Ориентированные на бога религии. Томас Мертон упоминает христианство, поскольку он христианин, но вы видите, его выражение начинается с «если». Всякий раз, когда есть «если», прямого опыта нет.

«Если христианский мистик» — на первом месте это самое «если». «Если христианский мистик имеет опыт» — христианский мистик не может иметь такого опыта — «который можно феноменологически сопоставить с опытом дзен...» Нет, абсолютно нет. Не может христианин феноменологически переживать нечто равное переживанию дзен, потому что основы их поиска совершенно различны.

«Существенно ли то, что христианин фактически верит, что он лично соединен!..» Да, это существенно. Быть лично соединенным с Богом — это вымысел. Человек живет галлюцинацией. Это не переживание истины, это переживание, спланированное системой веры в определенного Бога. Есть тысячи «богов» вокруг, не только христианский бог. Так что каждый может выбирать — они бывают всех размеров и всех форм. Этот товар вы можете купить на рынке — Будда, Иисус на кресте, Кришна, играющий на своей флейте — и вы можете поклоняться им. А если вы продолжаете поклоняться им, вы просто беспрерывно программируете свою память. Скоро вы приобретете иллюзии.

Христианин, мусульманин или индуист не может обладать никаким опытом, равнозначным дзен; вопрос не только в языке. Вот то, что пытается сказать Мертон. Он говорит, что это лишь лингвистическое различие; они пользу­ются другим языком, но опыт один и тот же. Если бы опыт был тем же, зачем Томасу Мертону было стремиться в Японию? Какая была необходимость?

Никогда не случалось, чтобы мастер дзен уходил в хри­стианский монастырь. Нет необходимости. Мертон утешает себя и других христиан: «Не беспокойтесь, феноменологи­чески ваш опыт можно сопоставить с дзенским опытом нич­то. Нет, его нельзя сопоставить, так как ваш опыт это не опыт ничто. Ваше переживание является Богом, который заполняет ваше ничто, который является преградой ничто. Вашего Бога нужно убрать. А вместо того, чтобы убирать его, вы чувствуете тождественность с Богом, вы становитесь едины с Богом. Вы галлюцинируете, вы грезите с открытыми глазами.

Дзенское переживание шуньяты, ничто — не умст­венная проекция. Только одну вещь ум не может спроеци­ровать — и это ничто. Это нужно понять. Ум может прое­цировать все; только одну вещь он не может проецировать, — ничто, — потому что, в попытке проецировать ничто ум должен полностью опустошить себя. В таком опустошении ум просто исчезнет. Ум есть ни что иное, как мысли, собран­ные вместе.

Мы называем пять человек, живущих в одном доме, семьей. Разделите этих пятерых, — и где же семья? Слово «семья» было лишь собирательным названием. Мы называем определенную группу людей «Ротари-клубом». Выведите членов клуба наружу одного за другим, и посмотрите, есть ли по-прежнему «Ротари-клуб» внутри здания. Там никого нет.

Ум - это собирательное название для всех ваших мыслей. Если вы будете опустошать ум, чтобы создать нечто равное ничто, тогда Бог должен быть отброшен, потому что это мысль. Тогда небеса и ад будут отброшены; они являются мыслями. Если вы создали ум, который не имеет мыслей, вы превзошли ум, ума больше нет. Вы вошли в ничто — но вы не найдете там Бога, поджидающего вас с распростертыми объятиями.

И всегда помните, если Бог обнимает вас, это опасно, потому что тот парень, который сотворил всю эту вселенную, явно не вашего размера. Он будет огромным! Вас просто прибьют как комара! Избегайте такого опыта.

Ничто является благом. Вы исчезаете в обоих случаях. В одном вы будете убиты, в другом просто рассеетесь. Но рассеяться самому — это прекрасное переживание; быть убитым — самое отвратительное, мучительное переживание. Эти два переживания не могут быть сопоставимы, вопрос вообще не в этом. Но не только Томас Мертон, многие другие христиане пытаются делать то же самое.

Христианство чувствует, что приходит пора исчезнуть; сейчас у него нет причины оставаться в существовании. Оно утратило свои корни. Оно совершенно устраивало необразованных, бескультурных, не цивилизованных рабов. Сейчас человек достигает совершеннолетия. Христианство было хорошо для детских игр, оно было хорошей игрушкой. Бог был игрушкой. Но когда человек достигает совершеннолетия, игрушка ему не нужна, ему нужно нечто реальное.

Дзен для того, кто разумен, зрел, кто больше не ребенок. Он требует отваги, он требует отбрасывания всех видов рабства. А все религии есть ни что иное, как очень хитрые способы низвести человечество к унижению и рабству. Сейчас христианство упорно старается как-то выжить.

