Глава 3. Нагуаль внутри нас. Строение энергетического тела человека 6 глава

Дальнейшее движение точки сборки драматично. Поскольку испытуемый не имеет ни малейшего представления о сознательном управлении вниманием, его перцептивный центр становится жертвой нисходящего энергетического потока - его влечет вниз, в области со все более низкой сознательностью, большей плотностью энергетических полей и, соответственно, с явно меньшей степенью свободы. Точке сборки приходится пройти весь путь по центральному каналу до самого "корня" ЭТ, где нет ничего, кроме давления и полной беспомощности перед лицом непрестанно рассеивающейся энергии. Только затем точка сборки может, следуя естественным энергопотокам "кокона", вернуться в прежнюю позицию по заднему меридиану энергетического тела (то есть вдоль спины тела физического).

Тот этап переживаний, который Гроф называет "космическим всасыванием" и толкует как нарушение внутриутробного равновесия, очень напоминает процесс прохождения точки сборки через центральный энергоканал сверху вниз. Поскольку качество сборки впечатлений и их истолкования при этом непрерывно ухудшаются, нет ничего удивительного, что у испытуемого возникают мысли о смерти.

Переживание космического всасывания, пишет Гроф, обычно начинается со всеобъемлющего чувства нарастающей тревоги и уверенности в существовании непосредственной угрозы жизни. Источник такой приближающейся опасности не может быть ясно идентифицирован, отчего у индивида проявляется тенденция интерпретировать свое непосредственное окружение или весь мир параноидальным образом. Рост тревоги обычно приводит к ощущению неумолимого втягивания индивида со всем его внутренним миром и поглощения гигантским водоворотом. В подобных переживаниях действительно можно усмотреть значительное сходство с процессом умирания: в процессе умирания, когда защитная оболочка энергетического кокона повреждена, точка сборки уже не фиксируется на поверхности ЭТ, а следует в область самых интенсивных энергопотоков, чтобы затем, будучи увлеченной ими, оказаться в более обширном поле Земли, постепенно утрачивая изоморфность своей структуры родительскому "кокону" и вместе с тем теряя свою способность собирать сенсорные импульсы в доступную нашей интерпретации картину.

Порой испытуемый перед лицом мнимой или реальной смерти начинает испытывать серьезные опасения рационалистического характера; он призывает на помощь остатки своей разумной воли, пытаясь таким образом оказать всевозможное сопротивление, вернуть свое "обычное сознание" (то есть вернуть точку сборки в ее привычное положение) - и именно здесь начинается подлинный ужас.

Сразу следует отметить, что данная фаза переживаний не является обязательной, но все же встречается довольно часто. Кроме того, эти "адские мучения" вовсе не носят характер строго хронологической последовательности - в качестве ужасающих эпизодов различной длительности они могут возникать на разных этапах психоделического погружения, а также могут повторяться неоднократно, перемежаясь периодами "космического единства" или "космического всасывания". Гроф не обращает на это явление специального внимания, поскольку оно плохо укладывается в его психодинамическую концепцию перинатальных матриц. Он соотносит эти переживания с первой стадией родов, когда сокращения матки захватывают плод, следствием чего является его полная зажатость. Эта фаза именуется здесь "отсутствием выхода".

Индивид чувствует себя запертым, пишет Гроф, пойманным в замкнутом мире, испытывает невероятные душевные и физические муки. Существование в подобном мире представляется абсолютно бессмысленным, все положительные стороны жизни скрыты. Символика, сопровождающая этот тип, чаще всего выражается в образах ада, взятых из различных культур. Наиболее характерная черта данного переживания - это настойчивое акцентирование роли жертвы и абсолютной неизменности и вечности любой ситуации. Человеку представляется, что нет никакой возможности вырваться ни во времени, ни в пространстве.

На наш взгляд, есть несколько весомых соображений, не позволяющих отнести этот психический феномен к разряду переживания "зажатости плода" в первой стадии родового процесса. Во-первых, этот опыт далеко не универсален, как признает и сам Гроф, хотя следовало бы ожидать его непременного присутствия в ЛСД-сеансах - ведь практически каждый человек, рожденный нормально, проходил эту физиологическую стадию. Тем не менее именно та категория испытуемых, которая в той или иной степени освободилась от естественного сопротивления процессу умирания (смертельно больные, смирившиеся со своей участью, самоубийцы, искренне верующие лица, последователи тех или иных духовных практик), либо просто снизившие силу фиксации своей точки сборки (например, наркоманы или алкоголики) чаще всего не сталкиваются с переживанием "отсутствия выхода". Во-вторых, необходимо подчеркнуть особое значение "моральных" или душевных мучений, которые преследуют здесь человека с неистовой силой. Мучения эти, как правило, связаны с бессмысленностью мира, в который погружен индивид, с его механистичностью и повторяемостью. Нетрудно заметить, что эти характеристики легко приложимы к нашему интеллектуальному аппарату в его чистом, замкнутом на себе виде. Такое переживание вряд ли может происходить от перинатальной памяти личности - хотя бы потому, что однажды она уже благополучно прошла через этот этап и явилась на свет, а стало быть, бессознательное хранит опыт временности или преходящести этого эпизода страданий. И напротив - безостановочная работа нашего интеллекта, его мучительное однообразие, повторяемость и неизбежность конечного разочарования, самым ярким образом иллюстрируют вышеописанные ощущения в фазе "отсутствия выхода".

Таким образом, феноменологически этот процесс следует, скорее всего, представлять себе как принудительную задержку движения точки сборки интеллектуально-волевым усилием. Сама природа усилия заставляет точку сборки фиксироваться на правой стороне эманаций "человеческой полосы" (т.е. на стороне разума, описания, тоналя). Сосредоточенные здесь энергетические конфигурации являются продуктами отторжения от единого поля, изолированными друг от друга фрагментами мозаики, которую интеллект собирает воедино, пользуясь созданными им противоестественными связями, истощающими и угнетающими всю систему. Именно поэтому переживания на этой стороне "человеческой полосы" всегда носят негативный и устрашающий характер, одновременно выражая общее чувство вечного, тоскливого одиночества.

Каждая попытка неискушенного психонавта задержать точку сборки в процессе ее естественного нисхождения по центральному энергоканалу будет приводить к мучительному эпизоду "психического ада". Более того, чем ниже точка сборки успела сдвинуться, тем тягостнее будут подобные переживания - ведь плотность энергии возрастает, а вместе с ней интерпретации тоналя приобретают все более устрашающий характер.

Дальнейшее продвижение точки сборки вниз приводит ее в те сегменты энергетического тела, которые проецируют себя в мире тонального восприятия как генитально-анальная зона. На этой стадии активизация энергетических слоев может приводить к необычайно высокому сексуальному возбуждению и одновременно к ярким и отвратительным видениям, связанным с экскрементами, отбросами, гниением и т.п. Поскольку роды действительно чаще всего сопровождаются различными выделениями, легко увидеть здесь прямое подтверждение идеи С.Грофа о повторном переживании родового процесса под воздействием ЛСД. Однако и здесь символика видений носит слишком общий характер, а динамика переживаний недостаточно определенна. В немалом числе случаев эта фаза вовсе отсутствует, как в случае с эпизодом "отсутствия выхода". Вряд ли можно со всей серьезностью утверждать, что динамика ЛСД-сеанса действительно отражает последовательное прохождение через различные этапы родового процесса.

Кульминационным моментом в серии ЛСД-переживаний является выход точки сборки за пределы защитного экрана энергетического тела личности. При регулярной и последовательной практике рано или поздно это случается со всеми. Выход точки сборки на свободу всегда сопровождается весьма вдохновляющими переживаниями вплоть до экстатических. Однако когда мы применяем метод контролируемого внимания и произвольного расслабления, точка сборки использует тот минимум свободной энергии, которую мы готовы отдать ради поставленной цели, а потому движется по наименее энергоемкой траектории - после незначительного углубления под защитный экран кокона поднимается вверх и оставляет энергетический кокон через канал сообщения с внешним полем, расположенный приблизительно над макушкой головы.

