 |
Судьбоносные открытия или песец подкрался
|
|
|
|
Глава 16
Уходите по-английски. Не дожидайтесь, пока вас пошлют по-русски.
Неизвестный автор
Наказание этот зас... почтенный лер поставил нас отрабатывать вечером на кухню, но не чисткой овощей, а уборкой.
— Вас много, так нужно это использовать, — сообщил он нам.
Не преподаватель, а кучка удобрений. Не знаю, женат ли он, но сильно удивлюсь, если это будет так. Какая женщина захочет выйти за это мерзкое существо?
Но делать нечего, наказание есть наказание, и мы, вооружившись тряпочками, щеточками и ведерками, выдраивали кухню.
Ребята, на мое удивление, молчали и после занятий не сказали мне ни слова, но им и не нужно было. Я практически физически чувствовала, как они гундят про себя, вспоминая мою родню до пятого колена. Еще красочнее их мнение по поводу данной ситуации передали мне эмоции.
Когда мы, ползая по всем поверхностям кухни, старательно убрали практически половину помещения, к нам пришел куратор. Принесла его нелегкая…
— Добрый вечер, — поприветствовал он нас. — Я гляжу, работа кипит?
Мы что-то пробурчали в ответ.
— Мне уже рассказали. Ронер, скажите мне, неужели так обязательно его дразнить?
Не отрываясь от работы, пробормотала:
— Я его не дразню, лер.
— Тогда почему сейчас вы трое убираете кухню? По предмету у Надима к тебе претензий нет, так из-за чего же вы здесь?
— Пути достопочтимого лера мне неисповедимы. Разве может обычная студентка проникнуть в смысл деяний великих?
Все это я произнесла с таким вдохновением, что чуть сама себе не поверила. Ребята косились на меня с недоумением, в душе желая моей крови.
— Ну… Кажется, я начинаю понимать, — протянул Гарнер. — Только, издеваясь над ним, смотрите, чтобы он на психозе вас не придушил.
|
|
|
— Как скажете, лер, — послушно согласилась я.
— Вот и прекрасно.
На этом легендарный инквизитор нас оставил. А ребята прокомментировали итоги нашего общения.
— Надя, если ты еще рез будешь нарываться на наряды, то на психозе тебя придушим уже мы, — совершенно серьезно сообщил мне Дима.
А Слава молча кивал, давая понять, что совершенно согласен с драконом.
— Не плачьте, прорвемся, — приободрила их я.
— Мужчины не плачут! — возмутился Слава.
— А это зависит от того, как больно им сделать.
Кажется, меня приняли за помешанную садистку. Да нет, точно приняли!
***
Так продолжился для меня учебный год, и я очень надеялась, что закончится он не столь многообещающе.
В отношении предметов все осталось по-прежнему. С некоторыми я так и не определилась, поэтому выжидала, что ждет меня дальше, на практике. А с некоторыми ― все не однозначно.
Когда дело касалось зельеварения, энтузиазм просто бурлил во мне. Каждый рецепт я не просто запоминала, но и разбирала на составные части, чтобы понять, что за что отвечает и можно ли это усовершенствовать. Как оказалась, это ― моя страсть и хоть какая-то отдушина в бесконечной теории. Эдила Искар млела и была очень мной довольна.
Один раз между нами состоялся разговор, которому рано или поздно было суждено случиться.
— Ронер, если у вас возникнет такое желание, я готова заниматься с вами дополнительно. У вас ум экспериментатора и ученого. Именно такие люди принесли много пользы науке. Я так понимаю, вы определились со специальностью?
— Да, я хочу стать инквизитором, если лер Гарнер меня возьмет в ученики, — нерешительно начала я.
— Он обещал? — приподняла брови Рук.
— Он намекал, — поправила я.
— Тогда однозначно возьмет.
— Почему? — удивилась я. — Лер говорил, только в том случае, если у нас будут сильные показатели по практике...
— Они будут. Он вас сам дожмет.
|
|
|
Что-то не понравились мне эти слова.
— Гарнер всегда с самого начала выбирает учеников и практически никогда не меняет своих решений.
М-да...
— А специализацию по специальности какую выберешь?
— Зельеварение, конечно, — улыбнулась я Искар, получив улыбку в ответ.
Я собиралась получить все знания, которые мне только смогут дать в этом учебном учреждении. Тем более что зельеварение мне удавалось очень хорошо.
И отчасти из-за флоры: по этому предмету у меня все очень неоднозначно.
Происходило это из-за того, что полным ходом шла война с преподавателем Надимом. Я учила растения, места их произрастания и их возможности очень тщательно, чтобы у демона не имелось и маленького шанса ко мне придраться, активно участвовала в лекциях, опросах и семинарах, а также с завидной периодичностью получала наряды.
