Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Политическое наследие «первого поколения» китайских руководителей.




М.В. Пономарев

 

Этот раздел предназначен для подготовки к семинарскому занятию. Его содержание не отражено в тестах рубежного контроля

Политическое наследие «первого поколения» китайских руководителей.

9 сентября 1976 г. на 83-м году жизни скончался Председатель ЦК КПК Мао Цзэдун. С его смертью завершилась целая эпоха истории Китая. Наследие «великого кормчего» оказалось весьма неоднозначным. Китай переживал явный спад в экономическом и социальном развитии. Только по официальным данным, в стране насчитывалось 20 млн. безработных, 8 млн. лиц, «искавших» работу, 100 млн. человек голодало. Среднедушевой годовой доход составлял 220 долларов в год – один из самых низких показателей в мире. В сельском хозяйстве он был на отметке 80 долларов. Основные продукты питания и большинство непродовольственных товаров распределялось по карточкам. Не менее сложной была политическая ситуация. В последний период правления Мао Цзэдуна в руководстве Коммунистической партии Китая развернулась ожесточенная фракционная борьба. Причем речь шла не столько о столкновении властных амбиций, сколько о кризисе революционной модели модернизации китайского общества.

Коммунистическое движение в Китае формировалось в очень специфических условиях – в обществе, переживавшем радикальную смену социального строя и настоящею революцию в национальном менталитете, в стране, оказавшейся в эпицентре глобальных геополитических изменений и на несколько десятилетий фактически утратившей суверенитет, в политической ситуации, когда национально-освободительное движение народов Востока развивалось под самым пристальным вниманием со стороны Коминтерна, и идеи марксизма-ленинизма рассматривались в качестве наиболее эффективной стратегии «исторического рывка». Противостояние китайских коммунистов и националистов, прошедших тяжелую школу борьбы против японских оккупантов, переросло в полномасштабную гражданскую войну. В этой ситуации большевистская модель построения «боевой» массовой партии обрела саму благодатную почву в Китае. В годы гражданской войны значительно усилилась и политическая роль военных органов управления. Военный контроль и прямое военное правление в форме военно-контрольных комитетов, военных представителей в хозяйственных единицах и других учреждениях, «военных групп по прямому управлению» сохранялись и после победы демократической революции. Эмоциональный накал борьбы, сопровождавший схватку с Гоминьданом, противостояние с «империалистическим Западом», а затем и идеологический конфликт с СССР также способствовали закреплению мобилизационной политической модели и радикализации общественного сознания. Однако по мере перехода к строительству «основ социализма», особенно после принятия в 1954 г. Конституции КНР, требовалась радикальная смена методов политического управления – превращение КПК из революционной партии в партию правящую, умеющую эффективно управлять государством и обществом, переход от «революционной законности» (практики издания временных законов, характерных для периода классовой борьбы) к укреплению законности как системы, образующей фундаментальные основы государственного строя. Задача по соответствующему обновлению принципов партийного строительства, укреплению «норм партийной жизни» и демократизации партийной структуры была поставлена на VIII съезде КПК (1956 г.). Военно-административные и военно-контрольные органы власти начали сходить с авансцены, предоставляя место законным органам власти и управления. В то же время становилась все более популярной практика параллельного осуществления функций партийных и государственных органов, совмещения партийных и государственных постов, схожая с принципами управления КПСС. При этом партийным кадрам катастрофически не хватало опыта государственного управления, да и образовательный уровень абсолютного большинства членов КПК оставался очень низким. Поэтому основным механизмом в борьбе с «негативными тенденциями» стали «политические кампании», что вновь усиливало военно-командный стиль партийно-политического руководства и создавало напряженность в обществе.

С середины 1960-х гг. политическая ситуация в КНР крайне обострилась. В высшем руководстве страны сложились противоборствующие группировки. Председатель КНР Лю Шаоци, премьер Госсовета Чжоу Эньлай, генеральный секретарь КПК Дэн Сяопин возглавили крыло «прагматиков», требующих решительного перехода от методов революционной борьбы к последовательной реализации программы социально-экономических реформ, нормализации отношений с зарубежными странами. Против такого курса выступала группа влиятельных высших офицеров китайкой Народной армии, лидером которой был министр обороны Линь Бяо. В окружении Мао Цзэдуна также сложилась группа сторонников «революционных методов» (ее лидером стала супруга вождя Цзян Цин). В 1966 г. Мао Цзэдун перешел к отрытой борьбе против «прагматиков», обвинив их в бюрократизме и ревизионизме и объявив лозунг «огонь по штабам». Началось десятилетие «культурной революции» – борьбы против «старой культуры, старых нравов и старых обычаев», которые могут использоваться для реставрации «старой эксплуататорской идеологии». Репрессии, направленные на «обновление рядов в партии», вылились в слом всей управленческой системы. Студенты-хунвэйбины («красногвардейцы») и рабочие-цзаофани («бунтари») устраивали настоящую охоту за работниками парткомов и администраций вузов, громили библиотеки и музеи. «Правые уклонисты» (их также меновали «каппутистами», т.е. «идущими по капиталистическому пути»), отправлялись на «перевоспитание» в трудовые лагеря. Повсеместно создавались новых органы власти – революционные комитеты (ревкомы), соединяющие функции военной, партийной и административной власти. IX съезд КПК (1969 г.), фактически утвердил эту политическую модель, основанную на слиянии властей с опорой на армию. Линь Бяо был официально провозглашен преемником Мао Цзэдуна. Однако такое усиление роли высшего руководства Народной армии вызвало недовольство группировки Цзян Цин. В 1971 г. Линь Бяо таинственным образом погиб в авиакатастрофе, а для противовеса его сторонникам в политическое руководство страны были возращены некоторые репрессированные ранее «прагматики», в том числе Чжоу Эньлай и Дэн Сяопин (Лю Шаоци к этому времени погиб в тюрьме). Вскоре началась идеологическая кампании «критики Линь Бяо» с очередной чисткой партийных рядов. Но принятая в 1975 г. новая Конституция КНР закрепила особую политическую роль армии в жизни общества, полномочия ревкомов в качестве органов местной власти. После смерти в январе 1976 г. Чжоу Эньлая и новой опалы Дэн Сяопина начала разворачиваться очередная кампания против «ревизионистов» под названием «Критикуй Дэна и борись с правыми». Премьером Госсовета становится министр общественной безопасности Хуа Гофэн, сделавший карьеру благодаря «делу Линь Бяо». Но смерть Мао Цзэдун 9 сентября 1976 г. позволила «прагматикам» перейти в наступление. Сторонники Дэн Сяопина требовали решительной корректировки политического курса. Хуа Гофэн, занявший пост председателя КПК, был вынужден восстановить Дэн Сяопина в должности вице-премьера Госсовета.

«Политический переворот» завершился в 1977 г. на XI съезде КПК. Характерно, что официальная информация о работе съезда появилась лишь после его окончания, а предварительные партийные конференции в административно-территориальных единицах вообще не созывались. В ходе съезда резкой критике была подвергнута «группировка четырех» – Цзян Цин и три ее ближайших сподвижника были обвинены в «антипартийном уклоне» и «заговорщической» деятельности (в 1980–1981 гг. они были официально осуждены как виновники преступлений, произошедших в годы «культурной революции»). Но в то же время Хуа Гофэн постарался придать съезду характер торжества «истинных» идей маоизма. Мао Цзэдун был объявлен «самым великим марксистом нашего времени», а его идеи названы «самым новым достоянием теоретической сокровищницы марксизма-ленинизма», «знаменем побед революционных народов мира». В качестве «главный завета» Мао рассматривался тезис о «продолжении революции при диктатуре пролетариата». Речь шла о присущей маоизму специфической трактовке принципа «единства и борьбы противоположностей» – смещении акцента с гегелевской идеи диалектического синтеза на представление об антагонистической борьбе противоположностей как основе социального прогресса. Из такого сугубо философского вопроса Мао делал политические выводы о перманентном характере классовой борьбы, в том числе и задачах «культурной революции». В материалах XI съезда КПК тема классовой борьбы также присутствовала, но в большей степени уже соотносилась с внешнеполитической концепцией «трех миров», выдвинутой Мао Цзэдуном в 1974 г. идеи активного противостояния стран «третьего мира» «гегемонизму сверхдержав» и особой миссии Китая в этом процессе. Причем Хуа Гофэн в особой степени акцентировал негативную роль советского гегемонизма, угрожающего «подлинным» интересам международного рабочего и национально-освободительного движений.

В области внутренней политики XI съезд КПК провозгласил переход от «культурной революции» к новому «стратегическому решению» – «ухватившись за решающее звено, установить в стране всеобщий порядок». «Решающим звеном» считалась активизация партийного строительства и преодоление фракционной борьбы. Из сформулированных на съезде восьми первоочередных «боевых задач», первые три означали призыв к продолжению широкой чистки среди «партийного руководящего состава всех ступеней»: «необходимо довести до конца великую борьбу за разоблачение и критику четверки», «необходимо как следует провести упорядочение партийных рядов и упорядочение стиля, усилить партийное строительство», «необходимо как следует провести упорядочение и строительство партийного руководящего состава всех ступеней». Остальные «боевые задачи» касались подъема экономики, развития культуры и просвещения, демократии, проведения курса на «единое планирование». Опираясь на сформулированный Мао Цзэдуном «идеал руководящего работника» (принцип сочетания коллективного руководства и личности ответственности) Хуа Гофэн также организовал работу по изменению Устава КПК. Поправки касались статей о партийной дисциплине, «демократическом централизме» как основном принципе партийной работы, изживании бюрократизма из партийной жизни, конкретизации прав и обязанностей членов партии. Членам КПК категорически запрещается «участвовать в какой бы то ни было фракционной организации и фракционной деятельности, вносящих раскол в партию». Все эти идеи широко звучали в ходе работы съезда. Но обращает на себя внимания то обстоятельство, что вопреки сложившейся практике с заключительным словом на съезде выступил не председатель ЦК КПК, а заместитель председателя – Дэн Сяопин. В своей речи он сделал упор на необходимость «реалистического подхода» в работе, последовательного преодоления всех трудностей социалистического строительства, соотнесения текущих действий с основной стратегической целью – превращением Китая к концу XX столетия в современную военно-промышленную державу.

Основное содержание последующих разделов отражено в тестах рубежного контроля

Второе поколение китайских руководителей (Дэн Сяопин, Ху Яобан): Курс на «социализм с китайской спецификой». Хуа Гофэн не только стремился сохранить приверженность идеям маоизма, но и во многом опирался на те слои партийных активистов, которые выдвинулись в период «культурной революции». Но одновременно он пытался играть и на «поле» своих оппонентов. На очередной сессии ВСНП (Всекитайского совета народных представителей) в феврале-марте 1978 г. Хуа Гофэн предложил план «четырех модернизаций», т.е. вывода на современный мировой уровень промышленности, сельского хозяйства, науки и армии. План предполагалось осуществить за счет западных кредитов, интенсивного импорта современных технологий и оборудования из промышленно развитых стран. Эта идея нашла поддержку среди последователей Дэн Сяопина, но камнем преткновения оставался вопрос о реабилитации представителей старого партийного руководства, пострадавших от репрессий и отвергавших попытки создать культ личности «мудрого вождя» Хуа Гофэна.

Весной 1978 г. в печати была начата кампания под лозунгом «практика – вот единственный критерий истины», направленная против выдвиженцев «культурной революции». Ее координатором выступил руководитель Высшей партийной школы ЦК КПК Ху Яобан. Под эгидой полемики о принципах экономических реформ сторонники Дэн Сяопина и Ху Яобана подготовили радикальный идеологический переворот. Он состоялся на пленуме ЦК КПК в декабре 1978 г., когда был провозглашен отказ от стратегии «политических кампаний» (то есть идеи перманентной революции и курса на обострение классовой борьбы внутри и вовне страны) и заявлено о переходе от «революции» к «строительству», к сосредоточению усилий на решении проблем «практического» характера. Была подвергнута критике политика Хуа Гофэна, направленная на продолжение «великого скачка». В сентябре 1979 г. на очередном пленуме ЦК КПК была безоговорочно осуждена «культурная революция» – как «потрясающее, чудовищное бедствие», в ходе которого насаждалась «диктатура насквозь прогнившего и самого мрачного фашизма с примесью феодализма». Вскоре Ху Яобан был избран на восстановленный пост генерального секретаря ЦК КПК (пост председателя партии, напротив, был ликвидирован). В августе 1980 г. Хуа Гофэну пришлось уйти и с поста премьера Госсовета КНР – его сменил популярный реформатор Чжао Цзыян. Дэн Сяопин остался лишь на посту председателя Центрального военного совета ЦК КПК, но по сути стал самым влиятельным человеком в партии.

Судебный процесс над «бандой четырех», прошедший в 1980-1981 г., подвел черту под дискуссиями о «культурной революции». Но «второй поколение» китайских руководителей постаралось сохранить культ «великого кормчего» как символ революционных достижений народа. В 1981 г. на пленуме ЦК КПК было принято «Решение по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР» – компромиссный документ, в котором отмечались «ошибки» Мао Цзэдуна (от стратегии «великого скачка» до «культурной революции»), но признавалось непреходящее значении его идей и решающий личный вклад в победу революции. К концу 1982 г. были реабилитированы примерно три миллиона кадровых работников партии. Ведущую роль в этом сыграл Ху Яобан, сам подвергавшийся репрессиям в годы «культурной революции». Вскоре изменились и идеологические приоритеты внешней политики. Дополнительным поводом к этому стал китайско-вьетнамский конфликт: в прежние годы Китай поддерживал камбоджийский режим «красных кхмеров» Пол Пота, и в 1979 г. решил «преподать урок» Вьетнаму, помогавшему оппозиционным силам в Камбодже. Однако вторжение китайских войск в северные районы Вьетнама закончилось полным фиаско. Не привел к заметному успеху и визит Дэн Сяопина в Вашингтон в том же 1979 г. Американская администрация благожелательно отнеслась к идее «широкого фронта борьбы против советского гегемонизма», но практических последствий эти заявления не имели. В итоге на XII съезде КПК в 1982 г. были провозглашены радикальные коррективы внешнеполитической стратегии: была отвергнута идея неизбежности мировой термоядерной войны и необходимости подготовки к ней, снят тезис о противостоянии «третьего мира» сверхдержавам, а внешнеполитическая программа поставлена в зависимость от «практических» задач социалистической модернизации. Советско-китайские отношения окончательно нормализовались в 1989 г., когда в ходе визита в Пекин М.С. Горбачева Дэн Сяопин предложил «закрыть прошлое и открыть будущее».

Сложнее происходила корректировка программы социально-экономических реформ. Уже в 1979 г. была принята трехлетняя программа «урегулирования». За счет сокращения капиталовложений в тяжелую промышленность предполагалось ускорить развитие легкой с тем чтобы обеспечить массовый выпуск товаров длительного пользования – одежды, велосипедов, часов, холодильников, стиральных машин, телевизоров. Поддержка была оказана и сельскому хозяйству: существенно повышены закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию. В итоге резко снизился товарный дефицит, начался процесс оздоровления денежного обращения, была прервана тенденция снижения жизненного уровня населения. Но по мере завершения трехлетней программы в руководстве КНР обострилась дискуссия о принципах дальнейших преобразований. Председатель госсовета Чжао Цзыян призвал ускорить реформы за счет отказа от монополии плановой экономики, ликвидации «народных коммун» и отказа от преобладания в сельской местности коллективных хозяйств. Его оппоненты доказывали, что такие реформы приведут к деформации политической системы и падению роли КПК. Неожиданным фактором стало стихийное движение среди крестьян некоторых провинций, которые спасаясь от голода начали передавать участки земли в личное пользование («подворный подряд»). Крестьяне номинально не претендовали на приватизацию земли, на изменение формы земельной собственности – они хотели лишь изменить порядок землепользования, оставаясь, по сути дела, арендаторами казенной земли. Такой поворот событий позволял властям «сохранить лицо», но совершенно менял облик китайской деревни, да и всей страны в целом. К 1982 г. этап экспериментов, в ходе которых были опробованы разные методы, завершился преимущественным утверждением системы «доведения производственных заданий до отдельного двора». Новая организация сельскохозяйственного производства получила название «системы производственной ответственности». Суть ее состояла в том, что крестьянский двор, получив землю, заключал контракт с руководством производственной бригады, представлявшим интересы государства. Контракт не ограничивал крестьян определенными формами хозяйственного использования земли, но предусматривал лишь уплату государству сельскохозяйственного налога и продажу государству части урожая. Все излишки, остававшиеся в крестьянском дворе, могли использоваться в зависимости от желаний крестьян и рыночной конъюнктуры. При этом были значительно повышены закупочные цены, и они были тем выше, чем больше сверхплановой продукции сдавалось государству. По сути же земля перешла в наследственное пользование крестьянских дворов. Кроме того, были разрешены наем батраков, свободные закупки сельскохозяйственной техники (ко второй половине 1980-х годов уже две трети тракторного парка находились в руках индивидуальных хозяйств). Результаты земельной реформы не замедлили сказаться. Начался рост урожайности, что привело к стабильному увеличению сельскохозяйственного производства.

В 1982 г. реформаторский курс был закреплен на XII съезде КПК. Его работа была посвящена обобщению «исторических успехов социалистического строительства» и выработке стратегии «социалистической модернизации». С отчетным докладом на съезде выступил Ху Яобан, но ключевое значение имела вступительная речь Дэн Сяопина, в которой впервые была представлена идея о построении социализма с китайской спецификой. «При осуществлении модернизации необходимо исходить из реальной действительности Китая, – заявил Дэн Сяопин. – Как в процессе революции, так и в процессе строительства нужно серьезно изучать и заимствовать опыт других стран. Однако слепое копирование чужого опыта и чужих моделей никогда к успеху не приводило. В этом отношении у нас немало поучительных уроков. Сочетать всеобщую истину марксизма с конкретной реальностью нашей страны, идти собственным путем и строить социализм с китайской спецификой – таков основной вывод, сделанный нами на основе обобщения длительного исторического опыта».

Помимо призыва «исходить из реальной действительности Китая при осуществлении дела модернизации» Дэн Сяопин подчеркивал, что решение задач, стоящих перед китайским обществом в 1980-х гг. (ускорение темпов социалистической модернизации, борьба за объединение страны, включая Тайвань, противостояние против гегемонизма, сохранение мира во всем мире) зависит, прежде всего, от успеха экономического строительства. На период до конца ХХ века ставилась задача «энергично завершить четыре дела»: «перестройку руководящего аппарата и реформу системы хозяйственного управления, революционизирование и омоложение армии кадров и вооружение ее общими и специальными знаниями; строительство социалистической духовной культуры; пресечение преступной деятельности в экономической и других областях, подрывающей социализм; упорядочение стиля партии и партийных рядов на основе глубокого изучения нового Устава партии».

В развитие этой политической стратегии в декабре 1982 г. была принята новая конституция КНР. В ее основу легли положения предыдущих трех конституций КНР, но в преамбуле особое внимание уделено обобщению опыта развития социализма в Китае, в том числе дается характеристика героической борьбы китайского народа за освобождение, увековечивает роль личности Мао Цзэдуна в этой борьбе, определяется значимость коммунистической партии как авангарда китайского народа. В Конституции декларировалось, что «эксплуататоры как класс уже ликвидированы, однако классовая борьба в определенных рамках будет существовать еще в течение длительного времени», и «китайский народ должен будет вести борьбу против внутренних и внешних вражеских сил и элементов, которые подрывают наш социалистический строй». При этом тезис о диктатуре пролетариата сменился на понятие «диктатура народа». Из текста Конституции устранены все упоминания о «культурной революции» и ее установках. Был зафиксирован возврат страны к многоукладной экономике: к двум общественным секторам добавился единоличный, а в лице смешанных китайско-иностранных предприятий фактически – государственно-капиталистический. Кроме того, на конституционном уровне легализована деятельность в КНР иностранных частнокапиталистических предприятий. Характеризуя внешнюю политику китайского социалистического государства, Конституция провозглашала, что «Китай последовательно проводит независимую и самостоятельную внешнюю политику... развивает с другими странами дипломатические отношения, экономический и культурный обмен... прилагает усилия в деле сохранения мира во всем мире и содействия прогрессу человечества». При этом специально оговаривалось, что Тайвань «является частью священной территории Китайской Народной Республики. Завершение великого дела воссоединения Родины – священный долг всего китайского народа». Конституция содержала и ряд иных нововведений, в том числе в ней восстановлен учрежденный еще Конституцией 1954 г. пост Председателя КНР, было предусмотрено создание Центрального военного совета, восстановлено волостное звено органов власти, в составе правительств различных уровней предусмотрена система ревизионных органов, устранены наиболее одиозные формулировки обязанностей граждан КНР.

Реформаторский курс был закреплен и решениями XIII съезда КПК (1987 г.). Съезд отметил, что китайское общество еще находится в начальной стадии социалистического строительства, и понимание этого факта является ключевым условием разработки и проведения правильной политической линии. Основная же линия партии в строительстве социализма с китайской спецификой на его начальной стадии предполагает необходимость сплачивать многонациональный народ Китая на основе четырех принципов: твердое отстаивание социалистического пути, демократической диктатуры народа, руководства КПК, марксизма-ленинизма и идей Мао Цзэдуна, а также сочетать построение социализма с опорой на собственные силы с политикой открытости миру. Съезд также разработал план стратегических действий в области развития экономики, включающий три этапа. На первом этапе предполагалось увеличить объем валового национального продукта в 2 раза по сравнению с 1980 г., решить проблему обеспечения населения продовольствием и одеждой. На втором этапе валовой национальный продукт должен вырасти к концу нынешнего столетия еще в 2 раза в целях обеспечения среднезажиточного уровня жизни населения. На третьем этапе предусматриваются увеличение к середине следующего столетия среднедушевого валового национального продукта до уровня среднеразвитых стран, обеспечение народу более зажиточной жизни и осуществление в основном модернизации. Съезд указал на необходимость поэтапного проведения соответствующих новаций в области планирования, инвестирования, материальных ресурсов, финансов, денежного обращения, внешней торговли и т. д.

Преемственность реформаторского курса принесла свои плоды. Уже в 1984 г. на очередном пленуме ЦК КПК было принято решение о необходимости полномасштабного распространения реформ на госсектор. Суть сводилась к сокращению сферы непосредственного государственного управления предприятиями и, как следствие этого, директивного планирования. Задача заключалась в достижении максимально полного хозяйственного расчета в деятельности предприятий при сохранении государственной собственности. Предприятия получили значительную экономическую свободу, что предусматривало право распоряжаться имеющимися фондами (при неприкосновенности основных фондов), определять численность занятых, размеры оплаты труда и материального стимулирования, даже устанавливать цены на производимую продукцию. Это сопровождалось переходом управленческих функций от парткомов, в которых главную роль играл секретарь парторганизации, в руки директорского корпуса. Постепенно начался и процесс акционирования государственных предприятий. Особое значение придавалось сочетанию структурных реформ с технической модернизации хозяйства, в чем важную роль сыграл приток иностранных инвестиций и технологий. С целью стимулирования этих процессов стали образовываться «специальные экономические зоны» (СЭЗ), где создавались льготные условия для иностранного капитала. Наиболее крупной из них стала зона Шэньчжэнь. Используя иностранную технику и технологию при эксплуатации дешевого труда китайских рабочих, в СЭЗ были построены сначала современные предприятия легкой промышленности, затем электроники, продукция которых предназначалась для экспорта. Валютная выручка использовалась для дальнейшей закупки за рубежом оборудования, материалов и технологических новинок. В итоге к концу 1980-х годов вне непосредственного государственного централизованного контроля работали уже около половины занятых в промышленности. Иными словами, они трудились на предприятиях, принадлежащих частному сектору экономики. Благодаря частному сектору во второй половине 1980-х годов было создано примерно 70 млн. новых рабочих мест. Более чем вдвое выросли и доходы горожан. В целом, за 1980-е годы средний душевой доход вырос в два раза, увеличившись с 250 до 500 долл. (в постоянных ценах), хотя при этом КНР продолжала оставаться одной из наиболее бедных стран мира. Ежегодный прирост промышленного производства в среднем превышал 10%.

Бесспорные достижения в экономическом развитии сопровождались появлением новых проблем. После периода быстрого роста развитие сельскохозяйственного производства во второй половине 1980-х годов замедлилось. Это произошло в значительной степени из-за исчерпанности действия такого фактора, как хозяйственная инициатива, не подкрепленная развитием инвестиционной и технологической базы крестьянского труда. В промышленности же повышение производительности труда вело к появлению безработных. От появившееся инфляции страдали экономически наименее защищенные слои населения Начало сказываться и имущественное расслоение. В партии вновь появились признаки фракционной борьбы, причем недовольство высказывали как ортодоксальные коммунисты, так и сторонники радикализации реформ. Важным фактором политической дестабилизации стали студенческие демонстрации, участившиеся с конца 1986 г. Их участники требовали более решительных мер по демократизации политического строя страны и борьбы с коррупцией среди партийного руководства. В руководстве КПК ширился новый раскол. Популярный среди студентов и демократически настроенной интеллигенции Ху Яобан был отправлен в отставку и помещен под домашний арест. И когда в 1989 г. Ху Яобан скончался, это спровоцировало новый всплеск демонстраций. В апреле 1989 г. в Пекине начались массовые выступления под лозунгами демократизации политической жизни, борьбы против коррупции. В демонстрациях принимали участие сотни тысяч студентов, в том числе приехавшие из других регионов страны. При поддержке Дэн Сяопина высшее руководство КНР приняло решение о применении армии против демонстрантов и введении в Пекине чрезвычайного положения. В ночь с 3 на 4 июня 1989 г. части Народно-освободительной армии Китая подавили демонстрации на главной площади Пекина Тяньаньмэнь, пустив в ход бронетехнику. В результате имелись многочисленные человеческие жертвы. Ряд высших руководителей КНР, выступавших за углубление реформ, лишились своих постов. Но на июньском пленуме 1989 г. Дэн Сяопину не удалось осуществить назначение на пост Генерального секретаря КПК своего протеже Ли Пэна, активно участвовавшего в пекинских событиях. Этот пост занял руководитель партийной организации Шанхая Цзян Цзэминь. На пленуме было принято решение «О дальнейшем урегулировании, упорядочении и углублении реформ». Этот курс предлагалось проводить в жизнь до 1992 г. Главная цель этой политики состояла в том, чтобы снять возникшую социальную напряженность, причем прежде всего в городе. Руководство было обеспокоено тогда более всего состоянием дел в городах. Поэтому на некоторое время оно как бы «забыло о деревне» и было намерено за счет деревни «подкормить» город, повысить доходы горожан, доказать им, что КПК способна улучшить их материальное положение и обеспечить в стране стабильность. Все это делалось под лозунгом «Стабильность – превыше всего».

 


Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...