 |
Восточные источники 5 страница
|
|
|
|
Получив некоторые предварительные, но очень важные ориентиры, мы можем приступить к детальному и всестороннему анализу того замечательного источника, без упоминания которого не обходится ни одна работа о географических сведениях восточных авторов средневековья, но на который вместе с тем исследователями постоянно набрасывается тень неопределенности, компилятивности, недостоверности — «Худуд ал-Алем». До сих пор не установилось наименование этого сочинения. Нашедший рукопись А. Г. Туманский назвал ее двояко: «Книга границ мира от востока к западу» или «Пределы мира от востока к западу». В. В. Бартольдв 1930 г. обратил внимание на то, что в арабо-персидской литературе слово, переводимое как «предел», «значит не столько «граница» в смысле пограничной линии, сколько «пределы» в смысле «совокупности территории»400. Следуя Бартоль-ду, В. Ф. Минорский назвал свой монументальный труд (с предисловием Бартольда) «The Regions of the World», т. е. «Области мира». Этого названия и следует придерживаться, т. к. в современном русском языке слово «предел» уже утратило существовавший ранее оттенок двухмерной пространственности и сохранило только значение линейной границы, рубежа, конечности чего-либо, а в «Худуд ал-Алем» речь идет о землях, о пространствах, а не только о границах между ними.
Рукопись безымянного автора, датированная 982–983 гг., была найдена А. Г. Туманским в 1892 г. и в 1896 введена им в научный оборот401.
Несмотря на отсутствие настоящего анализа, сочинение персидского Анонима (как часто называют автора «Областей мира») стало использоваться норманистами для своих построений о русах, якобы помещаемых восточными географами на севере402.
|
|
|
В 1930 г. В. В. Бартольд издал фототипически персидский текст, предпослав ему обширное введение. В качестве предшественников персидского Анонима X в. Бартольд указывает Ал-Хорезми (836–847), Ибн-Хордадбеха (первая редакция 846 г. ), Джейхани (начало X в. ), Ибн-Русте (903) и Ал-Балхи (ок. 920). Бартольд не ставил вопроса о том, - что автор «Худуд ал-Алем» мог пользоваться не только самими этими сочинениями, но и той предполагаемой «Анонимной запиской» IX в., к которой, по мысли ряда исследователей, восходят труды многих известных нам авторов, в том числе и Ибн-Русте403. Но Бартольд, крупнейший знаток Востока, обратил внимание на датировку сведений, использованных автором «Областей мира»: «Во всяком случае, сведения Анонима не могут относиться ни к его собственной эпохе, ни даже к эпохе Джейхани-». «В известиях о Средней Азии и Китае нет таких указаний на события, которые бы совершились незадолго до написания сочинения». «Сведения Анонима об Индии столь же мало относятся к Х в. »404, [48]
Эти наблюдения чрезвычайно ценны, т. к. они противостоят огульному отнесению всех данных «Областей мира» к эпохе их составителя, к концу X в.
Очень важен еще один вывод Бартольда, сделанный им на основании одинаковой последовательности описания городов у Анонима и у других авторов, пользовавшихся более ранними источниками, как, например, Гардизи: «Сопоставление порядка названий у обоих авторов ясно показывает, что дорожники были известны Анониму»405. Этим ценным наблюдением исследователя нам еще предстоит воспользоваться в будущем.
К сожалению, В. В. Бартольд не произвел критического рассмотрения данных «Худуд ал-Алем» о Восточной Европе, сделал несколько произвольных допущений (Дон или Днепр заменил Дунаем, под «внутренними болгарами» понимал болгар дунайских) и в силу этого оказался бессилен понять истинное размещение народов, обрисованное «Областями мира». Отсюда идет его пессимистическая оценка самого источника: «компилятор… несмотря на скудость своих сведений с мнимой точностью устанавливает географическое положение стран и городов»406. Этот вывод оказался серьезной преградой на пути дальнейшего изучения данных Анонима.
|
|
|
В 1937 г. В. Ф. Минорский дал полный перевод «Областей мира», снабдив его обширным комментарием. Комментарий отразил большую сопоставительную работу по арабо-персидской литературе Средневековья, но историко-географического анализа Минорский не предпринимал и даже (как уже говорилось выше) не нанес на карту Восточной Европы народы, размещенные здесь Анонимом407.
