 |
Адекватность и эквивалентность перевода
|
|
|
|
Понятие «адекватности» в переводе равнозначно понятию «полноценность», поскольку оно предполагает полноценное соответствие текста перевода тексту оригинала по функциям и оправданность выбора средств в переводе. Полноценность перевода состоит в передаче специфического для оригинала соотношения содержания и формы путем воспроизведения особенностей последней. Адекватность перевода предполагает верную передачу смысла и формы. По существу, понятие «адекватности» перевода пришло на смену понятию «верности» перевода оригиналу как имеющему недостаточно научный характер и отличающемуся нечеткостью. Однако в нестрогом терминологическом употреблении понятие «верности» по-прежнему встречается в переводоведческих исследованиях. Так, Ж.Деррида пишет: «В переводе нет и не может быть другого правила, кроме верности перевода оригиналу» (Деррида 1996:71). А.В. Федоров был одним из первых отечественных теоретиков перевода, давших определение адекватности (в терминологии автора – «полноценности») перевода как «исчерпывающей передачи смыслового содержания подлинника и полноценного функционально-стилистическое соответствия ему» (Федоров 1983:127). Р.К.Миньяр-Белоручев указывает, что адекватный перевод предполагает воссоздание единства содержания и формы подлинника средствами другого языка (Миньяр-Белоручев 1996:187).
Неадекватный перевод может иметь различные недостатки, начиная от небольших стилистических погрешностей и кончая наиболее серьезной переводческой ошибкой – искажением смысла. Самыми распространенными недочетами переводов являются калькирование формы текста оригинала в переводе – так называемый буквальный перевод; и произвольное толкование смысла оригинала в переводе, предполагающее очень большие расхождения между оригиналом и переводом – так называемый вольный перевод. Hermeneia (толкование, вольный перевод) u traductio (дословный перевод) – это исторически сложившиеся типы перевода (Бибихин 1973:10). Термин «буквальный перевод» имеет, как правило, отрицательный смысл. Им обозначаются всевозможные нарушения лексико-грамматических, стилистических, жанровых и прочих норм переводного языка. Машинный перевод нередко изобилует буквализмами, ср.:
|
|
|
John was looking for his toy box. Finally he found it. The box was in the pen. – Джон искал свою коробку для игрушек. Наконец, он ее нашел. *Она была в ручке (в оригинале – в манеже).
Ricky backed away from the tree –*Рикки возвращался прочь с дерева.
Часто причины нарушений следует искать во влиянии соответствующих норм исходного языка. В частности, наблюдается калькирование синтаксических структур, ср.:
They left the home not to come back – *Они покинули дом, чтобы больше не возвращаться (ср.: Они покинули дом и больше не возвращались).
Напротив, «вольный перевод» не нарушает те или иные нормы языка перевода, но предполагает произвольное толкование смысла оригинала, например: She was smiling (Ее лицо озаряла лучезарная улыбка вместо: Она улыбалась). Перевод вопроса Are you hungry? как «Не желаете ли откушать?» можно расценивать как вольный, поскольку он сообщает тексту иную стилистическую окраску. Однако в архаичном или же ироническом тексте подобный перевод может оказаться адекватным, и это, в свою очередь, еще раз убеждает нас в некоторой нечеткости терминов «адекватный» или «полноценный» перевод, используемых для обозначения «правильного» перевода.
Наряду с понятием адекватности в переводоведении широко используется понятие переводческой эквивалентности. Обычно говорят о выборе переводческого эквивалента того или иного уровня (грамматическая, лексическая, прагматическая эквивалентность).
|
|
|
Для многих единиц исходного языка существуют более или менее регулярные способы перевода, что позволяет Я.И.Рецкеру говорить о «закономерных соответствиях» (эквивалентах, аналогах и адекватных заменах) (Рецкер 1980: 48-51). Подобные эквиваленты могут быть полными и вариантными (примеры лексического уровня перевода: earth – земля, window – окно – полные эквиваленты; justice – суд, правосудие, справедливость – вариантные эквиваленты).
