Классификация фразеологических единиц в комическом контексте

Фразеологизмы немецкого языка с национально-культурной семантикой подразделяются Д.Г. Мальцевой [19] на две большие группы.

Во-первых, это – «фразеологизмы, отражающие в своей семантике предметы, названия животных, растений, явления, ситуации, характерные в большей степени в силу определенного экономического и исторического развития страны для носителей немецкого языка, хотя они известны и в русскоязычном пространстве. Такие фразеологизмы называются интернационализмами: нем. Mä dchen fü r alles – «прислуга для всего – человек, на которого взваливаются все обязанности, мальчик на побегушках»; нем. j- m etw. Auf dem Prä sentierteller bringen – «преподнести на блюдечке кому-либо».

К фразеологическим единицам, отражающим общенациональные традиции и выражающим общее значение невозможности, несбыточности неточности во времени (нереальности/ирреальности) относятся устойчивые сочетания at latter Lammas (ср. после дождичка в четверг). Lamma –американскийпраздник урожая, который бывает 1 августа (от древ.-англ. hlaf хлеб + maesse праздник). В Австралии призывают небо не скупиться на дождь фразой send her down, Hughie! («сыпь, дружище!»). Принято считать, что все похожие фразеологические обороты произощли от каламбура at (on или to) the Greek calends (или kalends) – «до греческих календ» (у греков не было календ). После дождичка в четверг (когда рак на горе свистнет, а рыба запоет, на русский Байрам, на турецкую Пасху). Фразеологизм восходит к языческим временам, к почитанию нашими предками верховного бога Перуна – бога грома и молнии, особенно по четвергам (a uf Donner folgt Regen (буквально: за громом следует дождь) – переосмысление выражения в немецком языке – «ссора кончается слезами». Богу возносили моления о дожде во время засухи, но моления часто были безрезультатными.

Во-вторых, – это фразеологизмы с национально-культурной семантикой, отражающие факты, явления, ситуации, предметы, не характерные для носителей русского языка, отсутствующие в русскоязычном обращении. Например, в Германии существовала традиция отдавать потенциальному жениху корзину при отказе выйти замуж (jmdm. einen Korb geben), в то время как у славянских народов отказ был связан с передачей арбуза).         

Русские фразеологизмы отражают национальную культуру идиоматичными значениями единиц расчленено, также показывая явления прошлого и настоящего нашей страны, которые не имеют прямых аналогов в зарубежных национальных культурах. Например, слово верста: в фразеологизме коломенская верста говорится  о человеке непомерно высокого роста, очень длинном (в 60-е – начале 70-х гг. XVII века – сравнение человека с вы­соким верстовым столбом, таким, какие были установлены по указанию царя Алексея Ми­хайловича по дороге из Москвы до села Ко­ломенское, где была летняя резиденция царя [Бирих 2005: 91-92].

Разговорно-бытовые фразеологические обороты – это устойчивые сочетания слов, в основном присущие устной речи и отличающиеся от межстилевых фразеологизмов более узкой сферой употребления, «сниженной» экспрессивно-стилистической окраской (ласкательный, бранный, иронический, презрительный, шутливый, фамильярный и др.). Почти все разговорно-бытовые фразеологические обороты имеют образный характер. Они вносят в речь оттенок непринужденности, простоты, даже некоторой «вольности», например, заморить червячка; торговать дрожками (играть в озябышки/на зубариках, продавать дрожжи, делать осаже)» [Шанский 1996: 168].

Особенно наглядно различие фразеологических оборотов с экспрессивно-стилистической точки зрения при сопоставлении между собой устойчивых сочетаний одного синонимического ряда. Так «статья из «Словаря фразеологических синонимов русского языка» демонстрирует все фразеологические единицы, выражающие значение решительный отказ от чего-либо: слуга покорный (устаревшее разговорное ироничное); черта в стуле (устаревшее просторечное) – «как бы не так» (как не так) (просторечное); чёрта с два (просторечное); держи карман шире (только в этой форме: просторечное, ироничное); чёрта лысого (гру6о-просторечное); нашел дурака (гру6о-простосторечное, ироничное); ничего подобного (разговорное)» [Жуков 1987: 182].

Фразеологизмы, прототипы которых восходят к русской художественной литературе: попасть с корабля на бал, у самого синего моря (А.С. Пушкин); а что, брат Пушкин? (Н.В. Гоголь); а ларчик просто открывался; кто в лес, кто по дрова (И.С. Крылов); небо в алмазах (А.А. Чехов); презренный металл (И.А. Гончаров); цветы невинного юмора (М.Е. Салтыков-Щедрин); к английской художественной литературе: a goose (somebody или someone) is walking over smb ’ s grave (Дж. Свифт); get (или have) the key of the street (Ч. Диккенс); ihr habt mich wedlich schwitzen machen (И.В. Гёте).

