Промышленная революция и взрывное развитие естественных наук в 19в.

Научная и промышленная революции прошли в исторической последовательности, хотя трудно четко разделить их этапы. Как писал ученый-историк Джон Д. Верная, «не случайно интеллектуальные научные формулировки, технические перемены в промышленности и установление господства капитализма в экономике и политике развивались и процветали вместе одновременно и в одних и тех же местах».

Немецкий социалист Фридрих Энгельс первым дал определение термина «промышленная революция» в 1844 году в связи с быстрыми технологическими и научными переменами в производстве в предшествующее столетие. Эта революция выросла непосредственно из более ранней торговой эпохи. Мировая торговая система позволяла эффективно и дешево продавать производившийся в Англии текстиль, в Африке, Индии и в обеих Америках. Чрезвычайно важным было установление контактов между европейцами и американскими индейцами, которые поставляли широкий круг таких новых сельскохозяйственных культур и продуктов, как красители, табак, хлопок высшего качества и каучук. Новые продукты вместе с широким развитием коммерческого рынка произвели революцию сначала в производстве текстиля, а затем и во всех областях производства.

Горное дело вызвало такие важные промышленные достижения, как усовершенствование насоса, что привело к развитию паровых двигателей. Применение взрывчатых веществ на рудниках способствовало развитию химии и открытию пороха. Потребность в облегчении процесса перевозки руды на колесных транспортных средствах привела к появлению рельсовых тележек, а когда это нововведение было дополнено применением парового двигателя, появился первый локомотив и поезда.

Телекоммуникации и электричество возникли вследствие потребности в улучшении делового общения. Электричество не имело очевидного практического применения нигде, кроме увеселительных вечеринок, до тех пор, пока не обнаружили, что его можно использовать для того, чтобы отправлять послания посредством системы, известной как азбука Морзе. Группа людей, которой была нужна срочная и быстрая связь, состояла из бизнесменов, для которых новости означали деньги, поскольку они влияли на повышение и падение биржевых и сельскохозяйственных цен.

Идейные истоки позитивизма.

Позитивизм является одним из наиболее влиятельных направлений буржуазного философского мышления. Как самостоятельное течение позитивизм оформился уже в 30-е годы XIX в. и за более чем вековую историю эволюционировал в направлении все более четкого выявления присущей ему с самого начала тенденции к субъективному идеализму.

Понятие «позитивизм» обозначает призыв философам отказаться от метафизических абстракций, т.к. метафизические объяснения, считают позитивисты, теоретически неосуществимыми и практически бесполезными, и обратиться к исследованию позитивного знания. Отчасти позитивизм заключается в антифилософской реакции против рационализма, идеализма, спиритуализма и обращается в тоже время к материализму. Позитивизму противостоит интуиционизм (учение об интуиции как самом главном и самом надежном источнике познания).

В центре внимания позитивистов неизменно находился вопрос о взаимоотношении философии и науки. Главный тезис позитивизма состоит в том, что все подлинное, положительное («позитивное») знание о действительности может быть получено лишь в виде результатов отдельных специальных наук или их «синтетического» объединения и что философия как особая наука, претендующая на содержательное исследование особой сферы реальности, не имеет права на существование.

3.Основные этапы развития, виднейшие представители позитивизма.

Принято выделять четыре этапа развития позитивизма:

1. Первый (классический) позитивизм. Основатель — Огюст Конт. Представители: Джон Стюарт Милль, Герберт Спенсер.

2. Эмпириокритицизм. Представители: Эрнст Мах, Рихард Авенариус.

3. Неопозитивизм или логический позитивизм. Представители: Готлоб Фреге, Бертран Рассел, Людвиг Виттгенштейн, Венский кружок, Львовско-Варшавская школа и др.

4. Постпозитивизм. Представители: Карл Поппер, Томас Кун, Имре Лакатос, Пол Фейерабенд, Майкл Полани, Стивен Тулмин.

Позитивизм (лат. positivus — положительный) в качестве главной проблемы рассматривает вопрос о взаимоотношении философии и науки. Главный тезис позитивизма состоит в том, что подлинное (положительное) знание о действительности может быть получено только лишь конкретными, специальными науками.

Работа с текстом Э.Фромма «Душа человека»

Задание:

1. Сформулируйте историю вопроса темы

1.1. Краткий обзор биографии Э. Фромма

2. Определите основные положения сочинения «Душа человека»

3. Определите значение сочинения Э. Фромма «Душа человека» в развитии мировой философии

 

Обзорный анализ работы Э. ФРОММА Душа человека.

Философия

1. Обзорный анализ работы Э. ФРОММА Душа человека. Ее способность к добру и злу. - М.: «Республика»., 1992)

Эрих Фромм (1900-1980), немецко-американский философ, психолог и социолог, представитель неофрейдизма - видный мыслитель ХХ столетия. Его философская антропология включает в себя психоаналитические, экзистенциальные, собственно антропологические, марксистские идеи, а так же древние мистические традиции и идеи восточного оккультизма.

Многие философские течения, в том числе экзистенциализм, персонализм, герменевтика, социобиология, впитали в себя его открытия и духовные приобретения. Он дал импульс развитию гуманистического мышления нашего века.

Фромм полагал, что основной подход к изучению человеческой личности должен состоять в понимании отношения человека к миру, к другим людям, к природе, к самому себе. Он обосновал возможности разностороннего совершенствования человека как живого, мыслящего существа. В наследии Фромма имеются идеи об исторической обусловленности страстей и переживаний человека, о социальном характере как отражении сплава биологических и культурных факторов, о неизбежности универсального, всепланетного гуманизма.

П. С. Гуревич считал, что «Ренессанс антропологического мышления в нашем веке в огромной степени подготовлен работами Эриха Фромма. «- и пояснял: «О чем бы он ни писал - о бытии, власти, государстве, деспотии, культуре, нации, - собственное рассуждение он начинает с человека».

Фромм стремится анализировать сложные социальные явления, вскрывая изначальные психические потребности человека и вырастающие на этой основе типы общения, типы ориентации и патологические характеры.

В данной работе мы рассмотрим взгляды Э. Фромма на природу человека изложенные в его труде Душа человека. Ее способность к добру и злу.

Одни полагают, что люди - это овцы, другие считают их хищными волками. - пишет Фромм - Обе стороны могут привести аргументы в пользу своей точки зрения. Тот, кто считает людей овцами, может указать хотя бы на то, что они с легкостью выполняют приказы других людей, даже в ущерб себе. Он может также добавить, что люди снова и снова следуют за своими вождями на войну, которая не дает им ничего, кроме разрушения, что они верят любой несуразице, если она излагается с надлежащей настойчивостью и подкрепляется авторитетом властителей - от прямых угроз священников и королей до вкрадчивых голосов более или менее тайных обольстителей. Кажется, что большинство людей, подобно дремлющим детям, легко поддается внушению и готово безвольно следовать за любым, кто, угрожая или заискивая, достаточно упорно их уговаривает. Человек с сильными убеждениями, пренебрегающий воздействием толпы, скорее исключение, чем правило. Он часто вызывает восхищение последующих поколений, но, как правило, является посмешищем в глазах своих современников.

Однако Фромм тут же замечает, что если большинство людей - овцы, то почему они ведут жизнь, которая этому полностью противоречит? История человечества написана кровью. Это история никогда не прекращающегося насилия, поскольку люди почти всегда подчиняли себе подобных с помощью силы. Он справедливо указывает на то, что Талаат-паша не сам убил миллионы армян, и так же Гитлер не один убил миллионы евреев, а Сталин - миллионы своих политических противников. Эти люди были не одиноки, - говорит Фромм - они располагали тысячами других людей, которые умерщвляли и пытали, делая это не просто с желанием, но даже с удовольствием.

Такой мыслитель, как Гоббс, из всего этого сделал вывод: homo homini lupus est - человек человеку - волк. И сегодня многие из нас приходят к заключению, что человек от природы является существом злым и деструктивным, что он напоминает убийцу, которого от любимого занятия может удержать только страх перед более сильным убийцей.

Фромм находит этому явлению другое объяснение, которое заключается в том, что меньшинство волков живет бок о бок с большинством овец. Волки хотят убивать, овцы хотят делать то, что им приказывают. Волки заставляют овец убивать и душить, а те поступают так не потому, что это доставляет им радость, а потому, что они хотят подчиняться. Кроме того, чтобы побудить большинство овец действовать, как волки, убийцы должны придумать истории о правоте своего дела, о защите свободы, которая якобы находится в опасности, о мести за детей, заколотых штыками, об изнасилованных женщинах и поруганной чести.

Этот ответ звучит убедительно, но и после него у Э. Фромма остается много сомнений, и он ставит следующий вопрос: Не означает ли он, что существуют как бы две человеческие расы - волки и овцы? И дальше: если это не свойственно их природе, то почему овцы с такой легкостью соблазняются поведением волков, когда насилие представлено в качестве их священной обязанности? Может быть, сказанное о волках и овцах не соответствует действительности? Может быть, и в самом деле отличительным свойством человека является нечто волчье и большинство просто не проявляет этого открыто? А может, речь вообще не должна идти об альтернативе? Может быть, человек - это одновременно и волк, и овца, или он - ни волк, ни овца?

Понятно, что вопрос о том, является ли человек волком или овцой, - это лишь заостренная с помощью образов формулировка вопроса, который является основополагающим в социальной антропологии и этике, а именно: что есть человек - является ли он по своему существу злым и порочным, или он добр по своей сути и способен к самосовершенствованию?

Таким образом, следуя по цепи вопросов, Фромм раскрывает глубину затронутой проблемы. И чем дальше он продвигается тем больше и глобальнее вопросы встают на его пути. Это вынуждает его проанализировать проблему в историческом разрезе:

С точки зрения Ветхого завета человек способен и к хорошему, и к дурному, он должен выбирать между добром и злом, между благословением и проклятием, между жизнью и смертью. Бог никогда не вмешивается в это решение. Он помогает, посылая своих посланцев, пророков, чтобы наставлять людей, каким образом они могут распознавать зло и осуществлять добро, чтобы предупреждать их и возражать им. Но после того как это уже свершилось, человек остается наедине со своими «двумя инстинктами» - стремлением к добру и стремлением к злу, теперь он сам должен решать эту проблему.

Развитие христианства шло иначе. По мере становления христианской веры появилась точка зрения, согласно которой неповиновение Адама было грехом, причем настолько тяжким, что он погубил природу самого Адама и всех его потомков. Теперь человек не мог больше собственными силами освободиться от этой порочности. Только акт божьей милости, появление Христа, умершего за людей, может уничтожить эту порочность и спасти тех, кто уверует в него.

Мыслители Ренессанса, а позднее Просвещения отважились на заметный шаг в противоположном направлении. Последние утверждали, что все зло в человеке является лишь следствием внешних обстоятельств, и потому в действительности у человека нет возможности выбора. Они полагали, что необходимо лишь изменить обстоятельства, из которых произрастает зло, тогда изначальное добро в человеке проявится почти автоматически. Эта точка зрения повлияла также на мышление Маркса и его последователей.

Моральное банкротство Запада, начавшееся с первой мировой войны и приведшее через Гитлера и Сталина, через Ковентри и Хиросиму к нынешней подготовке всеобщего уничтожения, наоборот, повлияло на то, что снова стала усиленно подчеркиваться склонность человека к дурному. По существу, это была здоровая реакция на недооценку врожденной склонности человека творить зло. С другой стороны, слишком часто это служило причиной осмеяния тех, кто не потерял еще своей веры в человека, причем их точка зрения понималась ложно, а подчас и намеренно искажалась.

Фромм видит опасность в том, что чувство бессилия, охватывающее сегодня как интеллигента, так и среднего человека, может привести к тому, что они усвоят новую версию порочности и первородного греха и используют ее для рационализации взгляда, согласно которому война неизбежна как следствие деструктивности человеческой природы. Подобная точка зрения, - пишет он - нередко козыряющая своим необыкновенным реализмом, является заблуждением по двум причинам. Во-первых, интенсивность деструктивных устремлений ни в коем случае не свидетельствует об их неодолимости или даже доминировании. Во-вторых, предположение, что войны являются в первую очередь результатом действия психологических сил, ошибочно.

Не стоит, однако, думать, что Фромм, обладающий длительным опытом практикующего психоаналитика, может недооценивать деструктивных сил в человеке. Он видя эти силы в действии у тяжело больных пациентов, конечно же знает, насколько трудно бывает приостановить или направить их энергию в конструктивное русло, но все же он настаивает на том, что войны возникают по решению политических, военных и экономических вождей для захвата земель, природных ресурсов или для получения торговых привилегий, для защиты от реальной или мнимой угрозы безопасности своей страны или для того, чтобы поднять свой личный престиж и стяжать себе славу. Эти люди не отличаются от среднего человека: они эгоистичны и едва ли готовы отказаться от собственных преимуществ в пользу других, но вместе с тем они не выделяются ни особой злобностью, ни особой жестокостью. Когда такие люди, которые в нормальной жизни скорее содействовали бы добру, чем злу, приходят к власти, повелевают миллионами и располагают самым страшным оружием разрушения, они могут нанести огромный вред. В гражданской жизни они, вероятно, разорили бы конкурента. В нашем мире могучих и суверенных государств (причем «суверенный» означает: не подчиняющийся никаким моральным законам, которые могли бы ограничить свободу действий суверенного государства) они могут искоренить всю человеческую расу. Исходя из всего вышесказанного, Э. Фромм делает следующий вывод: Главной опасностью для человечества является не изверг или садист, а нормальный человек, наделенный необычайной властью.

Итак, ответив на первый вопрос: человек - волк или овца, Фромм понимает следующую тему: что лежит в основе человеческого ценностной системы человека и направляет его действия:

Я хотел бы остановиться на трех феноменах, которые лежат, по моему мнению, в основе наиболее вредной и опасной формы человеческого ориентирования: на любви к мертвому, закоренелом нарциссизме и симбиозно-инцестуальном влечении. Взятые вместе, они образуют «синдром распада», который побуждает человека разрушать ради разрушения и ненавидеть ради ненависти. Я хотел бы также обсудить «синдром роста», который состоит из любви к живому, любви к человеку и к независимости. Лишь у немногих людей один из этих двух синдромов получил полное развитие. Однако нет сомнения в том, что каждый человек движется в определенном, избранном им направлении: к живому или мертвому, к добру или злу.

В результате своих теоретических исследований, Фромм приходит к следующим выводам:

1. Зло - это специфический человеческий феномен. Во зле человек теряет сам себя при трагической попытке освободится от тяжести своего человеческого бытия.

2. Степени зла соответствует степень регрессии. Наибольшим злом являются те побуждения, которые направлены против жизни: любовь к мертвому; инцестуально-симбиозные устремления возвратиться в лоно матери, к земле, к неорганическому; нарциссическое самопожертвование, которое делает человека врагом жизни именно потому, что он не может покинуть тюрьму своего собственного «Я» (см. схему).

3. Зло также существует и в меньшей степени, что соответствует и меньшей регрессии. В таком случае речь идет о дефиците любви, разума, о недостатке интереса и нехватке мужества.

4. Человек склонен идти назад и вперед, иначе говоря, он склонен к добру и злу. Когда обе склонности еще находятся в равновесии, он свободен выбирать, если предположить, что он может осознать свою ситуацию и способен к серьезным усилиям. Тогда он может выбирать между альтернативами, детерминированными, со своей стороны, общей ситуацией, в которой он находится. Однако если его сердце ожесточилось до такой степени, что его склонности больше не уравновешены, он больше не свободен в выборе. В цепи событий, которые ведут к утрате свободы, последнее решение обычно не дает человеку возможности свободного выбора; при первом решении еще существует возможность, что он свободно выберет путь к добру, если предположить, что он сознает значение этого первого решения (см. схему).

Синдром роста

Уровни

прогрессии:

биофилия

(любовь к жизни)

любовь к ближнему, чужаку, природе

независимость, свобода

Норма:

Уровни

регрессии:

некрофилия

(любовь к неживому, технократизированный характер)

нарциссизм

(любовь к себе)

инфантилизм, симбиотическая материнская связь

Синдром распада

5. Вплоть до точки, в которой у него больше нет свободы выбора, человек ответствен за свои действия. Но ответственность является только этическим постулатом, и часто речь идет лишь о рационализации желания авторитарных инстанций иметь возможность наказать человека. Именно потому, что зло есть нечто вообще человеческое, ибо оно представляет потенциал регрессии и потерю нашей гуманности, оно живет в каждом из нас. Чем больше мы осознаем это, тем меньше мы в состоянии сделаться судьями над другими людьми.

6. Все мы детерминированы тем, что родились людьми и потому всегда стоим перед задачей принимать решения. Вместе с нашими целями мы должны выбирать и наши средства. Мы не можем полагаться на то, что кто-то нас освободит, но мы должны постоянно сознавать тот факт, что неправильные решения отнимают у нас возможность освободить самих себя.

Мы должны на деле достичь осознания самих себя, чтобы иметь возможность выбрать добро, но это самосознание не поможет нам, если мы потеряли способность быть до глубины души взволнованными бедой другого человеческого существа, дружеским взглядом, пением птиц и свежей зеленью травы. Если человек равнодушен к жизни, то больше нет надежды, что он выберет добро. Его сердце действительно ожесточилось настолько, что его «жизнь» закончилась. Если бы это случилось со всей человеческой расой или ее наиболее могущественными членами, это могло бы привести к угасанию жизни человечества в ее самый многообещающий момент.

2. С.Л.Франк: душа человека. С многими положениями концепции идеал-реализма Лосского был согласен профессор Московского университета Семен Людвигович Франк (1877-1950).

Его наиболее значительной психологической работой явилось сочинение "Душа человека" (1917). Главная идея этого произведения – в стремлении вернуть в психологию понятие души взамен понятия душевных явлений, которые, с точки зрения Франка, не имеют самостоятельного значения и потому не могут быть предметом науки. Он считал, что основой психологии является и должна являться философия, а не естествознание, ибо психология изучает не реальные процессы предметного бытия в их причинной или другой естественной закономерности, а дает "общие логические разъяснения идеальной природы и строения душевного мира и его же идеального отношения к другим объектам бытия". Доказывая необходимость и возможность исследовать душу. Франк ссылается на интуитивизм Лосского: при помощи озарения, интуиции мы можем мгновенно познать состояние своей души, ее глубину и целостность в единстве связи с прошлым и будущим.

Франк в своей работе разводил такие понятия как душевная жизнь, душа и сознание. В аномальных случаях, подчеркивал он, душевная жизнь как бы выходит из берегов и затопляет сознание. Именно по этим случаям и можно дать некоторую характеристику душевной жизни как состояния рассеянного внимания, в котором соединяются предметы и смутные переживания, связанные с ними. Приходя фактически к тем же выводам, что и психоанализ. Франк пишет о том, что под тонким слоем затвердевших форм рассудочной культуры тлеет жар великих страстей, темных и светлых, которые в жизни и отдельной личности, и народа в целом могут прорвать плотину и выйти наружу, сметая все на своем пути, ведя к агрессии, бунту и анархии.

Таким образом, с точки зрения Франка, главным содержанием души является слепая, хаотическая, иррациональная душевная жизнь. При этом – опять-таки в унисон с психоанализом – он доказывает, что в игре и в искусстве человек выплескивает наружу эту свою смутную, неосознанную душевную жизнь и тем самым дополняет узкий круг осознанных переживаний. Именно бессознательное является, по Франку, главным предметом психологических исследований, так как главными характеристиками душевной жизни являются ее бесформенность, слитность, т.е. непротяженность и вневременность. В душе происходит объединение многообразных разнородных и противоборствующих сил, формирующихся и объединяющихся под действием чувственно-эмоциональных и сверхчувственно-волевых стремлений, которые и образуют таким образом как бы два плана, или два уровня, души. Смутная душевная жизнь, связанная с эмоциями и чувствами, является низшим уровнем души, который связывается с телом. Предметные знания, самосознание являются как бы промежуточным слоем, отделяющим бессознательную душевную жизнь от жизни духовной, которая и является центром души. Духовная жизнь не зависит от тела и его ограничений, так как несет на себе отпечаток Бога. Таким образом, душа является промежуточным началом между временным потоком эмпирического телесно-предметного мира и актуальной сверхвременностью духовного бытия, другими словами – как бы промежуточной инстанцией между землей и небом. Поэтому истина всегда есть понятие абсолютное, религиозно-трансцендентальное, так как она отражает связь личного духа с мировым целым, или слияние души человека с душой мира.

Психология, разрабатывавшаяся Франком и Лосским, предлагала свое понимание отечественной науки, подразумевая, что русская душа и русская наука самым тесным образом связаны именно с христианскими ценностями, а потому отечественная философия и психология и должны развиваться как интуитивные и христианские. Догматический характер эта философия имела преимущественно у светских философов, в то время как христианские философы-богословы Алексей Введенский и позже Павел Флоренский старались примирить светскую и христианскую идеологию, соединить христианство с реальной жизнью, ввести его в мир. Пытаясь объяснить этот факт, Алексей Введенский писал: светским ученым кажется, что для развития религии недостаточно веры – надо обратить ее в знание. Но люди истинно верующие не пытаются сделать это, так как уверены в силе самой веры, в то время как светские философы, в глубине души не уверенные в силе веры, хотят подкрепить ее знанием.

Против слияния веры и знания, лишающих психологию ее объективного, экспериментального основания, выступали и профессора Петербургского университета Владиславлев и Введенский.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: