча не дать.
19. Место Академии не в городе, но в стороне на веселом месте угодное, где несть народного шума, ниже частыя окказии, которыя обычно мешают учения и находит на очи, что похищает мысли молодых человек, и прилежать учением не попускает.
20. Не надобе хвалитися Академии, но ниже смотреть на тое, что много учеников имеет: сие бо весьма суетно есть; но смотреть, как много есть остроумных и добре учащихся, с великою пользы надеждою, и как бы оных додержать постоянных до конца.
21. И сие есть отнюдь непотребно, паче же и тщетно, чтоб студентов, какие ни приидут, принимать на поденныя деньги Государевы. Приходят бо многие не для учения, но еще иные и неспособные по природе для жалованья только, нищетною нуждою влекомы. Иные же и способные, да сколько похотят при Академии живут, а когда и куда хотят, отходят. Что ж с того добра? Только суетный убыток. Принимать бы студентов с разсмотрением остроумия, и они бы запись давали на себе, что до конца учений пребудут во Академии, под великим штрафом, если бы обета своего не исполнили без крайней нужды. И так можно будет, оных по совершении школьном, презентовать Царскому Величеству и по Его Величества указу определять оных на разныя дела.
|
|
|