Различия фразеологических оборотов по стилистической принадлежности и экспрессивной окраске проявляются в особых языковых средствах и приемах. Средства и приёмы выбираются говорящими из общенародного речевого запаса или приобретаются ими после употребления в других сферах и областях человеческого общения для выражения определенного содержания. Так, фразеологизмы ни к селу, ни к городу; отпустить душу на покаяние, казанская сирота являются принадлежностью разговорно-бытовой речи; фразеологизмы типа времён очаковских и покоренья Крыма, бразды правления, править бал, из прекрасного далёка, гора родила мышь, административный восторг, буревестник революции, погибшее, но милое созданье принадлежат уже книжной речи, входя в терминологическую и поэтическую фразеологию.

Специфика фразеологических единиц немецкого языка может быть выделена на фоне общих черт других индоевропейских языков. В немецком языке фразеологические единства состоят из нескольких компонентов, в большинстве случаев выражают одно понятие.

Классификация немецких фразеологических единиц, предложенная И.И. Чернышевой [1970: 250-255], основывается на их функции и структурно-семантических особенностях. Как результат взаимодействия сочетаемости, структуры и семантического преобразования компонентного состава, появляется классификация по характеру значения, делящая фразеологические единицы на фразеологические единства, фразеологические сочетания, фразеологические выражения. По отношению к языковым единицам немецкого языка кроме семантической классификации также применяется функционально-стилевая, делящая фразеологизмы по их этимологии на заимствованные и исконные (древненемецкие, собственно немецкие).

В работе Д.Г. Мальцевой [18, 80-82] предлагается тематическая систематизация фразеологизмов, в которой прослеживаются способы и методы отбора и систематизированного описания фразеологии немецкого языка в лингвострановедческом аспекте.

В данной работе обобщается тематическая классификация русских, немецких и английских фразеологизмов для выявления.

 

 

2.3. Тематические группы фразеологизмов в юмористическом контексте как характеристика национально-языковой картины мира

2.3.1. Характеристика человека

«Комизм кроется не в физической природе человека и не в его духовной природе, а в их совокупности, при которой физическая природа вскрывает недостатки природы духовной. Смех есть орудие уничтожения: он уничтожает мнимый авторитет и мнимое величие тех, кто подвергается насмешке» [Пропп 1999: 54-61].

Рассмотрим оппозицию 'ум-глупость'  в русском, немецком и английском языке. В немецком языке части тела человека сравниваются с деревом, деревянной доской (Brett) и также, как в русском языке, ассоциируются с глупостью. Когда человек не замечает очевидных для остальных вещей, говорят e in Brett vor den Augen haben (буквально: иметь деревянные глаза) – «ничего не видеть» (ты что, ослеп?); полная уверенность в наделении человека этим качеством наблюдается в фразеологизме e in Brett vor dem Kopf haben (иметь деревянную голову) – «быть глупым, тупым, твердолобым»;молчащий в неподходящие моменты, не умеющий грамотно и логично выражать свою мысли,слышит e in Brett vor dem Munde haben (деревянный рот) – «не уметь слова сказать, не уметь двух слов связать». Для высмеивания самоуверенных людей, считающих себя умнее других, используется скрытая ирония: e in (wahrer) Ausbund von Gelehrsamkeit (истинное проявление эрудиции) – «клазень премудрости», «ума палата»; die Weisheit mit Lö ffeln gegessen (или gefressen) haben (есть мудрость ложками) – «набраться премудрости, считать себя кладезем премудрости, быть очень высокого мнения о своём уме»; e tw. In Pacht nehmen (взять в аренду что-либо) – «считать себя непререкаемым авторитетом в чём-либо».

Немцы и американцы не любят долго что-либо объяснять, намекать, поскольку ценят своё время: m it dem Zaunspfahl Scheuentor winken (намекать от ворот амбара) – «грубо намекнуть кому-либо на что-то»; a nod is as good as a wink (или a wink is as good as a nod) (to a blind horse) (кивок хорош как подмигивание слепой лошади, подмигивание так же хорошо, как кивок слепой лошади) – «намёк поня­тен, долго объяснять не надо»; «умейте понять намёк, смекайте что к чему». Ценны люди, которым не нужны намёки, объяснения, они видят на три аршина под землёй, обладают необыкновенной проницательностью, обрабатывая полученную информацию и  приходя к собственным выводам, как жернов, перетирающий зёрна и создающий муку (look through (или see far into) a millstone).