Под действием ЛСД картина часто приобретает иной характер. Мы уже видели, что мощный энергетический импульс, полученный точкой сборки от внешнего химического агента, вынуждает ее стремительно двигаться к центру "кокона". Поскольку функция точки сборки - собирать сенсорные импульсы от окружающих ее эманаций, она естественным образом стремится к тем областям, где плотность эманаций выше, а значит, сборка будет осуществляться легче. Итак, точка сборки начинает стремительно двигаться вниз. Естественным результатом данного процесса будет ее выход за пределы энергетического тела через нижнее отверстие стержневого канала. Этот процесс носит действительно впечатляющий, почти взрывоподобный характер, поскольку перцептивному центру приходится преодолевать мощный поток плотных эманаций, постоянно питающих "корень" ЭТ от внешнего поля Земли. Гроф описывает это событие как переживание "смерти и возрождения". В некотором смысле так оно и есть. Отрыв точки сборки от поля родительского кокона, как правило, случается с людьми только в момент их смерти, а открывающаяся при этом возможность и дальше воспринимать и осознавать неизбежно интерпретируется как возрождение, Воскресение.

Вот как описывает этот процесс С.Гроф: "Страдание и мука достигают высшей точки в ощущении полного уничтожения на всех уровнях: физическом, эмоциональном, интеллектуальном, моральном и трансцендентальном. Обычно такое состояние обозначают как "смерть эго". Судя по всему, оно включает в себя мгновенное разрушение всех предшествующих переживанию установок личности. Само переживание полнейшего уничтожения часто сопровождается видениями слепящего белого или золотого света, а также чувством освобождения от гнета и ощущением разлитости. Мир воспринимается как нечто невыразимо прекрасное и сияющее".

Как показывают исследования кастанедовских и иных оккультных практик, "смерть эго" далеко не всегда сопровождает выход точки сборки за пределы "кокона". Здесь мы как раз имеем дело со спецификой реагирования неподготовленных испытуемых на действие ЛСД. Насильственный характер выхода перцептивного центра порождает интенсивный эффект "уничтожения эго" - процесса, который при нормальной практике должен в значительной мере завершиться к тому моменту, когда сам "выход из тела" станет возможным. Практика безупречности и перепросмотра собственной жизни приводит к дезавтоматизации многих механизмов эго, являясь одновременно необходимым условием для свободного движения точки сборки. Достаточно вспомнить, с какими трудностями сталкивались ученики-маги, пытаясь пройти сквозь созданную Сильвио Мануэлем "щель между мирами". Невыносимая тяжесть и давление, которые описывает Кастанеда, очень схожи с ощущениями, возникающими при ситуации "выхода" на ЛСД-сеансах.

Следующий важный момент - это видение белого или золотого света. Как показывает опыт многих практикующих, в том числе и мой собственный, эти эпизоды характерны для резкого выхода точки сборки за пределы энергетического тела. Огромное количество неидентифицируемых эманаций обрушивается на обнаженный перцептивный центр, что и порождает видение яркого и всеохватывающего света. Нечто подобное имеет место в первые секунды "видения": новая интерпретационная схема еще не включена тоналем, а потоки никогда ранее не воспринимавшихся эманаций уже пронизывают ставшую доступной им точку сборки. И в том и в другом случае есть возможность перейти в принципиально новый режим перцепции и стать "видящим". Главное: отступиться от привычных схем восприятия и позволить телу самостоятельно, без участия разума, найти некий порядок в обрушившейся путанице световых волокон. Как правило, это удается в результате упорной и многолетней практики.

Перед тем, как обратиться к рассмотрению трансперсональных психоделических переживаний, хочу еще раз напомнить: значительная часть эпизодов в ЛСД-сеансах действительно подталкивает к мысли, будто все сводится к повторному перепроживанию различных стадий родового процесса. Многие испытуемые имели видения раннего детства, затем - периода младенчества и, наконец, регрессировали до внутриутробного состояния, чтобы вновь родиться, и переживали эти картины настолько отчетливо, что трудно усомниться в их подлинном значении. В таких случаях, видимо, следует говорить о последовательном возвращении точки сборки к исходному пункту своего формирования, а данный процесс - именовать психоделической имитацией техники перепросмотра, что, разумеется, не умаляет ее психотерапевтической ценности.

Общей чертой своеобразной группы переживаний, которые Гроф называет трансперсональными, является ощущение индивида, что его сознание расширилось за пределы обычных рамок это и превзошло ограничения, налагаемые временем и пространством. В обычном состоянии сознания люди видят себя существующими в пределах физического тела (образ тела), и принятие ими окружающего мира ограничено физически зафиксированным диапазоном органов восприятия. Внутреннее восприятие (интероцепция) и восприятие внешнего (экстероцепция) заключены в обычные пространственно-временные рамки. То же касается и восприятия времени: при нормальных обстоятельствах люди четко осознают ситуацию настоящего момента именно как настоящее и способны вспоминать прошлое, а также воображать будущее, ясно различая временные модусы в своем сознании. При трансперсональных переживаниях все ограничения пространственно-временного характера становятся довольно зыбкими. Нередко размываются и те границы, которые накладывает сознание на самое себя, - в таких случаях самоощущение может распространяться на других людей, на различные живые существа и их совокупности, на определенные области внешнего мира. Иногда люди переживают полную потерю своей личности и испытывают глубинную идентификацию с сознанием другого лица, животного или даже неодушевленного предмета.

В свете рассмотрения кастанедовской парадигмы очень важно следующее замечание С.Грофа: "В сравнительно многочисленной группе трансперсональных переживаний сознание, видимо, способно затрагивать элементы, полностью чуждые привычной личности, которые не могут рассматриваться просто как производные от переживаний в трехмерном мире".

Речь идет о действительно странном опыте - его невозможно воспроизвести, невозможно описать, но всякий, кто по-настоящему испытал на себе действие больших психоделиков, согласится, что такие переживания невозможно сложить (пусть даже самым причудливым образом) из элементов привычного восприятия. Перцептивный центр, получивший значительный энергетический импульс от химического агента, не только сдвигается из привычной позиции, но и получает возможность фиксироваться в самых необычных местах, собирая, таким образом, пучки внешних эманаций, ни в каких других состояниях недоступные.

Почему это становится возможным именно под влиянием больших психоделиков? Следует вспомнить, что фиксация точки сборки в измененных позициях возможна лишь с помощью сосредоточенного внимания и хорошо функционирующих механизмов памяти. Внимание находит элемент восприятия, который можно включить в идентификационную схему тоналя, а память постоянно возвращает внимание к активизированным областям опыта, через которые производится узнавание воспринимаемого и ориентация в новом сенсорном поле.

Обычные алкалоиды, как правило, сдвигают точку сборки, но при этом серьезно нарушают работу внимания и памяти. Именно поэтому движение точки сборки в результате интоксикации делается практически безостановочным, пока она не выйдет за пределы "человеческой полосы", где упорядоченное восприятие просто невозможно. В ряде случаев, когда внимание и память повреждены не слишком серьезно, точка сборки все же способна фиксироваться на самых ярких и устойчивых сенсорных сигналах, поступающих в измененной позиции. Тогда мы имеем дело с любопытными эпизодами ярких видений, "выходов из тела", астральных странствий и т.п. Однако большинство необычных сочетаний внешних эманаций дают сенсорное поле, столь чуждое по своим характеристикам имеющемуся у нас опыту, что внимание, нетренированное и к тому же ослабленное под действием алкалоида, не в состоянии ухватить ничто из его содержания. В результате точка сборки беспрепятственно скользит по "кокону", ничего не собирая, а значит, и не трансформируя.

Конечно, большие галлюциногены также вредят работе внимания и памяти, хотя и в несравненно меньших масштабах, чем иные алкалоиды. Принимая псилоцибин, мескалин или ЛСД, вы не станете магом - для осуществления магических воздействий и включения реальных трансформационных процессов вам понадобится вся сила вашего внимания, предельная концентрация сознания и памяти, а это исключает какое-либо химическое воздействие. Однако эти вещества дают возможность просто познакомиться с иными режимами восприятия, причем многие из этих режимов относятся к наиболее труднодоступным в процессе практики. Шаманы, использующие в своей магии "растения силы", сдвигают с их помощью свою точку сборки в некое экзотическое положение и закрепляют там свое восприятие до тех пор, пока не смогут попадать в него без растений. Надо отметить, что далеко немногим поклонникам "растений силы" это удается. Чаще всего шаман обречен всю жизнь пользоваться тем или иным алкалоидом и зависеть от него.

Психоактивные триптамины и ряд близких им по действию веществ открывают бесконечные просторы для удовлетворения естественного человеческого любопытства. Избыток энергии и довольно сносная работа внимания позволяют фиксировать точку сборки практически где угодно на ее траектории. Необычный опыт, получаемый таким путем, часто заставляет пересмотреть наше отношение к феномену сознания вообще. Так, некоторые позиции точки сборки, очевидно, соответствуют особенностям энергоструктуры клетки или эмбриона. Так, многие испытуемые под действием ЛСД описывали яркие эпизоды, воспринятые на клеточном уровне сознания, видимо, отражавшие их существование в форме спермы и яйцеклетки в момент зачатия. Когда подобная регрессия уходила еще дальше, индивид испытывал уверенность, что переживает воспоминания собственных предков или даже опускается до уровня расового бессознательного. Иногда испытуемые описывали переживания, в ходе которых они идентифицировали себя с различными животными в эволюционной родословной либо четко ощущали, что переживают воспоминания о существовании в предыдущем воплощении.

Таким образом, бесконечное многообразие энергетических нитей, сплетающихся в клубок внутри нас и несущих информацию о вселенной, способно давать сочетания, где фигурирует опыт другого осознания - неважно, сознания клетки или другого живого существа. В любом случае это наводит на мысль, что сознание - феномен, присущий отнюдь не только человеку, и даже не только живой материи. Известно, что под действием больших психоделиков испытуемые порой отождествляют себя с неорганическими структурами - кристаллами, минералами, различными соединениями даже на молекулярном уровне. Очень важно отметить, что перцептивный аппарат человека способен проявлять подобную гибкость и адаптировать принципиально чуждые сенсорные поля. Мы полагаем, что этот факт служит косвенным доказательством неограниченных возможностей человеческого восприятия - все, относящееся к миру тоналя, может быть воспринято и узнано, даже если объект находится за пределами досягаемости для известных органов чувств.

Наиболее ярким и впечатляющим свидетельством возможности восприятия при фиксации точки сборки вне энергетического тела являются трансперсональные переживания, включающие в себя преодоление времени и пространства: феномены сверхчувственного восприятия, выход из тела, телепатия, ясновидение и яснослышание, а также путешествия в пространстве и во времени. Это, пожалуй, единственный тип переживаний, который, в случае успешной верификации, предоставляет обычному сознанию доказательства реальности перемещений перцептивного центра. Тренированное внимание может воспользоваться эффектами больших психоделиков и получить достоверную информацию, недоступную в обычном режиме восприятия.

Многочисленные и интенсивные сдвиги точки сборки, которые регулярно происходят под действием ЛСД и других больших психоделиков, довольно быстро разрушают некоторые фундаментальные идеи тоналя. Исследователи отмечают, что испытуемые через какое-то время начинают терять представление о границах между ними и остальным миром. Образ тела размывается, становится неопределенным и, скорее, умозрительным; явления внешнего мира превращаются в нечто, лишенное определенной формы и отдельности, вечно перетекающее во что-то другое. Все представляется частью единого поля космической энергии, границы собственного существа воспринимаются как идентичные границам самого существования.