Размещение русов для Минорского было предрешено комплексом норманистических представлений: русы — норманны; они обитали где-то на севере, а впоследствии завоевали Киев. Из трех центров Руси два расположены на севере (по отношению к Киеву): Новгород, где викинги появились впервые, и область эрзи где-то на Оке. Мадьяры и печенеги живут на разных берегах Волги; «внутренние болгары» — это болгары на Дунае, а землю народа мирватов, живших у Черного моря, в соседстве с хазарами, Минорский отождествляет с Моравией. Печенежские горы (разделявшие русов, мадьяр и печенегов) — это будто бы Уральский хребет408. Вполне можно понять автора, что он отказывается от изображения всей этой путаницы на карте. Разбирать каждое из положений Минорского не имеет смысла, т. к. ни одно из них не опирается на анализ системы «Областей мира».
Однако следует напомнить, что географические допущения Минорского сильно повлияли (как мы видели) на взгляды советских востоковедов 1960–1970-х годов, искавших русов где-то далеко на севере.
Б. Н. Заходер, весьма скептически относившийся к «Худуд ал-Алем», воспринял этот источник сквозь призму Минорского и отказался от какого бы то ни было анализа его. Более того, в своем «Каспийском своде», задачей которого являлась полнота сведений, он преподнес тему о географическом размещении русов в искусственно обрубленном виде; из восьми географических ориентиров, содержащихся в «Областях мира», Б. Н. Заходер отобрал только три: соседи русов, гора между кимаками и река Рус, на которой расположены три русских города409.
|
|
|
Признавая, что сведения «Худуд ал-Алем» являются «единственным известным нам источником для этого рода сведений о русах», он, тем не менее, опускает пять важнейших указаний на географию русов. У него нет следующих ориентиров:
1. Нет гор, отделяющих русов от мадьяр и печенегов.
2. Нет реки Руты (? ), текущей из Руси к славянам.
3. Нет русов как соседей мадьяр и печенегов.
4. Нет соприкосновения мадьяр с русами и реки, разделяющей их (в другом параграфе).
5. Нет гор, отделяющих русов от «внутренних болгар». Умолчанием об этих географических приметах Б. Н. Заходер подготовил читателя к недоверчивому отношению к самому источнику. Невнимательность к «Областям мира» мы видим и в работе
А. П. Новосельцева: во-первых, в передаче географических координат земли славян (южное направление ошибочно заменено западным, а северное — восточным)410, а во-вторых, в неправомочных хронологических выводах из текста. Автор пишет, что отсутствие мадьяр в перечне соседей Руси говорит в пользу X в., когда венгры были уже в Паннонии, далеко от Руси. На самом же деле текст «Областей мира» совершенно четко говорит о том, что мадьяры были тогда непосредственными соседями русов и находились восточнее и южнее русов411. А это существенно меняет наши взгляды на датировку изучаемого источника, т. к. венгры к концу IX в. действительно уже проделали длительный путь по степям и обосновались на Дунае, юго-западнее Руси. Следовательно, география «Областей мира», если основывать ее на местоположении венгров, относится не к X в., как думает А. П. Новосельцев, а по крайней мере к середине IX в.
Как видим, рассмотрение «Худуд ал-Алем» надо начинать заново, — с благодарностью используя подготовленные востоковедами переводы, но обращая большее внимание на историко-географический анализ и на систему взглядов анонимного автора.
«Области мира от востока к западу» («Худуд ал-Алем») — удивительный и уникальный источник, одиноко стоящий в арабо-персидской географической науке Средневековья. По вниманию к географическим ориентирам у Анонима не было ни предшественников, ни последователей. Его сочинение было как бы приложением к карте, которая неоднократно упоминается в книге. Описанию отдельных областей предпослано общее географическое обозрение всего Старого Света (в рамках кругозора тогдашних путешественников), частично пополненное сведениями, почерпнутыми из Птолемея. Здесь рассмотрены моря и озера, реки, острова, горы, пустыни; все это соотнесено с размещением стран и народов. Поэтому, рассматривая географию того или иного народа, нельзя ограничиваться только изложением соответственного параграфа, описывающего его — дополнительные ценные сведения могут оказаться в общем вводном разделе. Приведу в качестве примера только упоминания славян во вводной части: Азовское море — крайний южный предел славян, расселенных севернее этого моря; славяне живут в северо-западном участке Причерноморья; горы, идущие в меридиональном направлении, пересекают земли славян; «Западный» (Атлантический океан) омывает (имеется в виду Балтика) земли славян412. Упомянутые сведения требуют, разумеется, в каждом случае проверки и критического рассмотрения, но их нельзя исключать из общего обзора славян, как это сделал Б. Н. Заходер.
