История уголовной ответственности за посягательство на честь и достоинство личности

По законодательству России право на честь и достоинство личности, было не менее ценным благом, чем жизнь, обеспечиваемым уголовно-правовой защитой, Нормы о посягательствах на честь и достоинство личности встречаются в основных памятниках русского права. Уже первые редакции Русской Правды содержали положения о наказуемости оскорбления (бесчестия), под которым понималась обида, наносимая кому-либо. Примечательно, что Русская Правда не знала словесной обиды. Она предусматривала лишь оскорбления действием, которые по своим объективным свойствам сближались с посягательствами на здоровье. Причем в ряде случаев причинение вреда достоинству личности, по Русской Правде, наказывалось строже, нежели фактическое причинение вреда здоровью. Так, за удар необнаженным мечом или его рукояткой назначался штраф в 12 гривен, в то время как за причинение серьезной раны мечом - штраф в четыре раза меньше «Аже кто ударит мечемъ не вынез его, или рукоятию, то 12 гривен продажи за обиду» (ст. 23)[1]. В то же время «Аже ударить мечемъ. а не утнеть на смерть, то 3 гривны» (ст. 30)[2].

Интересно, что высокие штрафы (12 гривен) устанавливались в Русской Правде за повреждение бороды. Для сравнения отсечение пальца наказывалось штрафом в 3 гривны. По мнению М В Духовского, причина строгости наказания за такое преступление заключалась в том, что при вырывании бороды наносилась обида нравственному достоинству личности. Борода служила своеобразным символом чести во всей русской истории[3].

Хотя Русская Правда не предусматривала специально наказание за оскорбление женщины, в то же время современный ей памятник права -Договор с немцами 1195 г предусматривал за удар женщины штраф, равный вире за убийство свободного человека, и такого же размера вознаграждение потерпевшей. Назначение высокого штрафа в этом случае свидетельствовало, что честь женщины того периода ценилась очень высоко[4].

Ряд статей об оскорблении женщины содержался и в церковном уставе Ярослава[5]. В нем впервые в качестве самостоятельного преступления была предусмотрена ответственность за оскорбление словом (лаем). Причем наказуемость посягательства на достоинство личности женщины напрямую зависела от ее социального положения. «Если кто обругает жену великого боярина ''поносным именем", за сором ей 5 гривен золота, да епископу столько же, а князь казнит: а будет меньших бояр, за сором ей три гривны золота, а епископу три гривны золота, а будет городских людей, за сором ей три гривны серебра, а епископу три гривны, а сельских людей, за сором гривна серебра, а епископу гривна серебра»[6].

Еще более дифференцированный подход к наказуемости оскорбления прослеживался в судебниках 1497 и 1550 гг. По судебникам посягательство на достоинство личности влекло за собой уплату потерпевшему бесчестья, размеры которого определялись различно в зависимости от общественного положения потерпевшего. Так, бесчестье «детям боярским» определялось в размерах их жалованья; дьякам и дворцовым бесчестье определялось в размерах, что царь и великий князь укажет; «гостям большим (купцам)» бесчестье устанавливалось в размере 50 рублей; торговым людям и посадским сумма бесчестья определялась в 5 рублей; крестьянам бесчестье устанавливалось в 1 рубль; такая же сумма бесчестья определялась и «черному городскому человеку». Во всех случаях сумма бесчестья женщине определялась вдвое больше по сравнению с суммой бесчестья, установленной для их мужей (ст. 26)[7].

В 1649 г. происходит первая полная кодификация русского уголовного права: издается знаменитое Уложение царя Алексея Михайловича. Иногда это Уложение ставят в параллель с законодательством Карла V в Германии. Подобно германской Каролине, которая была первым уголовным кодексом, сплотившим все элементы тогдашнего правового быта в одно целое, Уложение 1649 г. приняло за основу обычное право и все прежние указы, судебники и т. п.[8].

Уложение также знало не только оскорбление действием, но и словесную обиду. Оскорбление могло заключаться как в произнесении бранных слов, так и в ненадлежащем обозначении фамилии, названии уменьшительным титулом, названии мужчины «жонкою» и т. д. Бесчестья за оскорбление колеблются в Уложении не только в зависимости от сословного положения потерпевшего, но и от его чина, звания и должности. В 73 статьях Уложения перечисляются не только все классы граждан, но и отдельные лица. Так, например, определяется различная плата за бесчестье архимандрита, келаря, казначея Троицко-Сергиева монастыря от архимандрита и т. д. Владимирского, Рождественского, Чудова и других монастырей. Особое внимание обращалось на место оскорбления. Оскорбление, нанесенное на царском дворе, в церкви, в суде влекло обычно более суровое наказание: тюремное заключение, битье батогами или кнутом[9].

За аналогичные деяния в иных местах следовали, как правило, денежные взыскания. Интересен тот факт, что оскорбление женщины по Уложению 1649 г. считалось квалифицированным оскорблением, и за него взыскивалась двойная плата. «А будет, кто ни буди, обесчестит непригожим словом, чью жену, или дочь девку... и женам и дочерям девкам по суду и по сыску правити за их бесчестья: жене против мужня оклада вдвое; дочери девке против отцова оклада в четверо» (ст. 99 гл. 10)[10].

Дальнейшее развитие уголовного законодательства связано с деятельностью Петра I. По словам исследователей, его Артикул воинский 1715 г. - это частью немецкое, частью шведское законодательство, взятое без всякого разбора пригодности его для русской земли. Более того, считалось, что законодательная деятельность Петра I произвела полную неурядицу в делах о преступлении против чести Старые взгляды на честь, выросшие в среде русского народа, должны были исчезнуть под напором чуждых нам западноевропейских воззрений, но новое воззрение на личность, естественно, не могло быть долго воспринято. Благодаря этому в последующий за Петром I период невозможно было определить, что следует называть честью и когда может быть совершена обида[11].

Артикул к преступлениям против чести и достоинства относил клевету и оскорбление. Этим преступлениям посвящена гл. XVII «О поносительных письмах бранных и ругательных словах».

Согласно Артикулу воинскому клевета подразделялась на устную и письменную Устная клевета наказывалась полугодичным тюремным заключением, кроме того, виновный обязан был публично заявить перед судом о том, что он солгал. В случае отказа сделать такое заявление виновный подвергался тюремному заключению и штрафу в больших размерах «Ежели оный поупрямица. который приговорен себя обличить, то может он денежным наказанием и заключением к тому принужден быть, и ему иной срок ко исполнению приговора положить. И ежели сему учинитца противен, то тюрьмою крепчае, а дачею денежною в двое прибавить, и иный срок назначен будет» (Артикул 151)[12].

Клевету в письменной форме Артикул воинский называет пасквилем «Пасквиль есть сие, когда кто письмо изготовит, напишет или напечатает, и в том кого в каком деле обвинит, и оное явно прибьет или прибить велит, а имени своего и прозвища в оном не изобразит» (толкование Артикула 149)[13]. Следовательно, для привлечения к уголовной ответственности за пасквиль требовалось сокрытие действительного имени его автора. Вместе с тем пасквиль подлежал наказанию не только в том случае, когда в нем сообщались ложные сведения, но тогда, когда в нем сообщались вполне достоверные сведения. В этих случаях следовало телесное наказание шпицрутенами, или тюремное заключение, или ссылка на каторгу. Причем применение наказания мотивировалось тем, что виновный «истинным путем не пошел, дабы другого согрешения объявить» (Артикул 149). Сам пасквиль, как ложный, так и справедливый, надлежало сжечь под виселицей.

Артикул воинский предусматривал уголовную ответственность и за оскорбление действием, которое рассматривалось наряду с побоями. Удар рукой по щеке наказывался таким же ударом по щеке со стороны профоса (палача) в присутствии всей роты (Артикул 145). За побои, нанесенные рукой, полагалось тюремное заключение на 3 месяца, вычет полугодового жалованья и испрашивание у потерпевшего прошения на коленях

Существенное развитие нормы об уголовно-правовой защите чести и достоинства получили с середины XIX в. с вступлением в действие Уложения о наказаниях уголовных и исправительных и Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями

В частности. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г предусматривало специальную главу VI «Об оскорблениях чести». В свою очередь, она (глава) предусматривала несколько отделений. В первом - «О преступлениях против чести и целомудрия женщин» - речь шла, по сути дела, о признании половых преступлений разновидностью оскорбления. Второе - «О непосредственных личных оскорблениях» - охватывало собой два состава. Один из них рассматривал как личное оскорбление нанесение с умыслом тяжких побоев и грозил за них заключением в тюрьме на срок от 8 месяцев до 1 года 4 месяцев с лишением некоторых особенных прав и преимуществ (ст. 1533 Уложения). Второй состав предусматривал ответственность за оскорбление действием отца, матери или иного родственника по прямой восходящей линии. Виновный по жалобе потерпевшего подвергался лишению всех особенных, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ и заключению в исправительные арестантские отделения на срок от 1 до 1,5 лет (ст. 1534). Таким образом, в данных случаях речь шла об оскорблениях действием. Причем дела этой категории возбуждались не иначе, как по жалобе самих оскорбленных, их супругов, родителей или опекунов «Кто за обиду, ему нанесенную, нанесет сам оскорбившему его такую же или не менее тяжкую обиду, тот теряет право приносить на него жалобу»[14]. Третье отделение называлось «О клевете и распространении оскорбительных для чести сочинений, изображений или слухов». Здесь предусматривались составы преступлений, связанные с представлением присутственному месту или чиновнику письма или иной бумаги, содержащей клевету в адрес какого-то лица, его жены, членов его семьи (ст. 1535 Уложения). Согласно ст. 1536 Уложения по желанию лица, подвергшегося клеветническим измышлениям, судебные приговоры об изобличении в клевете могли быть опубликованы в столичных и местных губернских ведомостях за счет виновного. Наряду с составом клеветы Уложение о наказаниях знало еще и диффамацию «За всякое оглашение в печати о частном или должностном лице или обществе, или установлении такого обстоятельства, которое может повредить их чести, достоинству или доброму имени виновный подвергается денежному взысканию до 500 рублей и заключению в тюрьму на срок от 2 месяцев до 1 года 4 месяцев или по усмотрению суда - одному из этих наказаний» (ст. 1039 Уложения).[15] При этом виновный в распространении этих сведений освобождался от ответственности по ст. 1039 лишь при условии, если он посредством письменных доказательств докажет справедливость позорящих обстоятельств, касающихся служебной или общественной деятельности лица, занимающего должность по определению от правительства или по выборам. В то же время виновный мог быть привлечен к уголовной ответственности за оскорбление по ст. 1040 Уложения, если «суд в форме преследуемого сочинения или в способе его распространения и других обстоятельствах усмотрит явный умысел нанести должностному лицу или установлению оскорбления»[16]. В этом случае виновный подвергался денежному взысканию не свыше 300 рублей и аресту от 7 дней до 3 месяцев или заключению в тюрьму от 2 до 8 месяцев. Тем самым усиленно охранялось «достоинство» лиц, принадлежащих к бюрократическому аппарату царского самодержавия. Фактически система диффамации являлась удобным прикрытием злоупотреблений со стороны должностных лиц государственного аппарата также предусматривал отдельную главу XI «Об оскорблениях чести. угрозах и насилии». Первое отделение главы включало в себя составы об оскорблениях чести. Причем Устав несколько иначе классифицировал все деяния против чести и достоинства. Преступления против чести и достоинства делились на оскорбления (обиду) и клевету. Предусматривалась уголовная ответственность за оскорбление (обиду) на словах или в письме и оскорбление (обиду) действием.

Простая обида на словах или в письме наказывалась арестом до 15 дней или штрафом до 50 рублей Квалифицированной обидой на словах или в письме считалась обида, нанесенная с заранее обдуманным намерением, или в публичном месте, а равно обида, нанесенная женщине или лицу, имеющему право на особое к нему уважение. Такая обида наказывалась арестом до 1 месяца или штрафом до 100 рублей.

Оскорбление действием наказывалось более значительно. За нанесение обиды действием без всякого повода со стороны обиженного (простой состав) виновный подвергался аресту до 1 месяца (ст. 134 Устава) Квалифицированные виды оскорбления действием наказывались арестом до 3 месяцев (ст. 135 Устава).

Клевета также делилась на простой состав и квалифицированный Простой состав клеветы на словах или в письме наказывался арестом до 2 месяцев Квалифицированные виды клеветы (в отношении женщины, а также лица, имеющего право на особое уважение) наказывались арестом до 3 месяцев.

Следует отметить, что с принятием Устава за обиды в уголовном законе предусматривались только одни личные наказания, а если обиженный требовал «бесчестья», то он должен быт вести дето гражданским путем, и обидчик не подлежал никакому наказанию. Это положение нашло свое закрепление в ст. 138 Устава.

В Уставе просиживалось социальное неравенство в ответственности за подобные действия. Это касалось, прежде всего, деревенской бедноты, которая по сути дела лишалась возможности защищать свою честь и достоинство каким-либо образом. Устав предусматривал уголовную ответственность сельского рабочего (арест до одного месяца) даже не за оскорбление, а за любую «грубость против нанимателя и членов его семьи, а равно за открытое, соединенное с дерзостью, неповиновение нанимателю или лицу, коему вверен надзор за работами и рабочими» (ст. 1311 Устава)[17].

Защите чести и достоинства человека значительное место было уделено и в Уголовном Уложении 1903 г.[18] Этим преступлениям посвящена специальная глава, которая называлась «Об оскорблении». Примечательно, что Уложение ставило под уголовно-правовую защиту от оскорблений не только живых, но и умерших лиц. Согласно ст. 530 «виновный в умышленной личной обиде обхождением или отзывом, позорящими обиженного или члена его семьи, хотя бы умершего, за сие оскорбление наказывается арестом или денежною пенею не свыше пятисот рублей». Уложение содержало достаточно широкий перечень квалифицированных видов оскорбления. Сюда относилось оскорбление: 1) матери, законного отца или иного восходящего родственника; 2) священнослужителя при совершении им службы Божьей или духовной требы; 3) должностного лица или волостного старшины или лица, занимающего соответствующую должность, при исполнении или по поводу исполнения им служебных обязанностей; 4) военного караула или часового: 5) арестантом кого-либо из чинов тюремной стражи при исполнении или по поводу исполнения им служебных обязанностей; 6) главы иностранного государства; 7) иностранного посла, посланника или поверенного в делах (ст. 532-535).

В первых законодательных актах советского периода нормы о защите чести и достоинства личности получили дальнейшее развитие.

Историческими особенностями этого периода объясняется значительно меньшее внимание законодателя к преступлениям против личности. Острие уголовно-правовой репрессии, как известно, направлялось против контрреволюционных восстаний, заговоров, мятежей и других преступлений, представляющих особую опасность для революции. Тем не менее, уже тогда на необходимость решительной борьбы с преступлениями против чести и достоинства указывалось в наказах мировым судам и мировым судьям.

Так, в наказе Камышевскому народному гласному суду, выработанному общим собранием граждан 4 февраля 1918 г., в специальном разделе «Об оскорблении чести, угрозах и насилии» выделялись следующие составы: нанесение обиды на словах или в письме; нанесение обиды действием; разглашение сведений, сообщенных втайне или же узнанных вскрытием чужого письма или другим образом[19].

О системе преступлений против чести и достоинства говорится также в Циркуляре Кассационного отдела ВЦИК от 6 октября 1918 г. В нем указывалось, что всякие нарекания, клеветнические и иные измышления, оскорбление словом, или в печати, или действием, персонально направленные против представителей местной или центральной власти или представителей советских учреждений, подлежат рассмотрению в местных судах в порядке возбуждения частной жалобы потерпевшего, если не будет доказан специально хулиганский характер действий виновного или цель оскорбления всего строя Советской республики в целом в лице того или иного представителя власти[20]. В этом документе описывались объективные и субъективные признаки составов клеветы и оскорбления, определялась подсудность этих преступлений. Циркуляр выделял оскорбление словом, действием и в печати.

Новый этап в развитии норм, регламентировавших ответственность за преступления против чести и достоинства, связан с принятием УК РСФСР 1922 г. Подводя итог развитию законодательства об ответственности за клевету и оскорбление, а также судебной практике местных судов в течение пяти лет, первый кодекс сформулировал понятие клеветы. В соответствии со ст. 174 УК клевета - это оглашение заведомо ложного и позорящего другое лицо обстоятельства. Простая клевета каралась лишением свободы или принудительными работами на срок до шести месяцев; квалифицированная (в печатном или иным образом размноженном произведении) наказывалась лишением свободы на срок до одного года (ст. 175 УК). Что касается оскорбления, то УК 1922 г., устанавливая ответственность за него, понятия такого преступления не давал, а лишь перечислял возможные способы его совершения - словесно, действием или в письме. Квалифицированным считалось оскорбление, нанесенное в распространенных или публично выставленных произведениях печати или изображениях. Вместе с тем оскорбление, вызванное равным или более тяжким насилием со стороны потерпевшего, не являлось уголовно наказуемым (ст. 172 УК). Таким образом, первый УК предусматривал ненаказуемость взаимных оскорблений, считая это дело «исключительно частным и не требующим охраны со стороны общества»[21]. Интересен тот факт, что в период действия УК 1922 г. была провозглашена наказуемость заочных обид. В частности, Пленум Верховного Суда РСФСР по делу гражданки Ф., обвиняемой в оскорблении, указал, что «заочное оскорбление, нанесенное кому-либо словесно, наказуемо и полностью охватывается диспозицией ст. 172 УК». Это противоречило дореволюционной судебной практике, в соответствии с которой уголовное преследование осуществлялось лишь за непосредственное оскорбление.

Принятый вскоре новый УК 1926 г. дал развернутое определение понятия клеветы как распространения заведомо ложных, позорящих другое лицо измышлений (ст. 161 УК). Оно было воспринято всеми последующими уголовными кодексами. Кроме того, в УК 1926 г., с одной стороны, наметилась четкая тенденция к общему смягчению ответственности за преступления против чести и достоинства (в частности, лишение свободы как вид наказания вообще не предусматривался), а с другой - было признано общественно опасным и наказуемым взаимное унижение чести и достоинства. В отношении оскорбления позиция законодателя практически не изменилась за исключением того момента, что оскорбление действием было признано более общественно опасным и на этом основании выделено из общего состава в квалифицированный состав оскорбления.

Последующий УК 1960 г. впервые дал определение понятия оскорбления как умышленного унижения чести и достоинства личности, выраженного в неприличной форме. Данная формулировка сохранена и в действующем УК 1996 г. Кроме того, особенность УК 1960 г. проявилась и в том, что к составам клеветы и оскорбления добавились новые квалифицирующие обстоятельства - совершение преступления лицом, ранее судимым за клевету или оскорбление, а также клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.

Действующий УК РФ 1996 г. не внес существенных изменений в систему преступлений против чести и достоинства личности. Вместе с тем из состава оскорбления законодатель исключил указание на умышленный характер совершаемого виновным действия (ст. 130 УК).Думается, что общественная опасность состава оскорбления связана с умышленной формой вины, когда виновный не просто осознает, что он в неприличной форме унижает честь и достоинство другого человека, но и желает этого. В связи с этим термин «умышленное» здесь имеется в виду как само собой разумеющийся.

Уголовный кодекс предусматривает, как известно, ряд составов преступлений, непосредственным объектом которых выступают честь, достоинство и репутация человека. К их числу относятся общие составы: клевета (ст.129) и оскорбление (ст.130), а также специальные составы: неуважение к суду (ст.297); клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя (ст.298); оскорбление представителя власти (ст.319); оскорбление военнослужащего (ст.336). Если посмотреть место нахождения перечисленных статей, то получается, что, с одной стороны, законодатель объединяет в одну главу преступления, посягающие против свободы, чести и достоинства, т.е. против двух самостоятельных конституционных прав человека. А с другой стороны, специальные составы преступлений против чести и достоинства "разбрасывает" по разным разделам и главам Особенной части УК в соответствии с их основными непосредственными объектами посягательства, которыми принято считать интересы в сферах правосудия, порядка управления, военной службы.