Флавий Констанций
Источником этой обновленной веры стала исключительная по масштабам перемена, происшедшая в Северной Европе в течение десяти лет после разграбления Рима. Когда мы оставили разговор на эту тему (речь шла о событиях 410 г. ), перспективы выглядели устрашающими. Невозможно было двинуть римскую армию в Италии против готов Алариха, поскольку существовала опасность, что в этом случае Константин III, по-прежнему стремившийся свергнуть Гонория, так сказать, войдет с черного хода. Вандалы, аланы и свевы сосредоточили свое внимание на Испании и в тот момент были заняты дележом ее территории между собой. Константин контролировал не только британские провинции, но и военные силы Галлии; его шпионы действовали в Испании и Италии. Контроль над Западной Римской империей, таким образом, осуществляли две группировки варваров и узурпатор, чьи действия оказались неожиданно успешными. Теперь, семь лет спустя, значительная часть имперской головоломки оказалась собрана, и все вновь выглядело прекрасно. Главным творцом всего этого был опытный военачальник по имени Флавий Констанций{236}. Иллириец из балканского Наисса (современный Ниш), сердца одной из областей, где набирались римские войска, поначалу он вступил в армию Восточной империи и участвовал во многих кампаниях Феодосия I. Вероятно, он, подобно Стилихону, впервые оказался на Западе в ходе кампании против узурпатора Евгения и, опять-таки подобно Стилихону, остался там; тогда ему могло быть за тридцать. Как мы увидим, есть веские основания считать, что он был сторонником прежнего главнокомандующего, хотя он еще не добился настолько высоких чинов, чтобы заслужить поминания в источниках времен жизни Стилихона. «Во время официальных процессий Констанций был мрачен, с потупленным взором; у него были глаза навыкате, длинная шея и крупная голова, всегда неуклюже двигавшаяся над шеей лошади, на которой он ехал, искоса поглядывая по сторонам… Но на пирах и празднествах он держался столь весело и любезно, что даже соперничал с шутами, часто игравшими близ его стола» (Olympiod. Fr. 23).
Да, он был не похож на харизматического героя в нашем представлении. Однако его любезность в приватных ситуациях, о которой сообщает нам Олимпиодор, была в высшей степени ценным качеством. Кроме того, не приходится сомневаться, что к восстановлению Западной империи он приступил весьма энергично. Флавий Констанций получил пост верховного командующего войсками Запада (magister militum), который прежде занимал Стилихон, в 410–411 гг. На его близость к последнему указывает тот факт, что он сыграл главную роль в воздаянии главному виновнику заговора против Стилихона. Олимпий встретил свой ужасный конец — его забили до смерти — почти в это самое время. Когда дела при дворе были улажены так, как хотелось Флавию Констанцию, он быстро обратился к более важным проблемам. Он мобилизовал италийскую армию, дабы повести ее в битву, и первой его мишенью стал Константин III. К этому моменту дела в Галлии приняли интересный оборот, что помогло нашему герою в его начинаниях. Константин рассорился с одним из своих военачальников, Геронтием, который зашел так далеко, что провозгласил императором своего собственного ставленника, Максима{237}, и двинулся на главную квартиру Константина в Арле. Поэтому когда италийская армия Константина достигла города, ей пришлось вначале нанести поражение силам Геронтия. Это удалось осуществить должным порядком: достаточно было обратить оставшиеся войска Геронтия против него, и он покончил с собой. Еще одна проблема оказалась связана с дополнительными силами под предводительством другого крупного военачальника, Эдобиха, набравшего ауксилиариев из числа франков и алеманнов, чтобы те сражались вместе с отрядами римской армии в Галлии, оставшимися под его командованием. Констанций вновь одержал победу. Чтобы противники сдались, Константину III обещали сохранить жизнь, но обещание оказалось нарушено. По пути к Гонорию он был убит, и 18 сентября 411 г. в Равенну доставили лишь его голову на острие кола. Достаточно было провести кампанию в течение одного сезона, чтобы покончить с узурпатором, который всего два года назад заставлял Гонория бояться за свою жизнь.
Однако с проблемой узурпации еще не было покончено. В римской политике одна узурпация обычно порождала другую, особенно когда положение первого узурпатора становилось шатким. Смесь честолюбия и страха воздаяния заставляла участников первого восстания попытаться попробовать свои силы во втором. В 411 г. Геронтий не был единственным, кто чуял, что прольется кровь Константина: то же касалось галльского аристократа по имени Иовин. Он действовал на территориях, расположенных значительно дальше к северу. По-видимому, его провозгласили императором в Майнце в провинции Верхняя Германия; основу его военной мощи, по-видимому, составляли до сих пор не покорившиеся солдаты из римской Галлии вкупе с бургундами и аланами{238}. Кроме того, он получил значительную поддержку со стороны готов Алариха, которые теперь находились в Галлии и которыми предводительствовал шурин Атаульф. Это была мощная группировка сил, однако их союз был искусственного характера, и Констанций не стал спешить и трезво оценил ситуацию. Вместо того чтобы броситься в бой, он использовал свое дипломатическое искусство, дабы усилить разлад между элементами предполагавшегося объединения Иовина, и в 413 г. получил заслуженную награду. Готы перешли на сторону римлян, и узурпатору оставалось лишь сдаться — яркая демонстрация мощи группировки, собранной Аларихом. Казненный по пути к Гонорию, он повторил судьбу Константина. Как полагалось, его голову надели на кол 30 августа того же года. Попытка сосредоточиться на уничтожении узурпаторов до вступления в борьбу с варварами может показаться ошибкой с точки зрения приоритетов, и историки часто критиковали ее. Но для того, чтобы противостоять смертельным угрозам, нависшим над империей, любому лидеру потребовалось бы задействовать все ресурсы империи; в особенности они были бы нужны на фронте. Летом 413 г. Констанций наконец завершил борьбу с узурпаторами, в результате чего впервые с 406 г. главные армии Западной Римской империи, британские, галльские и испанские части которых ранее перешли на сторону Константина III, Геронтия и Иовина, наконец объединились. Наведя, так сказать, порядок в доме и объединив некогда разрозненные части армии под своим началом, Констанций оказался готов разобраться с прочими проблемами. Он поступил весьма разумно, пообещав увеличить жалованье войскам, которые лишь вчера сражались на стороне врага, прежде чем направить их против различных варварских племенных группировок на территории Западной Римской империи{239}. В различных отрядах армии Констанция было немало варваров, завербованных поодиночке, которые были счастливы служить под римскими знаменами. Но такие варвары, каждый из которых был, что называется, сам по себе, и массы независимых готов, вандалов, аланов и свевов представляли собой далеко не одно и то же. Первой задачей этой вновь объединенной армии стало подчинение готов.
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|