|
|
|
Рассмотрение каждой отдельной области состоит из двух различных частей: географических координат области по отношению к соседним ориентирам, во-первых, и описания городов, образа правления, хозяйства и быта, во-вторых. Эта вторая описательная часть не самостоятельна, и исследователи, исходя из совпадений, давно указали возможные источники сведений Анонима: Ал-Хорезми (836–847); Муслим ал-Джарми (845, через труд Ибн-Хордадбеха); Ибн-Хордадбех (846 или 885? ); Ибн-Русте (903); Ибн ал-Факих (903); Джейхани (922); Ал-Балхи (около 920)413.
Следует отметить, что даже по этим предварительным и приблизительным данным рукопись, датированная 983 г., основывается на значительно более ранних материалах середины IX — начала X в. Предельным рубежом, terminus ante quern, может служить полное отсутствие у Анонима сведений, почерпнутых из оригинального и полного новых данных о Центральной Европе сочинения Масуди, «арабского Геродота», писавшего в 943 г. У Анонима Европа дана крайне примитивно и отрывочно.
К приведенному списку возможных источников «Худуд ал-Алем» необходимо сделать очень важное примечание: большинство перечисленных авторов не столько сообщало сведения о географии своего времени, сколько использовало сочинения прежних авторов, нередко устаревшие к моменту написания почти на столетие. Исследователи предполагают, что многие труды географов X–XI вв. восходят (в отношении Восточной Европы) к «Анонимной записке», написанной на арабском языке где-то во второй половине IX в. 414 Быть может, и наш персидский Аноним пользовался этим предполагаемым ранним первоисточником, а не его позднейшими пересказами? В пользу этого говорит и утверждение В. В. Бартольда (основанное на анализе хронологии восточных областей, что «во всяком случае сведения Анонима не могут относиться ни к его собственной эпохе, ни даже к эпохе Джейхани», т. е. к началу X в. 415
|
|
|
Как только мы касаемся важнейшего для нас вопроса о датировке тех исходных материалов, которыми пользовался Аноним, мы оказываемся в очень сложном положении. Во-первых, мы не знаем, кем был человек, написавший в 983 г. рукопись для Ибн-Ахмеда, эмира Гузганской области (северо-западный Афганистан, в 5 днях пути от нашего Термеза), — ученым составителем или только переписчиком, сделавшим несколько незначительных дополнений к более раннему сочинению? Зная, что лицо, оформлявшее рукопись 983 г., являлось подданным гузганского эмира (вассала Саманидов), мы должны заинтересоваться тем, как представлен Гузган в общем географическом обзоре, т. е. как могли проявиться субъективные интересы этого лица, придававшего окончательный вид всей книге.
Оказывается, что в книге при описании Хорасана очень часто упоминается правитель Гузгана и разные мелкие князьки, подвластные ему, но специального раздела («Слово об области…») для Гузгана не выделено; однако короткая заметка о Гузгане начинается, подобно основным разделам, перечислением соседей по географическим координатам[49]. Это свидетельствует о том, что общая структура книги создавалась не гузган — ским автором 983 г. и что он сделал лишь дополнительную вставку в существовавшую ранее книгу, приравняв Гузган (в его тексте «Гузганан») к другим областям тем, что дал для него координаты соседей. Оформитель рукописи нарушил строгую систему «Худуд ал-Алема», где подобные координаты приводятся только в самом начале разделов. Единственный случай во всей книге, когда координатное описание дано дважды (в начале «Слова об области Хорасан» и внутри этого «Слова») — это описание Гузгана.
