Торговля оленями. Торговля внутри страны

ТОРГОВЛЯ ОЛЕНЯМИ

Живые олени всегда были предметом торговли между различными туземными племенами. В конце XIX столетия американское правительство, желая завести оленеводство на Аляске и на острове Лаврентия, также начало покупать живых оленей на азиатских берегах. В 1899 году на Аляске было 9 стад, в которых насчитывалось 2837 оленей, из коих 1021 были куплены на азиатском берегу, а 144 вывезены из Лапландии. Остальные олени явились в результате естественного прироста стад. В 1901 году здесь было 4164 голов, из которых 229 были дополнительно куплены в Азии, а 1100 являлись весенним приплодом стада. Общее число купленных на азиатском берегу оленей равнялось 1300. Американские агенты платили в три раза дороже обычной стоимости оленя, но, несмотря на это, они не могли обзавестись достаточным количеством животных, потому что оленьи стада на морском берегу, от Колючинской губы до мыса Чаплина, недостаточно велики. В настоящее время численность оленей в Америке превышает 60 000.

Заслуживает внимания то обстоятельство, что живущие внутри материка оленные чукчи, особенно kavralьt, враждебно относятся к торговле живыми оленями, т. к. они сознают, что их собственная торговля с американскими туземцами все время идет на убыль, и они боятся, что заведенное в Америке оленеводство еще более уменьшит ее. Около 1895 года, когда американские торговые агенты еще пользовались расположением русского правительства, мне пришлось слышать характерный рассказ от жителей реки Россомашьей. Они говорили, что главною целью русских военных судов в водах Тихого океана был захват американских судов, которые производили торговлю оленями.

Торговля живыми оленями, если ее организовать надлежащим образом, может быть только прибыльной для северо-восточной Азии, потому что там имеются миллионы оленей. За три дня какой-нибудь большой ярмарки убивают столько оленей, сколько куплено американским правительством в течение десяти лет. Владивостокская администрация в начале XX столетия изменила взгляд на торговлю живыми оленями, отчасти под влиянием взглядов путешествовавших по Чукотскому полуострову Гондатти и Богдановича, не сочувствовавших этому роду торговли в Беринговом море, по крайней мере, в тех формах, в которых она там совершалась.

ТОРГОВЛЯ ВНУТРИ СТРАНЫ

Внутренняя торговля среди чукоч совершалась до последнего времени тем же самым способом, как она происходила до прихода русских. Среди оленных чукоч обычно человек более активный, чем другие, или порою менее внимательный к своему стаду, сравнительно небольшому, проникался желанием отправиться на морской берег для меновой торговли. Существует особый термин для такого путешествия — t-& #331; ьrkeurkьn — " я отправляюсь к Восточному мысу для торговли". Предпринимающий такую поездку нанимает работников для сбора шкур оленьих телят на продажу и для нагрузки и заготовки саней к путешествию. Родственники и соседи дают ему взаймы, у кого что есть. Таким образом он отправляется отчасти в качестве их агента и везет шкуры на продажу, имея их на комиссии. Такие комиссионные шкуры имеют специальное название — vilьnrьr (собственно " данное для сбыта" ). Торговец отправляется в путь в феврале или марте. Он очень медленно подвигается вперед, боясь переутомить своих оленей. Путь его лежит от Анюя и Омолона к Чаунской губе. Отсюда он продвигается от одного маленького горного хребта к другому, следуя в общем направлению морского берега, но все время держась в значительном отдалении от него. С наступлением весны он старается продвинуться как можно дальше на восток и повернет к берегу только в том случае, если путешествие на оленях станет невозможным. Иногда он достигает Восточного мыса, но чаще останавливается в каком-нибудь другом поселке между Колючинской бухтой и Восточным мысом. Останавливаться на запад от Колючинской бухты для него невыгодно, потому что западные селения малолюдны, а морское путешествие к Восточному мысу представляется довольно затруднительным и даже опасным.

Целое лето он остается на морском берегу, принимает участие в тюленьей охоте, чтобы иметь долю в добыче, не платя за нее, и затем постарается отправиться на байдаре к Восточному мысу. В обмен за свои шкуры он берет главным образом тюленьи кожи, всякого рода ремни и американские продукты — спирт, ружья и патроны. В середине осени он отправляется в обратное путешествие, продвигаясь так же медленно, как и прежде. Домой он вернется весной. Вернувшись, он возвращает занятых оленей, большею частью без специальной платы за это или возмещает взятое в долг частью товаров, которые он купил на комиссию, оставляя себе значительную долю барыша от всех сделок подобного рода. Такое путешествие продолжается целый год и может даже длиться дольше. Путешествие между мысом Чаплина и Анадырем много короче и обыкновенно совершается в одну зиму, так что караван, выступивший осенью, возвращается около середины следующей весны. Когда человек войдет во вкус и поймет пользу от этих путешествий, он повторяет их и становится kavralьn. Kavralьt (множ. ч. ) — большею частью приморские жители, которые сначала перешли к оленеводству, а затем к торговле. Таким образом они хорошо знакомы с тем или другим бытом и обычаями обеих групп племени. Kavralьt находятся постоянно в пути. В прежнее время они усердно старались посещать русские ярмарки, направляясь к морскому берегу навстречу байдарам, идущим с Диомедовых островов и из Америки, часто вступали в соглашение с ними и совершали путешествие по морю, чтобы добыть ценные шкуры. Иногда отец семьи направлялся в западную сторону с оленным караваном, между тем как один из его сыновей ждал лета и направлялся через Берингов пролив в Америку на своей байдаре. Следующей весной отец и сын встречались и предпринимали новое путешествие для распределения своих товаров. Даже в XX столетии несколько купцов kavralьt продолжали совершать свои путешествия, не сокращая их круга, посещая Анюйскую ярмарку и Диомедовы острова. Большинство kavralьt, однако, торгует преимущественно шкурами оленьих телят и не совершает поездок далее ярмарки на островном и русских колымских селений.

В начале XX столетия около 10 или 15 караванов, каждый из 6 или 8 шатров, являлись каждую весну на реку Россомашью на восточной границе Анюйской области, прибывая с востока. Некоторые из них являлись из Чаунской тундры, другие — из местности, соседней с мысом Ьrrь (Восточный), Jaqan и Rьrkajpьjan, а некоторые — из окрестностей Колючинской губы. Оживленная меновая торговля шла в течение двух недель, а затем торговцы отправлялись в обратное путешествие.

В прежние времена среди kavralьt было больше богатых людей, чем в начале нашего столетия. В 60-х годах XIX века один из них даже накупил лошадей и совершал летние путешествия между оленными стойбищами, развозя свои товары вьючным способом. Другой по своему желанию был послан русскими властями Колымского округа в Якутск. Он был у якутского губернатора и получил через него золотую медаль и парадный кафтан, украшенный серебряным галуном. В начале XX столетия самым богатым из kavralьt был Кувар и еще несколько эскимосских торговцев Тихоокеанского берега.

Чукчи совершают также и другие регулярные путешествия в торговых целях, меньшие по размеру. В Анюйской стороне русские купцы путешествуют по стойбищам зимой на собаках, а летом на лошадях, собирая преимущественно шкуры оленьих телят, песцов и красных лисиц. Русские торговцы на Анадыре не предпринимают таких путешествий. Они не ездят далее бухты Креста. Вообще русские торговцы не заезжают дальше " края лесов", по крайней мере, когда они передвигаются сухим путем. С другой стороны, мелкие торговцы в зимнее время направляются на собаках из каждого туземного селения Чукотского полуострова в оленные стойбища, скупая шкуры подросших оленьих телят и готовые одежды. В летнее время целые флотилии байдар направляются с мыса Чаплина к бухтам Креста и Лаврентия, где оленеводы совершают сезонный обряд убоя оленей. Они возвращаются тяжело нагруженные шкурами и мясом. Некоторые байдары идут к Анадырю и поднимаются вверх по течению, чтобы принять участие в большой охоте на диких оленей. В 80-х годах XIX столетия они доходили по морскому берегу до телькепских летних стойбищ и до селений кереков. Здесь, вблизи мысов Барыкова и Наварина, проходила южная граница чукотско-эскимосской торговли на берегу Тихого океана.