Законодательство РФ о понятии «пропаганды наркотических веществ»

В 1998 году был принят Федеральный закон «О наркотических средствах и психотропных веществах». Статья 46 этого закона запрещает пропаганду наркотических средств и психотропных веществ1.

Из первой части данной статьи следует, что пропаганда наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров - это деятельность физических или юридических лиц, направленная на распространение сведений о способах, методах разработки, изготовления и использования, местах приобретения наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, а также производство и распространение книжной продукции, продукции средств массовой информации, распространение в компьютерных сетях указанных сведений или совершение иных действий в этих целях2.

Вторая часть запрещает пропаганду каких-либо преимуществ использования отдельных наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и прекурсоров, равно как пропаганду использования в медицинских целях наркотических средств, психотропных веществ, подавляющих волю человека либо отрицательно влияющих на состояние его психического или физического здоровья3.

Есть еще статья 6.13 нового Административного кодекса, по которой пропаганда наркотических средств или психотропных веществ влечет наложение штрафа от 20 до 25 минимальных зарплат на гражданина, от 40 до 50 на должностных лиц и от 400 до 500 на юридических лиц. Остается только доказать в суде, что пропаганда наркотиков является пропагандой наркотиков.

Из-за плохой формулировки статьи 46 Федерального закона «О наркотических средствах…», возникают следующие вопросы.

- Насколько корректно с точки зрения современного русского языка само сочетание слов «пропаганда наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров»?

Слово «пропаганда» (от лат. рropagare – распространять) обозначает деятельность, направленную на то, чтобы повлиять на сознание индивидов, отдельных общественных групп или на общество в целом для достижения определенной, заранее намеченной цели1.

По мнению Михаила Горбаневского, председателя правления Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС), слово «пропаганда» может вступать в семантические сочетания только со словами, обозначающими нечто абстрактное. Например, можно пропагандировать здоровый образ жизни, но нельзя пропагандировать витамины. Поэтому, в данном случае корректнее говорить о запрещении пропаганды наркомании, наркокультуры, то есть идей, взглядов или воззрений, способствующих распространению наркомании, но не запрещению пропаганды наркотических средств2.

- Насколько полно Закон «О наркотических средствах…» дает определение понятия «пропаганды наркотических средств»?

Первая часть 46 статьи Закона «О наркотических средствах…» определяет «пропаганду наркотических средств» как «сведения о способах, методах разработки, изготовления отдельных наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и прекурсоров».

Из этой формулировки следует, что для установления факта правонарушения требуется, чтобы в тексте содержались сведения о рецептуре, технологии изготовления, медикаментозного использования наркотиков, о местах, где они продаются и покупаются и т.д. Такой трактовки явно недостаточно, так как под нее попадает только самая явная и малая часть случаев пропаганды наркомании в СМИ1. Если бы в правовое пространство ввести наказание за косвенную пропаганду наркотиков, то возможно было бы проводить не только лингвистическую, но и психолингвистическую экспертизу статей, необходимую с точки зрения Михаила Горбаневского.

- Можно ли отличить пропаганду от информирования?

Информационная деятельность заключается в том, чтобы сообщать сведения о фактах и мнениях, тщательно сформулированных и четко разграниченных. Цель пропагандистской деятельности - не информирование, а убеждение, распространение только таких фактов, мнений и вымыслов, маскирующихся под факты, которые могут побуждать людей бездумно действовать в нужном пропагандисту направлении. Следовательно, нужно определить лингвистические критерии разграничения пропаганды и информации2.

Таким образом, по мнению Михаила Горбаневского, практика настоятельно требует внесения изменений и дополнений в законодательную формулировку понятия «пропаганда наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров». Это дало бы в руки не только журналистам, юристам, но и экспертам надежную правовую базу, позволяющую выработать однозначные лингвистические критерии и единообразные подходы к интерпретации данного понятия применительно к контексту тех или иных литературно-художественных и публицистических произведений.

Существуют и другие проблемы. Так, 46 статья Закона «О наркотических средствах» является статьей непрямого действия и не имеет своего выражения в Уголовном Кодексе Российской Федерации1. Поэтому осуществить какие-либо правовые взыскания по ней невозможно.

В том же законе четко сказано, что контролем за рекламой наркотических средств занимаются антимонопольные ведомства (в России - Министерство антимонопольной политики). Другое дело, когда это Министерство отказывается рассматривать книги на наличие пропаганды наркомании, невзирая на соответствующий приказ.

 Следовательно, необходимо редактирование Уголовного Кодекса, создание аналитических разработок, создание специальных экспертных советов для того, чтобы можно было возбуждать уголовные дела в отношении изданий, интернет-ресурсов, которые допускают прямую пропаганду наркотиков»2.