Эквивалентность может быть чисто формальной. Формальная эквивалентность основана на априорном допущении того, что возможно калькирование одного языка с другого. Формальная эквивалентность может устанавливаться на любом из языковых уровней:
1) морфологический уровень: формы с - -ing могут определяться как эквивалентные формам причастия, формальный эквивалент –щий, - щая (com ing /иду щий);
2) лексический уровень: уровень слова: house – дом; уровень словосочетания: close liver – скупец, yellow dog – трус;
3) уровень предложения: He is interested in this problem – Он заинтересован в этой проблеме;
Типы эквивалентности:
1) денотативная, связанная с установлением референтной отнесенности: woman – женщина;
2) коннотативная, предполагающая полную передачу речевых импликаций, оттенков смысла, подтекста и т.п.: a little old woman - старушка (старушонка);
3) стилистическая, основанная на сохранении речевого регистра и жанровой принадлежности текста перевода (например, в художественном переводе возможно использование поэтизмов: eyes, mouth, gold, city – очи, уста, злато, град).
4) нормативная, предполагающая соблюдение правил, закрепленных в коллективной памяти данного языкового коллектива (грамматическая правильность, учет лексической сочетаемости и т.п.); Она живет в этом городе – She lives in this city; Она живет в этом отеле – She is staying in this hotel.
5) коммуникативно-прагматическая, наиболее полно отражающая параметры коммуникативного акта и анализируемая в терминах успешности коммуникации: Walker! – Обманщик!
Разумеется, для всех случаев анализа уровней эквивалентности важно учитывать, что «переводятся не специфичные для слов значения, а заданные ситуацией смыслы» (Швейцер 1988:17).
При достижении эквивалентности лишь на некоторых уровнях речь идет о частичной эквивалентности. Частичная эквивалентность не исключает возможности адекватности перевода, поскольку в реальной переводческой практике достаточно широко используются различного рода преобразования исходного текста (замены, опущения и т.п.), вызванные коммуникативными условиями и определяемые мотивом и целью коммуникации.
|
|
|
На коммуникативно-прагматическом уровне высказывание может получить перевод, не совпадающий с его буквальным смыслом, ср.: Piece of cake! – Это очень просто (элементарно)!; Stop! I have a gun! – Стой! Стрелять буду! В высказывании He is a Black Knight ( буквально: Он Черный Рыцарь – речь идет о бизнесмене, который хочет перекупить фирму для того, чтобы прикрыть ее деятельность).
Ритуальные высказывания типа Keep off the grass или No vacancy, которые также относятся к этому уровню, должны переводиться только соответствующими же ритуальными формулировками «По газонам не ходить» и «Свободных мест нет» ( ср. также: Stop where the school bus stops – Осторожно, дети!; Wet paint! – Осторожно, окрашено!; Push, Pull. – К себе, От себя.; Fragile! – Осторожно, стекло!).
Адекватность перевода – понятие функциональное, прагматическое. Перевод может считаться адекватным даже в том случае, если не удалось подыскать некоторые эквиваленты, пришлось произвести дополнения или опущения в тексте оригинала. Л.С.Бархударов указывает: «текст перевода никогда не может быть полным и абсолютным эквивалентом текста подлинника» (Бархударов 1975:11). Эквивалентность не означает идентичности. Имплицитное содержание высказывания может эксплицироваться в толковании высказывания получателем речи. При этом получатель сам приписывает сообщению некоторое содержание, извлекая его элементы из своих знаний, своего субъективного опыта. Например, высказывание: Земля круглая может получить интерпретацию We will meet one another again и, соответственно, перевод: Еще увидимся! на основе интерпретации его подтекста. Неслучайно поэтому А.Д.Швейцер подчеркивает ассиметричность отношений между первичным и вторичным текстами и отсутствие однозначных отношений между оригиналом и его переводом (Швейцер 1988:75).
|
|
|
Ошибочно использование терминов «адекватность» и «эквивалентность» как взаимозаменяемых. По мнению К.Райс и Г.Фермеера, эквивалентность следует понимать как отношения между отдельными знаками или целыми текстами контактирующих в процессе перевода языков. Адекватность перевода – это качественная оценка соответствия исходного текста и текста перевода на основе учета цели перевода и условий его реализации (Reiss, Vermeer 1981:124-148).