Утверждение Томаса Мертона — это просто желание кое-как сохранить в живых Бога и ориентированную на Бога религию в будущем. Он видит путь: если оба эти опыта — опыт дзен и опыт христианского мистика — могут быть сопоставлены, они просто одно и то же, только их язык отличается, тогда для христианства и Бога есть возможность доминировать по-прежнему. Но их нельзя сопоставить. Они не только различны, они противоположны друг другу. Один есть ложь, другой — истина.

Бог — это вымысел, Шуньята есть окончательное пе­реживание.

Для христианства нет пути выжить. Это безусловно показывает, что христиане осознают свою смерть, которая подходит все ближе и ближе с каждым мгновением. Они знают, что их Бог умер, и они поддерживают этого Бога искусственным дыханием. Они выискивают по всему миру подпорки, с тем, чтобы Бог мог выглядеть, как будто он по-прежнему жив.

Индуисты не заботятся об этом, потому что они не так изощренны и не так бдительны. И джайны тоже не ведут такого неистового поиска, потому что они не так искусны и не настолько заинтересованы. Они намного более заинтересованы в деньгах.

Одна японская газета только что написала статью обо мне, и удивлялась вот чему: почему индийцы едут в Японию изучать технологию, особенно новейшие открытия в электронике? Япония становится сейчас самой технологически изощренной страной, богатейшей страной в мире; даже Америка теперь беднее. Япония в четыре раза богаче, чем Америка, и в четыре раза меньше, чем Америка. Поэтому то, что сделала Япония, просто чудо. После разрухи Второй мировой войны, внезапно — чудовищный всплеск энергии.

Поэтому индийцы едут в Токио, а статья упоминает, что японцы едут в Пуну. Все вы приезжаете из западных стран, из восточных стран, которые стали достаточно богатыми. Из Японии, Тайваня... скоро люди из Кореи будут здесь.

Индийцы мечутся по всему свету — Америка, Британия, Германия — изучая новую технологию, становясь более учеными. А Индия по-прежнему продолжает заявлять, что она одна из самых духовных стран. — Как же! Это самая бездуховная страна в мире. Миновали те дни, когда она была духовной — двадцать пять столетий прошло — но прежний туман остается вокруг ума. Индия более привязана к вещам, к деньгам, к власти, более устремлена к преоблада­нию, престижу, респектабельности, чем любая другая страна.

Вы и есть доказательство.

Когда я говорю что-нибудь, у меня есть доказательства. Вы здесь, потому что знаете — деньги не помогают, не приносят вам окончательного расцвета. На них можно купить все, но на них нельзя купить природу будды. На них можно купить все, включая человеческие существа, но на них нельзя купить медитацию.

Вы сами должны идти по пути.

Более богатые страны в расстройстве, полном расстройстве, потому что они обрели деньги, и они обрели респектабельность. Они образованны, они изощренны, интеллектуальны, они гораздо более развиты, чем отсталые страны.

Естественно, христианство это единственная религия в мире, которая начинает осознавать, что ее конгрегация исче­зает — все едут в Пуну!

Вы увидите здесь мало индусов — очень мало. Очень немногие достаточно разумны. Но это действительно грустно. Страна Гаутамы Будды больше не интересуется медитацией;

ее интересует, как добыть больше технологий, больше богат­ства. А большинство людей, которые выехали изучать тех­нологию, никогда не возвращаются — вам бы тоже не захо­телось возвращаться — ведь там они получают больше денег.

Доктор зарабатывает больше в Германии или Японии. В Америке профессор может заработать больше, ученые больше нужны в этих странах. В Индии он будет, самое большее, представителем среднего класса, он не может рассчитывать стать миллионером. Но в Японии, Германии или Америке он может осуществить амбицию стать миллионером. Поэтому те, кто едет, едут навсегда.

Несколько месяцев назад была другая статья в немецком журнале, вопрошающая: «Что происходит? Молодые немцы просто едут в Пуну, и потом их никогда уже не видят». Только благодаря сложностям, вызванным национальными барьерами, вы не можете оставаться больше трех, от силы шести месяцев, поэтому вам приходится уезжать и возвращаться снова. Если эти барьеры исчезнут, Пуна обязательно станет страной сама по себе. Но она будет иностранной для Индии; она будет сама по себе, она будет одним из наиболее космополитических миров.

Христианство более бдительно, и оно старается выжить. Индуисты крепко спят, несмотря на то, что они тонут — они в той же лодке, что и христианство. В той же тонущей лодке спят индуисты, в той же лодке спят джайны, в той же лодке спят мусульмане — но они все спят. По крайней мере, христианин оглядывается вокруг. Лодка погружается — и он старается как-то спасти свою теологию.

Но ее нельзя спасти, она уже отжила свое время. Ей следовало бы позволить себе исчезнуть. Она сейчас уродлива, и становится все более и более уродливой. Она пытается отстаивать себя и притворяется: «Мы живы». Если ваш Бог умер, вы не можете быть живыми. Вы умерли со своим Богом.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: