 |
Откровение Велты
|
|
|
|
Закрыв дверь за Шредером, Велта вернулась в комнату.
Мысли работали предельно напряженно. «Минокс», любой ценой забрать «Минокс», – думала Велта. Шло время, и в сознании Велты все четче вырисовывался план – разжалобить Аусму: «Должно же дрогнуть ее материнское сердце? – спрашивала она себя. – Должно».
– Мама, выйди. Прошу тебя. Мне поговорить с тобою надо.
Велта заплакала. Плакала она долго и безутешно. Аусма спрятала в кармане шерстяной кофты «Минокс», сунула туда руку и вышла из спальни. С кресла поднялась заплаканная Велта и опустилась перед нею на колени.
– Прости меня, мама! Меня заставили. Понимаешь? Заставили. Я не хотела этого делать, – цеплялась Велта руками за ноги Аусмы.
– Порядочного человека никто подлость делать не заставит, – твердо отрезала Аусма.
– Все вы здесь порядочные, – выкрикнула Велта громко. – Все! Вам здесь легко быть порядочными. Попытайтесь быть порядочной там. Я посмотрю, как это у тебя получится. На все смотрите по-своему, по-иному. Не так, как там, и вам многое не понять. – Голос ее дрожал, каждое слово переполнено обидой, болью, на глазах показались слезы. – Я выросла без тебя, – говорила она голосом, в котором содержался упрек Аусме. – Думаешь, легко расти без матери?
Аусма не смогла понять, почему от слов Велты вдруг тупой болью заныло сердце, ожесточенность, которую только что испытывала к ней, уступила место жалости. Аусма была матерью, и те чувства тепла, которые годами вынашивала к дочери, неожиданно и в самый неподходящий момент напомнили о себе. «Права ведь дочь, – думала она. – Нелегко ей было расти без меня. Но что ответить? Рассказать трагедию своей любви и жизни? Поймет ли? »
|
|
|
– Когда мне нужна была твоя ласка, – обидчиво продолжала Велта, – со мною рядом находился отец. – Она умолкла, а затем бросила в лицо Аусмы жестоко и зло: – Отец! А не ты. Но чем он мог помочь мне? Чем? Что он понимал в моих девичьих делах? Какие тайны я могла ему доверить? Первые годы после войны его голова была занята одной заботой – скрыться, чтобы не судили за то, что творил здесь, в Латвии. Но нам надо было как-то жить. Жить! – заплакала Велта. Успокоившись, продолжила: – Нам нужны были деньги. Деньги! Понимаешь? А много ли их мог получить отец за случайно найденную работу? Мы жили впроголодь. Порой днями не было во рту крошки хлеба. И тогда отец заставил меня зарабатывать деньги. Знаешь ли ты, как зарабатывает деньги девчонка в шестнадцать лет?
Велта посмотрела на Аусму долгим взглядом.
– Молчишь? – спросила Велта. – Вот также молчал и виновато смотрел мне в глаза отец, когда я однажды утром принесла и отдала ему в руки свой первый заработок. Он упал передо мною на колени и просил прощения. Но зачем мне были его мольбы? Я ко всему была безразлична и хотела лишь одного – избавиться от этого проклятого мира, необходимости зарабатывать деньги таким путем, каким зарабатывала я. Я! Твоя дочь!
Аусма молчала, потрясенная.
– Тебе этого не понять. Порядочные… Несколько лет спустя отец обрел силу, обзавелся нужными связями среди латышской эмиграции, влиятельных иностранцев. Он решил, что я должна стать разведчицей. Я вышла замуж. У меня сейчас двое детей и прекрасный муж. Но когда у меня появилась семья, я стала бояться выполнять задания разведки. Мне казалось, что меня арестуют, мое счастье рухнет, и я попыталась отказываться от работы. Вот тогда-то и припомнили мое прошлое. Мне пригрозили, что все расскажут мужу. Сама подумай, кому нужна жена с такой репутацией. Вот так и заставили меня приехать в Ригу.
Велта подошла к Аусме, села рядом, положила ей руку на плечо.
|
|
|
– Теперь ты все знаешь. Решай сама. Мое счастье в твоих руках. Отдай мне «Минокс», никому ничего не говори, и я спокойно уеду домой. Буду жить с семьей и благодарить бога за то, что послал мне такую добрую мать. За всю мою жизнь ты ничего хорошего для меня не сделала. Так выполни мою единственную просьбу. Будь матерью.
Аусма поднялась с дивана и направилась к двери.
– Ты куда? – всполошилась Велта.
– Я отнесу «Минокс» куда следует, – ответила твердо Аусма.
– Да ты с ума сошла! – ужаснулась Велта, преградив ей дорогу. – Только через мой труп. Слышишь? Только через мой труп!
У дома остановились машины, слышно было, как громко хлопнули дверцы.
– Кто это? – испугалась Велта.
Дверь раскрылась без стука, на пороге появились Круминь и лейтенант Величко.
– Доброе утро, – приветствовал Аусму Янис и протянул руку.
– Здравствуй, Янис. Здравствуй, – ответила Аусма. Ее холодная, тонкая рука утонула в широкой, горячей ладони Яниса. – Проходите, – пригласила она. – Гостями будете.
– Прости, Аусма, – склонил перед нею голову Круминь. – Не в гости пришли к тебе. Пойми все правильно. Служба есть служба.
– Понимаю, все понимаю, – вздохнула Аусма, отошла в сторону, по щекам ее текли слезы.
Круминь повернулся к Велте, сказал сухо:
– Ваши документы, пожалуйста.
– Вы не имеете права меня задерживать. Я буду жаловаться в посольство, – запротестовала Велта.
Круминь посмотрел документы, ответил:
– Вы нам и нужны. Где «Минокс»?
– Какой «Минокс»? – удивилась Велта и взглянула на Аусму.
Та сидела, привалившись к спинке стула, закрыв глаза. Велта оживилась, приняв молчание Аусмы за поддержку.
– Ищите, – уверенно продолжала она, – я ничего не скрываю, но никакого «Минокса» у меня не было и нет.
«Минокс», – думала Аусма, не открывая глаз. Ей так сидеть было лучше. Только бы не смотреть на Яниса, не выдать тех чувств, которые овладели ею.
– Это провокация или страшное недоразумение, – наступала Велта. – Я приехала к старой, одинокой маме, чтобы побыть вместе, приласкать ее и поддержать.
Быстро подошла к Аусме, обняла за плечи. И не оттолкнула ее Аусма.
– Я понимаю, что меня оклеветал Валентин, – продолжала Велта. – Но поймите, что делает мужчина, когда получает унизительный отказ? Часто клевещет на женщину.
|
|
|
Круминь строго предупредил:
– Меня пока не интересуют ваши отношения с Валентином. Меня интересует «Минокс». Положите его на стол. Иначе я буду вынужден…
– Никакого «Минокса» у меня не было и нет. Оставьте, наконец, нас с мамой в покое! – повысила голос Велта.
Аусма не узнавала ее. Куда девались растерянность и страх, которые овладели ею. Сейчас Велта была совершенно иной – самоуверенной, умеющей постоять за себя. «Все это потому, что я молчу, – думала Аусма, начиная понимать, что «Минокс» имеет важное значение для Круминя. – Дочь – шпионка, а я пытаюсь скрыть ее преступление, копаюсь в своих чувствах…» – осуждала она себя.
Аусма открыла глаза, отчужденным взглядом посмотрела на Велту, оттолкнула ее от себя. Она отталкивала от себя дочь последний раз в жизни и навсегда.
– Возьми, Янис, – сказала глухо. – Прости, что не сделала этого сразу. Пойми, она моя дочь. Моя…
– Это провокация, – все еще пыталась защищаться Велта. – Здесь все было заранее подстроено, чтобы скомпрометировать меня. Не выйдет! Я буду жаловаться.
– Пригласите конвой, – приказал Круминь лейтенанту Величко, не обращая внимания на Велту. – Прости, Аусма, что побеспокоил. Поверь, иначе нельзя.
– Я верю тебе, Янис, – ответила Аусма и, с трудом переставляя непослушные ноги, ушла в спальню.
|
|
|