Собственно говоря, речь идет лишь об очищении восприятия от обусловленностей, налагаемых описанием мира. Мы начинаем видеть то, что является предметом умозрительных философских дискуссий, - само Бытие. Время от времени любой, кто принимает большие психоделики, начинает испытывать кратковременные всплески видения (seeing) - вспышки белого или золотистого света, множество ярких светящихся точек, возникающих на месте созерцаемого объекта, и т.п. Энергетическая ткань бытия в эти моменты становится доступной восприятию, и это сопровождается удивительным ощущением "исчезновения границ". Это чувство ближе по характеру к кинестетическим сигналам, а не к визуальным - дело в том, что видение не связано с органами зрения, а проецируется на все энергетическое тело. Основной объем сенсорного потока, возникающего в моменты видения, человеческий тональ не в состоянии интерпретировать вообще. С одной стороны, мы имеем дело с очень высокой информационной плотностью, с другой - сигналы отличаются неопределенностью и нечеткой локализованностью. Именно поэтому интерпретация части информации происходит через визуальное моделирование, а основной, неопределенный сенсорный поток переживается кинестетически.

Иными словами, всякий раз, когда испытуемый входит в состояние видения, он ощущает, что его телесная форма расширяется, становится проницаемой, его "просвет" на уровне пупка оказывается связанным ощутимыми нитями с множеством внешних объектов. Опытный маг может использовать любой из больших психоделиков для того, чтобы войти в состояние видения. В этот момент обычное галлюцинирование прекращается, и внимание полностью погружается в восприятие энергетических структур - достижение, совершенно невозможное для обычного любителя галлюциногенов.

Очень важно правильно понять, какую роль психоделики играют в практике психоэнергетической трансформации, применяемой толтекскими магами. Как правило, это инструмент ускоренного снятия фиксации точки сборки, а также магическое вспомогательное орудие для попадания во вполне определенные позиции восприятия (включая видение) - позиции, в которые очень трудно попасть без применения психоделиков. Никакие химические агенты не могут являться постоянным спутником мага. Во-первых, они не позволяют полноценно контролировать энергообменные процессы (что и является сущностью любой магии), во-вторых, они делают мага зависимым от самого потребляемого им вещества.

Тем не менее прием больших психоделиков предоставляет практикующему новую эмоциональную гамму, доступную обычно лишь тем, кто долго и упорно практикует безупречность, сталкинг и сновидение. Слегка сдвинутое положение точки сборки становится фоновым состоянием - исчезает страх смерти, ослабевает чувство собственной важности и чувство жалости к себе. Мир также начинает восприниматься иначе. Отношения между явлениями, считающиеся тривиальными, и теми, что рассматриваются как жизненно важные, резко меняются. Люди обнаруживают смысл и красоту в предметах повседневного окружения. Граница между чудесным и банальным исчезает.

С.Гроф, основываясь на своих наблюдениях за результатами ЛСД-терапии, пишет: "Ценности, к которым ранее человек стремился с ярко выраженной настойчивостью, затрачивая на их достижение массу сил и энергии, представляются теперь неважными. Избыточное стремление к власти, положению, материальным приобретениям начинает казаться ребячеством и признаком духовной слепоты. Самая глубокая мудрость обнаруживается в житейской простоте. Уменьшение нереальных амбиций зачастую сопровождается возросшей способностью к смирению".

Новое, незафиксированное положение точки сборки вызывает широкий спектр перцептивных и эмоциональных изменений, во всех своих существенных чертах повторяя переживания, генерируемые в результате практики пути воина, который описал в своих книгах Кастанеда. С одной стороны, это обострение восприятия, повышение его яркости, с другой - стабильная отстраненность по отношению к воспринимаемому. И тот и другой эффект зафиксированы как постоянные. Следует еще раз процитировать С.Грофа: "Некоторые говорят, что переживание как бы сняло с их чувств тонкую пленку, мешавшую полноценно осознавать реальность. Образы, воспринимаемые органами чувств в этом состоянии, - свежие и яркие, почти ошеломляющие, люди чувствуют, что до переживания возрождения они никогда по-настоящему не воспринимали цвета, не чувствовали все разнообразие запахов и ароматов, не ощущали тысячи оттенков вкуса в пище, вообще не знали потенциальных возможностей восприятия, скрытых в их теле".

