 |
P.S. Выражаю огромную, искреннюю благодарность Кате Боровиковой за помощь, советы и идейное соавторство – без нее рассказ не был бы написан , тем более в таком виде, никогда.
|
|
|
|
Ящик коньяку на 23 февраля
Виктор «SNiPER» Стрелков
- Как?! – от этого крика зазвенело разбитое стекло в коридоре второго этажа. Отборный мат привычным эхом раскатился по территории базы свободовцев.
Из кабинета Лукаша выбежал с выпученными глазами повар, и, чуть не сбив меня с ног, скатился по лестнице. Досчитав до трёх, я постучал по дверной коробке. Лукаш метался по кабинету, как разъяренный лев по клетке. Сзади подошёл Скряга и выглянул из-за моего плеча.
- Здоров, наёмник. – Шепнул он мне на ухо. – Ты в курсе?
- Не-а, тока успел постучать. – Ответил я ему, так же тихо.
- Лука! Чего сделалось–то? – вместо ответа в нас полетел стул.
- Я... – дальше последовали сложно построенные слова, минуты на две. Из них стало немного понятно - кто-то у повара что-то взял.
Сев прямо на стол, Лукаш затих. Мы со Скрягой, стараясь не шуметь, зашли в кабинет и закрыли за собой дверь.
- И вот представляете? Как мне теперь? – сказал он, выпив предложенный мною стакан воды.
- Лука, давай спокойно и по порядку. Разберёмся... – положив руку на плечо произнёс Скряга.
- А толку? Разбирай, не разбирай, обратно не соберёшь!
Если бы он умел плакать, то, наверное, давно бы размазывал слёзы кулаком по щекам. Нет, Лукаш другой, он военный до мозга костей, а значит интересное времяпрепровождение в его гостях мне гарантированно.
Ещё с минуту Скряга пытался добиться от него четкого объяснения.
- Скряга, а ты по-военному спроси... – предложил я.
- Хм... – он поправил очки и задумался. – Лукаш! Отставить разговоры! Доложить четко и по существу!
- Так точно! Отставить разговоры и доложить по существу! – Лукаш соскочил со стола и вытянулся по стойке смирно.
- Докладывайте!
|
|
|
- У повара со склада пропал ящик коньяка!
- Что? – удивился Скряга. – Кто посмел!?
- Стоп! А чего это ты командуешь? – у Лукаша все эмоции проявились на лице.
- Ну, так ты же молчишь как партизан.
- Я молчу? Я тебе пытаюсь... Тут такое произошло! – он заметил меня, сидящего скромно в углу: - Привет наёмник. – Поздоровавшись, он продолжил: - Представляешь? Мы решили ребятам из "Долга" подгон сделать на двадцать третье февраля. За то что они помогли нам отбиться от монолитовцев. Ну тогда... Помнишь? А, ладно! Так вот... Я заказал с гражданки ящик коньяку. Ваши ж его и привозили... Хорошего, дорогого коньяка. И вот сегодня ко мне приходит повар и говорит: "Так мол и так, нету!" Даже, говорит: "и самого ящика нету!". Я спросил - а ты хорошо искал? Он в ответ: "Всё со склада вынесли, переписали и обратно на полочки поставили. Нигде нету!
- М-дя... Прискорбно... – теперь Скряга сел на стол. – И замок никто не взламывал? И решётки прочно в стене держатся?
- Филин уже сбегал, всё проверил... И главное. Я заходил к повару позавчера, как раз перед выбросом, по поводу заплесневелого хлеба. Ящик стоял на полке.
- Точно стоял?
- Да точно! – Лукаш вновь начал нервничать. – Я сам лично рассматривал этикетку на бутылке!
- Лука, погоди... А не вчера ли там, у повара, песни орали?
- Да, у Соловья днюха была! Из-за выброса перенесли на вчерашний вечер. Он угощал всех. Вот они до утра и развлекались... От повара до сих пор разит!
- Тогда ясно! Они и выпили! Повар алкаш старый, он же не остановится, пока не вырубится! – Скряга аккуратно спрыгнул на пол.
- Я тоже так подумал! Но, ни ящика, ни пустых бутылок нет! Понимаешь, нигде НЕТ!
- Лукаш, могу я слово сказать? – влез я в их разборки.
- Ну! – оба посмотрели на меня.
- Я утром с Мухой на входе трындел. Так он рассказывал - под утро двое поспорили, как надо правильно стрелять с двух рук. Чуть до драки не дошло... Повар предложил каждому из них показать своё мастерство. Это бы ничего... – я специально сделал паузу. – Но повар решил сам показать как надо...
|
|
|
- И? – Лукаш, не моргая, смотрел на меня. – Они постоянно, когда выпьют по пустым бутылкам стреля-а-а-у-ют...
Скряга первый выбежал из кабинета, за ним последовал Лукаш. Я не спеша пошёл за ними на железнодорожные пути, где недалеко от столовой у ребят был тир. Там в груде битого стекла нашлась пустая, почти чудом уцелевшая бутылка из-под коньяка.
- Лукаш, – спустя час я стоял возле двери его кабинета – я понимаю, что двенадцать литров коньяка к завтрашнему вечеру тебе никто не достанет. Может Долг угостить спиртом?
- А у тебя есть? – в его глазах зажглись огоньки надежды.
- Ради такого, пару пятидесятилитровых бидончиков найдутся...
Я - ЖИВОТНОЕ
Влад «4irkA» Чирин
Мы спускались в подвал одного дома на окраине Темной Долины. То еще местечко. Но я уже привык. Часто здесь бываю. Напарник мой, Морфий, то и дело озирался, кидая на меня неуверенный взгляд. Я лишь махал ладонью: иди, места истоптанные, ничего с тобой не будет. Сталкер мне явно не доверял. И у него были основания. Я далеко не единожды спускался сюда. И каждый раз брал с собой кого-нибудь. Но наружу выбирался в одиночку. Новичок Морфий не должен был этого знать. Но какая-то падла в баре успела рассказать ему сегодня поутру. Уши бы оторвал! Слава Богу, Морфий родился под знаком отмычки. Этот профан посчитал, что было бы невежливо отказаться от ходки уже перед самым выходом. Мать хорошо его воспитала. Даже слишком.
– Брат… – чуть дрожащим голосом заговорил напарник. – Далеко еще до твоего схрона? Очень место мутное, аж мурашки по коже. Неужели не чувствуешь?
– Нет. Я уже давно ничего не чувствую.
Сталкер хотел было что-то ответить, но осекся. Запах мертвечины ударил в нос. Морфий стал издавать странные звуки, будто собирался чихнуть. Переваренный завтрак брызнул сквозь стиснутые зубы несчастного. Он развернулся ко мне. Взгляд его источал страх. Позади невозмутимо разлагались кучи гниющих трупов. Все эти мертвецы точно так же смотрели на меня перед смертью, как и Морфий. Сталкер надеялся увидеть в моих глазах тот же страх. В душе его не умирала надежда на то, что и напарник-ветеран будет в ужасе от страшной картины смерти, развернувшейся перед его глазами. Ну а разум уже бил тревогу. Бедняга понял, что его привели на казнь, но еще не успел этого осознать. И вместо сочувствующего взгляда он увидел собственное, искореженное ужасом лицо, отразившееся в занесенном мною кортике.
|
|
|
– Мы пришли. – Прозвучал во мгле подземелья мой холодный голос, и острие ножа вонзилось в шею Морфия. Порванная артерия сделала предсмертный крик сталкера безмолвным. А я тем временем вытащил из шеи несчастного кортик и с ужасом наблюдал, как хлещет драгоценная кровь из смертельной раны. Проклятье, сейчас же вся вытечет!
С глухим звуком тело агонизирующего Морфия упало на пол. Я быстро вытащил из кармана пустую бутылку минералки на пол-литра и подставил её горлышком к порезу. Когда бутыль наполнилась до краев, закрутил крышку и присосался к шее новичка, который так опрометчиво согласился пойти со мной в ходку.
Покачиваясь на стуле, я наблюдал, как хомяк бегал в колесе. Этой твари палец в клетку не суй – откусить не откусит, но пакостью какой-нибудь заразит наверняка. Наконец, позади скрипнула дверь, и из своего кабинета вышел многоуважаемый профессор Хрусталёв. Наискучнейшая личность, неестественно наплевательски относящаяся ко всему роду человеческому в свои сорок с хвостиком. Одна фраза объяснит любому, что собой представляет данная персона: даже покойный Сахаров был лучше. Да, того тоже весьма поверхностно интересовали дела жалких смертных, с куда большим интересом он относился к феноменам Зоны. Но Хрусталёв был в разы хуже. Он презирал людей и благословлял Зону и её адские порождения. И сейчас осматривал меня лишь по одной причине.
– Итак, Приходько Василий Поликарпович… «Ходок», – добавил он после паузы мое прозвище, – Ваш случай действительно уникален…
– В чем дело, профессор? – спросил я, когда он уселся рядом, – Чего там с моими анализами?
– Анализы?.. Ах, это. Скорее всего, вы помрете через месяц-два, – равнодушно сообщил он, будто принимая меня за собаку, а не подобного себе. – Так где вы, говорите, наткнулись на эту необычную аномалию?
|
|
|
Хрусталёв говорил о том дерьме, в которое я влетел на Милитари. Хотя, за дерьмо он держал скорее меня, нежели аномалию. В тот отвратный день я возвращался с весьма удачной ходки. Хабар, найденный мной, можно было сдать за немаленькую сумму, а поднятый с мертвого «долговца» «ВАЛ» вообще являлся удачнейшей находкой. О таком оружии мечтает каждый, ну а я, ко всему прочему, достал еще и модифицированный. В общем, день удался. И тут гляжу: шар в воздухе висит и изумрудным светится. Ну прямо красота – взгляда не отвести! Тут же сообразил: артефакт новый нашел. Какие у него свойства, что за разница? Главное, научники за такое чудо диких денег отвалят. Они вообще за всё новое сверх крыши платят, даже если выяснится, что находка вызывает у владельца неоперабельную опухоль мозга. Да, был однажды и такой случай. Поэтому сталкеры всегда осторожны с необычными созданиями аномалий. Но то свечение ослепило меня, загипнотизировало. И я пошел к этому таинственному шарообразному изумруду. Датчик аномалий орал, как резанный, но я не слушал. И хотел лишь добраться до этой диковинки.
А потом я пересек невидимую черту. Изумруд окрасился в рубин. Пси-волна врезалась мне в мозг, столкнув с ног. Мучительная боль пронзила тело. Я видел, как кожа моя расходится по швам, но не чувствовал ничего, кроме адской боли в голове. Казалось, еще чуть-чуть, и серое вещество разорвется в клочки вместе с головой. Страшно хотелось умереть, не испытывать больше этих мук. Я с ужасом глядел, как через распоротую кожу льет кровь и стремится к артефакту, делая тот еще больше. Наконец он отпустил меня. Раны тут же сошлись. Адское порождение Зоны исчезло. Всего этого будто и не было. Даже боль прошла. Но я был готов поклясться, что секунду назад был в сантиметре от смерти! И поэтому решил пойти на Янтарь, к Хрусталёву.
А сейчас он сказал мне, что я умру.
– На Милитари, – ошарашено ответил я, – Что значит умру? И у меня нет никакого шанса выжить?
Ученый бросил на меня брезгливый взгляд.
– А зачем тебе вообще жить, животное? Какой это имеет смысл?
– Помогите мне! – крикнул я. Паника постепенно захватывала мои разум и рассудок.
– Посмотри на себя. – Проговорил эколог, – Ты же животное. И ни что иное. Ты точно так же хочешь выжить. Любым способом. Не смотря на то, что не представляешь никакой пользы для общества. И скоро станешь убивать других, чтобы выжить самому.
Он встал и отправился к себе в кабинет. Но вскоре вернулся с двумя пакетами наполненными кровью.
– Единственная твоя надежда: пить человеческую кровь.
|
|
|
Я посмотрел на него удивленным взглядом.
– Как это? Это же… ужасно, неестественно…
– Ничего, приноровишься. Все животные приноравливаются. Потому что хотят жить. – Холодно бросил Хрусталёв.
Я насыщался чудесной, вкуснейшей, спасительной кровью уже мертвого Морфия. Ничего лучше и придумать было нельзя! Мало того, что она божественна на вкус, так еще и каждый раз спасает мою жизнь, отдаляя мучительную смерть. Великолепно!
Вдруг в тишине послышался шорох. Я отлип от шеи сталкера и взглянул в темноту.
Предо мной стоял кровосос. Подергивая щупальцами, он жадно рассматривал мою добычу. Испугавшись, я бросился на него с кортиком. Мутант, быстро среагировав, оттолкнул меня могучей лапой. Я отлетел и врезался в стену. Дыхание сперло – похоже, сейчас напьются моей кровью. Сиплым голосом я спросил:
– Ты убьешь меня?..
И тут мне показалось, что он улыбнулся. Язвительно так улыбнулся. Но потом он совершил куда более странный поступок. Он заговорил.
– Нет, не убью…
Я изумленно взирал на него.
– Ты говоришь по-человечески?
– Нет. Это ты говоришь на моем языке.
Сердце бешено колотилось, в безуспешной попытке вырваться из оков бренного тела, убежать как можно дальше от источника первобытного страха.
– Почему… Почему ты не убьешь меня?
– А почему должен? Ты ведь такой же, как я…
С этими словами монстр взвалил на плечи тело Морфия и исчез во мгле, оставив меня посреди кучи трупов.
Хрусталёв был прав. Я – животное. Каждый человек животное. Вот почему эколог так ненавидит людей. В каждом сидит монстр, зверь, который ждет своего часа. Он отвечает за безумный инстинкт самосохранения. Кто-то может с ним совладать и побеждает животное внутри. Но не я. Кровопийца сидел во мне все эти годы, с самого рождения. А близкая смерть выпустила его на волю. И на самом деле я сам этого хотел. Не противился тому зверю. Все случилось именно так, как предрекал человеконенавистник Хрусталёв.
Я уже было занес кортик для удара в сердце, но вдруг осознал: ведь тогда я умру. Зачем же, в таком случае, было вызволять зверя? Выходит, это не имело смысла? Нет, дудки. Я сам позволил зверю выйти. Я этого жаждал. Я жил, ради этого момента. Я был животным, сам того не осознавая, считая себя человеком, высшим существом. Но человек и есть животное.
Уж лучше снова пойти в бар, найти очередного доверчивого салагу, завести его в подвал и напиться человеческой кровью. И будь, что будет. Я животное, мне плевать на чужие жизни. Важна только моя собственная.
Постскриптум
Иван «Plotnick» Дышленко
Игорек валялся на завалинке под окном, лениво созерцая карабкавшегося на травинку кузнечика. Полуденное солнце припекало, воздух был полон ароматов луговых цветов и жужжанием насекомых. Баба Настя уехала в город торговать молоком и сметаной и можно было наслаждаться покоем не опасаясь, что сейчас кто-то придет и будет тебя пилить за беспутство. "Беспутство" не в виде каких-то постыдных деяний, но в виде отсутствия четкого жизненного пути и желания его обрести тоже. Во всяком случае, баба Настя употребляла это слово именно так.
- Беспутный ты человек, - качала головой баба Настя, - ужель так и думаешь всю жизнь проваляться колодой ничего не делая? Сколько годков-то тебе в этом году стукнет?
- Не помню я, баба Настя, - лениво отвечал Игорек, - может тридцать три?
- А ты в паспорт-то глянь коль забыл, - баба Настя тыкала суховатой рукой в голубой оплетке вен в плечо Игорька.
- Тридцать три, как есть, - вмешался в разговор Папа Карло, - он когда в Чапаевку пришел, только сразу после института, ему двадцать два года было.
- Во! Тридцать три - возраст спасителя нашего Иисуса Христа, а у тебя еще ни семьи, ни детей, ничего, - добила баба Настя, сурово поглядев Игорьку в глаза.
Игорек пытался возражать, что у Иисуса тоже не было семьи и детей, но его аргументы не принимались во внимание и он махнул на все рукой.
Папа Карло в Чапаевке давно. Старожил. Он один, да пожалуй еще, совсем выживший из ума, отец Леонид, державший приход еще во время аварии в далеком 86-ом году, вот и все старожилы. Ну, и Игорек теперь может тоже старожилом считаться. Остальные-то сельчане не более лет пяти, как заселяться стали. А вроде столько лет уже прошло...
Солнце перевалило полуденный экватор, и опускаясь стало доставать спрятавшегося в тень Игорька. Он закрыл глаза и попытался вспомнить, но мысли путались, разбредались по закоулкам сознания...
- Игорь! Игорь! - завопил кто-то над самым ухом.
Задремавший Игорек проснулся и открыл глаза. Над ним склонился Папа Карло и тряс его за плечо. Седые волосы его и бороду колыхал легкий ветерок, от этого темный силуэт старика на фоне солнечного неба походил на кровососа в боевой стойке. "Кровосос..." - вспомнил Игорек.
- Ну, чего раскричался, - Игорек нехотя поднялся с лежанки и сел моргая глазами.
- Настюху на телеге Колымыч с города подвез, - сбивчиво заговорил старик, - у ней спину заломило, так, что мочи нет никакой. Оно и не дело, конечно, в таком возрасте бидоны с молоком таскать.
- Ну, а я вам че? Массажист что ли? - Игорек сделал попытку снова завалиться, но был пойман за плечо упрямым стариком.
- Ты погодь, погодь. Какой к лешему массажист?
- Ну, к врачу идите.
- Игорек, ты же сталкер. Тебе ль не знать, что от всякой ломоты лучше всего помогает?
- Водка?
- Тьфу, ты! Водка..., - сплюнул Папа Карло, - водки я те налью, когда у тебя самого спину заломит. Хвост!!!
- Какой еще хвост, дед? Собачий что ли?
- Ну да, "слепышевый". Сам ведь знаешь. Аль не помнишь?
- Слепышевый, - задумчиво повторил Игорек.
- Слепышевый, - обрадованно подтвердил старик.
"Слепой пес." - задумался сталкер. "Псевдо-пес." - услужливо подхватило ассоциативный ряд сознание.
- Помню. Только где я тебе возьму-то хвост этот?
- Так ты же поройся у себя! В твоей халупе столько всего навалено...
- "В твоей халупе навалено...", - передразнил Игорь Папу Карло, - Как спину у кого заломит, так "поройся-навалено", а как прибраться, да разложить все по местам, так нету никого.
- Баба Настя тебе уж сколько говорила - жениться тебе пора, - возразил старик.
- Вот пусть баба Настя там и копается, - буркнул Игорек, прекрасно понимая, что никто и никогда не будет копаться в вещах сталкера.
- Игорек, вот ей богу, помогу тебе, ты только хвост найди. А я уж потом все разложу. Вместе разложим и порядок наведем..., - он умоляюще смотрел на сталкера.
- Ладно, - Игорь встал с лежанки, - пойду поищу. Только не ходи со мной, иди к ней...
Игорек напряг мышцы поднимая тяжелый люк погреба. Давно он сюда не заглядывал. Месяц? Два? Может год? Он откинул люк и стал спускаться вниз по деревянной садовой лесенке, аккуратно перенося свой вес со ступеньки на ступеньку. За состоянием лестницы тоже никто не следил. Спустившись пощелкал выключателем, но свет не горел. Игорь выругался и полез обратно за фонарем. Спустившись во второй раз, он зажег фонарь и стал осматривать погреб. На стене висел его старый комбинезон. Залатанный и выцветший, цвета жухлой осенней травы, он покрылся толстым слоем пыли и паутины. Баллоны с кислородом и гелием валялись тут же на полу, в пыли. На верстаке неопрятной кучей сложено оружие, не ржавое, но тоже покрытое пылью. Игорь подошел к верстаку, вытащил из кучи пистолет и повертел его в руках. Это был браунинг. Кому он принадлежал Игорь уже не помнил, а вот обрез БМ вспомнился сразу. Может пройдет еще с десяток лет, когда Игорь забудет свой первый ствол.
Взгляд сталкера привлек большой деревянный ящик, стоявший у дальней стены погреба. Именно там должно было храниться всякое неопасное барахло, вроде собачьих хвостов и прочего. Он подошел к ящику и откинул крышку. Да. здесь тоже давно не наводили порядок, а точнее - никогда. Под руки попался КПК, Игорек несколько раз нажал кнопку включения, но заряд в батареях давно иссяк. КПК не включался. Налобный фонарик тоже не работал. Запасенный когда-то мешок стальных гаек порвался когда сталкер взял его в руки, и гайки рассыпались, перемешавшись с остальным содержимым ящика. Руки сталкера извлекли из груды хлама журналистское удостоверение. "Надо же, - удивился Игорь, - а ведь я почти не изменился внешне." Он стал вытаскивать все, что попадется под руку и складывать на пол рядом с ящиком - детектор аномалий, КПК, какие-то документы помеченные штампом "БС Укрытие", невесть откуда взявшуюся губную гармошку, офицерский шеврон "Долга", патрон от... Он сел на пол разглядывая крупный винтовочный патрон размером сантиметров 10-12, но так и не смог вспомнить оружия, для которого предназначался данный боеприпас. Наконец, руки его наткнулись на пухлый сверток, развернув который сталкер обнаружил с десяток высохших собачьих хвостов. Засунув сверток в карман штанов, Игорек подхватил фонарь и полез наверх.
- Ну, что? Помогает? - Папа Карло придерживал хвост на пояснице бабы Насти и вопросительно заглядывал ей в глаза.
- Да, хоть бы хны, - простонала баба Настя.
- Не понимаю в чем дело, - покачал головой старик, - Игорек, а мож это не "слепышевые" хвосты?
- А чьи? - усмехнулся сталкер, - "тушкановые" что ли?
- А в чем тогда дело? Всегда же помогали?
- Да им лет-то..., - сплюнул Игорек, - "выдохлись" может уже. Я же говорил - зовите доктора.
Игорь вышел из избы, одновременно жалея бабу Настю и радуясь, что сейчас она не может его допекать. Но скоро, скрипя протезами, его догнал Папа Карло.
- Игорек, подожди!
- Ну, чего еще, - спросил останавливаясь Игорь.
- Послушай, сынок...
"Во, блин, попал, - подумал Игорь, - раз "сынком" назвал, значит сейчас что-нибудь эдакое загнет!" И старик не обманул ожиданий.
- Ты ведь давно в Зону не ходил? - продолжал Папа Карло.
- Год наверно, может меньше. Не помню.
- И не тянет?
- Не-а, - помотал головой Игорек, понимая к чему клонит старик, - что там делать-то?
- Так вот я подумал, может сходишь, а? Не в службу, а в дружбу? Хвостик там добудешь. А? Игорек, сделай, прошу. Бабе Насте опять же поможешь...
- Да, ты че, дед? Ошалел, что ли? Как я те пойду-то, я уже весь навык растерял? Да и где я хвост там искать буду? Ты еще пойди найди там хоть одного слепого пса!
- Да, я бы не просил тебя, Игорек. Я бы кого другого попросил, но ты ведь один сталкер в здешних краях остался, а может и во всем мире! Сходи пожалуйста, в долгу не останусь...
- Вот, как? И не попросил бы значит, если бы не один? - обиделся Игорек.
- Да, я не к тому, не к тому, - засуетился Папа Карло, - Эх! Будь я помоложе, да с ногами, я бы сам сходил. Тоска, вот веришь, грызет? Как оно раньше-то... Через периметр махнешь под пулями, а вокруг аномалии: гудит воронка, электра разбегается разрядом... Мутанты кругом подвывают, из леса таращатся красными глазами. А кровосос? А?
- Кровосос, - вздохнул Игорь, что-то опять засвербело в груди, сознание пыталось отыскать некий образ на задворках памяти, - Ладно, схожу. Но с тебя блок "Кэмела" и две бутылки "Нашей". Оплата вперед.
- Вот и молодец, - обрадованно воскликнул старик, срываясь на фальцет, - вот это по-нашему. Сигареты и водка! Сейчас бегу принесу, а ты пока собирайся. Комбинезон там, гайки...
Папа Карло подмигнул и заскрипел по направлению к дому бабы Насти.
- Ну, как? - спросила баба Настя, садясь на кровати и, по инерции, притворно держась за спину.
- Повелся, вроде, - пожал плечами старик.
Комбинезон ощущался на теле непривычно. Игорек закинул за спину рюкзак и стоял на крыльце ожидая Папу Карло с обещанными сигаретами и водкой. Старик приковылял со всей стремительностью на которую был способен.
- Держи, - он протянул сталкеру пакет, - Ты гайки не забыл взять?
- Взял, дед, не беспокойся, - Игорь стал укладывать "гонорар" в рюкзак, стараясь не расколошматить бутылки о мешок с гайками, - вот видишь?
Дед окинул взглядом снаряжение Игорька.
- А оружие как же? - забеспокоился старик, - Игорек? Без ствола в Зону никак нельзя. Вдруг чего?
- Ну, да - рассеянно сказал Игорь, - сейчас возьму.
Игорь спустился в погреб, покопался в куче оружия и выбрал, что полегче.
- "Винторез" - это хорошо, резюмировал Папа Карло, - когда вернешься-то?
- Да сегодня, наверное, - пожал плечами Игорь, - ну, или утром.
Едва дойдя до периметра, Игорь обнаружил, что терморегулятор комбинезона приказал долго жить. Сталкер весь вспотел, футболка прилипла к телу и спина нестерпимо чесалась. Он обломил ветку кустика, зачистил ее от листьев и, просунув за ворот комбинезона пытался почесать себя между лопаток. Вскоре показался берег бывшего мелиоративного ручья. Ручей зарос камышом и его занесло илом. Теперь, под лучами солнца его дно отвердело. Справа и слева от ручья догнивали сторожевые вышки - боевые посты были сняты около семи лет назад. Ограждение покосилось, некоторые столбы упали на землю и колючая проволока постепенно уходила под слой почвы, зарастая травой и кустарником. Сталкер шагнул через колючку. "Здравствуй, Зона!" - сами собой прошептали губы, и Игорек внезапно вспомнил, что произносил эти слова не один десяток раз. Зона не отвечала, она была уже не та, что десять лет назад. Коричневые листья деревьев сменились радующей глаз зеленью, бурая земля заросла высокой травой, остатки ржавой техники догнивали, превращаясь в пыль. Игорь посмотрел по сторонам и направился к лесу, туда, где высокие сосны смыкались над головой, закрывая дорогу солнцу. Ноги сами несли его, находя в высокой траве тропу, которую уже невозможно было различить глазом. Вскоре Игорь стал уставать, от долгого безделья он потерял навык туристического хода. Он остановился, снял рюкзак, расстегнул клапан и, порывшись в недрах рюкзака, достал мешок с гайками. "Что они со мной, как с ребенком маленьким? - думал Игорь, бросая мешок на землю, - Нет здесь больше аномалий, а если и есть, то я ее и невооруженным глазом увижу." Хотел выбросить и "Винторез", но передумал. Может здесь уже и зверье завелось какое. Волки, например, или лоси. Игорь не понимал зачем он попросил у Папы Карлы водку и сигареты, но чувствовал, что так надо.
Вскоре сталкер добрался до леса и вступил под сень деревьев. Здесь Зона еще была похожа на себя. Нижние ветви елей еще хранили рыжий окрас, а земля источала запах палых листьев. Игорек углубился в лес, не обращая внимания на исчезнувшее пение птиц и полумрак. Он шел куда-то, куда вело его чутье сталкера, и вдруг почувствовал, что пришел. Дошел до нужного места. Все, дальше идти нет смысла, и нужно либо остановиться, либо поворачивать назад. Сталкер остановился, оглядываясь по сторонам. За деревьями мелькнула тень, затем другая, третья... Три слепых пса вышли из-за деревьев и остановились, принюхиваясь. Игорек медленно положил на землю "Винторез" и опустил руку на рукоять, торчавшего за поясом, ножа. Псы припали на передние лапы и протяжно завыли. В кровь сталкера хлынул адреналин.
- А-а-а-а-а! - в боевом экстазе заорал Игорек, выхватывая нож.
- Ты чего орешь?! - рявкнул над ухом хриплый голос.
От неожиданности боевой клич застрял у Игоря в глотке, он повернулся. На него в упор глядели два мрачных кроваво-красных глаза. Кровосос перевел взгляд на нож, потом снова на лицо Игорька. Игорь смущенно улыбнулся и убрал нож за пояс.
- Чего орешь спрашиваю? Не в лесу!
- Да, нет. Как раз в лесу. - неловко пожимая плечами, возразил сталкер.
- Кому "лес", а кому дом родной, - буркнул кровосос, разворачиваясь и уходя, - Тузик, Рекс, Джей! Ко мне! Идите сюда не бойтесь, злой дядя сталкер не хотел вас напугать.
- Эй, постой! - Игорь кинулся за кровососом, - Кровосос! Кровик! Как тебя там?
- Матвей, - совершенно "убитым" голосом, остановившись произнес кровосос, - Матвеем меня зовут. Забыл?
Кровосос повернул голову и внимательно смотрел в глаза Игорю.
- Вижу, что забыл, - он отвернулся и пошел дальше. Слепые псы послушно бежали за ним.
- Матвей, - в пол-голоса произнес сталкер. - Матвей, Мотя... Мотя!
Игорь бросился вслед. Очередная лавина воспоминаний хлынула в сознание. Он вспомнил своего лесного "друга" последних лет, кровососа, с которым познакомился во время последних походов в Зону, тогда, когда уже не осталось вражды, не было желания и смысла.
- Не "Мотя", а Матвей, - зло сказал кровосос, - Моти в Тель Авиве живут. А я здесь, в лесу.
Он постоял немного, вздохнул во всю мощь своей гипертрофированной грудной клетки, и махнул Игорю рукой.
- Ладно, уж. Мотя так Мотя. Пойдем.
Они вышли на небольшую опушку. В центре ее лежали два бревна. Кровосос и человек сели друг напротив друга и долго молчали. Каждый думал о своем.
- Как ты? - не выдержав наконец спросил Игорь.
- Да, как видишь, - вздохнул Мотя, - нас мало осталось. Вообще "всего" мало осталось. И нас и "от нас". Вас тоже мало.
- Сколько?
- Один.
- Я?
- Да, только ты и остался.
- Прав был старик, - промолвил Игорь, - я единственный сталкер.
- Старик? - встрепенулся кровосос, - Какой старик?
- Папа Карло.
- А-а-а-а, - протянул Мотя, - Ты же в Чапаевке живешь. Забегаловку-то он свою прикрыл поди?
- Прикрыл. Пить некому. Я вот не пью вообще, сам он тоже не любитель заложить.
Игорь вдруг понял кому он нес "подарки". Он полез в рюкзак и вытащил пакет.
- Я сигареты тебе принес, - сказал он протягивая кровососу блок "Кэмела".
- Да, я уже курить бросил, - махнул когтистой лапой Мотя, но блок все же взял, - Тебя не было больше года. Я пытался тут мох курить, еще какую-то дрянь... Рылся на брошенной базе, но только консервы и нашел. Они мне без надобности.
- А ешь ты чего?
- Да что придется. Плотей правда почти не осталось, зато много прочей живности развелось. Охочусь вот с собаками.
Оба снова замолчали, глядя по сторонам, пытаясь переждать возникшую неловкость. Игорь решил положить конец всем недосказанностям и в лоб спросил:
- Слушай, Мотя. Скажи, почему ты не "выпил" меня тогда, когда мы в первый раз встретились? Ведь человеческая кровь для тебя первейшее лакомство. Почему не нападаешь сейчас?
Кровосос вздохнул уже не первый раз за сегодня.
- Вас тогда уже было очень мало, - он поскреб затылок, - с каждым днем все меньше и меньше. Как думаешь, когда на Земле под угрозой исчезновения оказывается некий вид разве не заносят этот вид в красную книгу?
Он покачал головой и протянув когтистую лапу, почесал за ухом слепого пса.
- Это только одна из причин, почему мы перестали нападать на сталкеров. А теперь ты и вовсе один. Ты исчезающий, даже, фактически исчезнувший, вид.
- А еще какие причины?
- А что у тебя еще в пакете? - вопросом на вопрос ответил Мотя.
- Водка, - пожал плечами Игорек.
- А кому ты ее принес? - кровосос внимательно посмотрел сталкеру в глаза.
- Не знаю... - замялся Игорь, - Тебе наверное?
- Мне?
- Тебе. - твердо сказал Игорь.
- Нет, не мне, - язвительно возразил кровосос.
- Не тебе? - переспросил сталкер.
- Нет.
- А кому?
Кровосос подался вперед, глядя на сталкера в упор, словно пытаясь проникнуть в его разум. От взгляда Моти Игорю стало неловко.
- Ты не помнишь, так?
- Извини... Я вроде кому-то должен ее принести... - Игорь сбился не зная, что сказать еще.
- Вот так, - промолвил кровосос и его яростно-красные глаза наполнились печалью, - Ты забыл. Так и происходит из года в год. Сталкеры стали забывать нас, перестали ходить в Зону. А мы умираем, мы связаны... Да ты сам все это знаешь, но забываешь каждый раз, а я каждый раз рассказываю, но думаю, что сегодня последний раз, когда ты пришел сюда...
- Так что все-таки случилось?
- Забавно, что ты спрашиваешь об этом.
- Что забавного-то?
- Забавна сама ситуация, когда сталкер спрашивает кровососа "Что случилось?".
- Издеваешься?
- Нет. - кровосос потупился, - Это был анти-выброс. Давно. Что такое выброс помнишь?
- Выброс помню.
- Ну вот. А это наоборот. Нас начали забывать, словно что-то стирает нас из памяти людей. Нас - мутантов, аномалии, артефакты. Сталкеры стали покидать Зону и мы потеряли свою часть взаимосвязующей энергии. Сначала пропали артефакты, потом стали исчезать аномалии. Сейчас уже и мутантов остались только единицы. Когда исчезли артефакты и аномалии - мы стали никому не нужны. Дольше всех держались сталкеры, скорее всего, те, что получили наиболее яркие эмоциональные ощущения. Они продолжали помнить, и ходили в Зону не за наживой, а потому, что помнили. Мы на них уже не нападали, и даже давали охотиться на себя. Мы держались за них, за вас...