Любое отступление от эквивалентности должно быть продиктовано объективной необходимостью, а не произволом переводчика (Швейцер 1988:96). На первом этапе перевода всегда осуществляется интерпретация исходного текста, и ее эффективность может быть снижена в случае дефицита фоновых знаний (Швейцер 1988:74-75). Репрезентативная функция перевода – его «верность оригиналу» – зависит от функциональной доминанты текста и конкретных условий коммуникации, для понимания которых необходим учет коммуникативной установки, лежащей в основе первичного акта коммуникации.
Основная стратегия, лежащая в основе поиска оптимального варианта перевода, заключается в ориентации перевода на многомерность процесса перевода, в постоянном включении в рассмотрение всех основных измерений этого процесса – межъязыкового (межтекстового), межкультурного и межситуационного. Понятие адекватности опирается на реальную практику перевода, и решение переводчика нередко носит компромиссный характер (Швейцер 1988:96). Адекватный перевод должен оптимально соответствовать определенным условиям и задачам.
Таким образом, понятие «адекватный перевод» имеет более широкий смысл, чем «эквивалентность» и, по существу, означает «хороший» перевод, обеспечивающий «необходимую полноту межъязыковой коммуникации в конкретных условиях» (Воскобойник 2004:152).
Дж. Мак Коли отмечает, что существует ошибочное мнение, «будто выражения, одинаковые по смыслу, обязательно должны иметь одинаковое семантическое представление» (Мак Коли 1981:5). Понятие «смысловое тождество» можно определить как отношения эквивалентности, а не идентичности между семантическими представлениями. На этот факт также обращает внимание Ч.Филлмор, приводя пары следующих высказываний: I have a missing tooth. – One of my teeth is missing; I am blond. – I have blond hair, My hair is blond (Филмор 1981:463-464). Признание того, что альтернативные варианты высказывания могут быть эмпирически эквивалентны, имеет решающее значение для перевода. Для каждого перевода может быть найдена альтернатива в силу вариативности языкового выражения, но также и потому, что носители языка способны различно интерпретировать одно и то же высказывание.
|
|
|
Согласно эвристическому принципу построения речи, в зависимости от конкретной ситуации, субъект может избрать тот путь порождения высказывания, который в данных обстоятельствах представляется оптимальным (Швейцер 1988:21).
Это не означает, что не существует ограничений переводческой вариативности. Детерминированность языковых отношений и специфика жанровой принадлежности речи способствуют антиэвристичности перевода.
Системно обусловленные межъязыковые соответствия, на которых основывается формалистическая эквивалентность, ставят переводчика в жесткие рамки, и степень творческой свободы здесь минимальна. Действительно, в очень многих случаях выбор эквивалента переводчиком закономерен, поскольку он определяется характером соотношения двух языков и культур. Но нередко в переводе имеет место отказ от поиска эквивалентных форм для передачи содержания исходного текста. Неслучайно Р.К. Миньяр-Белоручев, констатируя «неуловимость», «неосязаемость» некоторых сторон перевода, подчеркивает, что никому не известно, «что происходит в голове у переводчика» (Миньяр-Белоручев 1994:96). Перевод – сложный творческий процесс, в котором участвуют и интеллект, и интуиция, и воображение, и эмоции переводчика как деятеля. Поскольку перевод относится к сложным объектам, не поддающимся непосредственному наблюдению, были предприняты попытки создания определенных моделей, обобщающих то или иное представление о сущности переводческой деятельности. К основным моделям перевода, разработанным в настоящее время, следует отнести семантическую, денотативно-ситуативную и трансформационную модели.
