 |
Сражение четвертое и последнее
|
|
|
|
Гуру уехал на отдых в Кангар, но быстро вернулся в Картарпур. Вскоре разразилась война между сикхами и Моголами. На этот раз — из-за Паинд Хана. Он явился к субедару Джаландхара, Кутаб Хану, они вдвоем поехали к императору и убедили его направить значительные силы против Гуру. Кале Хан, брат Мукхлис Хана, был назначен командующим и получил в свое распоряжение пятьдесят тысяч человек. Под его началом должны были сражаться командиры Кутаб Хан, Паинд Хан, Анвар Хан и Асман Хан.
Бхаи Бидхи Чанд, Бхаи Джати Мал, Бхаи Лакху и Бхаи Рай Джодх расположились со своими отрядами с четырех сторон от Картарпура. На них наступали отряды военачальников имперской армии. Однако патханы* оказались бессильными против отважных сикхов, сражавшихся за свою религию и своего Гуру. Бидхи Чанд вступил в бой с Кале Ханом, а старший сын Гуру, Баба Гурдитта, — с Асман Ханом. Даже Тегх Бахадур (позднее девятый Гуру), которому было только четырнадцать лет, продемонстрировал пример доблести на поле битвы. Паинд Хан с обнаженным мечом бросился на Гуру, осыпая его бранью. По свидетельсту мусульманского историка того времени Мохсан Фани, Гуру обратился к Паинд Хану: “Паинд Хан, к чему такие слова, если у тебя в руках меч? Смело подходи, мой мальчик, — ведь ты смел; я предоставляю тебе полное право ударить первым. Я не питаю к тебе неприязни. Но ты полон ярости. Можешь дать волю своему гневу, нанося первый удар.”
Паинд Хан обрушил на Гуру жестокий удар, но он был отбит. Ему снова была предоставлена возможность удара, но опять тщетно. Разъяренный двойной неудачей, он нанес третий удар, но промахнулся. Тогда Учитель приказал ему: “Иди, мой мальчик, я научу тебя удару. Бить надо не так, как это ты делаешь, а вот так...” Сказав это, он нанес Паинд Хану удар такой силы, что тот упал на землю со смертельной раной. Казалось, что от этого удара к нему вернулась его прежняя преданность ученика. Гуру сказал ему: “Ты мусульманин. Пришло время произнести калму (символ веры).” Паинд Хан ответил: “О Учитель, твой меч — моя калма и источник моего спасения.” Увидев его умирающим, Гуру исполнился жалости. Заслонив его лицо от солнца своим щитом, он сказал: “Паинд Хан, я заботился о тебе, я вознес тебя, я сделал тебя героем. Несмотря на то, что люди говорили о тебе плохо, я прощал все твои промахи, и никогда в мою душу не закралась злоба против тебя. Но злой рок завел тебя так далеко, что ты ополчился против меня. Только твое собственное наглое и неблагодарное поведение стало причиной тому, что ты умираешь от моей руки. Хотя ты был неверным и неблагодарным, я молю Всемогущего дать тебе приют на небесах.”
|
|
|
Когда все имперские военачальники были убиты, Кале Хан вступил с Гуру в поединок. Он пустил стрелу, которая просвистела мимо Гуру. Вторая стрела задела лоб Гуру, и капли крови брызнули на лицо. Гуру сказал: “Кале Хан, твое искусство я уже видел. Теперь ты посмотри на мое.” С этими словами он выпустил стрелу, убившую лошадь Кале Хана. Гуру почел долгом чести тоже спешиться и предоставить своему противнику выбор оружия. Сабли сталкивались так, что летели искры. Гуру отбивал все удары врага, приговаривая: “Не так, вот как надо бить.” Наконец, он нанес Кале Хану такой удар своей обоюдоострой саблей, что его голова отделилась от тела. Тут императорские солдаты бросились убегать, спасая свои жизни. Бидхи Чанд и Джати Мал испускали победные крики.
Рассказывают, что в этом бою было убито несколько тысяч мусульман, в то время как отважных сикхов — только семь сотен. Битва завершилась на двадцать четвертый день месяца Хар Самбата 1691 (1634 года по Р.Х.).
|
|
|
Гуру Хар Гобинд четыре раза вступал в сражения, и все четыре битвы выиграл. поскольку с его стороны война всегда была оборонительной, он не требовал себе ни дюйма территории после своих побед. Однако победы Гуру Хар Гобинда произвели огромные перемены в характере сикхов, которые теперь рядом с четками прикрепили к своему поясу сабли для защиты своей веры. В стране воскрес дух героизма. что сделало возможным сопротивление жесткой и несправедливой власти правительства Моголов с его политикой религиозной дискриминации немусульманского населения. Теперь сикхи видели в своем Учителе не только божьего посланника, но и совершенного воина, доблестного и умелого в бою.
МИССИОНЕРСКИЕ ПОЕЗДКИ
Гуру Хар Гобинд был первым Гуру со времен Гуру Нанака, выехавшим за пределы Панджаба для распространения религии сикхов. Он ездил из города в город, из деревни в деревню, и доехал до Кашмира на севере и до Нанакмата и Пилибхита на востоке.
Сикх по имени Алмаст (что означает энтузиаст), распространявший религию сикхов в Нанакмата близ Пилибхита, был изгнан из своего храма йогами, которые заодно сожгли и священное дерево пипаль, под которым Гуру Нанак вел спор с учениками Горакхнатха. День и ночь Алмаст читал сочинения Гуру. Он привык молиться: “О читающий в сердцах, подлинный Гуру, помоги нам.” В своих тяготах Алмаст ждал, что Гуру придет, исправит положение и вернет сикхам храм Гуру Нанака.
Рамо, старшая сестра супруги Гуру Дамодри, была замужем за Саин Дасом, жившим в Дароли (ныне округ Фирозпур). Саин Дас всегда в своих молитвах просил, чтобы Гуру Хар Гобинд посетил его деревню. Он специально построил дом, чтобы принять в нем Гуру, и поклялся, что никого не допустит жить в нем, пока Гуру не освятит его своим присутствием. Саин Дас приготовил красивую кровать, и над подушкой повесил балдахин. Он привык каждое утро приносить в комнату цветы и молиться о том, чтобы Гуру приехал и благословил это место. Рамо предлагала Дасу съездить и привезти Гуру, но он говорил: “Гуру всеведущ и приедет сюда по собственному побуждению.”
Зная о горестях Алмаста и преданности Саин Даса, Гуру решил посетить Нанакмата и Дароли, взяв с собой отряд вооруженных сикхов. Он направился в Картарпур и пробыл там несколько дней. Когда потом он прибыл в Нанакмата, йоги, увидев его свиту, подумали, что приехал какой-то раджа. Алмаст вышел навстречу и благодарил Бога за то, что приехал его духовный наставник. Гуру построил платформу и, восседая на ней, рецитировал Содар. Он посыпал шафраном дерево пипаль, и оно вновь ожило в полном цвету.
|
|
|
Йоги пришли группой и обратились к Гуру: “Ты — семейный человек; мы — знаменитые святые аскеты. Это место раньше называлось Горакхнатх и было нашим. Поэтому покинь его и найди себе обитель там, где пожелаешь.” Гуру им ответил: “Кого вы называете святым аскетом? Я называю так только того, кто оставил гордыню и хранит в своем сердце любовь к Богу. Он, а не тот, кто носит одеяние аскета, достигнет спасения.”
Йоги, желая напугать Гуру, стали демонстрировать свои сверхъестественные силы, но не произвели на него никакого впечатления и отступились. С тех пор это место называется Нанакмата и остается во владении сикхов-удаси. Гуру пробыл здесь некоторое время, занимаясь чтением проповедей сикхам, и основал сикхскую благотворительную организацию под руководством Алмаста.
На обратном пути он прибыл в Дароли, где его ожидали мать и жены. Саин Дас и его жена Рамо просили его благословения. Гуру ответил: “Бог всегда помогает тем, чьи сердца чисты. С чистой душой медитируйте на Его Имя, принимайте Его Волю, и вы будете счастливы.”
В полнолуние месяца Картик Самбата 1670 (1613 года по Р.Х.) у Мата Дамодри родился сын, позже получивший имя Гурдитта и отличавшийся необыкновенным сходством с Гуру Нанаком. После его рождения Гуру вернулся в Амритсар.
Сева Дас, брахман, живший в Сринагаре (Кашмир), был новообращенным сикхом. Его мать Бхагбхари сшила красивую мантию, чтобы преподнести ее Гуру во время его посещения. Она постоянно молилась и ждала его приезда. В ответ на ее молитвы Гуру решил приехать в Кашмир, чтобы повидаться с ней. По пути в Кашмир он заехал в селение Чапарнала близ Сиалкота, где встретил брахмана и спросил его, нельзя ли тут найти воды, чтобы напиться и совершить омовение. Брахман равнодушно ответил, что земля здесь каменистая и потому воды очень мало. Тогда Гуру вонзил свое копье в землю. Рассказывают, что оттуда забил источник чистой воды. Сикхи соорудили у источника водоем, который назвали Гурусар. Брахман почувствовал стыд и попросил прощения за то, что сразу не разглядел величия Учителя. Гуру ответил: “Грехи тех, кто кается, будут прощены.”
|
|
|
Он продолжал свой путь в горах Кашмира. Здесь он встретил Катту Шаха, преданного сикха, посетившего его в Амритсаре. Гуру провел ночь в его доме, а затем направился в Сринагар, где Сева Дас медитировал и ожидал его приезда. Мать Сева Даса сказала, что она поклоняется даже земле, по которой ступает Гуру. Гуру был встречен с великим почтением и радостью. Он попросил мать Сева Даса принести сшитое для него одеяние, надел его и благословил ее. Преисполненная преданности Гуру, она продекламировала следующий сабад:
“Кто кроме Тебя, Возлюбленный, мог бы сделать подобное?
Хранитель бедных, Господин мира, Ты раскрыл над
моей головой зонт духовного покровительства.”
(Раг Бани Мару Равдас, с-1106)
Затем она и ее сын выпили немного воды, в которой Гуру омыл свои стопы, а остатками она обрызгала свой дом.
Толпы кашмирцев из Сринагара и окружавших его деревень явились засвидетельствовать свое почтение, и многие приняли сикхизм. Очень интересная история произошла, когда повидать Гуру явилась группа сикхов из отдаленной деревни. Они принесли ему в подарок меду. По пути сикхи встретились с Катту Шахом, который попросил дать ему немного меда, но они отказались, сказав, что не могут принести Гуру его объедки. Когда сикхи прибыли к Гуру, оказалось, что мед испорчен и полон червей. “Это, — заметил Гуру, — следствие того, что вы не дали меда моему сикху, в котором обитает дух Гуру.” Он приказал им вернуться и угостить Катту Шаха. Рассказывают, что когда они вернулись к Катту Шаху, мед стал свежим и сладким. “Голодный рот — сокровище Гуру.”
Гуру вернулся в Панджаб через Бара Мула. На следующий день он посетил место, где жил Рикхи Кашьяп и где, как говорят, бог Вишну воплотился в карлика. Отсюда он поехал в Гуджрат (Панджаб), где встретил местного святого — Шах Даулу. Шах Даула был поражен, увидев Гуру с двумя саблями по бокам, в тюрбане с прикрепленным эгретом и соколом, сидящим на запястье. Он спросил: “Как ты можешь быть религиозным человеком, если у тебя есть жена и дети, ты богат и имеешь оружие?” Гуру отвечал: “Жена — это совесть человека, дети увековечивают его память, богатство дает ему возможность жить, а оружие необходимо для истребления тиранов.”
|
|
|
Далее Гуру поехал в Вазирабад и Хафизабад, округ Гуджранвала (ныне Пакистан). Потом он посетил деревню Мутто Бхаи и провел там некоторое время, проповедуя принципы своей религии. Оттуда Гуру прибыл в Мандиали, местность примерно в пяти милях от Лахора. Здесь преданный сикх Дварка выдал за него замуж свою дочь Биби Марвахи.
Когда Гуру находился в Мандиали, сикх Лангха сообщил ему о непрекращающихся попытках некоторых имперских чиновников и кази настроить императора разрушить священные постройки сикхов. Гуру только принял это к сведению и поехал в селение Талванди — на родину Гуру Нанака. Он дал религиозные наставления народу, собравшемуся здесь на ярмарку Намани. Оттуда Гуру поехал в Мадаи. Следующая остановка была сделана в деревне Манга округа Лахор. Оттуда он вернулся в Амритсар, где, как обычно, в его честь было устроено великое празднество.
В период правления Шах Джахана все люди и группы, враждебно настроенные по отношению к Гуру, постоянно искали возможность нанести ему удар и помешать дальнейшему развитию сикхского движения. Тара Чанд, правитель Хадура или Кехлура (Налагарх), оказывавший услуги Гуру, пригласил его посетить свое княжество. В сложившихся обстоятельствах у Гуру возникла идея создания альтернативной резиденции. Он послал к Тара Чанду своего сына Баба Гурдитту с обещанием посетить его земли несколько позже. Раджа предложил Гуру выделить участок земли под его постоянную резиденцию. Некоторые авторы утверждают, что эти земли были у Тара Чанда куплены. На этой территории Баба Гурдитта основал город Киратпур.
Местность Малва в то время все еще представляла собой широкую полосу необработанной земли, а ее население не исповедовало никакой религии. Поэтому Гуру предпринял продолжительное путешествие по этим местам. Он посетил Зира, Роде Ланде, Гилл, Котру и Хари. Затем он побывал в Мараджхе, Дабвалли, Бхадаури, Махале, Дед Малуке, Демру, и наконец, достиг Дараули. Уезжая, он благословил жителей Дараули и дал им на память потхи* и небольшой катар (небольшую саблю). Гуру также посетил Бара Гхар, Мадо, Лопо, Сидхван и прибыл в Сидхар. Рай Джодх, крупный землевладелец из Кангара, побуждаемый своей женой Бхаган, дочерью преданного ученика Гуру Бхаг Мал Гилла, пригласил Гуру к себе. Гуру произвел на него такое сильное впечатление, что он захотел вступить в ряды сикхов. Гуру посвятил в сикхи его, его брата Умар Шаха и многих членов их семей.
Люди толпами приходили и принимали сикхизм — особенно в местности Малва. Впервые в истории религий Индии ее население столкнулось с религиозным лидером, воплощавшим в себе идеал сопротивления всякой эксплуатации, несправедливости и тирании. Тесная связь Гуру с низшими и угнетенными классами, его постоянные заботы об их возвышении и материальном благосостоянии сделали его путеводной звездой масс.
СЕМЬЯ ГУРУ
У Гуру было пять сыновей и одна дочь:
Баба Гурдитта родился от Мата Дамодри в 1613 году.
Биби Виро родилась от Мата Дамадри в 1615 году.
Баба Сурдж Мал родился от Мата Марвахи в 1617 году.
Баба Ани Рай родился от Мата Нанаки в 1618 году.
Баба Атал Рай родился от Мата Нанаки в 1619 году.
Баба Тегх Бахадур родился от Мата Нанаки в 1621 году.
В Амритсаре жил сикх Гурмукх, и у него был единственный сын Мохан. Баба Атал и Мохан часто играли вместе. Однажды они заигрались до темноты. Победа осталась за Баба Аталом, и они решили закончить игру на следующий день. Когда Мохан уходил, его ужалила кобра, и мальчик умер. На следующее утро, когда Баба Атал Рай пришел домой к Мохану, ему сказали, что Мохан мертв. Баба Атал не поверил, что мальчик умер, и вернул мертвого Мохана к жизни. По этому поводу Гуру в гневе сказал сыну: “Ты творишь чудеса, в то время как я учу людей подчиняться Воле Бога.” В ответ Баба Атал сказал: “Великий царь, да продлится твоя жизнь вечно, я ухожу на небеса (сачкханд).” Сказав так, он пошел совершать омовение в озере нектара. После омовений он четыре раза обошел вокруг Золотого Храма. Когда Баба Атал закончил свои утренние молитвы, его свет слился с Божественным Светом. Было ему девять лет от роду.
Гуру Хар Гобинд все это рассказал своему старшему сыну Гурдитте и послал его к Будхан Шаху, преданностью которого располагал. Баба Гурдита взял с собой свою жену Натти и своего сына Дхир Мала. Они встретились с Будхан Шахом на берегу реки Сатледж. Баба Гурдитта напомнил ему: “О жрец, у тебя есть молоко, которое тебе вверено. Принеси его мне. Гуру — мой отец, и он послал меня отведать этого молока.”[39] Будхан Шах дал ему молока. Говорят, что оно было таким свежим, как будто только что надоено.
Баба Гурдитта и его жена Натти продолжали жить в Киратпуре. Шестнадцатого января 1630 года у них родился сын. Они дали ему имя Хар Рай.
БХАИ БУДДХА
Бхаи Буддха оставался в своей деревне Рамдас, продолжая свое служение. Когда он увидел, что конец его близок, он попросил Гуру приехать, выполнив некогда данное ему обещание. Гуру сказал ему: “Бхаи Буддха, ты прожил долгую жизнь и всегда был рядом с Гуру. Дай мне свое наставление.” Бхаи Буддха ответил: “Великий царь, ты — солнце, а я лишь светлячок рядом с тобой. Ты пришел дать мне спасение и выслушать мои предсмертные слова... Я был слугой дома Гуру на протяжении шести поколений. Помоги мне в ином мире и избавь меня от страданий, когда я пройду через врата смерти: я страстно надеюсь, что они окажутся вратами спасения. Вот мой сын, Бхана; он в твоем распоряжении. Возьми его руку, и да будет он у ног твоих.” Гуру ответил: “Бхаи Буддха, несомненно, ты обретешь блаженство. Порукой тому твое смирение.” Затем он возложил свою руку на голову Бхаи Буддха и благословил его. Бхаи Буддха вознесся в свою небесную обитель. Гуру и сикхи пели гимны на смерть Бхаи Буддха, последовавшую после долгой, праведной и богатой событиями жизни, и благодарили его за помощь в деле распространения сикхизма и консолидации сикхов. Гуру собственноручно зажег его погребальный костер.
БХАИ ГУРДАС
Бхаи Гурдас был современником четвертого, пятого и шестого Гуру и был близко знаком с ними и со многими известными сикхами, особенно с Бхаи Буддха, престарелым сикхом, жившим еще во времена Гуру Нанака. В Варах Бхаи Гурдаса были изложены основные начала религии сикхов. Каждый из имеющихся сорока Вар включает в себя различное число паури (стихотворений), а каждое паури содержит от пяти до десяти строк.
Однажды утром Гуру посетил Бхаи Гурдаса, конец которого был близок. Бхаи Гурдас попросил прощения за все грехи, которыми он, возможно, был обременен. Гуру ответил: “Благодарю тебя, Бхаи Гурдас, за то, что ты помогал прокладывать дорогу сикхской веры. Твое имя останется бессмертным среди сикхов.” Услышав эти слова, Бхаи Гурдас, медитируя на Бога, накрылся простыней. Его глаза закрылись вечным сном в пятницу, на пятый день светлой половины месяца Бхадон, Самбата 1686 (1629 года по Р.Х.). Совершив прощальные ритуалы, Гуру вернулся в Амритсар.
ГУРУ В КИРАТПУРЕ
Гуру жил в Киратпуре с 1635 по 1644 год. Он избрал Киратпур, город у подножия Гималаев, не столь легко доступный в те времена неразвитых и убогих средств передвижения и коммуникации, чтобы предупредить дальнейшие столкновения между сикхами и правительством Моголов после четырех битв. Раджи местных горных княжеств были горячими поклонниками Гуру, так как он помог их освобождению из крепости Гвалиор. Некоторые из них стали приверженцами сикхизма. Таковы, вероятно, были основные причины, которыми Гуру руководствовался, устраивая себе резиденцию в Киратпуре.
Пока Гуру сражался, наблюдение за организационной работой было возложено на его сына Баба Гурдитту. В 1636 году Гуру попросил Баба Гурдитту назначить четырех главных миссионеров: Алмаста, Пхула, Гонду и Баба Хазну. Алмасту было поручено возглавлять миссионерскую деятельность на востоке. Баба Хазна, младший брат Алмаста, был назначен распространять веру сикхов среди жителей Потхохара, Кашмира, Чхачха и Хазары. Пхул и Гонда получили аналогичное поручение выполнять миссионерскую работу в местности Доаб. Во всех указанных районах в ходе этих четырех удаси были открыты миссионерские центры, получившие названия “Дхуаны” или “очаги”, что символизировало огонь сикхской веры. Кроме того, Гуру направил Бидхи Чанда в Бенгалию. До этого он посылал Бхаи Гурдаса в Кабул и Бенарес, поручив ему сообщать тамошним жителям откровение Гуру, а также содействовать развитию торговли лошадьми.
Однажды Баба Гурдитта отправился на охоту. Случилось так, что один из его сикхов по ошибке застрелил корову, приняв ее за оленя. Пришли пастухи и схватили виновного сикха. Баба Гурдитта поспешил ему на помощь и предложил пастухам компенсацию. Пастухи же потребовали от сына Гуру ни больше ни меньше как вернуть корову к жизни. Если бы Баба Гурдитта оживил корову, Гуру разгневался бы на него, как это произошло ранее в истории с Баба Аталом. А если бы он отказался выполнить просьбу пастухов, они бы взяли сикха под стражу как заложника. В конце концов его уговорили оживить корову. Когда об этом сообщили Гуру, он заметил: “Мне неприятно, когда кто-либо считает себя равным Богу и воскрешает умершего. К моей двери могут принести всех покойников, и кого из них я должен выбрать, чтобы вернуть к жизни?” Баба Гурдитта ответил: “Да продлятся твои дни вечно! Я ухожу.” Он пошел в храм Будхан Шаха, вбил в землю свой посох, лег и вознесся в свою небесную обитель. Он был молод, ему было двадцать четыре года. Это произошло в 1638 году.
После этого Гуру послал в Картарпур за старшим сыном Баба Гурдитты Дхир Малом, а также за книгой Ади Грантх, которая находилась на его попечении. Гуру хотел, чтобы за упокой души Баба Гурдитты читали священную книгу, а также чтобы Дхир Мал явился получить тюрбан, оставшийся после смерти своего отца, в знак того, что он наследует его имущество и положение. Дхир Мал отклонил приглашение, сказав: “Моего отца нет в Киратпуре. К кому я поеду? Это страх перед Гуру погубил моего отца. Я не хочу умирать. Я сам буду читать Ади Грантх по своему отцу.” И он не отдал священного писания, так как думал, что всякий, у кого оно хранится, станет Гуру. У Бхаи Бидхи Чанда была незавершенная копия Ади Грантх, и в тот период читалась эта копия.