Главный вывод из этого наблюдения: гузганец, оформитель рукописи 983. г., не являлся автором или составителем книги, а был лишь ее образованным переписчиком, сделавшим несколько дополнений о своей области и своих современниках. «Персидским Анонимом» следует называть не его самого, а его неизвестного предшественника, опиравшегося на сочинения IX — начала X в. и не знавшего известнейших трудов середины X в.
Второй трудностью при подходе к датировке сочинения Анонима является подвижность всех кочевых народов, упоминаемых в книге. На протяжении IX–X вв. некоторые племена проделывали тысячеверстный путь, переселяясь на новые места. Фиксация какой-то промежуточной позиции того или иного народа может при сопоставлении с другими источниками указать на дату записи сведений и помочь в датировке данного раздела книги. Трудность заключается в том, что, зная только имя народа, мы далеко не всегда можем достоверно разместить его на карте, если не знаем точной даты источника сведений.
Третьим затруднением при датировке является общеизвестная особенность средневековых географических обзоров: на протяжении нескольких столетий авторы переписывали (с разной степенью полноты) старые сочинения, лишь изредка пополняя их отрывочными новыми данными. В результате получалось так, что в эпоху Ивана Калиты восточные читатели представляли себе Русь по материалам, собранным при Аскольде и Дире или Игоре Старом в IX–X вв.
Единственным выходом для нас является детальное рассмотрение географии «Худуд ал-Алем» с опорой на неподвижные ориентиры (моря, горы, острова, реки), после чего должны выясниться позиции кочевых народов (кипчаков, печенегов, мадьяр и др. ), а, следовательно, и та или иная дата источников информации.
Уникальность «Худуд ал-Алем» состоит, как уже говорилось, в наличии точного перечисления для каждой области всех соседних ориентиров (государства, народы, моря, горы, реки) в строгой системе географических координат: сначала ориентиры с восточной стороны, затем на юге, потом на западе и, наконец, на севере. Этим перечислением ориентиров всегда начинается каждый раздел.
Ни в одном другом арабо-персидском сочинении мы не знаем подобной системы. Естественнее всего думать, что эта географическая система родилась как дополнение к карте мира (существовавшей в книге), как пересказ карты, ее словесное выражение. Вслед за географическими координатами области идет в каждом разделе описательная часть, представляющая собой краткие извлечения из разных географических сочинений. Мы явно ощущаем две группы сведений для каждой области: географически-координатную и описательную. Первая, географическая, группа представляет собой вполне завершенное целое. Если исключить все описания городов, народов, хозяйства, быта, правопорядка, составляющих вторую группу сведений, то перед нами останется краткое, но поразительно стройное, подчиненное единой идее географическое рассмотрение «Областей мира».
Снова перед нами дилемма: писал ли обе группы сведений один и тот же ученый (что вполне допустимо) или же некий географ использовал существовавшее ранее словесное описание карты и дополнил его сведениями, взятыми из литературы? В том случае, если верно второе допущение о двух разновременных авторах, то нам необходимо учитывать, что объем работы первого автора («географа») остается неизвестным: в описательной части ему могли принадлежать какие-то дополнения (например, перечни городов) или краткие пояснения к своим сухим определениям соседей. На этот вопрос едва ли удастся ответить с достаточной ясностью. Но вопрос о двух авторах, о двухстепенном составлении основы «Худуд ал-Алем» может, как мне кажется, быть решен (в пользу двукратности) на основе ознакомления с порядком перечисления областей мира в самом сочинении. Дело в том, что в «Худуд ал-Алем» есть два отличных друг от друга перечня описанных в книге стран: один из них помещен в самом начале как оглавление книги, а другой — во вводной части в «Слове об областях мира» (§8)416. [50] Сопоставление обоих перечней показывает, что различие между ними не является случайной путаницей, а, очевидно, отражает существование двух самостоятельных источников, каждого со своей последовательностью, со своей системой описания. Сущность каждой системы можно определить только после того, как мы перенесем перечни стран на карту и обозначим последовательность описания. При помощи такой карты устанавливается, что в описании областей обнаруживаются замкнутые циклы близлежащих стран, по завершении которых описание перескакивает в совершенно другой регион, и начинается новый цикл.
Так, например, один цикл заканчивался упоминанием мадьяр, а вслед за ними идет в оглавлении Хорасан, как бы открывая новый цикл, описание нового региона. Перечень нескольких ближневосточных областей завершается у южных склонов Кавказа, а затем переходит к Аравии, начиная перечисление нового средиземноморского региона. Учитывая такие географические перескоки во многие сотни километров, оба перечня можно разбить условно на отдельные регионы[51].
Оглавление (и последовательность самих глав)
Предисловие (§8)
1. Южные обитаемые земли. Африка (§ 54–60)
2. Китай. Тибет. Индия. Синд (§9–11; 27)
3. Хорасан и Мавераннахр (§ 23–26)
4. Западные соседи Хорасана. Аравия (§ 28–37)
5. Арабские страны Средиземноморья (§ 39–41)
6. Византия (§42)
7. Кавказ. Крым. Хазары. Славяне (§ 43; 46–50)
8. «Южные обитаемые земли». Северо-восточная Африка (Абиссиния, Нубия, Судан) (§ 54–60)
1. Китай. Индия. Тибет (§9–11)
2. Тюркские народы и мадьяры (§ 12–22)
3. Хорасан и Трансоксания (§ 23–26)
4. Западные соседи Хорасана (§ 27–36)
5. Арабские страны юга (§ 37–41)
6. Византия (§42)
7. Славяне, Русь, Хазария и их соседи (§ 43–53)
8. Русь и ее соседи (§ 22; 44–45)
9. Тюрки Поволжья и Сибири (§ 12–21; 51–53)
(В тексте (§ 4), в разделе об островах, говорится о Малайском архипелаге)
Рассмотрение обоих вариантов описания еще раз убеждает нас в том, что небольшое княжество Гузган, в котором была переписана в 983 г. книга «Областей мира», никак не проявилось в структуре книги; оно не получило самостоятельной структурной единицы, и его описание (со всеми восхвалениями правителя) находится внутри § 23.
Центром описания в «Худуд ал-Алем» является Хорасан и Трансоксания-Мавераннахр («Заречье»), земли на восток от Каспийского моря и далее за рекой Джейхун (Амударьей, древним Оксом). Эта обширная область, примерно 1500 км в поперечнике, охватывающая часть Ирана, часть Афганистана и значительные пространства Средней Азии, была для лиц, составлявших «Худуд ал-Алем», главной землей Старого Света. В Хорасане и подвластных областях описано 106 городов, а в Трансоксании — 122. Следует обратить внимание на то, что только по отношению к этой земле указываются «ворота» в другие земли страны.
Кят (столица Хорезма, эмпорий тюрок, трансоксанцев и хазар) — «ворота в гузский Туркестан».
Гургандж (Ургенч в Хорезме, древнерусский Орнач) — «ворота в Туркестан».
Буст (юг Хорасана) — «ворота в Индию».
Парван (севернее Кабула) — «ворота в Индию». Вахан (совр. р. Вахандарья) — «ворота в Тибет».
Фергана — «ворота в землю карлуков»417.
Этими шестью воротами обширная каспийско-амударьинская область, слывшая «серединой обитаемых земель мира», была связана с необъятным тюркским миром северных степей, с Тибетом и Индией.
Описание остального мира, окружавшего эту срединную область, велось, как выяснено выше, по двум системам, различающимся не полнотой охвата, а порядком описания, его последовательностью, что касается как больших регионов (см. выше сопоставительную таблицу), так и последовательности описания областей внутри регионов.
Мир, известный составителю (или составителям) «Худуд ал-Алем», далеко не покрывает всего Старого Света. Хорошо известны: Южная и Средняя Азия, Ближний Восток. Менее подробно показаны собственно арабские земли и Северная Африка. В Азии знания географа ограничивались исключительно степной и лесостепной ландшафтной зоной; это в значительной мере относится и к Восточной Европе, где в степях и в лесостепи указано много разных племен. Византия («Рум») выделяется значительной подробностью и хорошим знанием административного деления. «Описание страны Рум, ее областей и городов» (§ 42) производит впечатление особого произведения, инкорпорированного в общую книгу по географии мира. Нельзя исключать того, что здесь могло быть использовано сочинение Муслима ал-Джарми (ок. 845), прожившего в качестве пленника несколько лет в Византии; сочинение его было использовано Ибн-Хордадбехом.