Что касается специфической отстраненности, о которой пишет Кастанеда, когда рассказывает про "место без жалости", то и это переживание является постоянным феноменом при ЛСД-терапии. Люди, прошедшие ряд психоделических сеансов, в результате чего их точка сборки покинула обычную позицию и немного погрузилась в энергетические слои "кокона", спонтанно входят в психоэмоциональное состояние сталкинга. Как пишет Гроф, "они способны воспринимать форму как пустоту и пустоту как форму и в состоянии наблюдать развертывание личных судеб с глубокой вовлеченностью и одновременно с полнейшим философским и духовным бесстрастием. Такое отношение к событиям в мире феноменов сравнивалось лицами, принимавшими ЛСД, с присутствием на необычном спектакле или с просмотром фильма. Этот подход дает человеку возможность полноценно участвовать во всех эмпирических особенностях жизненной драмы с ее бесчисленными нюансами. Однако когда эмоциональное воздействие ситуации становится непреодолимым, есть возможность перейти на точку зрения "как бы" - к высокой степени абстрагирования, при котором последовательность и содержание событий не являются окончательно реальными". Психоэмоциональные состояния подобного рода слишком напоминают модель реагирования, специально культивируемую при практике безупречности, контролируемой глупости или сталкинга.

Таким образом, весь спектр переживаний, наблюдаемый при воздействии больших психоделиков, обнаруживает явные и недвусмысленные параллели с описаниями, предоставленными Карлосом Кастанедой. Если мы к тому же обратим внимание на обилие экстрасенсорных явлений, наблюдаемых в психоделическом трансе, то невольно придем к выводу, что именно концепция точки сборки как нельзя лучше разъясняет многоплановый и неопределенный мир измененных состояний сознания, вызванных этими специфическими препаратами.

В заключение данной главы следует сказать несколько слов о так называемом псилоцибиновом "эмиссаре" - почти бесплотном и таинственном голосе, который возникает в голове визионера во время наиболее интенсивных психоделических видений или измененных состояний сознания, вызванных мистической практикой.

Всемирно известный пропагандист псилоцибиновых откровений Теренс Маккенна, пожалуй, первым достаточно подробно описал это загадочное явление. На протяжении ряда лет он систематически (один раз в 2 недели) принимал псилоцибиновые грибы и через некоторое время обнаружил, что его галлюцинации сопровождает некий голос, объясняющий и комментирующий увиденное. Маккенна назвал его "голосом гриба". Как вы знаете, подобный феномен описан также у Кастанеды. Конечно, сам Маккенна пал жертвой собственной фантазии, поскольку уверовал, будто вступил в телепатический контакт с инопланетными разумными существами, земным воплощением которых и является используемый им гриб. Вряд ли это является истиной, хотя бы уже потому, что мистики сталкиваются с неведомым голосом уже многие века без помощи каких бы то ни было "растений силы". Достаточно вспомнить свидетельство Нострадамуса: "Оккультные явления не могут быть выявлены посредством самых совершенных земных интеллектуальных понятий, если не услышать идущий из чистилища голос, похожий на пламя бледное, сияние которого и помогает проникнуть в будущее..."

Более научную, но столь же малоправдоподобную версию происхождения "голосов" предложил в 1977 году Джулиан Джейнс (Принстонский университет, США) в своей книге "Происхождение сознания в процессе краха двухпалатного разума". По мнению этого безусловно талантливого, смелого и оригинального ученого, выстраивающего свои концепции на благодатной почве аналитической психологии Фрейда, а затем Юнга, "сверхсознание" индивида вплоть до определенных исторических катаклизмов, потрясших древнее общество, функционировало куда более заметно, регулярно вступая в контакт со слоями ординарной психики. Предельная жесткость описания мира формировалась из поколения в поколения, непрактичные психические феномены сбрасывались со счетов - поначалу воинами, крестьянами, чиновниками, а впоследствии и самими жрецами-магами. Таким образом возник барьер между обыденным бодрствующим сознанием и сознанием экстатика, чье внимание было направлено на непостижимые и всемогущие силы, управляющие судьбами человека из загадочного зона, существование которого ортодоксальная наука не может ни подтвердить, ни опровергнуть.

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: