 |
Военно-террористический режим японского империализма и экономическое ограбление Кореи
|
|
|
|
Национально-освободительное движение в Корее в 1910-х гг.
Военно-террористический режим японского империализма и экономическое ограбление Кореи
1) Террористическое правление японского генерал-губернаторства в Корее
Чтобы превратить Корею в свою колонию, Япония вместо Генерального резидентства (Тхонгамбу) учредило для управления Кореей генерал-губернаторство (Чхондокпу). Генерал-губернатор, назначавшийся из числа полных генералов, захватил всю законодательную, административную, судебную и военно-командную власть в Корее и по своему положению был равнозначен японскому премьер-министру. Генерал-губернаторство состояло из следующих административных управлений: общих дел, внутренних дел, земельного обследования, промышленности, торговли и сельского хозяйства. В качестве судебной структуры в него также входил суд, в качестве органа безопасности – Главное полицейское управление, в качестве совещательного органа – Чунчхувон; существовал также следственный отдел. Местное административное деление и управление осуществлялось по провинциям (то), городам (пу), уездам (кун) и волостям (мён). В качестве органов экономического принуждения были созданы департаменты железных дорог, связи, налогов, а также чрезвычайный орган – Департамент земельного обследования.
Первым генерал-губернатором Кореи 3 мая 1910 г. был назначен Тэраути Масатакэ, до этого бывший генеральным резидентом в Корее. Тэраути, который знал о сильном сопротивлении корейцев японскому влиянию, осуществил соединение полицейского корпуса с военной жандармерией, которая совмещала полицейские функции. Причем жандармско-полицейские силы занимались не только проблемами безопасности, но и наделялись широкими полномочиями в административной и судебной области, так что они обладали полной властью над жизнями корейцев. Кроме того, Япония держала в Корее две дивизии регулярных войск, которые размещались в сеульских районах Ёнсан и Намсан и в провинциях.
|
|
|
Японцы насильно переселили в Японию бывшего наследного принца корейского императорского дома[1], а Ли Ванён и другие чиновники-предатели нации получили японские аристократические титулы и «благодарственные» денежные награды. Был учрежден совещательный орган Чунчхувон (Центральная палата), куда вошли в качестве советников представители бывшей императорской фамилии и национальные предатели, такие как Сон Бёнджун и другие. Председателем Чхунчхувона был начальник политического управления, второй человек в генерал-губернаторстве; в нем обсуждались второстепенные вопросы, не имевшие отношения к судьбе корейского народа: исследование нравов, обычаев и пр.
Поставив задачу искоренить антияпонское национальное движение, генерал-губернаторство приступило к массовым арестам патриотических деятелей. Начав с ареста Ан Мёнгына, который занимался сбором средств для Фонда движения за независимость, японцы бросили в тюрьмы более 160 корейский патриотов провинции Хванхэ (1911 г.). Эти события получили название «анак сакон» («анакский инцидент»). Наиболее влиятельные организации национального движения за спасение родины были обвинены в заговоре с целью убийства генерал-губернатора Тэраути, также ложные обвинения были предъявлены организации «Синминхве», а более 600 ее членов были арестованы и подверглись жестоким пыткам, а 105 из них были преданы суду (так называемое «Дело 105-ти») в 1911 г.
После захвата государственной власти в Корее японское генерал-губернаторство распустило все политические организации в стране и закрыло национальные органы печати. Вместо них стали издаваться только официозные газеты, такие как «Кёнсон ильбо» («Сеульский вестник»), «Мэиль синбо» («Ежедневная газета»), «Чосон коннон» («Общественное мнение Кореи»), и журналы. Чтобы запретить национальное образование, был издан «Указ об образовании в Корее» (1911 г.) и «Устав о частных учебных заведениях», а также «Устав о национальных школах содан» (1918 г.). Таким образом, генерал-губернаторство стало контролировать учреждение учебных заведений и содержание образовательных программ. В результате, если в 1908 г. было более 3000 частных школ, то к 1919 г. их число сократилось до 690.
|
|
|
Чтобы умиротворить конфуцианских ученых, у которых в наибольшей степени проявлялся дух сопротивления японскому империализму, японское генерал-губернаторство выдало престарелым конфуцианским ученым денежные пособия, а затем конфисковало все имущество местных школ (хянгё), являвшихся центрами влияния конфуцианских ученых, и превратило их в Фонд содержания общественных общеобразовательных школ. Школы содан, которые были учреждениями начального образования в течение всего периода Чосон, также стали объектами контроля. Японцы не создавали вместо этих школ университетов или специальных учебных заведений в качестве полноценных образовательных учреждений, а стали учреждать на местах обычные школы (теперешние начальные школы); в крупных городах, начиная с Сеула, они организовывали крайне немногочисленные обычные школы второй ступени и педагогические училища, чтобы при помощи второсортного образования готовить в них прояпонски настроенных людей («колониальных слуг»). Даже такое образование было доступно для незначительного меньшинства корейского населения.
Для устрашения корейского населения даже обычные чиновники-японцы, в том числе и учителя, были одеты в форменную одежду и имели при себе саблю. Таким образом, национальное образование быстро слабело, и на месте его стало утверждаться образование колониального типа. С захватом государственной власти в Корее колонизаторы быстро изменили облик Сеула, бывшего столицей в течение 519 лет правления династии Чосон, и быстро превратили его в заштатный колониальный город. Во дворце Кёнбоккун, главном дворцовом сооружении Чосона, было более 220 помещений, но большая часть их была разрушена японцами, и в период с 1916 по 1926 гг. перед бывшим тронным помещением (Кынджоджон) поставили грандиозное здание японского генерал-губернаторства, которое сломало всё впечатление от дворца Кёнбоккун. Во дворце Чхангёнгун, построенном в правление вана Чхонджона, под предлогом строительства площадки для развлечений вана Сунджона в 1909 г. было разрушены большинство дворцовых помещений, и на их месте поставили музей, зоологический и ботанический сады, получившие название паркового комплекса Чхангёнвон, который сразу же снизил статус дворца. И дворец Кёнхигун, который был построен при Кванхэгуне, а затем реконструирован при ване Сунджо, также полностью подвергся разрушению, и на его месте построили Кёнсонскую (столичную) школу (после освобождения ставшую Сеульской средней и старшей средней школой). Находившийся на противоположной стороне от дворца Чхангёнгун дворец Кёнмогун с уничтожением алтаря принца Садо также был разрушен, и на его месте поставили медицинский факультет Кёнсонского императорского университета (сейчас это медицинский колледж Сеульского университета).
|
|
|
И дворец Чхандоккун, один из пяти крупнейших дворцов, из-за пожара по неизвестной причине утратил множество дворцовых сооружений (чонгак), и на опустевшем месте восстановили ряд помещений дворца Кёнбоккун, а также спортивный зал для фехтования. Таким образом, в Сеуле была разрушена бóльшая часть сооружений, олицетворявших Сеул как столицу государства. С появлением на их месте учреждений колониальной администрации: школ, банков, магазинов и прочего, Сеул лишился колорита, национального духа и превратился в колониальный город.
Провинциальные города, бывшие административные центры с государственными учреждениями, в большинстве своем разделили судьбу столицы, а их культурные памятники были разрушены. Хорошо зная, что Корея была страной с длительной историей культурных традиций, Япония для уничтожения духа национальной независимости корейцев старалась систематически истреблять памятники национальной культуры и проводила политику ассимиляции японской культуры.
|
|
|
2) Захват земель, природных ресурсов и промышленности
Япония, которая со времени заключения договора о протекторате стремилась к земельным захватам в Корее, с аннексией страны начала проводить более систематическую политику по захвату корейской земли японцами. Это нашло выражение в осуществлённой в 1910-1918 гг. так называемой «работе по обследованию земель», для чего Япония учредила в 1910 г. Департамент по земельному обследованию, а в 1912 г. опубликовала «Указ о земельных обследованиях». Осуществленное под благовидным предлогом перемеривание всей земельной площади страны для восстановления прав собственности, стоимости земель и установления земельного кадастра (чиджок) привело к тому, что крестьяне, неискушенные в вопросах сложной системы деклараций и не знавшие об этой процедуре, во многих случаях потеряли свои земельные участки. Такие земли, как ёктунтхо (земли почтовой службы), кунджантхо (земли дворцового ведомства) и другие категории государственных земель, равно как земли, находившиеся в коллективном пользовании деревень и родственников, не имели субъекта для декларации прав собственности, поэтому перешли в собственность генерал-губернаторства или влиятельных людей. В результате 135 тысяч чонбо ёктунтхо и более 46 тысяч чонбо частных земель (минюджи) превратились в собственность генерал-губернаторства, и к 1930 г. в собственности генерал-губернаторства уже находилось 40% всех корейских земель страны. В процессе земельных захватов возникло более 100 тысяч конфликтов, связанных с земельной собственностью, но все они были подавлены репрессиями генерал-губернаторства.
Одновременно число японских колонистов в Корее выросло в десять раз, а площадь находящихся в их собственности земель – в четыре раза, так что они превращались в крупных помещиков. К 1919 г. доходы генерал-губернаторства от поземельных налогов выросли в два раза по сравнению с 1911 г., а площадь облагаемых земель выросла на 52%.
В результате работ по земельному обследованию, осуществленные под благовидным предлогом утверждения современной системы собственности на землю, свелась к земельному ограблению Кореи японским генерал-губернаторством и Восточно-колонизационным обществом. Благодаря этому право на земельную собственность обрели только помещики, составлявшие меньшинство населения Кореи, а большинство мелких крестьян – собственников и полуарендаторов – разорилось и превратилось в полных арендаторов, сельскохозяйственных рабочих или безземельных крестьян кваджонмин, обрабатывавших так называемые «огневые поля»; во многих случаях разоренные крестьяне эмигрировали в Северо-восточный Китай и другие страны. К 1918 г. число арендаторов и полуарендаторов составляло 75% от общего числа крестьян, а помещики, составлявшие 3% сельского населения страны, владели более 50% земельных площадей. Таково было положение после утверждения колониальной помещичьей системы. В Корее никогда не существовало понятия «арендатор» (соджак), а между помещиками и крестьянами, обрабатывавшими их земли, существовала так называемая «совместная обработка земли» (пёнджак), означавшая равноправные отношения между ними. Когда эта система превратилась в аренду, это означало резкое ухудшение положения крестьян.
|
|
|
Япония усилила экспроприацию в области горнорудной промышленности, в рыболовстве и лесном хозяйстве и пр. «Указом о горной промышленности» (1915 г.) резко ограничивалось участие корейских предпринимателей в горном деле, и господствующее положение в Корее заняли японские компании «Мицуми», «Коха» и другие, которые приобрели крупнейшие рудники в Инчхоне, Капсане и других районах. К 1920 г. число приобретенных японцами горнорудных предприятий превышало 80% их общего числа, а предприятия, принадлежавшие корейцам, составляли не более 0,3%.
Доля японских и корейских предприятий и капитала в промышленности (на 1917 г.)
| Отрасли | Национальный состав | Кол-во предприятий | Объем капитала (в иенах) |
| Текстильная пром-сть | Корейцы Японцы | 236 390 6 894 989 | |
| Целлюлозно-бумажная пром-сть | Корейцы Японцы | 15 886 15 000 | |
| Кожевенная пром-сть | Корейцы Японцы | 52 900 1 991 036 | |
| Гончарная пром-сть | Корейцы Японцы | 137 720 506 500 | |
| Пр-во мыла и минеральных удобрений | Японцы | 474 200 | |
| Металлообрабатывающая пром-сть | Корейцы Японцы | 202 250 279 270 | |
| Лесообрабатывающая пром-сть | Корейцы Японцы | 33 917 544 010 | |
| Мукомольная и рисоочистительная пром-сть | Корейцы Японцы Иностранцы | 546 420 3 682 906 | |
| Пищевая пром-сть | Японцы | 170 250 | |
| Табачная пром-сть | Корейцы Японцы | 211 880 2 214 413 | |
| Пр-во алкогольных напитков | Корейцы Японцы Иностранцы | 101 000 1 968 485 23 000 | |
| Пр-во льда и солеварная пром-сть | Японцы | 786 281 | |
| Полиграфия | Корейцы Японцы | 103 110 617 965 | |
| Металлоплавильная пром-сть | Корейцы Японцы Иностранцы | 15 000 8 832 555 2 207 582 | |
| Электроэнергетическая и газовая пром-сть | Корейцы Японцы Иностранцы | 384 733 4 402 548 850 000 | |
| Прочие отрасли | Корейцы Совместные корейско-японские предприятия Японцы Иностранцы | 226 320 25 000 279 950 5 000 | |
| Всего: | Корейцы Совместные корейско-японские предприятия Японцы Иностранцы | 1 882 793 409 733 33 660 358 3 086 082 |
В области рыболовства, согласно «Указу о рыболовецком промысле» (1911 г.), рыболовецкие предприятия, принадлежавшие корейскому императорскому дому и частным предпринимателям-корейцам, были переведены в собственность японцев. Поскольку японцы опережали корейцев по техническому уровню развития рыболовецкого промысла, доля улова на одного рыболова у них в 4 раза превышала долю улова у корейцев. Захват японцами острова Токто в 1905 г. был также осуществлен во имя интересов японских предпринимателей.
В отношении лесных богатств Кореи, включая леса, составлявшие государственную собственность, были приняты такие законы, как Закон о лесах (Самнимбоп) 1908 г. и Указ о лесах (Самнимнён) 1911 г. Работа по обследованию лесов, осуществленная в 1918 г., привела к ограблению лесных богатств Кореи генерал-губернаторств и передаче их японским предпринимателям, так что более 50% лесных площадей перешли в собственность японцев и самого генерал-губернаторства. Особенно больших масштабов достигла вырубка лесов в бассейне рек Амноккан и Туманган, от которой японцы получали огромные прибыли.
Для подавления национального (корейского) предпринимательства, Япония издала «Указ об акционерных обществах» (декабрь 1910 г.), по которому все акционерные общества, учреждавшиеся в Корее, должны были получать разрешение генерал-губернаторства. В результате все крупные предприятия электроэнергетической промышленности, железных дорог, финансовые учреждения перешли в руки японских компаний «Мицуми», «Мицубиси» и других, а производство женьшеня, соли, опия и пр. было монополизировано генерал-губернаторством. Корейское предпринимательство было ограничено и занято главным образом в легкой промышленности – мукомольной, кожевенной, гончарной, текстильной, а также переработке сельскохозяйственных и морепродуктов. В 1919 г. доля японцев в общем капитале всей фабрично-заводской промышленности составляла 91%, доля корейцев – менее 6%.
Что касается транспорта, в 1910-х гг. в Корее появились новые железнодорожные линии: Хонамская, Кёнвонская и Хамгёнская, которые дополняли шоссейные дороги. Таким образом, к 1919 г. в Корее было построено 2200 км железных дорог и более 3000 км шоссейных. Увеличилась протяженность линий электропередач (до 8000 км) и телеграфной связи (до 7000 км). Все это было построено за счет корейских налогоплательщиков и использовалось исключительно как средства колониального управления.
Финансы Кореи также находились в руках японских банков «Тёсэн гинко» («Корейский банк», учрежден в 1911 г.), «Тёсэн сиксан гинко» («Корейский колонизационный банк», 1917 г.) и Восточно-колонизационного общества (ВКО). На местах были созданы финансово-кредитные кооперативы, контролировавшие финансы населения. Исходя из того принципа, что «расходы на управление колонией обеспечиваются самой колонией», японское генерал-губернаторство для увеличения денежных поступлений значительно усилило сбор основных налогов: подоходного налога (содыксе), налога на прибыль (суиксе), потребительского (собисе), транспортного (кётхонсе), ввело дополнительные (пугвасе) и особые налоги (тхыкпёльсе); кроме этого население облагали всевозможными местными сборами. Все налоговые поступления расходовались на подавление корейского населения и разнообразные строительные работы.
В колониально-экономической структуре Кореи центральное место занимала торговля с Японией: 90% корейского экспорта и 65% импорта было связано с Японией. Важнейшими предметами экспорта являлись рис и другие злаки, табак, а ввозились ткани и прочие изделия легкой промышленности. Несомненно, подобная структура внешней торговли Кореи сыграла большую роль в ускоренном развитии японского капитализма. В результате, вместе с потерей государственного суверенитета, Корея превратилась в источник сырья и рынок сбыта японской промышленности, а грабительская налоговая политика нанесла Корее огромный вред.
|
|
|