Ребята бились в истерике, но ничего поделать не могли, за ними самими водились грехи в виде редких пропусков и иногда невыполненных заданий.
Однажды Надим мстительно объявил:
— Должен вам сообщить, что добавляю углубленное изучение предмета, а значит, и изучение дополнительной литературы. Ее студенты будут получать, как добровольно, так и в виде наказания. Кому интересно могут подойти после урока.
Соответственно, когда зазвонил колокол, я единственная направилась к его столу. У наблюдавшего за моим приближением Надима отчетливо дернулась щека.
— Прошу выдать мне дополнительную литературу в полном объеме для совершенствования знаний, — остановившись перед столом, попросила я.
Преподаватель сверлил меня ненавидящем взглядом и, кажется, хотел удушить на психозе, но сдержался. Я прям его немного зауважала.
Достав из ящика стола список с книгами, он отдал их мне и сказал:
— Пошла вон.
Понимая, что доводить преподавателя не стоит, я спешно ретировалась, дабы не вымыть сегодня еще какой-нибудь угол Академии.
Посмотрев на листочек, я увидела такие названия, как: «Редкие ядовитые растения», «Дурманящая трава» и многое другое.
О-о-о-о… Это просто мечта! А какие зелья можно приготовить из этих прекрасных компонентов. Мое счастье не знало границ. Особенно радовала возможность найти отравляющие растения для демонов. Те, о которых рассказывали ранее, слишком слабенькие. Поэтому новая информация придется весьма кстати: вдруг после выпуска из Академии понадобится?
|
|
|
Забежав в библиотеку и набрав из специальной секции книг, которые мне бы ни за что не дали без списка преподавателя, я, счастливая и перегруженная, направилась к себе в комнату, где и занялась изучением самой многообещающей, на мой взгляд, книжки.
Когда я остановилась на самом интересном месте, дверь в комнату открылась и влетела Вуку... с зелеными волосами.
— Боже! Что с тобой случилось? — уставилась я на нее.
— Нравится? Это моя новая прическа!
— М-м-м… Очень оригинально. А почему именно зеленый цвет? — старалась быть тактичной я.
— Мне он так идет, что я попросила девушку со старшего курса купить раствор для окраски. Она как раз только с практики прибыла.
Угу...
— Там много разных цветов, но этот самый оригинальный.
С этим не поспоришь.
— И сейчас я точно привлеку жениха, — строила планы вампирша. — А что ты читаешь?
Я показала книгу, на обложке которой красовалось название: «Сто растений с сильными ядовитыми свойствами».
— Надя, ну что такое? Ты скоро со своей учебой покроешься плесенью. Почитай что-нибудь развлекающее. Это пойдет тебе на пользу и настроит на романтический лад.
Из книг можно лучше всего постичь суть мира, и я уже задумывалась о том, чтобы почитать какие-нибудь развлекательные романы.
— Давай, — решилась я.
Покопавшись в сумке, Вуку достала мне книгу в красном переплете со страшным косматым чудищем и практически раздетой дамой на обложке.
— Попробуй вот эту любовную историю.
М-м-м… любовный роман. А что, как раз то, что нужно!
Взяв в руки книгу, я полистала ее и открыла чуть ближе к середине, выхватив несколько строк, чтобы понять стиль и язык: «Почесывая себя лохматой лапой, он подходил к ней все ближе и ближе…».
Картинка тут же предстала пред глазами, и я немедленно захлопнула книгу.
Не... К такому я еще не готова.
— Ты не представляешь, какие там страстные постельные сцены! — мечтательно протянула Вуку.
А я испугалась: боюсь, такого мое сознание просто не выдержит.
|
|
|
Положив книгу на стол, я сказала:
— Оставлю ее до более удобного момента, чтобы было побольше времени насладиться.
— Так и думала, что тебе понравится, — подмигнула мне Вуку и упорхнула в ванную.
Угу...
«Не… Морально я не готова к таким ужасам. Уж лучше прочитаю о том, как можно отравить демона», — и углубилась в учебник.
***
Неоднозначным у меня стало отношение и к предмету «Фауна». В новом полугодии мы начали проходить хищников и опасных для нашего здоровья животных. Это сильно меня встревожило. Получается, раз мы проходим различных монстриков, значит, будем с ними знакомиться. И вот это, скажу я вам, совсем не айс!
Зато Рук заливалась соловьем, когда рассказывала нам про мохнатых ужастиков.
— Драфу лекретис ― прекрасный представитель хищников. Нет в мире живого существа ядовитее его! Это такой яркий и опасный образец нашей фауны, без которого естественный отбор сильно бы затормозился. Не знаю, получится ли у меня познакомить вас хотя бы с одним экземпляром драфу лекретис.
Не приведи Господь!
— Но ректор пока не подписывает мне заявление. Не переживайте, я буду стараться!
Осмотревшись, увидела, что большинство одногруппников просто счастливы от этого обещания, да и ребята были в полном восторге.
— Вы что, действительно желаете познакомиться с этой тварюшкой? — шепотом спросила я у парней.
— Конечно! Такой опыт! Он запомнится на всю жизнь! — восторженно прошептал Слава.
Нет, ну то, что эта встреча запомнится мне на всю жизнь, я не сомневаюсь, но не уверена, что нуждаюсь в подобных воспоминаниях.
— Зато будет, что потом рассказать друзьям и внукам, — довольно прошептал дракон.
Ага. Только не думаю, что мне будет что рассказывать. Хотя если только физруку: впервые я нормально сдам быстрый бег на длинную дистанцию.
В наших отношениях с преподавателем по физической подготовке никаких сдвигов не наметилось. Он все так же хотел от меня больше того, на что была способна, я в свою очередь отказывалась расти в физическом плане.
На первое занятие Бора Тронсена в новом полугодии я шла словно на каторгу, хотя где-то даже была рада увидеть физрука, а вот он меня — совсем нет. Его кислое выражение лица сильно подняло мне настроение. А потом нам сообщили задание на урок…
Чему я не переставала поражаться, так это тому, что, несмотря на откровенную нелюбовь ко мне, преподаватели — что по фауне, что по физическим навыкам — очень ответственно продолжали выполнять свою работу, отринув неприязнь. В нашем мире меня бы давно попытались отчислить или заставить уйти самой, а тут… все такие правильные.
|
|
|
Но что-то все равно не менялось: на истории я так же спала, целительство бездумно учила.
И мукой для меня явились лишь три предмета, причем совершенно неожиданно.
Первые два — прикладная и начертательная магия. Я все больше и больше учила и разбирала заклинания, все больше узоров идеально вычерчивала, но практика была для нас недоступна. И это просто ужасно — учить знания и не иметь возможности применить их практически, не смочь посмотреть на результат и отточить свои умения…
Я не сомневалась, что на следующий год вспомню все, что нам преподали. Но что если я так и не смогу создать не одного заклинания? Что если попала сюда по ошибке и на самом деле во мне ничего нет? Чем дальше, тем страх того, что я пустышка, все больше и больше преследовал меня.
Плюс ко всему меня очень тревожила еще одна вещь, о которой я не решалась рассказать ни одной живой душе, — то видение сражения перед развалинами храма.
Тогда, присутствуя на поле боя, я ощущала неведомые для меня эмоции. Я любила. Сильно, страстно, безгранично. И была уверена, что он придет за мной. Придет и накажет всех, кто участвовал в моем похищении.
Да, меня похитят в будущем. Не знаю кто, но знаю зачем — чтобы ослабить его. Кого? Это я тоже не могу сказать. И для меня это дополнительный страх.
Как можно привязаться в этом мире к кому-то, когда я сама как слепой котенок?
Немыслимо, просто немыслимо. В нашем мире считается, что если человек знает свою судьбу, он может изменить ее, и я постараюсь это сделать. Рановато мне еще влюбляться.
Мои внутренние страхи побуждали меня осторожно и с опаской относиться к предмету «Гадания». У меня к нему и раньше доверия не было, а уж сейчас я стала опасаться своих способностей, и это не замедлило сказаться на моей успеваемости. Поэтому, когда до окончания второго полугодия оставался примерно месяц, Пиграно попросила меня остаться после занятий. Меня снова пригласили в коморку, где, налив чай, преподаватель спросила:
— Ронер, что происходит?
Что именно Пиграно имела в виду, спрашивая? За последний год у меня все так накопилось, что я не смогла сдержаться и рассказала все, что случилось, и обо всем, что меня тревожит и чего боюсь.
Выслушав мой немаленький рассказ, преподавательница некоторое время молчала, и я уже начала жалеть, что вообще поделилась наболевшим, как Пиграно наконец произнесла:
— Что тебе сказать? Мир тебя принял, и теперь можешь не бояться жить здесь. Конечно, опасности есть везде, но страх в тебе — это отголосок жестокости Земли. Не будь в тебе магии, ты бы сюда вообще не попала, так что можешь не переживать.
Сама не понимаю почему, но ее слова вселили в меня уверенность, и я почувствовала себя намного лучше.
— А вот предсказание ― это материя тонкая. Для начала обрадую тебя тем, что изменить что-то не в твоих силах. Так что забудь про эту безумную идею.
— Но почему?! — расстроилась я.
— Потому что наша судьба заключена в нас самих. Ты же не изменишь ни себя, ни свою натуру, и значит, все равно с тобой случится то, что суждено. Ты можешь дойти до этого по воле судьбы или против воли, но во втором случае никому, кроме себя, хуже ты не сделаешь.
Просто… замечательная новость!
— Судя по рассказанному тобой, все закончится вполне нормально и паниковать смысла нет.
Это спорный вопрос.
— Поэтому отринь свой страх влюбиться.
В какой-то момент взгляд Пиграно стал отрешенным.
— Сама пыталась уйти от своей любви и поняла, что это невозможно. Поэтому учись лучше на моих ошибках, — сказала она и, словно очнувшись, продолжила совсем другим тоном: — Меня интересует еще вот что: как у тебя отношения развиваются с потоком и в твоей тройке?
Это очень хороший вопрос, только как на него ответить?
— С одногруппниками у меня никак не складываются отношения. Да и не только с одногруппниками, но и со всем университетом. Насчет других курсов все понятно: мы не общаемся из-за дикого правила о позволении обратиться. Но объяснить ситуацию со своей группой, в которой уже со всеми знакома, я не могу.
— Потому что ты чужая.
Я с непониманием посмотрела на Пиграно.
— Да-да. Все будут вежливы и помогут чем смогут, но в свой внутренний круг тебя не примут. Ты ― чужая. Все люди, пришедшие из других миров, были одиноки. Кто-то больше, кто-то меньше.
— Но Вуку и ребята…
— Они связаны с тобой обстоятельствами и волей судьбы, и никто не решится с ней спорить. Для них ты ― близкий человек.
Что за дикий сумасшедший мир?
И пока я переваривала полученную информацию, преподаватель напомнила:
— А что насчет тройки?
— У нас все нормально с общением, — это все, что я могла сказать.
Заклинание безмолвия действовало неукоснительно, и Пиграно это поняла.
— Я в первый наш с тобой разговор говорила о скорых трудностях. Так вот, они практически настали. И помни, если появятся вопросы, ты всегда сможешь обратиться ко мне.
Как-то не очень радостно.
— Лера, почему вы помогаете мне?
— А почему не помочь? Тебе кажется такое поведение со стороны странным?
— М-м-м-м… Да. Я не привыкла, что кто-то бескорыстно что-то делает для другого человека.
— Ничего, скоро освоишься. Я хочу, чтобы ты стала моей ученицей и выбрала второй специальностью гадания.
— Не уверена, что готова к этому.
— А мне казалось, что в твоем мире сильные люди, — усмехнулась Пиграно.
— Это верно лишь отчасти.
— В любом случае от своей природы не убежишь. Зачем столько отрицания судьбы, любви, дара… На Земле так принято?
Я покачала головой.
— Ага, значит, ты борец. Так прими же то, что суждено и есть. Если ты будешь у меня в ученицах, то это поднимет мой авторитет преподавателя. Сильный ученик — это мечта. Но и тебе я постараюсь дать все, что знаю сама, а знаю я не мало. И чтобы процесс обучения прорицанию происходил успешно, нужно полное доверие. Пока этого нет, но, я думаю, все получится.
Смотря на эту странную женщину, я колебалась. Все-таки знать будущее, причем любое, ― это страшно, а особенно ― свое. Тем не менее такая возможность так и манит, удержаться практически невозможно.
— Не переживай, я не тороплю тебя и подожду, когда ты сама поймешь, что тебе суждено.
Поблагодарив за чай и помощь, я попрощалась и отправилась в свою комнату, но мысли о Пиграно не выходили у меня из головы. И скоро я поняла, что не зря. Спорить с прорицательницей никогда не нужно.
Ночью мне приснился невозможный сон. Какая-то странная эротическая фантазия. Сначала я думала, что схожу с ума, но потом поняла, что это не совсем мой сон. Эмоции и ощущения были пропитаны такой страстью, что я, казалось, задыхалась. И этот сон я делила с… Димой!
Глава 17
Природа всегда сильнее принципов.
Неизвестный автор.
Нежное прикосновение к коже, поцелуй, наслаждение, шелк волос сквозь пальцы, легкие поцелуи груди, ласки тела. Обнимать, целовать, прижимать и касаться, касаться… Невозможно оторваться, невозможно не ласкать. Тоска и томление по телу, удушающая страсть и столь долгожданное соединение…
Это была самая трудная ночь в моей жизни. Утром, когда меня вырвало из этого кошмара пробуждающее заклинание, я была рада ему, как родному!
С кровати поднялась совершенно не отдохнувшая и очень злая. Не обращая внимания на соседку, я, одевшись, направилась в столовую завтракать. Но сегодня меня интересовал не только легкий и быстрый перекус. Мне хотелось увидеть дракона и в реальном мире придушить гада!
Увы, внизу ждало разочарование: в столовой этой ящерицы не наблюдалось. Зато имел место быть не менее злой, чем я, оборотень, с красными от недосыпания глазами.
Скупо поздоровавшись, я взяла у раздаточного пункта кефирчик — так я называла розоватую жижу с похожим вкусом — и отправилась к собрату по несчастью. Ели мы молча и практически закончили, когда увидели его!
О-о-о-о… У меня просто руки зачесались от желания сделать мужчине больно. А с соседнего стула начало раздаваться утробное рычание. Вот так мы и смотрели волком на Диму, а он, застыв с кефирчиком в руках, на нас.
Если у дракона и оставались сомнения по поводу нашей осведомленности в его развратных фантазиях, то теперь он понял точно — мы все видели, знаем и, что хуже всего, еще и испытали. Причем не свои, а именно его эмоции.
Лицо Димы начало розоветь. Нет, какая прелесть, он умеет смущаться! А по фантазиям так сразу и не скажешь.
Встав, мы со Славой подошли к нему и, схватив за руки, молча поволокли из столовой. Та-а-а-ак… Где тут пустая аудитория?
Запихнув дракона в первое подходящее помещение, мы со Славой сорвались и стали на него одновременно орать, даже не стараясь перекричать друг друга, просто сбрасывали накопившееся.
Через минут пятнадцать я выдохлась и поняла главное — проклятый писец снова прокрался в мою жизнь и все портит. Проклятый зверек! На вилы его!
Пока ребята ругались, я молча покинула их и отправилась на первую лекцию к Пиграно, чтобы отпроситься. Не гоже пропускать занятия, особенно по такому предмету.
Преподаватель, выслушав меня, чему-то своему усмехнулась и отпустила, напомнив, что, если что, она ждет у себя в каморке.
Вернувшись, я сразу поняла: накал страстей достиг апогея и ребята разве что не дрались. Сама я испытывала не менее сильные чувства, но хотя бы себя сдерживала.
— Хватит!
Мужчины замерли.
— Мне тут вообще хуже всех. А вы еще и драться собрались?
Зря я это сказала. Теперь злоба обоих перекинулась на меня.
— Ну конечно, только тебе одной плохо! — воскликнул Дима. — Да я только с появлением тебя узнал, что такое страх! Ты же постоянно чего-то боишься или сомневаешься. Как можно так жить?!
— А я сегодня ночью был просто счастлив. Так сказать, познакомился с реалиями нашего жестокого мира, — высказался Слава.
Ну все, хватит.
Прищурившись, я, переполняемая яростью и злостью, зашипела:
— Да что вы оба знаете о жестокости? Ничего! Это я могу вам рассказать, что такое настоящая жестокость. Я родилась в мире, где даже детям приходится выживать с малолетства, где правят сила, черствость и холодный расчет, где один живет за счет другого. И если не дай бог ты слаб и не можешь этому противостоять, то тебя ожидает незавидная участь. У нас большая часть населения — это рабы. Да! Пусть мы сами не верим в это, тем не менее наша свобода иллюзорна! Мы работаем на сильнейших и зависим от милости и настроения власть имущих наших стран. Мы все время подсознательно боимся и бежим куда-то, чтобы успеть в нашей короткой жизни сделать хоть что-то, вкусить хоть что-то и заработать хоть что-то, чтобы дети смогли вырасти и встать на ноги или чтобы было на что лечиться, если экология нашего мира доконает организм раньше времени. Все у нас рассказывают себе сказки, спасаясь от действительности. Я только здесь перестала это делать. Так что не смейте мне говорить, что вы что-то знаете о жестокости. В вашем мире вы живете, а не выживаете.
Ребята стояли в полном шоке и молчали, то ли от той информации, которую я на них вылила, то ли от моих эмоций, полных горечи, страха, отчаяния и еще много чего.
— И конечно, вам непросто было этой ночью, не мне, — и, повернувшись к Диме, я зло спросила: — Ты хоть представляешь, что я испытала во сне, обнимая пятую точку какой-то девки? Да у меня не просто шок — у меня стресс!
Не прекращая говорить, я начала наступать на дракона ― он попятился.
— Запомни или запиши! Я нормальная гетеросексуальная женщина и мне противно целовать другую особь женского пола, не говоря уж про все остальное! Да если бы не сон, я бы всю ночь с тазиком прообнималась. Мне даже сейчас дурно, когда я думаю об этом!
В данный момент эмоции дракона не душили меня, как ночью, зато теперь мои душили его, и он познал всю прелесть копившегося во мне отвращения.
— И я не говорю, что даже по природе не должна испытывать к женщине страсть, любовь и многое другое. Да я просто ненавижу тебя, Дима!
Ребята молчали, пришибленные моим выступлением, а потом Дима высказался:
— Знаешь, Надя, тебе надо познакомиться с моим братом. Одно чудовище другое всегда поймет.
Я показала дракону неприличный жест, но он, конечно, его не понял.
— Пойдемте в библиотеку. Нам нужно просмотреть последний сектор и, если ничего не найдем, повеситься.
Предложив план действий, я двинулась на выход, и ребята последовали следом за мной.
— Надя, а что значит повеситься? — спросил Слава.
Вот ведь дикари, простых вещей не понимают!
***
Спустя два часа я думала: где раздобыть мыло и веревку? Гадания вот-вот закончатся, а мы пока не нашли ничего. Вуку еще месяц назад сообщила, что со своим сектором она закончила, так что все. Мы просмотрели всю огромную библиотеку, остался только закрытый сектор. Но там нам делать нечего. Я даже попытала библиотекаря по нашему вопросу, но она только развела руками. И что теперь предпринять? Одно ясно — так дальше продолжаться не может. Я или себя убью, или их.
— И что теперь? — озвучил дракон мои мысли.
У нас троих в душе царили отчаяние и полная безысходность. Но вот Дима испытывал еще и подлинную муку. С чего бы это?
— Нужно обратиться к кому-то за помощью, — предложил Слава.
— И рассказать все наши проблемы? А может, еще и сон мой в подробностях перескажете?! — взбеленился дракон.
Хотя я понимаю, из-за чего он нервничает. Сама была бы на психозе.
— У нас явно настали тяжелые дни, и одним нам не справиться. Чем дальше, тем будет хуже. Или ты горишь желанием, чтобы мы еще какие-нибудь твои сны посмотрели? — рыкнул Слава.
И тут в моей голове всплыло воспоминание.
— Так встали. Давайте поднимайтесь и за мной.
Подхватившись, я опрометью бросилась прочь из библиотеки, не проверяя, последовали ли за мной ребята. Для них же будет лучше, если да.
Подбежала я к дверям аудитории как раз в тот момент, когда они раскрылись и оттуда стали выходить одногруппники. Расталкивая всех со своего пути, направилась к преподавательскому столу.
Пиграно уже ждала меня.
— Я пришла, — сказала, прекрасно понимая, что меня поймут.
Преподавательница улыбнулась и посмотрела мне за спину:
— И не одна. Хорошо, что я запаслась своим специальным успокаивающим чаем.
Судя по всему, по нам видно, что всем троим необходимо успокоительное, и желательно, с хорошим градусом.
Ох, нет. Мне же нельзя… Как тяжко стало жить!
Расположившись за столом в каморке Пиграно, мы все трое прихлебывали успокаивающий настой и смотрели на хозяйку кабинета. Я нерешительно, ребята с опаской. Она ждала, и я поняла, что тянуть нет смысла.
— Как-то вы сказали, что я обращусь к вам за помощью, и этот момент настал: у нас трудности.
— Понимаю, — промолвила преподаватель и, неожиданно подавшись вперед, удержала чашку с чаем, которую Слава нечаянно опрокинул.
Жидкость едва-едва не вылилась.
Вот что значит быть в гостях у предсказательницы.
Пока ребята обалдело переглядывались, Пиграно сказала:
— Рассказывайте.
Так как мужская половина нашей компании молчала, решила начать я:
— После того как стали тройкой, мы искали способ разрушить узы, которыми связанны.
— Это невозможно. Магические узы объединения триад являются неразрушимым колдовством. У вас обратного пути нет.
В этот момент на меня и ребят нахлынуло такое разочарование, что тройным бурным потоком эмоций мы рисковали захлебнуться.
— Триады? — с отчаянной надеждой спросила я, все еще надеясь, что Пиграно ошиблась.
— После окончания Академии ваша тройка получит новый статус, и на основании выпускных экзаменов вам будет присвоен уровень мастерства.
Прорицательница дала нам время справиться с эмоциями и привести мысли в порядок, пока подливала нам еще отварчику.
Ну и как теперь жить?
— Я вообще не понимаю, почему вы так упорно хотите разрушить связывающие вас узы? Это такая редкость и такой престиж, можно сказать, практически однозначная устроенность жизни. Чего вам не хватает?
Я обреченно переглянулась с ребятами и поняла, что придется рассказать все как есть. Заняло это определенное время, и когда я завершила свое повествование, то Пиграно уже сидела и сама попивала отварчик.
— Так, правильно ли я поняла? Вас не устраивают общие эмоции и м-м-м-м… общие сны?
Мы трое синхронно закивали.
— А Димирии Шафирану коре Нару не рассказал, почему именно вы видели этот сон и что теперь вы будете видеть такие сновидения очень часто, на протяжении нескольких месяцев.
Мы со Славой одновременно повернулись к дракону и зло на него уставились.
Тот откашлялся и высокомерно произнес:
— Ну это, как бы очень личное. Я не могу рассказывать об этом всем подряд.
Вцепившись в кружку с отваром, исподлобья посмотрела на дракона:
— Это мы-то все подряд?! Ты знаешь, я уже могу рассказать о тебе очень много личного. Да у меня уши до сих пор горят, когда я вспоминаю свой, точнее твой, сон!
— Дима, давай рассказывай, иначе ничего хорошего от нас не жди. Если бы это была только твоя проблема, еще понятно: мог бы хранить свои тайны сколько угодно. Но это затрагивает и нас!
Дракона, видно, сильно смущало присутствие преподавателя, но делать нечего. Она могла нам помочь и, судя по словам, знала, что происходит с Димой. Я же чуть ли не вживую увидела притаившихся песцов. Мерзкие зверьки!
— В общем… Дело в том, что у каждого дракона наступает время, когда организм требует определенных ощущений и эмоций, — нерешительно начал дракон.
Очень тактично. Гон, значит, наступил.
— И как долго ты будешь… нуждаться? — напряженно спросила я.
— Месяца три.
Я не переживу.
— В этом вопросе я смогу вам помочь, — сообщила Пиграно.
Мы со Славой уставились на нее с затаенной надеждой.
— Я же еще и зельевар, — пояснила нам преподаватель и направилась к шкафу с разными скляночками.
Едва она прикоснулась к нему, по мебели прошла рябь.
«Защита», — сразу поняла я.
Звякая баночками в шкафу и что-то бубня под нос, Пиграно вытащила три склянки и протянула нам:
— Вот прекрасный снотворный настой. Рекомендую. Выпиваете одну восьмую пузыречка и все: спите сном без сновидений все трое. Это однозначно решит вашу проблему.
Услышав такое, мы все трое разом вцепились в эти шкалики, словно они золотые и вообще подарок судьбы. Слава даже слега переусердствовал и опрокинул на себя чашку чая.
— Вот видишь, Надя, — прокомментировала это событие прорицательница. — Судьбу не изменишь.
И я вспомнила, как всего несколько минут назад она предотвратила падение хрупкой посуды. Однако... Ребята посмотрели на нас непонимающими взглядами, но я не стала ничего объяснять и перешла ко второму щекотливому вопросу:
— А что нам делать с тем, что мы испытываем эмоции друг друга?
Усевшись обратно за стол и положив ногу на ногу, Пиграно задумчиво произнесла:
— Этот вопрос более непростой. Отношения тройки во все времена были сложными. Я расскажу вам то, что знаю.
Знания — это сила, и поэтому любые крохи не помешают.
— Тройки, а в последствие триады, ― очень редкое явление. В поколение может образоваться от десяти до сорока пяти объединений. Вы скажете: это довольно много. Вот только не в масштабах государства, а если учесть, что кроме отработки контракта они к Объединенным Землям никак не прикреплены, то и вовсе мало. Выплатив сумму по договору (а тройки делают это очень быстро, так как заработок у них приличный), они ищут место по душе всем троим и покидают Объединенные Земли. В других государствах университетов очень мало, и все они зациклены на нужды той страны, в которой находятся, так что основным местом образования троек служит наше государство. И значит, у троек большой выбор куда податься.
М-да... Мы все трое слушали преподавательницу как зачарованные, а Пиграно продолжила:
— Но за востребованность и силу триады платят высокую цену. Контроль над силой должен быть железным, уровень знаний ― высоким, и они должны приспособиться друг к другу полностью, иначе не смогут работать. И если с первыми двумя пунктами все понятно, то последнего достигнуть очень непросто.
Палка о двух концах: хочешь силу — терпи двоих мужиков в своей жизни. Очень напоминает Змея Горыныча из наших сказок. Одно тело — три головы.
— Тройки обычно бывают однополыми, и теперь вы лучше меня понимаете почему, насколько было бы легче приспособиться. Хотя вы настолько тесно будете связанны, что жить придется очень трудно. Конкретно сейчас ваша связь не полностью сформирована, но она продолжит все больше и больше усиливаться.
Что? Куда больше? И так ничего личного не осталось!
— Вы станете единым организмом. Точнее я сказать не могу, так как у каждой тройки это всегда индивидуальный процесс. Как люди не похожи друг на друга, так и соединение будет крепнуть по-особенному.
― Не могу поверить, что люди могли делить одну жизнь на троих, — прошептала я.
— Раньше так и было. За все нужно платить, Надя, и триады несли тяжкое бремя. Но со временем все же нашли решение, которое может если не прервать, то ограничить эту связь.
— Если такое средство существует, оно было бы известно, — заметил Слава.
— А оно и известно. Это ментальная магия.
Я понятия не имела что это такое и с чем это едят.
— Но это же просто искусство, — хмыкнул Дима.
― Несмотря на то, что его не изучают, им учатся овладевать. И если у вас получится освоить навык, значит, сможете закрываться друг от друга, а когда нужно, и убирать кокон. И хоть это не даст полной защиты, но решит все острые проблемы.
Ребята задумались, а я спросила:
— Что такое ментальная магия?
Пиграно посмотрела на меня и объяснила:
— Это искусство блокировки способностей. Оно не изучается, так как магами практически не применяется, а простым людям закрывать нечего. Но этот вид магического искусства нашел применение у магов-отступников или просто колдунов, у инквизиторов, но несколько ограниченно (есть и другие способы изловить ментально закрывшегося колдуна), а также у людей, которые работают по профессии, что требует сильных душевных сил, например лекарей.
— Это понятно. Но тогда как нам научиться залазить в этот кокон, если его не изучают? — нервничая, поинтересовалась я.
Ребята поморщились.
— Медитации, — начала перечислять мне преподаватель, — внутренний контроль эмоций, полный покой и отрешенность. Это позволит узреть сущность своих способностей, заглянуть внутрь себя и своей же магической составляющей, после этого можно закрыться от внешних энергетических потоков.
М-да... Прям не искусство, а верование какое-то. Увы, я всегда с подозрением относилась к фанатикам.
— Наверное, нужно попробовать, — тактично подытожила я.
Выбора у нас все равно никакого.
Ребята, вздохнув, со мной согласились.
— Книги спросите у Гарнера. Почему вообще я вам это рассказываю? Он что, совсем вами не занимается?
— Мы только проходим заклинание чистки овощей, — пробормотал Слава, боясь попасть меж двух огней.
— А, ну да. У него же сейчас дела в Совете.
Дима тут же напрягся.
— А что, что-то случилось? — как бы между прочим спросил он.
— Не знаю, я в политику не лезу. Поэтому у меня не спрашивайте. Но какие-то там переговоры с одним из государств ведутся, — отмахнулась Пиграно.
Дима несколько успокоился, но напряженность не ушла. Неужели так опасается братика? Не убьет же он его, в конце концов. Чего так трястись?
— Но должна вас предупредить еще об одной вещи, — сказала прорицательница. — Со своими способностями будьте очень осторожны. Вы даже среди троек довольно необычны.
— Почему? — недоуменно спросил Слава.
А я уже знала ответ.
— В вашей тройке дарада, а значит это перемены.
Ну опять начинается.
— Почему все так считают? ― не сдержалась я. — Ну что такого во мне уж примечательного?
— Надя, ты из другого мира и не забывай об этом. Более сильного мира, и несешь в себе его наследие. Твоя сила очень непредсказуема, и, как она раскроется и проявит себя, предугадать никто не сможет.
Угу. Я прям так и поверила.
Пиграно поняла, что я сомневаюсь в ее словах, но ничего не сказала, лишь улыбнулась.
— Сегодня же подойдите к Гарнеру и попросите книги по ментальной магии. Чем раньше вы начнете заниматься, тем лучше, поверь мне.
Признаюсь честно, у меня в душе роились сомнение по поводу: нужно ли мне все это? Но, заглянув в глаза преподавательнице, я увидела в них смешинки. И тут же вспомнила про чашку, что-таки опрокинул Слава. Это решило дело.
— Я сегодня же все возьму литературу и начну изучение.
— Умная девочка, — хихикнула Пиграно и, потрепав дракона и оборотня по головам, пошла в дальний угол комнаты, что-то напевая под нос.
Ребята сидели изваяниями, не веря в то, что их, страшных и ужасных, кто-то не боится. А я… А я улыбалась. Все-таки потрясающая женщина.
Пока мы думали о своем, Пиграно принесла и сама повесила нам на шею какие-то амулеты. Я тут же принялась рассматривать свой.
Это был кулон скорее кованой работы в виде кольца с прикрепленным к нему цветком. Материал необычный, немного похожий на нашу бронзу.
— А зачем он нужен? — спросил Слава, изучая свой.
Оборотень всегда зрит в корень и не ищет <
|
|
|
