Прощение долга как основание прекращения обязательств

Рассмотрим вопрос о числе сторон, волеизъявление которых необходимо для прощения долга. Есть достаточные основания для того, чтобы считать прощение долга двусторонней сделкой. В ст. 415 ГК РФ соглашение сторон прямо не указано в качестве основания прощения долга, что и обусловливает разные подходы к толкованию этой нормы. Что касается других способов прекращения обязательств, то здесь подобных трудностей не возникает. Так, ст. 414 ГК РФ определяет новацию как соглашение сторон о замене первоначального обязательства новым; ст.409 предусматривает соглашение сторон в качестве основания прекращения обязательства путем предоставления отступного. Квалификация зачета как односторонней сделки следует из вполне определенного указания ст. 410 о достаточности заявления одной стороны для прекращения обязательства по этому основанию. В то же время, как уже отмечалось, ст. 415 ГК РФ не содержит явного указания на необходимое количество сторон такой сделки, как прощение долга. Решение поставленного вопроса становится возможным в результате применения правила п. 2 ст. 154 ГК РФ, где дается определение односторонней сделки. Согласно этой норме односторонней считается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны. Следовательно, для того чтобы одностороннее волеизъявление лица могло быть признано в качестве односторонней сделки, необходимо наличие специального указания об этом в законе, ином правовом акте или соглашении сторон. В качестве примеров таких указаний в законе можно привести выдачу доверенности (ст.185 ГК РФ), зачет (ст. 410 ГК РФ), составление завещания (ст. 1118 ГК РФ) и др. В то же время в отношении договора ни п. 3 ст. 154, ни п. 1 ст. 420 ГК РФ подобного условия не содержат.

Изложенное позволяет сделать вывод, что если норма закона, посвященная конкретному юридическому действию, совершение которого приводит к возникновению, изменению или прекращению гражданских прав или обязанностей более чем у одного лица, не дает оснований достаточно определенно квалифицировать это действие в качестве односторонней сделки (именно такого рода ситуация возникает с прощением долга, в результате чего у кредитора прекращается право требования, а у должника - соответствующая обязанность), то такое действие следует считать двусторонней или многосторонней сделкой. Итак, прощение долга - это двусторонняя сделка, и для ее совершения необходимо соглашение кредитора и должника.

Перейдем к анализу следующего вопроса - является ли прощение долга одним из видов дарения, и распространяются ли на прощение долга ограничения, установленные в отношении дарения в ст. 575, 576 ГК РФ. Первое, что следует отметить - ст. 415 в отличие от ст.572 ГК РФ нет указания на безвозмездный характер прощения долга. И действительно, освобождение кредитом должника от обязанности вовсе не всегда оказывается безвозмездным. Например, должник обязан уплатить кредитору наличными 1000 руб., срок исполнения этой обязанности уже наступил, но должник не имеет в своем распоряжении этой суммы. Должник информирует кредитора, что он может немедленно взять взаймы под проценты у третьего лица 500 руб. и отдать их кредитору наличными, если кредитор простит ему остальную часть долга. Кредитор оказывается перед выбором, что предпочесть - получить сразу 500 руб. или 1000 руб., но, возможно, через несколько месяцев после решения суда, если должник к тому времени не окажется неплатежеспособным, что встречается весьма часто. Вполне вероятно, что кредитор предпочтет первое, и в результате между сторонами будет заключено соглашение, в соответствии с которым должник передает кредитору наличными 500 руб., т.е. частично исполняет свою уже существующую обязанность, а кредитор освобождает должника от обязанности уплаты оставшейся задолженности в размере 500 руб. (прощает этот долг).

Такое соглашение будет именно соглашением о прощении долга (ст. 415 ГК РФ), а не новацией (ст. 414), так как в данном случае не произойдет замены первоначального обязательства новым с другим предметом или способом исполнения. Предметом обязательства по-прежнему остается передача денежных средств, хотя и в меньшем размере; способ исполнения обязанности также не изменяется, так как деньги передаются в наличной форме после наступления срока их уплаты. Таким образом, в приведенном примере имеет место правомерное прощение долга, которое обусловлено встречным имущественным предоставлением, и которое в силу этого никак нельзя счесть безвозмездным и отнести к разновидности дарения.

Можно привести и другой пример. По договору купли-продажи продавец должен передать покупателю предварительно оплаченный товар во Владивостоке. Покупатель в дальнейшем предполагал осуществить вторичную продажу этого товара в Москве как единственном городе, где есть потенциальный приобретатель такого товара. Однако к моменту передачи товара существенно возросли цены на перевозку товара, а это привело к тому, что покупателю экономически выгоднее лишиться как средств, затраченных на оплату товара, так и самого товара, чем перевозить его в Москву, поскольку с учетом покупательной способности потенциального приобретателя убытки во втором случае будут большими, чем в первом.

В такой ситуации покупатель мог бы требовать расторжения договора в судебном порядке (если нет возможности достигнуть соглашения о расторжении договора с продавцом) согласно ст. 451 ГК РФ, вряд ли возможно судебное решение в его пользу, поскольку отсутствует одно или несколько условий, предусмотренных п. 2 ст. 451 ГК РФ - например, покупатель в момент заключения договора предвидел возможность повышения цен в будущем, но рассчитывал успеть вывезти товар до такого повышения. По договору купли-продажи покупатель обязан принять товар от продавца, в данном случае - вывезти со складов продавца, что также сопряжено с расходами, даже если после вывоза покупатель просто выбросит его (ст. 226 ГК РФ). В этом случае покупателю целесообразно вообще освободить продавца от обязанности передать товар. Возможно, продавец не будет требовать от покупателя принять товар, а воспользуется сложившейся ситуацией для того, чтобы впоследствии реализовать его в существующем или переработанном виде. Если же покупатель не простит продавцу долг (обязанность передачи товара), у последнего не будет стимула отказаться в дальнейшем от права требовать от покупателя принятия товара.

Понятно, что при таких обстоятельствах прощение долга, внешне безвозмездное, не будет дарением, так как действительная воля покупателя может быть направлена, вовсе не на безвозмездное освобождение продавца от обязанности передать товар, а именно на прекращение своего права требования в обязательственном отношении, осуществление которого стало для него экономически невыгодным и обременительным. Происходящее в результате безвозмездного освобождения продавца от обязанности сохранение его имущества при этом может быть для покупателя безразличным - так же, как, например, безразлично для собственника, отказавшегося от вещи, приобретет ли кто-либо право собственности на эту вещь впоследствии.

Итак, анализ показывает, что прощение долга вовсе не обязательно является разновидностью дарения; дарение же в виде освобождения одаряемого от обязанности по отношению к дарителю всегда является одновременно и прощением долга. Поэтому прощение долга подвержено ограничениям, установленным в отношении договора дарения, лишь тогда и постольку, когда и поскольку оно представляет собой дарение, а таковым оно может и не являться.

В случае возникновения спора о действительном характере прощения долга вопрос должен решаться в каждом конкретном случае с учетом всех обстоятельств дела, позволяющих выяснить, на достижение каких правовых последствий была направлена воля кредитора. Если она была направлена на сохранение имущественной массы должника путем безвозмездного освобождения его от имущественной обязанности, то в этом случае прощение долга является дарением. Если же такое последствие не было основной целью кредитора при прощении долга, последнее не может быть признано дарением. При этом следует отметить, что воля должника в обоих случаях направлена одновременно на прекращение обязательства и безвозмездное освобождение от долга, но соглашение достигается во втором случае лишь в той части, в которой волеизъявление сторон совпадает, т.е. в части прощения долга.