Неясность и путаница в сведениях о Волжской Болгарии (названной областью буртасов) и необъяснимая краткость их могут говорить о том, что исходные материалы «Областей мира» были дефектны — там, очевидно, отсутствовало описание Болгарии. Волжская Болгария в IX–X вв. была слишком прочно связана с Хорезмом, Хорасаном и Мавераннахром, чтобы среднеазиатский автор мог ограничиться такими краткими и неточными обрывками сведений, которые мы находим в § 51[52].
Для нас представляет значительный источниковедческий интерес северный рубеж кругозора «Худуд ал-Алем». Если не касаться тех сведений о северных островах, которые восходят к Птолемею, то практические знания географа IX в. начинаются на западе с полуострова Бретань («последняя часть Рума на побережье Океана. Это — рынок Рума и Испании»)418.
На север от Византии (в состав которой, может быть, в память о Римской империи птолемеевских времен включено и Франкское государство) идут «Необитаемые пустыни Севера». Интересно проследить всю совокупность тех земель, дальше которых не простирались знания географа и севернее которых он упоминал лишь безлюдные пространства.
Приведу их перечень с запада на восток: Византия (§ 42); славяне (§ 43); русы (§ 44); кипчаки (§ 21); кимаки (§ 18); киргизы (§ 14). Далее на север от этих стран и народов идут необитаемые земли. Ни Германии, ни Скандинавии, ни Англии, ни финно-угорских племен лесной зоны наш источник не знает. На их месте он указал «необитаемые пустынь ни Севера». Даже теплое течение Гольфстрим, по его мнению, омывало полуночные пределы славян419.
Двойственность характера и порядка описания областей, заставляющая предполагать наличие двух разных источников, требует дополнительного анализа. Без специального разбора нельзя сказать, какой порядок описания (в оглавлении или же в предисловии) является первичным, а какой вторичным. Точно так же трудно решить вопрос о первичности или вторичности координатной системы и пояснительных описаний. Логично предполагать, что координатная система, образующая жесткий каркас всей книги (и отраженная в оглавлении), является первичной, а дополнительные описания, взятые из разных источников, и иной порядок перечисления областей (отраженный в предисловии) находятся в зависимости от вторичных дополнительных материалов. Такое построение легко может быть опровергнуто простым допущением, что порядок перечисления областей в предисловии вовсе не является какой-либо системой, а совершенно произволен.
Однако в нашем распоряжении есть данные, позволяющие решить спорный вопрос применительно к народам Восточной Европы.
Чему подчинен порядок описания в самой книге и в ее оглавлении? Он таков: Византия. Славяне. Русь. Внутренние болгары. Мирваты…
Автор сначала ознакомил своего читателя со странами Средиземного моря — Магрибом и Испанией, двигаясь, как принято, с востока на запад, а затем повернул назад и повел читателя с запада на восток. Славяне к северу от Византии — это западные славяне и часть южных, не вошедших в состав империи. Они действительно являлись западными соседями Руси. Русь показана как восточная соседка этих славян. Далее этот автор перемещает внимание читателя еще восточнее, описывая Внутренних болгар и мирватов; оба эти народа обитали восточнее славян, доходя до берегов Черного моря. Затем автор продолжает описывать страны далее на восток, вплоть до берегов Каспия. Система здесь налицо, но указать ее источник не представляется возможным. На чем основан порядок перечисления областей в предисловии? Византия. Сарир (Дагестан). Аланы. Хазары. Славяне. Хазарские печенеги. Мирваты. Внутренние болгары. Русь. Мадьяры…
Славяне в этом перечне помещены в окружении таких южных народов, как хазары, хазарские печенеги, мирваты и аланы. Все эти народы показаны автором как соприкасающиеся с Черным морем. Эти славяне оторваны и от Византии и от Руси. Их местоположение в гуще хазаро-мадьярских и аланских черноморско-азовских племен мы можем понять только при сопоставлении с известным рассказом Ибн-Хордадбеха о маршруте русских купцов в IX в.:
«…Что же касается русских купцов, а они суть вид славян, то они вывозят меха бобров и чернобурых лисиц и мечи из самых отдаленных (частей) страны Славян к Румскому морю, а с них (купцов) десятину взимает царь Рума. И если они хотят, то они отправляются по (Танаису? Слово неясно) — реке Славян и проезжают проливом столицы Хазар» (и далее к Каспийскому морю).
У Ибн ал-Факиха есть дополнение:
«…затем идут по морю к Самкушу-Еврею, после чего они обращаются к Славонии. Потом они берут путь от Славянского моря, пока не приходят к Хазарскому рукаву, где владетель Хазар берет с них десятину. Затем идут к Хазарскому морю по той реке, которую называют Славянскою рекою…»420
Не вдаваясь сейчас в детали запутанной географической номенклатуры, отметим, что восточные авторы часто называли славян в связи с Азовским морем (в «Худуд ал-Алем» — это крайний предел расселения славян), Доном («река славян») и Керченским проливом. Для нас в данном случае безразлична степень соответствия географической терминологии реальной действительности — важно то, что один из самых ранних авторов, перс из Табаристана (начальник почт в Джибеле) — Ибн-Хордадбех — размещает славян в том же самом юго-восточном углу Европы, что и автор предисловия к «Худуд ал-Алем». Ведь путь русских купцов шел мимо земель мирватов, хазарских печенегов, хазар, в соседстве с которыми славяне упомянуты в предисловии.
Нигде больше Ибн-Хордадбех в своей «Книге путей и стран» не говорит о славянах. Никаких следов пользования «Областями мира» у Ибн-Хордадбеха нет. Отсюда следует вывод: автор предисловия держал в руках труд Ибн-Хордадбеха (847 или 885 г.? ) или же его последователя Ибн ал-Факиха (903), чем и объясняется такое необычное размещение славян только в районе Азовского моря и Волго-Донского междуречья.
В пользу знакомства автора предисловия с книгой Ибн-Хордадбеха косвенно говорит еще один факт: в перечислении областей в предисловии между Фарсом и Дайлеменом упомянута пустыня «Караскух», непосредственно соседящая с областью Джибел, подвластной в почтовом отношении Ибн-Хордадбеху. В основных разделах «Худуд ал-Алем» этой пустыни как структурной единицы нет, а в предисловии это единственная пустыня, удостоившаяся особого упоминания в перечне населенных стран[53].
Таким же косвенным подтверждением знания Анонимом труда Ибн-Хордадбеха являются другие подробности, касающиеся Джебела, где Ибн-Хордадбех был начальником почт. Здесь очень подробно описаны Испагань и особенно Рей, являвшийся, по словам Анонима, резиденцией падишаха Джебела (а, следовательно, и Ибн-Хордадбеха). Указываются знаменитые люди, жившие в Рее, в том числе «астроном Фазари»421, написавший в 772 г. географический труд, в котором он определил протяженность земли славян в 300 x 3500 фарсангов.
Взгляд на географическое положение Джебела объясняет нам хорошее знание Ибн-Хордадбехом путей русских купцов: путь этот шел от Каспия к Рею и далее к Багдаду через всю страну Джебел. Ибн-Хордадбех должен был ежегодно видеть караваны русских купцов, шедших на верблюдах к Багдаду.
Теперь задача определения первичности или вторичности той или иной системы значительно облегчилась: порядок перечисления стран в предисловии опирался на источник типа «Книги путей и стран»; В. В. Бартольд справедливо утверждает (на основе анализа среднеазиатских разделов), что автор «Худуд ал-Алем» хорошо знал тогдашние дорожники. Однако знакомая ему и использованная им система «путей и государств» не повлияла на конструкцию книги, не изменила строгого описания по координатному принципу; она сказалась только в предисловии. Это определенно свидетельствует в пользу первичности координатной системы и вторичности использования «Книги путей и стран».
Процесс создания всей книги «Области мира» рисуется предположительно так: первоначально (не позднее середины IX) где-то в Хорасане или в Мавераннахре была создана подробная карта мира с большим количеством рек, горных цепей, городов и обозначением 51 «области» (государств или народов). К этой карте было составлено ее словесное описание, ссылающееся в ряде случаев на самую карту в подтверждение тех или иных положений. Описание карты велось очень разумно и систематично и было сделано, по всей вероятности, одновременно с картой и по тем же материалам, по которым составлялась сама карта. Впрочем, говорить об этом можно лишь предположительно.
|
|
|
