Природа, детерминанты, модальность и типология межэтнических конфликтов.

Межгрупповые отношения состоят из неразрывной связи конфликтов и сотрудничества, но главные проблемы для любого общества вносятся многочисленными конфликтами. Когда мы говорим – «межгрупповые конфликты», на ум приходят революции, религиозная нетерпимость, межэтни­ческие столкновения, соперничество между полами, острые трудовые споры. Русско-американский социолог П.Сорокин подсчитал, что за 24 века в истории человечества на четыре мирных года приходится один год, сопровождающийся на­сильственными конфликтами – войнами, революциями, бунтами. Среди межгрупповых (или социальных в широком смысле слова) конфликтов обычно выделяют: политические конфликты, когда борьба идет за власть, доминирование, влияние, авторитет; социально-экономические (или социальные в узком смысле слова) – «между трудом и капиталом», например между профсоюзами и работодателями; этнические – по поводу прав и интересов этнических общностей. Итак, одними из наиболее значимых являются конфликты между этническими общностями. Однако можно согласиться с В.А.Тишковым, что этнических конфликтов в «чистом» виде фактически не существует. В реальности мы встречаемся с взаимопроникающими конфликтами, каждый из которых составляет питательную среду для другого. Не случай­но, даже специалисты-конфликтологи часто не могут прийти к единому мнению, с каким конфликтом имеют дело – с этни­ческим в политическом камуфляже или наоборот. По мнению Тишкова, к категории этнических можно отнести практически все открытые конфликты на территории бывшего СССР, ведь: «В силу полиэтничного состава населения бывшего СССР и нынеш­них новых государств..., фактически любой внутренний конфликт, социально-экономический или политический по своей природе, обретает этническую окраску, что, как правило, углубляет и ос­ложняет возникающие противоречия, придавая конфликтам до­полнительный эмоциональный фон».

Исследователи предлагают самые разные классификации этнических конфликтов. При классификации по целям, кото­рые ставят перед, собой вовлеченные в конфликт стороны в борьбе за ограниченные ресурсы, их можно подразделить на: социально-экономические, при которых выдвигаются требования гражданского равноправия (от прав гражданства до равноправного экономического положения): культурно-языковые, при которых выдвигаемые требо­вания затрагивают проблемы сохранения или возрождения функций языка и культуры этнической общности; политические, если участвующие в них этнические мень­шинства добиваются политических прав (от автономии мест­ных органов власти до полномасштабного конфедерализма); территориальные – на основе требований изменения границ, присоединения к другому – «родственному» с куль­турно-исторической точки зрения – государству или созда­ния нового независимого государства.

Социолога, политологи и этнологи, стремясь выделить конф­ликт из других близких феноменов, часто рассматривают его исключительно как реальную борьбу между группами, как столк­новение несовместимых действий. Так, В.А.Тишков дает определение «...этнического конфликта как любой формы граж­данского, политического или вооруженного противоборства, в котором стороны, или одна из сторон, мобилизуются, действу­ют или страдают по признаку этнических различий». При таком понимании конфликта он оказывается стадией крайнего обострения противоречий, проявляющейся в конфликтном поведении, и имеет точную дату начала – как начала противоборства.

Но с точки зрения психолога, учитывающего динамику конфликта, само противоречие между группами, имеющими несовместимые цели в борьбе за ограниченные ресурсы (территорию, власть, престиж), оказывается лишь одной из ста­дий конфликта – той стадией, которую обычно называют объективной конфликтной ситуацией. Собственно говоря, на Земле почти повсюду существуют противоречия между этническими общностями – межэтническая напряженность в широком смысле слова. Без нее, к сожалению, не обходит­ся ни одно полиэтническое общество. Чаще всего напряжен­ность существует между доминантной этнической общностью и этническим меньшинством, но она может быть как откры­той, проявляющейся в форме конфликтных действий, так и скрытой, тлеющей. В последнем случае напряженность выра­жается в социальной конкуренции, достигаемой оценочным сравнением своей и чужой групп в пользу собственной.

А имеющиеся социальные противоречия, хотя и играют решающую роль среди причин конфликтных действий, не связаны с ними напрямую: конфликтные действия возника­ют, если противоборствующие стороны осознали несовмес­тимость своих интересов и имеют соответствующую мотивацию поведения. Иными словами, очень важна стадия осознания и эмоционального вызревания конфликта. Пережи­тые «исторические несправедливости» вызывают у низкоста­тусных групп этнического меньшинства желание восстановить справедливость, но это не обязательно приводит к возник­новению мгновенной реакции. Чаще до начала конфликтно­го взаимодействия проходят многие годы, на протяжении которых этническая общность сплачивается вокруг идеи от­мщения. Прошли многие столетия со времени изгнания евре­ев из земли обетованной, но именно этот факт явился обоснованием их многолетней борьбы за возвращение.

Если объективная конфликтная ситуация осознана, даже случайные события из-за присущей межэтническим отноше­ниям эмоциональности, а порой и иррациональности, могут привести к конфликтному взаимодействию как наиболее ост­рой стадии конфликта. Впрочем, даже при осознании ситуа­ции как конфликтной, социальная конкуренция может и не вылиться в конфликтное взаимодействие, ведь, как прави­ло, низкостатусные группы вступают в борьбу с высоко статусными, если они воспринимают межгрупповые отно­шения не только как незаконные, но и как нестабильные. Именно в ситуации нестабильности, вызванной развалом советской империи, настал самый удобный момент для «мще­ния» за «травмы», нанесенные на протяжении столетий прак­тически всем народам бывшего СССР. На стадии конфликтного взаимодействия этнические кон­фликты имеют тенденцию к саморазрастанию или эскалации, которая означает, что стороны переходят от «легких» к «тяже­лым» тактикам: от массовых действий ненасильственного ха­рактера (митингов, манифестаций, акций «гражданского неповиновения») к столкновениям, которые рано или поздно приводят к крови (между осетинами и ингушами в Пригород­ном районе Северной Осетии-Алании или между киргизами и узбеками в Ошской области Киргизии), и даже к военным конфликтам – этнополитическим войнам (армяно-азербайд­жанской, грузино-абхазской).

Психологи выделяют и еще одну стадию конфликта – его разрешение или урегулирование, анализу которого мы посвятим отдельный раздел данной главы. А пока отметим, что с точки зрения психолога, конфликт не только не начина­ется с началом конфликтных действий, но и не заканчивается с их окончанием. После завершения прямого противодейст­вия – на этапе «зализывания ран» – конфликт может сохра­няться в форме социальной конкуренции и проявляться в образе врага и предубеждениях. Даже в середине 90-х гг. 24% русских респондентов старше 60 лет, т.е. переживших войну, соглашались с утверждением, что немцы – исконные враги русского народа.Итак, под этническим конфликтом в широком смысле слова мы понимаем любую конкуренцию между группами – от реально­го противоборства за обладание ограниченными ресурсами до конкуренции социальной – во всех тех случаях, когда в восприя­тии хотя бы одной из сторон противостоящая сторона опреде­ляется с точки зрения этнической принадлежности ее членов. С точки зрения социолога или политолога, такое понима­ние этнического конфликта, видимо, не является точным. Но при включении социальной конкуренции в понятие кон­фликта его объяснение становится более комплексным, так как анализируются когнитивные и мотивационные процес­сы, которые могут предшествовать непосредственным столк­новениям, влиять на их эскалацию и продолжаться после их завершения.