От одного капитализма ко многим 6 страница

Исторически Китай всегда был страной торговли и частного предпринимательства. Когда Конфуция спросили, как следует управлять государством, он ответил: «Сначала надо заселить государство, потом обогатить народ и только потом его учить». Лао-цзы, основатель даосизма, говорил: «Мудрый правитель бездеятелен, а народ сам по себе богатеет». «Дао управления государством начинается с обогащения людей», – пишет древнекитайский историограф Оыма Цянь. Высказывание Дэн Сяопина «Выть богатым – это почетно! » в 1980-х годах было поднято на щит реформаторами, что показывает, насколько сильно Китай успел утратить связь с традиционными учениями в сфере государственного управления и предпринимательства. Пытаясь построить рыночную экономику с китайской спецификой в конце XX века, Китай, полтора столетия сомневавшийся в себе и от себя отрекавшийся, с помощью капитализма вернулся к своим культурным корням. 11 января 2011 года на площади Тяньаньмынь была установлена 9, 5-метровая статуя Конфуция[275].

Долгое историческое прошлое и современная история Китая сыграли важную формирующую роль в построении капитализма в КНР. Рыночная экономика с китайской спецификой продолжает развиваться по пути, который сейчас невозможно предугадать, но очевидно, что оно будет опираться на прочную основу китайской истории.

В этой связи уместно будет привести случай из эпохи правления Мао Цзэдуна. Сразу после образования Китайской Народной Республики Мао встретился с Лян Шумином, которого позже назовут «последним конфуцианцем» (Alitto 1979). «Великий кормчий» хотел спросить совета по поводу построения нового Китая (см.: Liang Shuming 2004: 126–130; Liang Shuming, Alitto 2009: 87–99). Лян ІПумин прославился как специалист в области китайской философии (особенно конфуцианства и буддизма), ученый с безупречной репутацией и практичным складом ума, активный участник общественной жизни. Лян и Мао были ровесниками (оба родились в 1893 году) и хорошо знали друг друга с конца 1910-х, когда Лян был профессором, а Мао – помощником библиотекаря в Пекинском университете. Лян считал, что «построение нового Китая» и «изучение старого Китая» должны идти рука об руку. Вез глубокого понимания старого Китая, его слабых и сильных сторон новый Китай утратит ориентиры и ни к чему не придет. Однако Мао думал иначе. Мао и другие китайские лидеры того времени считали социалистическую систему надежной дорогой к всеобщему процветанию и верили, что наследие прошлого помешает Китаю строить социализм. Теперь Китай знает путь к процветанию, однако для этого потребовалось потратить 30 лет на неудачный социалистический эксперимент и еще 30 – на переход к рыночной экономике. По мере того как Китай продолжает быстро продвигаться вперед в XXI веке, развивая рыночную экономику со своей спецификой и встраиваясь в глобальное разделение труда, он все больше возвращается к своим культурным традициям. У Китая есть прекрасная возможность пережить очередное культурное возрождение, обогатив будущее прошлым и открыто взаимодействуя с внешним миром. Открытый, толерантный, уверенный в себе, прогрессивный Китай еще удивит человечество в ближайшие годы.

Наш рассказ о том, как Китай стал капиталистической страной, – далеко не последнее слово в ряду исследований, посвященных рыночным преобразованиям в КНР. Многое еще только предстоит узнать. Мы попытались дать исторический обзор цепи событий, повлекших за собой превращение китайской экономики в рыночную. Однако невозможно последовательно рассказать о китайских реформах без некоторых теоретических обобщений. Необходимо отбирать факты и оценивать их значимость. Вез теоретического обоснования этого не сделать. «Прогресс в понимании работы экономической системы достигается благодаря взаимодействию теории и опытных данных. Теория помогает предположить, какие именно практические исследования могут принести плоды, а последующее эмпирическое наблюдение позволяет понять, какие поправки необходимо внести в теорию, что в свою очередь ведет к новым практическим исследованиям. Научное исследование, если его правильно проводить, превращается в бесконечный процесс, который, однако, приводит к более глубокому пониманию на каждом этапе» (Ooase 2006: 276). Потребовалось бы несколько десятилетий, если не столетий, чтобы, разгадав все загадки, полностью объяснить, почему Китай перешел к капитализму именно так, как он это сделал. Но прежде чем отважиться на изучение причинно-следственных связей, нам следует для начала понять, каким образом Китай стал капиталистическим, и выяснить, что именно нуждается в объяснении.

Наш рассказ подходит к концу, но точку ставить рано: в этой книге говорится лишь о том, как начинался китайский капитализм. Китайская рыночная экономика продолжит развиваться, сохраняя свою специфику, вбирая богатые традиции Китая и все многообразие современного мира. В конце концов, капитализм – не конец пути, а эволюционный процесс коллективного обучения и самопреобразования.

Произошедшее в Китае после смерти Мао Цзэдуна поражает воображение. Если бы Мао сейчас вдруг покинул свой мавзолей, он вряд ли бы узнал Китай. Он удивился бы, увидев, что частное предпринимательство и свободные рынки смогли воплотить в жизнь его несостоявшуюся мечту, в которую китайский народ верил в течение 100 с лишним лет, – мечту о том, чтобы Китай стал богатой, могущественной державой. Когда в Китае появится открытый рынок идей, китайская экономика начнет расти еще более высокими и устойчивыми темпами. Прогноз профессора Роберта Фогеля, согласно которому в 2040 году доля китайской экономики в общемировой составит две пятых, может быть завышенным (Fogel 2010), хотя с тем же успехом он может быть и заниженным. По такому показателю, как ВВП на душу населения (4393 доллара США, по статистике 2010 года), Китай все еще сильно отстает от Соединенных Штатов (47184 доллара США), Великобритании (36 100 долларов США), Франции (39 460 долларов США), Германии (40 509 долларов США) и даже от своих азиатских соседей – Японии (43137 долларов США), Южной Кореи (20 757 долларов США) и Гонконга (31758 долларов США). Китаю предстоит значительно повысить продуктивность своей экономики.

Дефицит высококачественных работников сдерживает развитие китайских фирм. В настоящее время Пекин и Шанхай привлекают выпускников американских университетов, не говоря уже о растущем числе китайских студентов, получивших образование на Западе. Китайские фирмы также открывают научно-исследовательские подразделения в Соединенных Штатах, от Калифорнии до Нью-Йорка, от Иллинойса до Аризоны. Получив доступ к мировому банку талантов, китайская экономика имеет все шансы подняться вверх по технологической лестнице, став более инновационной и продуктивной.

Продуктивность труда в любом обществе зависит от состава и качества трудовых ресурсов, а также от состояния рынка человеческого капитала, который определяет, насколько эффективно обучаются и используются кадры. Никто не станет отрицать крайнюю важность товарных и фондовых рынков, банков, судов и правительственных органов для работы современной экономики. Но все эти институты регулируются и управляются людьми. Ни один институт не «защищен от дурака», ни один не является окончательным и неизменным. То, как функционируют институты, как они приспосабливаются к меняющимся обстоятельствам, с неизбежностью зависит от характера людей, осуществляющих регулирование и управление.

Из всех факторов, влияющих на качество и работу рынка человеческого капитала, наиболее важным представляется рынок идей. «Головоломка Цяня» объясняет, что активный рынок идей является необходимым условием высокого уровня развития науки, а также непременным нравственным и эпистемологическим основанием открытого общества и свободной экономики, без которого зачахнет великое разнообразие человеческих талантов. За несколько десятилетий реформ и политики открытости Китаю удалось создать рынок товаров, который вернул страну на путь экономического процветания и по счастливой случайности помог ей возвратиться к культурным корням. Развитие рынка идей поможет китайской экономике расти за счет знаний и инноваций. Но гораздо важнее то, что богатые традиции Китая смогут возродиться благодаря преобразующей интеграции в многообразный современный мир. Китай тогда станет не просто мировым промышленным центром, но и живым источником творчества и инноваций.