 |
Либертарно-юридическая концепция
|
|
|
|
Та или иная трактовка проблемы возникновения права и государства выражает определенный аспект понимания их сущности. Каково понимание сущности права и государства (и, следовательно, их понятие), такова и соответствующая концепция их происхождения и назначения, соответствующая трактовка процесса их возникновения и развития. Так что определенная концепция возникновения права и государства – это по своему теоретико-познавательному смыслу и значению один из составных моментов соответствующего понятия права и понятия государства.
Право и государство – это специфические социальные явления, отличающиеся от других социальных явлений именно своею особой сущностью. И они (право и государство) – при всех их исторических изменениях и трансформациях – остаются сущностно (и, следовательно, по понятию) тождествен-
Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. – М.: ИНФРА • М, 1999. С. 233
ными себе, остаются явлениями, выражающими одну и ту же свою сущность и охватываемыми одним и тем же понятием. Ведь право и государство как социальные явления (и проявления) определенной сущности изменчивы (социально-исторически изменяются, развиваются и т д.), как и все остальные явления других сущностей, лишь в пределах своей сущности, которая при всех изменениях остается принципиально единой и тождественной себе качественной определенностью.
Поэтому, говоря о времени и причинах возникновения права и государства, мы под «правом» и «государством» имеем в виду (и логико-теоретически должны иметь в виду) по существу (и понятийно) то же самое, что и сегодня называем правом и государством. Иначе получилось бы, что, говоря о возникновении права и государства, мы в понятие «право» и в понятие «государство» вкладываем один смысл (одну сущность), а сегодня – другой смысл (другую сущность). Это означало бы признание произвольного множества сущностей (и понятий) права и государства, т.е. отрицание сущностного (и понятийного) единства изучаемых явлений, обозначаемых одним и тем же названием: «право», «государство».
|
|
|
Согласно либертарно-юридической теории права и государства, право и государство возникают, функционируют, развиваются и до сих пор существуют и действуют как две взаимосвязанные составные части единого по своей сущности способа, порядка и формы бытия, признания, выражения и осуществления свободы людей в их социальной жизни.
Исторически свобода (свободные индивиды) проявляется в процессе разложения первобытного общества и дифференциации его членов на свободных и несвободных (рабов). Право и государство, пришедшие на смену нормам и институтам власти первобытного общества, как раз и представляют собой всеобщую и необходимую (и пока что до сих пор единственно возможную) форму нормативного и институционального признания, выражения и защиты этой свободы в виде правосубъектности и государствосубъектности индивидов в частных и публично-властных делах и отношениях. Последующий всемирно-исторический прогресс свободы (от рабства к феодализму и капитализму, а затем и к постсоциалистическому и посткапиталистическому цивилизму) – это одновременно и прогресс соответствующих правовых и государственных форм бытия, закрепления и осуществления этой свободы.
Внутреннее (сущностное и смысловое) единство права и государства как необходимых абстрактно-всеобщих форм свободы, которое лежит в основе общего либертарно-юридичес-
Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. – М.: ИНФРА • М, 1999. С. 234
кое понятия права, включающего в себя также и соответствующее либертарно-юридического понятие государства как правового явления и института, характерно как для эпохи возникновения права и государства, так и для их последующей эволюции – вплоть до современности.
|
|
|
Таким образом, свобода появляется в этом мире в государственно-правовой форме, а возникновение права и государства как раз знаменует собой это бытие свободы в жизни людей, наличие свободных индивидов – формально равных субъектов права и членов государства. Ведь появление свободы и качественно нового (по сравнению с предшествующей эпохой) деления людей на свободных и несвободных (рабов) можно выразить лишь в государственно-правовой форме – в форме признания одних (свободных) субъектами права и власти, а других (рабов) – соответственно объектами права и власти первых.
В первобытном обществе именно потому нет права и государства, что там нет свободы, свободных индивидов (и соответственно их противоположности – несвободных, рабов). И в тех первобытных обществах, где развитие (все равно по каким причинам – духовным или материальным) не дошло до общественно значимой дифференциации людей на две принципиально противоположные группы (свободных и рабов), т.е. везде там, где свобода еще не вызрела в своей несовместимой противоположности к несвободе рабства, там и не произошло перехода к праву и государству. В таких неразвитых обществах на смену первобытнообщинному строю пришел деспотический строй.
Деспотизм (при всем историческом многообразии форм деспотизма – от древневосточной деспотии до современного тоталитаризма) – это строй без свободы, без права и без государства, строй, который держится на насилии властвующих (одного деспота или деспотической клики) над подвластными. Поэтому неверно трактовать переход от первобытного строя к деспотизму как возникновение государства и права. Деспотическое государство, деспотическое право – это такой же нонсенс, такое же внутренне противоречивое словосочетание, словом, такое же «деревянное железо», как и тиранический правопорядок, тоталитарное право, тоталитарное государство и т.д.
Конец первобытного строя вовсе не везде сопровождался возникновением права и государства. Это было, скорее, исключением, чем правилом. К числу таких исключений уверенно можно отнести историю возникновения права и государства у
|
|
|
Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. – М.: ИНФРА • М, 1999. С. 235
древних греков, римлян, германцев, заложивших основы будущей европейской государственности и права, да и всего современного понимания того, что есть, собственно говоря, право и государство.
Конечно, аристотелевское положение о человеке как по природе своей существе политическом (и правовом) относится ко всем этносам и народам, однако в реальном процессе истории многие из них надолго (а некоторые до сих пор) застряли в силовом поле деспотизма.
Принципиальное отличие государственно-правового строя от деспотизма, отмеченное уже Платоном и Аристотелем, а затем и Локком, Монтескье, Кантом, Гегелем и многими современными авторами, сохраняет свое актуальное значение и в наши дни. Ведь речь по существу идет об отличии свободы от рабства, права – от произвола, государственной власти – от насилия.
Либертарно-юридическая концепция возникновения права и государства не отрицает познавательную значимость целого ряда положений, имеющихся в других подходах к этой проблеме. Данная концепция исходит из условия, минимально необходимого для возникновения права и государства. Таким абсолютно необходимым условием (и, можно сказать, финальной причиной) возникновения права и государства как формы свободы является само наличие свободы (социально значимой группы свободных индивидов в ее принципиальной противоположности к несвободным, к рабам). Здесь существенно именно то, что ни свобода без права и государства, ни право и государство без свободы невозможны.
По сравнению с такой финальной причиной все остальные причины (мифологические, религиозные, органические, психологические, силовые, договорные, экономические, классовые и т.д.), излагаемые в других концепциях, носят, в лучшем случае, подготовительный, вспомогательный, сопутствующий характер.
В свою очередь, эти другие концепции, говоря так или иначе о свободе и рабстве, не рассматривают свободу как определяющую причину возникновения права и государства, поскольку само право и государство они не понимают как необходимую форму свободы.
|
|
|
Показательна в этом плане марксистская концепция возникновения государства и права как аппарата классового насилия (все равно – свободных над рабами в древности или одной части свободных над другой частью свободных в последующей истории). Такое отрицательное отношение к свободе в ее
Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. – М.: ИНФРА • М, 1999. С. 236
единственно возможной государственно-правовой форме и трактовка этой свободы (и класса свободных) как источника угнетения и рабства (и в древности, и при капитализме) в целом присущи марксистскому подходу к государству и праву – от их возникновения в прошлом до их отмирания в коммунистическом будущем. Вся эта государственно-правовая эпоха, основанная на частной собственности и эксплуатации, относится марксизмом к мрачной «предистории» человечества, подлинная, светлая история которого начнется тогда, когда не будет собственности, государства, права. И свободы. Как это убедительно продемонстрировала практика реализации коммунистических идей в XX в.
Либертарно-юридическая концепция, напротив, исходит из того, что право и государство возникают не как аппарат организованного насилия и не для насилия (с чем гораздо лучше справляется деспотизм), а для признания, утверждения и защиты свободы в той форме и мере, в какой это вообще было возможно в те времена. Это подтверждается и всем последующим прогрессом свободы в исторически развивавшихся государственно-правовых формах, вплоть до правовой государственности наших дней.
Предыдущий | Оглавление |Следующий
[1] Гумплович Л. Основы социологии. СПб., 1899. С. 184.
[2] Каутский К. Материалистическое понимание истории. Т.2. Государство и развитие человечества. М.-Л., 1931. С. 89.
[3] Каутский К. Материалистическое понимание истории. Т.2. Государство и развитие человечества. С. 146.
[4] Там же. С. 208–209.
[5] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 23–178.
[6] Там же. С. 169–170.
[7] Там же. С. 169–170.
[8] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 371; Архив К. Маркса и Ф. Энгельса. Кн. 1. М.-Л., 1928. С. 278.
[9] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 9. С. 135.
[10] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 28. С. 221.
[11] Плеханов Г.В. Соч. Т. VII. М.-Л., 1925. С. 21.
[12] Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 33. С. 7.
[13] Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 39. С. 73, 75.
[14] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 726.
[15] Там же. С. 761.
[16] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 164.
[17] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 10. С. 313.
|
|
|
