 |
Глава 28 мистер и миссис
|
|
|
|
Эбби стояла у дороги, держа меня за два свободных пальца. На трех других висела сумка, а второй рукой я махал Америке.
Два дня назад мы оставили «хонду» в аэропорту, и теперь Шепли завез сюда Мерик, чтобы она на своей машине доставила нас домой. Америка настояла на том, что встретит нас, и мы знали почему. К обочине, где мы стояли, она подъехала с каменным лицом. Не вышла, чтобы помочь нам с сумками, и даже не повернула голову в нашу сторону.
Эбби подскочила к машине и села на переднее сиденье, держась за бок, на котором недавно вытатуировала мою фамилию. Забросив сумки в багажник, я дернул за ручку задней дверцы.
– Хм… – Я дернул еще раз. – Открой, Мерик!
– Обойдешься! – отрезала она и, быстро обернувшись, метнула в меня свирепый взгляд.
Когда машина проехала несколько метров вперед, Эбби насторожилась:
– Мерик, остановись!
Америка ударила по тормозам и, выгнув бровь, сказала:
– Ты тащишь мою лучшую подругу на свой дурацкий бой, и она чуть не погибает. Потом, когда меня нет в городе, ты везешь ее в Вегас и там женишься на ней, так чтобы я не только не смогла быть подружкой невесты, но и вообще вашей свадьбы не увидела!
Я снова дернул за ручку:
– Перестань, Мерик! Я бы сказал тебе, что раскаиваюсь, но как я могу такое сказать, если только что взял в жены любовь всей своей жизни!
– Любовь всей твоей жизни – это твой «харлей»! – прошипела Америка и еще немного дернула вперед.
– Теперь уже нет! – умоляюще сказал я.
– Америка Мейсон!.. – заговорила Эбби грозным голосом, но подруга смерила ее таким суровым взглядом, что моя жена испуганно вжалась в дверцу.
Машины, стоявшие позади нас, принялись сигналить, но Америка была слишком рассержена, чтобы обратить на это внимание.
|
|
|
– Ладно, – сказал я, поднимая руку. – Ладно. Что, если летом мы сыграем еще одну свадьбу? С платьем, приглашениями, цветами и так далее? Ты поможешь все организовать. Во время церемонии будешь с Эбби рядом, накануне устроишь для нее девичник, а?
– Получится уже не то! – проворчала Америка чуть менее сердито. – Но лучше, чем ничего.
Протянув руку назад, она открыла дверцу, я сел и всю дорогу опасливо помалкивал. Когда мы подъехали к дому, Шепли начищал свою машину.
– Привет! – улыбнулся он, обнимая сначала меня, потом Эбби. – Поздравляю!
– Спасибо, – сказала Голубка.
Она еще не окончательно пришла в себя после концерта, который устроила Америка.
– Мы с Мерик недавно начали подумывать о том, чтобы снять отдельную квартиру. Получается, вовремя нас осенило.
– Так вот оно что? – сказала Эбби, склоняя голову набок и укоризненно глядя на подругу. – Значит, не одни мы с Трэвом принимаем важные решения втихаря!
Америка принялась оправдываться:
– Мы хотели с вами об этом поговорить…
– Поговорим потом, – сказал я. – Сначала нужно перевезти сюда Голубкины вещи, которые остались в «Моргане». Поможете?
– Конечно. Брэзил только что вернулся. Попросим у него грузовик.
Глаза Эбби беспокойно забегали.
– Вы хотите ему сказать?
Америка усмехнулась:
– Довольно трудно будет прятать каменюгу, которую ты носишь на пальце.
Я нахмурился:
– Ты собиралась скрывать, что вышла за меня?
– Да нет… Просто мы поженились, никого не предупредив. Народ обидится.
– Ты же теперь миссис Трэвис Мэддокс! Так пошли всех подальше! – выпалил я не раздумывая.
Эбби улыбнулась мне и взглянула на кольцо:
– Как раз потому, что теперь я миссис Трэвис Мэддокс, я должна достойно представлять твою семью.
– Вот зараза! – воскликнул я. – Мы же папе не сказали!
Эбби побледнела:
– Мы?
Америка рассмеялась:
|
|
|
– Не всё сразу, Трэв. Ты слишком многого от нее ждешь!
Я осклабился: все еще было неприятно, что эта грозная блондинка чуть не заставила меня идти из аэропорта пешком.
Эбби ждала ответа. Я пожал плечами:
– Не обязательно сегодня, но на днях надо к нему заехать. Не хочу, чтобы он узнал нашу новость от кого-то другого.
Она кивнула:
– Понимаю. Только сначала давай устроим медовый уик-энд без всяких визитов. Просто насладимся первыми днями нашего брака.
Я улыбнулся, вытаскивая сумки из багажника «хонды»:
– Договорились. Только кое-куда предлагаю все-таки съездить.
– Куда?