Семантическая модель основана на принципах семантического анализа компонентного типа. Переводчик осуществляет сопоставление парных сегментов оригинала с потенциальными вариантами перевода, выявляя наличие в переводе необходимых семантических признаков: Он переплыл через реку – He swam across the river. При этом семы не всегда совпадают, не все семы удается передать, ср.: I have arrived – женщина или мужчина?
Однако семантическая модель относится к высоко эффективным, она позволяет избежать свободного (вольного) перевода. Вместе с тем, эта модель исключает формализм и буквализм, поскольку в фокусе внимания переводчика оказываются не лингвистические формы, а смыслы.
Денотативная (денотативно-ситуационная) модель. Она основана на аналогии предметов, фактов и ситуаций реального мира (характеристик, мнений, суждений), благодаря которой можно найти адекватные формы выражения в языке перевода. Денотативную модель перевода можно соотнести с теорией фреймов Мински (A.M.Minsky. Framework for representing Knowledge. Cambridge, 1974). Фрейм – структура данных для представления типичной ситуации. На основе семантической модели не всегда можно осуществить перевод фразеологизмов, пословиц, поговорок, но денотативная модель оказывается весьма эффективной, ср.: аpple polishing – полировка яблок – угодничество, to take the cake – взять пирожное – выиграть приз, to spill the beans – рассыпать бобы – проболтаться, double dutch – «тарабарщина»; ср. также: He is a case! – Он чудной (чудак)! You cannot eat your cake and have it. – Один пирог два раза не съешь (др.вариант: Что упало, то пропало); She is no chiken – Она уже не ребенок; What is he after? – Куда он гнет? No pains, no gains – Без труда не вынешь рыбки из пруда. Денотативная модель оказывается единственно возможной для передачи стандартных речений типа No vacancy – Мест нет, Stop! I have a gun! – Стой, стрелять буду!
Трансформационная модель основана на концепции перевода как процесса языковых (речевых) трансформаций, например, преобразование вербальной конструкции в номинальную: Ellen sings well – N+V+Adv = Ellen is a good singer – N+V+Adj+N
Аналогичным образом можно представить большое количество трансформаций, например, трансформацию активной формы в пассивную (За ним следовала толпа – He was followed by the crowd), трансформацию неодушевленного объекта в активный агенс (В катастрофе погибли 5 человек – The crash killed 5 people), трансформацию сложного предложения в простое (Я хочу, чтобы он пришел – I want him to come).
Эта модель была положена в основу машинного перевода (в сочетании с семантической моделью). Однако не все трансформации можно предсказать и описать, ср.: Университету – 50 лет – The University celebrates its fiftieth anniversary.
Рассматривая проблематику, связанную с моделированием перевода, необходимо принимать во внимание, что эвристическая ценность данного подхода обусловлена типом переводимого материала. Так, в художественном переводе (и, особенно, в поэтическом) понятие эквивалентности перевода отходит на второй план, и адекватность достигается на особом, эстетическом уровне, что в значительной степени определяется поэтическим дарованием переводчика. Ср.:
You are old, Father Williams, the young man said,
And your hair has become very white;
And yet incessantly stand on your head –
Do you think, at your age, it is right?
Скажи-ка, дядя, ведь недаром,
Тебя считают очень старым:
Ведь, право же, ты сед,
И располнел ты несказанно.
Зачем же ходишь постоянно
На голове?Ведь, право ж, странно,
Шалить на склоне лет!
Приведенный пример перевода (Пародия Л.Кэррола на «Папашу Уильямса» Р.Саути в переводе В.Набокова – цит. по: Воскобойник Г.Д., с.135) включает отсутствующие в оригинале поэтические строки (И располнел ты несказанно, Шалить на склоне лет!), в нем появляется литературная аллюзия (ср. зачин известной поэмы М.Лермонтова: Скажи-ка, дядя, ведь недаром…) и некоторые другие изменения по сравнению с текстом оригинала. Однако в целом перевод можно оценить как адекватный, поскольку он, несомненно, передает «дух» оригинала.
|
|
|