Однажды жена Гуру Мата Нанаки обратилась к нему: “О мой господин, ты всегда выказывал огромную доброту к Хар Раю, который тебе внук, но никогда не обращал внимания на собственного сына — Тегх Бахадура. Исполни мое желание — возведи его на трон.” Гуру ответил: “Тегх Бахадур — Гуру всех Гуру. Нет никого, кто мог бы так, как он, терпеть то, что нестерпимо. Он обрел божественное знание и отверг мирскую любовь. Имей терпение, трон Гуру еще вернется к нему.”
Был назначен день великого собрания. Когда все были в сборе, Гуру Хар Гобинд встал, взял за руку Хар Рая и усадил его на трон Гуру Нанака. Бхаи Бхана, сын Бхаи Буддха, начертал тилак на лбу Хар Рая и украсил его гирляндой из цветов. Гуру положил перед Хар Раем пять пайсов и кокосовый орех, склонился перед ним, провозглашая его Гуру, и обратился к сикхам: “Теперь вы должны видеть меня в Хар Рае. В него вошла духовная энергия Гуру Нанака.” После этого сикхи громко возгласили свои поздравления, и рабаби начали петь.
После этого, в марте 1644 года, в Киратпуре, Гуру Хар Гобинд покинул этот мир.
Когда был завершен ритуал прощания, согласно приказу Гуру, Мата Нанаки и ее сын Тегх Бахадур отбыли в Бакалу, где жили до тех пор, пока Тегх Бахадур не получил трон Гуру.
ГУРУ ХАР РАЙ
(1630-1661, Гуру с 1644 по 1661)
Гуру Хар Гобинд имел пять сыновей и одну дочь. У его старшего сына Баба Гурдитты было двое сыновей — Дхир Мал и Хар Рай. Дхир Мал оказался нелояльным и непокорным. Он пользовался некоторым влиянием при дворе императора Аурангзеба и поддерживал связи с врагами Гуру. Когда Гуру Хар Гобинд переехал в Киратпур, Дхир Мал со своей матерью остался в Картарпуре и вступил во владение имуществом Гуру, а также бесценным оригинальным текстом Ади Грантх. Он считал, что пока этот текст находится в его владении, сикхи будут смотреть на него как на своего религиозного лидера, и потому, как мы уже говорили в предыдущей главе, Дхир Мал отклонил полученное от Гуру приглашение прибыть в Киратпур по поводу смерти его отца. Незадолго до того, как Гуру Хар Гобинд вознесся в свою небесную обитель третьего марта 1644 года, он провозгласил своим преемником Хар Рая, младшего брата Дхир Мала.
Однажды в детстве Хар Рай, гуляя в саду, зацепил краем своей широкой ниспадающей одежды несколько цветков, и их лепестки рассыпались по земле. Это зрелище ранило его чувствительное сердце и вызвало слезы на его глазах. После этого случая он всегда гулял подобрав подол и решил никогда не причинять вреда никому и ничему в мире. Став взрослым, Хар Рай сохранил этот душевный настрой. Он часто приводил цитату Баба Фарида:
“Все человеческие сердца драгоценны; разбивать их негоже;
Если ты стремишься к Возлюбленному, не разбивай сердец.”
Гуру Хар Рай был необычайно великодушным. Его пища была очень проста — он не любил изысканных блюд. Какие бы ценные приношения он ни получал, он все тратил на своих гостей. Следуя совету своего деда, Гуру Хар Гобинда, он содержал двадцать две сотни вооруженных воинов. После обеда он обыкновенно отправлялся на охоту. Несколько зверей, пойманных на охоте, Гуру оставил жить на воле под охраной в зоологическом саду, который он устроил для развлечения своих последователей. По вечерам Гуру обычно собирал свой двор, слушал гимны, которые исполнял хор, и давал религиозные поучения.
У императора Шах Джахана было четверо сыновей — Дара Шикох, Шуджа Мухаммад, Аурангзеб и Мурад Бакхш. Дара Шикох, официальный наследник престола, был очень дорог своему отцу. Аурангзеб, очень умный, коварный и амбициозный, поставил своей целью унаследовать трон. Рассказывают, что он приказал подбросить усы тигра в изысканное кушанье, предназначенное для Дара Шикоха, и тот в результате был поражен опасной болезнью. Его лечили лучшие врачи, но безуспешно. Император в отчаянии послал за астрологами и жрецами всех стран, но напрасно. Мудрецы пришли к заключению, что пока усы тигра не будут извлечены из внутренностей Дара Шикоха, нет никакой надежды на выздоровление. Они придерживались мнения, что больной поправится, если дать ему 14 читанков (14/16 фунта) миробалана* и одну маша** гвоздики. Император приказал искать эти специи по всей империи, но поиски были напрасны. Наконец кто-то сказал ему, что требуемые вещества можно достать в кладовых Гуру. По совету своих придворных император счел нужным смириться перед Гуру и послал ему следующее письмо:
“Твой предшественник, святой Баба Нанак, даровал престол императору Бабуру, основателю моей династии; Гуру Ангад был очень расположен к его сыну, императору Хумаюну; и Гуру Амар Дас устранил много трудностей на пути моего деда Акбара. Я сожалею, что между Гуру Хар Гобиндом и мною не поддерживались такие же дружественные отношения, и что чужое вмешательство стало причиной недоразумений. Моей вины в этом нет. Теперь мой сын Дара Шикох очень болен. Его выздоровление в твоих руках. Если ты дашь нам миробалана и гвоздики, которые есть в твоих амбарах, и вдобавок присоединишь к ним свои молитвы, ты окажешь мне незабываемую услугу.”
Один из вельмож отвез письмо Гуру в Киратпур. Гуру заметил: “Смотрите-ка, человек одной рукой ломает цветы, а другой рукой дарит их, но обе его руки одинаково пахнут цветами. Хотя топор срубает сандаловое дерево, все же от него исходит благоухание сандала. Так и Гуру должен платить добром за причиненное зло.” Гуру прислал требуемые лекарства, и их дали Дара Шикоху. Лекарства принесли быстрое и полное излечение. Император, естественно, был очень доволен. Он оставил всякую враждебность по отношению к Гуру и поклялся, что никогда больше не причинит ему неприятностей.
Однажды во время прогулки верхом Гуру остановился, постучался в дверь одной бедной женщины и сказал: “Добрая госпожа, я очень голоден, дайте мне хлеба, который вы испекли.” Женщина, трепеща от счастья, вынесла немного ржаного хлеба, который Гуру с большим наслаждением съел, сидя верхом и не омыв рук. Затем он благословил женщину и разрезал путы ее перерождений. На следующий день сикхи, внимательно соблюдая чистоту, приготовили изысканные блюда и в такое же время суток предложили их Гуру. Гуру рассмеялся и сказал: “О сикхи, я ел пищу из рук той женщины, потому что она святая. А эта еда, которую вы приготовили, соблюдая древний ритуал, не угодна мне.” Сикхи попросили: “О истинный царь, вчера ты, сидя верхом, ел хлеб из рук старой женщины, которую ты не знал. Там не было освященного пространства и в любом случае эта пища была нечистая. Сегодня мы сами приготовили для тебя еду; в нее не проникла никакая нечистота, но ты ее отверг. Будь добр, объясни причину.” Гуру ответил: “Та женщина с великой преданностью и верой приготовила для меня пищу из заработанного ею в поте лица. Поэтому пища была очень чиста, и я ее отведал. Гуру испытывает голод по любви, а не по изысканным блюдам. Любовь к Богу не признает никаких правил. Не то, что человек ест, радует Бога; Ему угодна наша преданность.”
|
|
|
