Причины возникновения этнических конфликтов

Объективный анализ причин межэтнических конфликтов возможен при условии анализа всех аспектов этого явления: этнопсихологического, социально-экономического, политического, социокультурного.

1. Этнопсихологический фактор – общий компонент национальных интересов в конфликтной ситуации. Угроза насильственного разрушения привычного образа жизни, материальной и духовной культуры, эрозия системы ценностей и традиционных норм по-разному воспринимаются социальными этногруппами и индивидами. В целом они вызывают в этнической общности защитные реакции, так как отказ от привычных ценностей предполагает признание превосходства ценностей доминирующей этногруппы, порождает чувство второсортности, представления о национальном неравенстве.

2. Межэтнические конфликты на почве социокультурных различий возникают, как правило, вследствие форсированной, принудительной языковой ассимиляции (вынуждение принятия чужого языка как основного), разрушения культуры и норм религиозного или цивилизационного свойства. Это делает реальной перспективу дезинтеграции этноса как социокультурной общности, вызывает защитные реакции.

3. Социально-экономический фактор действует во всех межэтнических конфликтах, но его значимость различна: он может играть определяющую роль, быть одной из причин конфликта, отражать реальное социально-экономическое неравенство, мнимую дискриминацию или экономические интересы узких групп.

4. Политический фактор. Возрождение этничности в любой стране сопровождается появлением новых политических лидеров меньшинства, которые добиваются большей политической власти в центре и автономии на местном политическом уровне. Они расторгают прежние идейно-политические союзы, подвергают сомнению легитимность существующей системы государства, отстаивая право на самоопределение меньшинства как равноправного члена международной политической системы, как нации среди наций.

Отсутствие четкой общегосударственной идеологии. Идеологический вакуум, конечно, легко может быть заполнен экстремистскими лозунгами. Это чувствуют все. Не случайно большая часть опрошенных (72,8%) солидаризировалась с утверждением, что «скинхеды» являются орудием в чужих руках; есть силы, которым выгодно нагнетать национальную напряженность в политических целях. Полагаем, что пока, к счастью, таких сил в России нет. Но они могут появиться, поскольку достаточные психологические условия для этого существуют.

5. Социально-демографический фактор. Увеличение миграционных процессов влекут за собой увеличение проявлений этнокультуры народностей-мигрантов, которые не всегда позитивно воспринимаются коренным населением вследствие противоположного культурного восприятия.

6. Этноцентризм обозначает ориентацию личности только на одну, свою этническую общность, когда она (личность) связывает с ней свои ожидания, жизненные планы, установки, свою судьбу.

В связи с наличием этих причин в этноконфликтах отмечается повышение группового уровня сплоченности, который обуславливается социально-психологическими закономерностями:

1. На чужой территории всегда происходит объединение. Это способствует организации и увеличению безопасности этногруппы.

2. При перемещении на чужую территорию начинает действовать такой психологический феномен как «отрицательная идентичность», который сопровождает любую реальную или символическую самоидентификацию, а поэтому и дистацирование. В социологии и социальной психологии эта категория характеризует степень близости и отчуждения социальных групп, причем жесткость и размер дистанции косвенно служат показателем уровня стабильности общества, как на общегосударственном, так и ценностно-нормативном уровнях.

В ряду первых 10 модальных качеств, приписанных чеченцам, ни одно не совпадает с первыми 10 модальными автостереотипами. Таким образом, чеченец не просто "другой", не похожий, он – в восприятии русского человека полная противоположность, с логично вытекающим отсюда отрицательным оцениванием.

Конечно, дистанцирование по признаку "свои" – "чужие" вовсе не обязательно влечет за собой негативное оценивание, "чужие" могут быть вполне даже симпатичны, но до определенного предела, ибо "чужой" все равно остается за пределами границ "нашей" социальной и, в частности, этнической группы.

Наиболее симпатичными среди "чужих", хотя непохожими на "нас", оказались французы и японцы, представляющие разные культуры.

В модальном образе француза отрицательные оценки почти отсутствуют (11,3% против 88,7% положительных) – это люди веселые, элегантные, умные, жизнерадостные, общительные, культурные, романтичные и добрые. Очевидно, что именно французы продолжают оставаться для "нас", как и в прошлые века, персонификацией некоей другой, изысканной и утонченной, жизни – это один из наиболее устойчивых, не вполне осознаваемых мифов в массовом сознании.

В отличие от француза японец для русского, конечно, совершенно "чужой", его образ никак не присутствует в культурной мифологии, тем не менее и он вызывает в высшей мере положительное восприятие (в числе атрибуций лишь 17,1% отрицательных): японцы трудолюбивы (43,1%, в то время как свой народ считают трудолюбивым менее 9% опрошенных), умны, вежливы, уважают свои традиции, аккуратны, пунктуальны, образованны, дисциплинированны, работоспособны и организованы. В ходе контрольных интервью выяснилось, что японцы вызывают симпатию, прежде всего своим динамичным и успешным послевоенным "прыжком" из традиционного закрытого общества в модернизированное.

К наиболее примечательным выводов можно отнести следующие:

1) этнокультурное дистанцирование существует, и степень модернизации общества оказывает на него лишь косвенное влияние, несколько смягчающее восприятие "чужака", который, тем не менее, при неблагоприятных социальных условиях может мгновенно превратиться в абсолютного "врага" (пример тому – восприятие чеченцев).

2) Атрибутирование группы как чужой не всегда предполагает ее отвержение, а, напротив, может вызывать положительные эмоции. Так, более близкий украинец оказывается менее привлекательным "чужого" японца. Таким образом, культурная родственность вовсе не обязательно выступает в качестве ведущего мотива положительного оценивания.

3) Фиксация отличия и связанного с ним оценивания динамичны и обусловлены социальными изменениями, поэтому подвижно и место, занимаемое другими народами на шкале социальной дистанции в наших представлениях. Так, в частности, по сравнению с исследованиями десятилетеней давности отмечается положительная динамика отношения к евреям, которые как носители русского языка и культуры оказались значительно "ближе" потока совершенно "чужих" мигрантов периода распада СССР, и отрицательная динамика отношения к чеченцам.

4) Очевидно, что русские склонны в большей степени симпатизировать тем народам, сфера контактов с которыми ограничена или практически отсутствует, непосредственный же контакт, "соседство", реальная межгрупповая коммуникация усиливают эффект негативной оценки.

Процесс дистанцирования неизбежен, ибо он предопределен уже самим фактом самоидентификации индивида и группы. Однако задачей, решаемой, прежде всего в процессе социализации, должно стать формирование установки положительного и поэтому символически сокращаемого дистанцирования.

Образ внешнего врага объединяет и сплачивает с целью защиты и последующего воздействия на другие группы.