- Ну, ты вроде выглядишь еще бодрячком, - попытался утешить кровососа Игорек.
- А здорово видать тебя напугал кто-то из моих сородичей, - усмехнулся кровосос.
- Не знаю, наверное, - пожал плечами сталкер.
Оба снова замолчали.
- Давай водки выпьем? - предложил кровосос.
- Давай, - обрадовался Игорек.
Кровосос извлек из под бревна два пыльных стакана, вынул из пакета бутылку водки и ловко скрутил пробку. Налил оба стакана до краев.
- О, я вижу ты тут не в одиночестве бухаешь? - ехидно спросил Игорек.
- Бухал, - буркнул Мотя, - Ну, будем здоровы!
- Будем.
Оба выпили не чокаясь, словно хороня кого-то. Закуски не было.
- Теплая зараза, - прохрипел сталкер.
- Блин, закусить бы чем, - выругался кровосос.
- Не смотри на меня так.
Минут пять приходили в себя. Кровосос налил по второй и бутылка опустела.
- А водка-то кому? - спросил Игорь.
- Тебе и мне, - кровосос очертил лапой окрестности, - видишь еще кого-то?
- Да, нет. Нес я ее кому?
- Кому-кому? - передразнил кровосос, - Димычу, конечно.
- Димыч, Димыч, - катая на языке, имя пытался припомнить Игорек, - Димыч! Контра недобитая!
- Во-во. Недопитая. - промычал Мотя, протягивая сталкеру стакан, - Отвык я от спиртного. Давно ты не заходил, Игорь.
- А где он, что с ним?
- Нет, больше Димыча, истончился он, высох. Ты ведь забыл его, а ты последний. Давай за упокой Димыча, светлая память.
- Светлая память, - эхом повторил Игорек, опрокидывая стакан.
Опять покряхтели немного, но вторая пошла полегче.
- А собаки как же? Собак я тоже помню? - спросил Игорь тыкая пальцем в ближайшего пса.
- А собак, милый, твой Папа Карло помнит. И помнит очень хорошо. Может даже лучше, чем ты кровососов. Ты ведь не сам пришел, так?
Игорь кивнул.
- За чем тебя этот старый лис отправил?
- За хвостом.
- Тузик! Тузик! Ко мне! - кровосос подманил пса, - Хорошая собака, хорошая.
Он вытащил из-за пояса у сталкера нож и одним движением отсек у Тузика хвост. Пес взвизгнул и отпрыгнул в сторону.
- Уф! - выдохнул Мотя и схватился за голову.
- Что? Шандарахнул? - заботливо поинтересовался Игорек.
- Ага, - кровосос потряс головой, - Теперь обижаться будет, пока новый хвост не вырастет. Держи!
Он бросил хвост на колени сталкера. Игорек завернул обрубок в тряпку и засунул в рюкзак. Кровосос поднялся на ноги.
- Давай, я тебя провожу до выхода, а то развезло меня. Ну как с пьяных глаз закушу тобой, кто меня помнить тогда будет?
Игорек поспешно поднялся на ноги. Вместе, чуть ли не в обнимку, приятели двинулись из леса. На краю леса кровосос остановился.
- Дальше не пойду. Зона теперь здесь кончается. Ты старику поклон передавай от нас, очень низкий.
Они обнялись, как закадычные друзья.
- Слушай, а анти-выброс от чего? - спросил Игорек напоследок.
- А не знаю. Как-то само собой получилось. Может время пришло..., - кровосос помолчал и добавил хриплым голосом, - Ты заходи, если что...
Игорь уходил той же тропинкой, что пришел, а кровосос смотрел ему в след. Затем мутант вернулся на полянку. На одном из бревен сидел контролер. Кровосос подошел и сел рядышком.
- Ну, что? Проводил героя? - спросил контролер.
- Проводил, Димыч.
- Про анти-выброс опять рассказал?
- Не все. Надоело видеть его извиняющиеся глаза. А ты чего пообщаться не вышел?
- Не хочу.
- Ищешь смерти? Забудет ведь.
- Так не забыл же еще, раз водку принес. А забудет и бог с ним. Скучно здесь.
- Ну, как знаешь, - вздохнул кровосос.
- Налей водки, - контролер протягивал стакан.
Папа Карло стоял у калитки. Он ждал с того самого момента, как ушел Игорь, но увидев, что тот возвращается, сделал вид, что просто чинит плетень. Игорек, подошел к старику, расстегнул клапан рюкзака, и вручил ему сверток.
- Держи, дед.
Старик развернул сверток, внутри был свеженький "слепышевый" хвост, еще с каплями крови на месте среза. Сталкер запахнул рюкзак и пошел к дому.
- Поклон тебе передавали, дед. Очень низкий.
- Жива еще Зона, - прошептал старик, - Еще жива.
Он стоял и смотрел подслеповатыми глазами в сторону Периметра, где за деревья садилось солнце. Ветер развевал пряди его седых волос и бороды, делая силуэт старика похожим на кровососа в боевой стойке...
Санкт-Петербург
Июля 2009 г.
Бумажные слоники
Олег «Kotoleg» Сластников
- Дяденька, а Вы военный? – Ощущение нереальности происходящего подхлестнуло моё воображение. Я, не делая лишних движений, медленно повернулся к источнику голоса. Рядом со мной стояли маленькие ножки в красных туфельках. Осторожно посмотрел вверх, скользнул взглядом по сарафану и остановился на больших, полных восторга, глазах.
- Дяденька, а Вы военный? – Повторила вопрос обладательница задорной чёлки. Я поднялся с земли и укладывая бинокль в рюкзак, ответил:
- Можно сказать, что да. А ты кто такая, красавица?
- Меня зовут Настей, а что Вы тут делаете?
- Настенька, а где ты живёшь? – Ощущение нереальности медленно переходило в понимание, что у меня начинает съезжать крыша. Маленькая девочка, посреди аномалий и мутантов Зоны и при этом такая настоящая. Не похожа на зомби, а их на своём веку я видел предостаточно.
- Вон в той деревне, на которую Вы сейчас смотрели.
Дело шло к вечеру, и я как раз осматривал брошенную деревню на наличие живности, собираясь в каком-либо подвале пересидеть ночь. А деревня оказалась жилая.
- С тобой кто ещё живёт?
- Бабушка с дедушкой и кот Васька. Правда, бабушка с дедушкой уехали в город. И я осталась с Васькой одна, - ответила девочка и спросила, - а Вы не зайдёте ко мне в гости?
- А тебя бабушка с дедушкой не учили, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми и приглашать их в дом?
- Но Вы же военный? – С надеждой спросила Настенька и добавила, - дедушка мой бывший военный, а он такой замечательный.
Ну, что тут скажешь. Девочка одна. Бабушка с дедушкой уехали. А то, что вокруг них происходит, они и не замечают. Мало ли, что может случиться.
- Хорошо, зайду к тебе в гости. Пошли.
Девочка улыбнулась и побежала.
- Стой! Стой, торопыга, куда ты? – испугался я.
- Дяденька, тут тропка. Как раз к моему дому, идите по ней. У меня не убрано, а бабушка всегда говорила, что гостей надо встречать в чистом доме. К Вашему приходу всё будет в порядке. – Проговорила на бегу девочка. И правда, еле заметная тропинка спускалась с холма и уводила через поле к крайнему дому деревни. Да-а, дела. Достал мешочек с «гайкой». За периметром все думают, что «гайка» - это то, что накручивают на болт. Но здесь, в Зоне, под «гайкой» подразумевают набор мелких различных предметов. От простого камешка до оригинальной гайки. Каждый опытный сталкер подбирает себе такой набор для обнаружения разных аномалий. Выбрал в мешочке гальку и бросил вдоль тропы. Чисто. Так, не спеша, я дошёл до дома девочки. Ещё раз осмотрелся. Странно, никакого признака присутствия мутантов. Они что, эту деревню стороной обходят? Уже стемнело. В окошке дома горел свет.
- Заходите, не стесняйтесь, - раздался из окна звонкий девчоночий голосок, - заходите.
Перекинув автомат через плечо, я поднялся на крылечко и вошёл в дверь. В горнице меня встречал большой, пушистый кот. Настя чем-то гремела на кухне.
- Проходите сразу на кухню, Ваську не бойтесь, он у нас добряк, - Васька, услыхав голос хозяйки, махнул хвостом и степенно, важно прошествовал на кухню, показывая мне дорогу. Я последовал за ним. Кухня блестела. Настенька стояла у печки и что-то мешала в горшке.
- Настя, спасибо за приглашение, но, к сожалению, у меня с моими товарищами был уговор, что за всё время похода мы будем питаться только тем, что взяли с собой. – Осторожно, стараясь не обидеть, заранее отказался от угощения и продолжил. - Давай так - я буду есть своё, а ты своё. И с тобой поужинаю и слово сдержу. Лады?
- Лады, - грустно согласилась со мной понятливая девочка. – Бабушка такой вкусный борщ сварила. Но если дал слово, как любит говорить мой дедушка, то надо его держать.
- Не расстраивайся. У тебя есть листок бумаги? Я тебе слоника сделаю. - Постарался её успокоить, доставая консервы.
- Правда? Вы можете из бумаги сделать слоника? Я сейчас! - и выскочила из кухни. В детстве я увлекался искусством оригами и вроде ещё не забыл это умение. Вскоре прибежала Настя с тетрадкой и протянула мне. Мы сели за стол.
- Давай сейчас поужинаем, а после ты мне расскажешь, как вы тут живёте. А я сделаю тебе слоника. – И молча приступили к трапезе. Настя уплетала бабушкин борщ, а глаза прыгали с тетрадки на меня и обратно. И в них я видел и восторг, и неверие. После ужина взял в руки тетрадь. Обычная школьная тетрадь в клеточку, 12 листов, чистая. Аккуратно разобрал тетрадку на листочки. Настя с Васькой в обнимку сидели напротив и внимательно смотрели на мои руки. Достал свой штык-нож и нарезал из листков несколько квадратиков. Размял пальцы и взял первый квадратик. Как приятно вспомнить каждую складку и видеть превращение простой бумаги в большого слоника в клеточку. Вскоре перед Настей на столе стояла целая семейка слоников, мал-мала меньше. Настины глаза горели от восторга.
- Ой, а я Вам ничего и не рассказала. А они как настоящие, я их в зоопарке видела. Дома, в Киеве. Дяденька, да Вы просто волшебник!
- Ладно, Настенька, время уже позднее, пора ложится спать, - сказал, вставая из-за стола и спросил, - где будешь меня укладывать, хозяйка?
- А Вы ложитесь в гостиной, я там, на диване постелила, - ответила мне девочка, не отводя глаз от слоников. Я уже засыпал, а они с котом Васькой всё ещё сидели на кухне перед слониками.
Утром меня разбудили сквозняк и сырость. Я лежал на каких-то досках, посреди разрушенного дома. Настя… Захлестнувшая мысль, подняла меня. С грохотом, на прогнивший пол, упал рюкзак с автоматом. Подобрав оружие, я ещё раз осмотрел помещение. Ободранные обои, выбитые окна, паутина и пыль, годами покрывавшее всё пространство. На местами прогнившем полу были только мои следы. И мне пришло осознание, что Настенька была всего лишь призраком прошлого. Тем призраком, которым любит забавляться Зона. Закинув за спину рюкзак, при выходе, я заглянул на кухню…
На разбитом столе стояла семейка бумажных слоников. Старая, пожелтевшая бумага и толстый слой пыли на ней. А за окном просыпалась ржаво-серая Зона…
Я не стал забирать слоников, когда уходил. Откуда-то у меня была уверенность. Что когда-нибудь, вернётся Настя со своим котом Васькой, и покажет бумажные фигурки приехавшим из города бабушке и дедушке.
Больше мне в том доме побывать не довелось. В барах часто рассказывали про странный дом, где на кухонном столе была аккуратно расставлена пожелтевшая семейка слоников, сделанных из бумаги в клеточку. И я часто ловил себя на том, что когда мне в руки попадал листок бумаги, он обязательно превращался в слоника.
Недавно на мой ПДА поступило сообщение от неизвестного адресата - «Дяденьке-волшебнику».
Там была только фотография - с которой на меня глядела счастливая Настенька с котом Васькой на руках. Она сидела за кухонным столом, на котором стояли… мои бумажные слоники.
Душа Зоны
Варя «Millia-Rayne» Попова
Посвящается Обокану из Барнаула.
Это всё благодаря тебе…
ГЛАВА 1. Знакомство.
Я открыла глаза и поняла, что не знаю, где нахожусь. И самое главное, что я совершенно не помню, как сюда попала. Прохладный, пропитанный тяжёлым привкусом железа воздух с трудом входил в лёгкие, и я закашлялась, попутно ощутив во рту вкус крови. Поднявшись с земли, я стряхнула с одежды частички мусора, зябко поёжилась и огляделась.
Меня окружал унылейший пейзаж из всех, которые, наверное, мне приходилось видеть. Был поздний вечер, и в неверном свете восходящей полной луны видно было, как над пустой неприветливой долиной, покрытой сухой безжизненной травой, поднимался неприятный серебристый туман, в объятьях которого покоились редкие искореженные, изогнутые до невероятности деревья. По небу бежали сизо-чёрные облака, пухлые и ленивые, и луна едва светила слабыми желтоватыми лучами. Вдалеке, слева от красных лучей садящегося солнца виднелись многоэтажные дома и вышки города, но даже отсюда было ясно, что он давно пришел в полное запустение – над городом не поднималось марево теплого воздуха, исходящее от домов, не светились в темноте яркими разноцветными глазами окна. Я шумно выдохнула и прислушалась – в ночи не было обычных для этого времени суток звуков. Не кричала сонно поздняя птица, не шелестели потревоженные ветром листья деревьев… только отовсюду раздавались странные шорохи. Послышалось поскрипывание сухих веток, словно кто-то тихо подкрадывался. Я испуганно обернулась, но вокруг никого не было.
Заметив в находившемся неподалёку логу старую кабину КамАЗа, я решила переночевать там, потому что мысль лечь спать там же, где я очнулась, казалась мне лишённой смысла. Быстро спустившись туда, я забралась в кузов, для чего пришлось едва ли не выламывать заржавевшую дверь, закрыла окна, чудом оказавшиеся не разбитыми, потом заблокировала дверь удачно оказавшейся тут же монтажкой и, наконец, смогла закрыть глаза. Вдруг что-то, а скорее всего, кто-то, шумно заворочался рядом с КамАЗом, но я решила не интересоваться, кто это, и не выглядывать наружу, хотя любопытство пыталось взять верх над чувством страха. Разумеется, сначала сон не шёл, но вскоре я уснула, убаюканная всё теми же шорохами и скрипами.
Снилось что-то странное. Какой-то праздник. Шумела толпа, невидимая в ночной темноте. Откуда-то доносились тонкие нотки детской речи. И внезапно над всем этим, в усыпанном звёздами небе, вспыхнули радужные цветы фейерверка. Один, другой, третий, целая вереница – все они сопровождались оглушительными звуками взрывов. Толпа внизу восторженно зашумела…
Утро встретило меня странным ощущением собственной беззащитности. Ещё с закрытыми глазами я почувствовала дуновение ветра, словно кто-то устроил сквозняк, распахнув настежь дверь. Открыв их, я увидела над собой страшенную морду с огромными круглыми глазами, с раздвоенным подбородком и телом в жёлто-коричневых чешуях. Подавив крик, я пригляделась и поняла, что это всего лишь высокий человек, мужчина, одетый в серо-зелёного цвета, с желтоватыми полосами, броню и шлем с противогазом. В руках у него был автомат, а за плечами вместе с рюкзаком висело ещё какое-то оружие.
- Ну и напугал же ты меня! – выдохнула я, отталкивая его и выпрыгивая из кабины. – Ой, а это ещё что? – я указала на чью-то массивную тушу, в луже густой бурой крови покоившуюся рядом с кузовом машины, в которой я провела ночь.
- Кабан, – пожал плечами мужчина и обошёл вокруг, внимательно оглядывая меня. Он оказался выше меня на голову, если не больше. Голос его звучал глухо, пробиваясь сквозь противогаз. – Слушай, ты почему совсем без защиты?
- А что, надо? – удивилась я.
- Конечно, надо! – мужчина посмотрел на меня прямо-таки возмущённо, наверное, противогаз полностью скрывал его лицо и понять, что оно выражало, я не могла. – Всё-таки, в зоне непосредственной близости к ЧАЭС находишься!
Я непонимающе почесала за ухом. Слова «зона непосредственной близости» и «ЧАЭС» мне ничего не говорили. Вопросительно прищурившись, я помотала головой.
- К тому же Выброс скоро, – добавил мужчина, неправильно истолковав мой жест. – Так что, я думаю, тебе лучше пойти со мной, к тайнику, он тут, поблизости, и там найдётся запасная броня. Если ты, конечно, хочешь.
Я незамедлительно кивнула, соглашаясь. Перспектива остаться чёрт знает где, в полном одиночестве, привлекала меня гораздо меньше, чем остаться наедине с этим… интересно, а он симпатичный или нет? Под противогазом было не видно – только иногда в двух круглых, из жёлтого стекла окошках поблёскивали глаза. Или это только отсветы разгорающегося утреннего солнца? Он отвернулся, повесил автомат на плечо, взял в руки какой-то прибор и пошёл в сторону города, увиденного мною накануне. Я поспешила за ним.
- А что такое «Выброс»? – не выдержала я шагов через двадцать. Не то, чтобы это меня особо интересовало, просто само слово отдавало чем-то странным. Услышав его, я почувствовала, как внутри меня поднялась волна – огненно-испепеляющая с одной стороны и леденяще холодная с другой.
- А ты не знаешь? – вопросом на вопрос ответил мужчина.
- Нет.
Он остановился, обернулся и снова вперил в меня свой изучающий взгляд двух круглых окуляров противогаза. Я поёжилась. Будто под рентгеновское излучение попала!
- Ты, правда, не знаешь?
- Я же сказала, нет. Воспоминания начинаются с того, как вчера вечером я проснулась тут. А что было до этого – не помню.
- Странно, – мужчина обошёл меня и оглядел вокруг, – На излома ты не похожа, на зомби – хм, нет, на тех, кто попал под Выброс, тоже. Хотя кто Зону знает, кого она ещё может нам подослать? Может, пристрелить тебя и дело с концом?
- Ты чего? – я испуганно отпрянула назад. – Я ж тебе ничего не сделала!
- И правильно, – залился тот залихватским мужским смехом, глухо зазвучавшим через противогаз. – Попыталась, давно уже валялась бы рядом с тем кабаном. Ладно, – он провёл рукой по покрытому шлемом затылку, – раз уж пообещал, доведу тебя до тайника. Там и решу, что с тобой делать. Пойдём. Времени мало.
Мы заспешили к городу. Вскоре пустынная равнина, по которой изредка пробегали одинокие собаки, обходившие нас стороной, сменилась заброшенными человеческими постройками. Теперь, когда мы подошли ближе, мне стало видно, что он почти полностью разрушен – стены домов обвалились, улицы были завалены горами проржавевших машин и каких-то бетонных блоков. Укрывшись на краю поросшей кривыми деревьями площади, мы остановились, и мужчина начал пристально оглядывать всё вокруг. А я от нечего делать рассматривала пейзаж, открывавшийся мне с нашего наблюдательного поста. Посреди площади стояло колесо обозрения, издали казавшееся почти новым. Под ним что-то искрилось и сверкало, а в кабинках наверху кто-то находился.
- Кто там? – спросила я, указав на колесо. – Наверху.
- Где? – не понял мужчина. Представился бы для приличия, что ли, а то не знаю даже, как звать его!
- На колесе, – пояснила я.
- Трупы, – буркнул он, выглядывая что-то по краям площади в бинокль. – Хочешь, дам бинокль, посмотришь получше.
- Нет, не хочу, – честно отказалась я. – А что там искрит?
- Аномалия. Хочешь подойти к ней?
- Нет.
- Тогда не отвлекай.
Я попыталась последовать его совету, но на месте спокойно не сиделось, и я снова спросила:
- Что ты там выглядываешь?
- Это территория «Монолита»…
- Чего?
- Группировки «Монолит». Неужели ты и её не знаешь? В общем, тут обычно сидит десяток снайперов с гауссовками, так что тут не так просто пройти. Но сейчас никого нет. То ли они Монолиту сейчас молятся, то ли спрятались от Выброса. Хотя кто их знает, может, он им не страшен.
- А «гауссовка» – это что?
- Гаусс-винтовка. Офигенная снайперская винтовка, можно и так сказать.
- Ясно, – я и не думала замолкать. – А у тебя есть?
- У меня другая, СВД. Менее мощная, зато перезаряжается быстрее. Могу показать.
Я согласно кивнула. Он неохотно отложил бинокль в сторону и снял с плеча другое оружие – с огромным прицелом. Я увидела это чудо уже давно, но ещё не успела спросить, что это такое.
- Вот она, красавица, – чуть ли не радостно сказал он, вкладывая в СВД обойму. – Но в рюкзак не влезает, ствол слишком длинный, – добавил он и улыбнулся собственной шутке.
- Ага, – я кивнула и протянула руку, чтобы взять её. – Можно?
Внезапно откуда-то донеслись автоматные очереди. Мужчина бросил винтовку, чтобы взять свой автомат, и она оказалась в моих руках. Не совсем понимая, что делаю, я прижалась глазом к прицелу и быстро оглядела площадь. Стреляли из дома напротив, откуда-то снизу, видимо, из подвальных туннелей. Направив усиленный прицел туда, я увидела едва различимый в темноте туннеля силуэт человека. Слегка улыбнувшись самой себе, я нажала на курок. Выстрел, от отдачи кольцо прицела вдавилось мне в глаз. Зато оттуда стрелять перестали.
- Ты умеешь обращаться с ней? – удивился мужчина, не выпуская из рук автомата и продолжая осматривать площадь.
- Видимо, – пожала плечами я. – Я не помню.
- И этого не помнишь? Ладно, разберёмся, но сначала дойдём до гостиницы. Там моё убежище.
- Где эта гостиница? – спросила я.
- Прямо перед нами, – он взглянул на какой-то прибор. – Всё, до Выброса пять минут. Если не успеем спрятаться, хана нам.
СВД он у меня забирать не стал. Пригибаясь, мы пробежали через площадь, мимо снова начавшего искрить колеса обозрения, и оказались в укрытии массивного строения, внутрь которого вело несколько проходов – в том числе и подземных. Мужчина повёл меня в один из таких подвальных тоннелей сквозь небольшое пятно лоснящегося и пульсирующего воздуха, при проходе через которое меня отчего-то довольно сильно тряхануло, потом мы поднялись наверх по скользкой от покрывавшего её мха лестнице и оказались в гостинице. Снова подъём – на несколько этажей вверх, пробежка по длинному коридору, и мы оказались перед укреплённой дверью. Мужчина быстро ввёл код на небольшой панели рядом с дверной ручкой, и она открылась. Мы вошли внутрь. Дверь с лёгким стуком закрылась следом. Окна в комнате были чем-то забиты и тщательно проклеены, а обстановка приятно удивляла. Полки у стен, стол, два стула, а главное – пара нормальных кроватей, даже с постельным бельём. Мужчина снял рюкзак и автомат, сел на одну из кроватей и, наконец, снял с головы шлем. Он был брюнетом с короткой стрижкой. На слегка вытянутом, но привлекательном лице задорно блестели зелёные глаза. Указав на укрепленные окна комнаты, он сказал:
- Выброс нас здесь не достанет, а они сюда суются очень редко, так что нам не страшны, – я посмотрела на него непонимающим взглядом, и он добавил. – Монолитовцы.
Голос его был мягким и очень приятным. Я даже немного удивилась, когда услышала. Приглушённый противогазом, он звучал совершенно по-другому.
- Понятно, – кивнула я с порога, оглядывая комнату.
- Да. Кстати, как тебя зовут?
- И этого не помню, – я подошла и села на кровать напротив, положив винтовку рядом.
- Хотя, какая разница, всё равно в Зоне своих имён не носят! – заметил мужчина. – Значит, надо тебе дать новоё имя.
- Новое? – удивилась я.
- Конечно. У каждого сталкера есть своё «зоновское» имя.
- Ну ладно, придумывай, – я вздохнула, потому что это идея придумывать людям другие имена показалась мне абсурдной. Тем временем мой, можно сказать, спаситель, ломал голову над тем, как меня назвать.
- Нужно очень звучное имя, – размышлял он вслух, – ведь вы, женщины, любите всё красивое…
Я пожала плечами. Всё может быть.
- Хорошо. И при этом оно должно подходить к тебе и отображать твой характер или… ну, я даже не знаю! Ты такая странная.
- Странная? – я улыбнулась, мысленно соглашаясь. – Может быть. А-нормальная. Как ты там говорил? Аномалия, да?
- Да. Тебе подходит, хотя обычно имена самим себе не придумывают, – похвалил он. – Приятно познакомиться, Аномалия!
- Мне тоже. А ты…
И тут гостиницу тряхануло.
- Началось, – прошептал мужчина. – Выброс.
Послышался низкий гул, как от ветра в пустой трубе, и пространство вокруг заполнилось миллионами звуков, которых вообще не должно было существовать в природе. Я упала на кровать животом вниз, закрывая голову руками. И мне было отлично слышно, как рядом засмеялся мужчина.
Через некоторое время всё это прошло. Я поднялась с кровати и открыла маленькое круглое забранное толстыми листами железа, словно это была дверь сейфа, окошечко. Снаружи ничего не изменилось, по крайней мере, на первый взгляд. Так же стояли полуразрушенные дома, а под давно остановившимся колесом обозрения что-то искрило.
- Ну и что ты там выглядываешь? – обратился ко мне мужчина.
- Не знаю. Неужели после такого шума там ничего не произошло?
- С чего ты взяла? – мужчина снова сощурился. – Там много чего произошло: аномалии новые появились, и мутанты, и зомби, и вообще много чего нехорошего после Выброса бывает.
- Ха… – усмехнулась я. – Думаешь, я хоть что-то из твоих слов поняла?
- А что, нет?
Я покачала головой и села обратно на кровать.
- Значит, нет, – подытожил мужчина. – Хорошо, постараюсь объяснить тебе всё в самых простых словах, хотя это не так легко. Началось это после второго взрыва на Чернобыльской Атомной Электростанции…
И он начал рассказывать. Прошло, наверное, довольно много времени – часов у меня не было – пока я не узнала от него всё. Что после второго взрыва на прилежащей к ЧАЭС территории образовалась Зона. Она быстро заселилась страшными мутантами, земля была покрыта невиданными аномалиями и представляла огромную опасность для жителей близких к ней территорий. Почти всех жителей оттуда эвакуировали, а в Зону начали организовываться походы с целью её изучения. Учёные нашли в ней особые образования – артефакты, которые впоследствии привлекли внимание и других людей. В Зону по одному потянулись всё новые и новые люди – так появились сталкеры.
Сталкеры стали самыми успешными в смысле выживания существами. Даже мутанты, наделённые способностью к очень быстрой регенерации, не всегда могли справиться с юркими двуногими существами с их автоматами, гранатами и прочей техникой. Сталкеры искали артефакты, изучали для самих себя мутантов и аномалии, чтобы вновь не наступать на одни и те же грабли. Разные сталкеры относились к Зоне по-разному – и они разделились на группировки. «Свобода», Бандиты, Наёмники, Военные, «Монолит» и «Долг» – все они враждовали, и вражда часто доводила их до жутких кровопролитных схваток. Кроме них существовали ещё несколько более малочисленных. Например, были учёные, которые соблюдали нейтралитет почти со всеми сталкерами. «Искатели» – что все время искали что-то. «Вызов», впоследствии переименованные в «Каблуки», небольшая группа сталкеров-женщин, которые не прижились и были истреблены членами других группировок.
Он рассказывал мне об аномалиях и мутантах, подстерегавших сталкеров на каждом шагу. Об артефактах, цены на которые росли с каждым днём, если они оказывались полезными за пределами Зоны. Об оружии, которого сталкерскому сообществу постоянно не хватало. Ещё о чём-то, о чём у меня даже представления не было. Наконец, когда глаза мои начали слипаться, я спросила:
- Ну и как вы, сталкеры, тут живёте? Это же скука полнейшая: сначала покупать оружие и броню, потом идти искать артефакты, приносить их торговцам, продавать, снова покупать оружие, снова идти за артефактами… в чём смысл?
- Я и сам не знаю, – пожал мужчина плечами. – Зона как наркотик. Если один раз попробуешь, больше не отвяжешься. И даже если уходишь отсюда, всё равно потом возвращаешься. Я знаю.
Усмехнувшись, он подошёл к окну и приоткрыл его. За ним виднелся всё тот же унылый пейзаж.
- Она прекрасна по-своему, – добавил он, повернувшись ко мне. – И я не хотел бы уходить отсюда. Но, видимо, придётся. Надо вывести тебя из Зоны, раз она так тебе не нравится. Я правильно понял нашу текущую задачу?
- Скорее всего, – прищурилась я. – Только скажи сначала, как тебя зовут? А то так не честно: ты знаешь моё имя, а я твоё – нет…
Он подошёл к своему рюкзаку и начал что-то искать в нём. Молчание затянулось, и я снова спросила:
- Ну, так как тебя зовут?
- Абакан, – нехотя бросил мужчина, не поднимая взгляда на меня.
- Абакан? – удивлённо повторила я. – Почему?
- Это моё любимое оружие, – пояснил он, отвлекаясь от рюкзака. – Всё, пошли отсюда, лучше здесь на ночь не оставаться.
- Почему? – снова спросила я.
- Монолитовцы будут прочёсывать территорию. Я сказал, что они сюда суются редко, но это не значит, что не суются вообще. Так что пойдём. На ночь укроемся в другом доме, ближе к выходу на Радар. Туда вообще лучше не ходить, тем более, после захода солнца. Там тоже куча монолитовцев, да ещё зомби, аномалии и – Восьмое чудо света – Выжигатель мозгов. Правда, уже не работающий, но всё равно мы там не пройдём. Остаточное пси-излучение и всё такое. Без тебя бы я запросто прошёл, но ты без защиты.
- А ты говорил, что дашь, – напомнила я ему.
- Да, точно! – он подошёл к стеллажам. – Сейчас посмотрю, где-то должен быть запасной экзоскелет, я помню, специально себе оставлял ещё один.
Абакан начал выгребать с полок их содержимое, кидая всё на кровать, а я спешно обдумывала, что мне делать дальше. Не в смысле, как выбираться из Зоны – в этом я полностью положилась на него, а в том, что я буду делать после этого. Чем мне заняться во внешнем, нормальном мире. Мысленно перебирая варианты, я смотрела, как на противоположной кровати набирается куча патронов – по-видимому, к любимому оружию Абакана, потом ещё какое-то оружие, потом несколько ручных гранат, потом упаковка каких-то шприцов, потом аптечки и бинты, потом ещё что-то – мне уже стало скучно смотреть. И, наконец, когда я, взяв СВД, от нечего делать подошла к окну и через прицел начала разглядывать трупы в колесе, Абакан с чувством выполненного долга на своём красивом лице извлёк из недр стеллажа громоздкий костюм. Но не желто-коричневый, как у него, а приятного стального цвета. Я даже обрадовалась и положила СВД обратно на кровать.
- Вот, экзоскелет, – Абакан протянул мне его. – Потом вернёшь. Одевайся и пойдём.
Я замялась. Во-первых, я сама не помнила, во что одета и до этого момента не обращала на это внимания, а по реакции Абакана не могла понять этого, и боялась увидеть на себе какие-нибудь лохмотья. А во-вторых, идти куда-либо мне расхотелось, потому что я почувствовала голод. Тем более, я даже не помнила, когда ела в последний раз. Ну ладно, потерплю. Пусть думает, что я железная.
- Если стесняешься, можешь выйти в другую комнату, – увидев моё замешательство, посоветовал мне Абакан и показал рукой на дверь. – Я подожду. Всё равно надо решить, что взять с собой.
Он сунул мне в руки экзоскелет, и я почувствовала, как руки сами собой потянулись вниз.
- А чего он такой тяжёлый? – жалобно спросила я.
- Так тебе же не нести его, а в нем идти – усмехнулся Абакан, – Я больше понесу, не бойся.
- Утешил, тоже, – пропыхтела я, перехватила экзоскелет поудобнее и пошла к двери в другую комнату, но, едва открыв её, обернулась. – М-м-м, а у тебя еда есть? – не выдержав, спросила я.
- Есть. Консервы, колбаса, батон – обычная еда для сталкера. Вряд ли тебе понравится.
- Потом разберусь, – прищурившись, пообещала я, скрываясь за дверью и уже из комнатки добавляя. – И не смей подглядывать.
Я услышала, как он усмехнулся, подумала про себя: Ну, пошляк! – и повернулась к двери спиной. И сразу же пожалела об этом. В этой комнате, судя по всему, были собраны трофеи Абакана – головы и прочие части тела побеждённых им мутантов. Экзоскелет выпал у меня из рук и с громким стуком оказался на полу. Прямо на стене напротив висела голова, как я поняла, кабана – почти такого же, как и тот, что пытался ночью влезть ко мне в КамАЗ. Справа от него красовалась страшная двулицая морда – я даже не стала задумываться, чья. На столе слева стояло чучело какой-то переросшей крысы серого цвета в коричневых пятнах. Лапы её оканчивались длинными загнутыми когтями. Рядом с ним лежали какие-то красноватые щупальца. Мне захотелось рассмотреть их поближе, когда из-за двери раздался нетерпеливый голос Абакана:
- Аномалия, ты долго там ещё? – и тут же смех
|
|
|