– Как насчет того, чтобы потратить первые дни нашего брака на покупку машины? Кажется, я тебе что-то такое обещал.
– Ты серьезно? – обрадовалась Эбби.
– Уже можно выбирать цвет, детка.
Голубка, точно так же как несколько дней назад, запрыгнула на меня и принялась целовать.
– Ой, ну хватит уже! – сказала Америка.
Эбби спрыгнула, и Мерик потянула ее за руку:
– Идем, я хочу посмотреть на твою татуировку!
Девчонки побежали вверх по лестнице, предоставив мне и Шепу возиться с багажом. Я взял наши с Голубкой сумки и кое-что из многочисленных чемоданов Америки. Мы втащились наверх. К счастью, дверь оказалась открытой.
Эбби лежала на диване. Пояс ее джинсов был расстегнут и отвернут. Мерик изучала тонкие черные линии на Голубкиной коже.
– Я рада, малыш, что мы с тобой не такие сумасшедшие, – сказала Америка, поднимая глаза на красное, вспотевшее лицо Шепли.
– Я тоже, – ответил он. – Надеюсь, все эти сумки тебе здесь нужны? А то обратно в машину я их не понесу.
– Да-да, нужны. Спасибо.
Мило улыбнувшись Шепу, Америка снова переключила внимание на Голубкину татуировку. Шепли, пыхтя, направился к себе в спальню и через несколько секунд появился с двумя бутылками вина.
– Что это? – спросила Эбби.
– Свадебный пир! – ответил Шеп с широкой улыбкой.
Эбби медленно въехала на свободное парковочное место, внимательно оглядываясь по сторонам. Накануне она выбрала серебристую «тойоту-камри» новейшей модели и теперь, если мне удавалось уговорить ее сесть за руль, ездила так, будто без спросу позаимствовала чей-то «ламборджини». Наконец-то поставив машину, как ей хотелось, Эбби выключила двигатель.
|
|
|
– Надо заплатить за парковку, – напомнила она и опять посмотрела направо, потом налево, убедившись, что с боков осталось достаточно места.
– Да, Голубка, не беспокойся, – сказал я в четвертый раз и подумал, не лучше ли было подождать с покупкой машины недельку-другую, а то уж слишком много у Эбби волнений.
Разумеется, стараниями местной службы распространения сплетен к концу дня новость о нашей женитьбе должна была разнестись по всему кампусу и обрасти подробностями в духе бульварных романов. Эбби специально надела узкие джинсы и обтягивающий свитер, чтобы все видели, что она не беременна. Решение пожениться мы приняли спонтанно, но дети – дело еще более серьезное, и мы договорились подождать.
Как только мы вышли из машины и направились к учебным корпусам, с серого весеннего неба упало несколько капель. Я надвинул на лоб красную бейсболку, Эбби открыла зонтик. Мы оба посмотрели на обмотанный желтой лентой обгорелый остов «Китон-холла». Голубка ухватилась за меня, и я обнял ее, стараясь не думать о тех ужасных событиях.
Шепли слышал, будто Адама арестовали. Я подумал, что могу оказаться следующим, но Эбби пока ничего не сказал, чтобы зря ее не расстраивать.
Новость о пожаре, конечно, должна была оттянуть всеобщее внимание от нашей с Голубкой женитьбы. С другой стороны, после известия о страшной смерти товарищей людям, наверное, захочется переключиться на что-нибудь более радостное.
Когда мы вошли в столовую, мои «братья» по «Сигме Тау» и друзья-футболисты, как я и ожидал, поздравили нас со вступлением в законный брак и предстоящим рождением сына.
– Я не беременна, – сказала Эбби, мотая головой.
– Но… вы же поженились, да? – спросила Лекси с сомнением в голосе.
– Да, – просто ответила Голубка.
Лекси повела бровью:
– Думаю, скоро все выяснится.
Я наклонил голову набок:
– Лекс, отвали!
Не обратив на меня ни малейшего внимания, она продолжала:
– Вы, наверное, уже слышали о пожаре?
– Да, нам кое-что рассказывали, – проговорила Эбби, плохо скрывая неловкость.
|
|
|
– Говорят, студенты устроили в подвале вечеринку. Они весь год тайком пробирались в корпуса.
– Правда? – спросил я, стараясь не выдать облегчения: если полиция действительно считает, что в «Китон-холле» была обыкновенная вечеринка, то, может, для меня все обойдется.
До конца учебного дня нас с Голубкой либо поздравляли, либо просто разглядывали. Впервые с тех пор, как я появился в этом колледже, девчонки не останавливали меня в коридорах и не интересовались моими планами на уик-энд. Они только смотрели мне вслед, не решаясь приблизиться к чужому мужу. Даже не ожидал такого уважения к институту брака.
Не зная, как дела у Голубки, сам я был доволен своим первым учебным днем в новом статусе. Даже преподавательница психологии, услышав, как я отвечаю на вопросы о своей женитьбе, улыбнулась и кивнула мне.
Когда занятия закончились, мы с Эбби встретились в машине.
– Ну что? Все было так плохо, как ты боялась? – спросил я, забрасывая наши сумки на заднее сиденье.
– Да, – выдохнула она.
– Значит, к отцу сегодня уже не едем?
– Нет, поехали. Ты прав. Нехорошо получится, если он от чужих людей узнает, что ты женился.
Голубкин ответ меня удивил, но я не стал приставать с расспросами. Эбби не хотела вести машину, но я заставил ее сесть за руль, сказав, что надо привыкать.
Из кампуса до отцовского дома мы доехали довольно быстро, но медленнее, чем если бы рулил я. Эбби соблюдала все правила – видимо, боялась, что ее остановят и она случайно протянет полицейскому фальшивое удостоверение.
Мы ехали по нашему городку, который казался мне не таким, как раньше. Наверное, я сам изменился: стал спокойным, умиротворенным. И возможно, дело было не столько в статусе женатого мужчины, сколько в том, что в моей жизни все наконец-то встало на свои места. Теперь мне больше не приходилось ничего доказывать – ни себе, ни другим, – ведь женщина, которую я полюбил, которая стала моим лучшим другом, приняла меня таким, какой я есть. И она всегда будет со мной.
Я чувствовал себя так, будто выполнил трудное задание, преодолел препятствие. Вспомнились мамины слова, сказанные давным-давно, и я вдруг понял: она просила меня не останавливаться, бороться за ту, кого я полюблю, и я впервые сделал то, чего она от меня ждала. Наконец-то я стал таким, каким мама хотела меня видеть.
Я с наслаждением втянул свежий воздух и положил руку на Голубкино колено.
– Что с тобой? – спросила Эбби.
– Со мной? Ты это о чем?
– О выражении твоего лица.
Голубка на секунду оторвала взгляд от дороги и с любопытством посмотрела на меня. Похоже, на моей физиономии действительно отобразилось что-то такое, чего раньше я никогда не показывал. Это было новое для меня состояние, которое я пока не мог как следует объяснить.
|
|
|
– Просто я счастлив, малыш.
– Я тоже, – не то промурлыкала, не то усмехнулась Эбби.
Наверное, я немножко волновался по поводу предстоящего разговора с отцом, но не потому, что боялся неодобрения. Трудно было сказать почему, но чем ближе мы подъезжали к папиному дому, тем сильнее я нервничал.
Эбби проехала по гравию, влажному после дождя, и остановилась.
– Как думаешь, что он скажет? – проговорила она.
– Не знаю, но он будет рад. В этом я даже не сомневаюсь.
– Думаешь? – спросила Эбби, беря меня за руку.
Я сжал ее пальцы:
– Уверен.
Не успели мы дойти до входной двери, как папа сам вышел на крыльцо.
– Привет, ребята! – сказал он, и улыбка на одутловатом лице превратила в щелочки и без того припухшие глаза. – А я и не сразу понял, что это вы подъехали. У тебя новая машина, Эбби? Красивая.
– Здравствуйте, Джим, – улыбнулась Голубка. – Ее Трэвис купил.
– Она наша общая, – добавил я, снимая бейсболку. – Вот решили к тебе заехать.
– Молодцы, молодцы… Вы, я смотрю, попали под дождь?
– Да, – сказал я.
Я слишком нервничал, чтобы разговаривать о погоде. Правда, волнение было радостным: мне не терпелось рассказать отцу нашу новость.
– Как провели каникулы? – спросил он, явно чувствуя, что мы заехали не просто так.
– Было очень… интересно, – ответила Эбби, прижимаясь ко мне.
– Да?
– Мы, папа, немного попутешествовали. Слетали в Вегас на пару дней. Решили там… э-э-э… Мы решили пожениться.
Несколько секунд отец молчал. Его взгляд скользнул на Голубкину левую руку. Увидев искомое, он посмотрел на Эбби, потом на меня.
– Папа? – проговорил я, удивленный тем, что его лицо как будто ничего не выражает.
Тут отцовские глаза стали блестящими, а углы рта медленно поползли вверх. Он протянул руки и обнял нас обоих. Эбби улыбнулась и украдкой взглянула на меня. Я ей подмигнул:
– Интересно, что бы мама сказала, если бы с нами была?
– Она бы сказала, что ты все правильно сделал, сынок, – со слезами радости ответил отец и, повернувшись к Голубке, добавил: – А тебе она была бы благодарна за то, что ты вернула ее мальчику счастье, которое исчезло из его жизни вместе с ней.
– Уж не знаю… – проговорила Эбби, вытирая глаза.
Папины слова очень ее растрогали.
Отец снова крепко обнял нас и рассмеялся:
– Хочешь поспорить?
|
|
|