Однако источником шуток в Германии могли быть и сами немцы. Дело в том, что территория страны поделена на шестнадцать федеральных земель, имеющих своё представление о фонетике, лексике, темперамент. Часто случается, что жители одной земли не могут понять речь жителей другой, а помочь в коммуникации может использование литературного немецкого языка. Помимо манеры речи в основе пародирования – одном из способов вызвать смех – лежат стереотипные представления о людях – носителях негативных качеств. Например, проживающих в Швабии (в земле Бавария), жители других земель считали глупыми до достижения ими сорока лет  (ins Schwabenalter kommen). Выражение aus Schilda stammen («быть простофилей») тоже воспринималось не в положительном значении наивного, простого человека, а как синоним слова «дурак» и изначально относилось к жителям коммуны Шильда в земле Бранденбург. Но, к счастью, в дальнейшем значение фразеологизмов распространилось за пределами данных территорий, чего не скажешь об Америке, где изначально качества людей присваиваются целым штатам. Так штат Индиана получил прозвище the Hoosier State (деревенский штат) и стал ассоциироваться с простотой, воспринимающейся глупостью. В русском языке город Глупов – символ рутинной жизни заброшенных городков России, вымышленный мещанский городок с жителями, распространяющими сплетни, враждебно воспринимающими всё новое, игнорирующими  взятки. Данный образ создал в 1870 году писатель М.Е. Салтыковым-Щедриным в произведении «История одного города».

Вообще закреплённость внутри выражений, содержащих прозвища штатов, городов, районов, информации о людях, принадлежащих определённой территории, носителях качеств является яркой чертой английской фразеологии и отобразилась в модели комического – оппозиции «одушевлённое-неодушевлённое»: New York‘ s finest (бравые молодчики Нью-Йорка) – прозвище нью-йорских полицеских); Norfolk turkey (норфолкский индюк) – прозвище уроженца или жителя графства Норфолк, намекающее на самовлюблённость; the Volunteer State (штат добровольцев) – прозви­ще штата Теннеси, связанное с участием многих жителей в войне США с Мексикой в 1846-48 годах и говорящее о присущей им храбрости; the Old North State (тж. the Turpentine State); персонажах (father Knickerbocker (папаша Никербокер) – «прозвище города Нью-Йорка, основанное по имени героя юмористической книги В. Ирвинга «Knickerbocker’s History of New York»)), особенностях растительного мира (старый север­ный штат, скипидарный штат) – «прозвище штата Северная Каролина»)); Little Rhody (ма­лютка Роди) – «прозвище штата Род-Айленд»; The City of Brotherly Love (город братской любви) – «о Филадельфии».

Кроме народов и социальных слоёв, которые воспринимаются в контексте шутки в большей степени как носители негативных качеств, некоторые имена собственные (выдуманные персонажи) прочно закрепились в том или ином языке: например, в виде образа незнающего, забывчивого, глуповатого человека: more (people) know Tom Fool than Tom Fool knows – « многие знают дурака Тома, а он – лишь немногих»; а кто знает? Сенька Попов? – «некто, неизвестно кто». Оборот схож по конструкции с моделью «если никто, то иной», «если никто, то сам». Сенька Попов – это соименник потешного, некоего глупого попа Семёна, который «книги продал, а карты купил». Аноха – народное имя, при­обретшее в речи отрицательную социальную оценочность и ставшее характеристикой глу­пого человека наряду с такими именами, как Ванька, Ерема, Максим, Митька, Фома, Фока в 1920-е годы.

Многие фразеологические обороты не только называют то или иное явление объективной действительности, но и указывают на определенное отношение говорящего к этому явлению. Если мы обратимся к русскому фразеологизму новая метла, возникшему путём усечения пословицы новая метла хлёстко метёт, а обломается – под лавкой валяется (neue Besen kehren gut; англ. new brooms sweep clean/ a new broom sweeps clean (well, better, best), то узнаем информацию «о человеке, заменившем кого-либо в должности, ставшим новым начальником, исполнителем (особенно старательном, требовательном, придирчивом)». Употребляется, когда хочется выразить неодобрение сменой руководства (с оттенком иронии). Признание же отрицательного факта действительности (например, что человек, ставший «новой метлой» придирчивый, но справедливый) можно выразить с помощью одного из значений просторечного фразеологизма есть такое дело. Ласковое отношение, сочувствие невезучему и неумелому человеку содержится во фразеологизме горе луковое (нем. Z wiebelträ nen - «луковые слёзы»).

2.3.2. Влияние алкогольных напитков

Комизм питья и опьянения проявляется только в том случае, если оно не окончательное. На примерах фразеологизмов русского, немецкого и английского языков можно увидеть разницу и сходство взглядов на разные стадии опьянения: einen Schwips haben шутл. – «быть под хмельком»; eine Laterne haben – «хорошо видеть во хмелю» (о пьяном, возвращающемся домой ночью); starke Schlagseite zeigen – «нетвёрдо держаться на ногах, крениться набок» (о пьяных); die Nase zu tief ins Glas stecken (тж. sich D die Nase begieß en) – «выпить, хватить лишку» («нос застрял слишком глубоко в стекле»). Среди всех напитков, способных довести до таких состояний, выделяют пиво: einen Kapuziner geschluckt haben – охрипнуть, посадить голос из-за употребления «Капуцинера» – марки немецкого светлого пива, производящегося баварской пивоварней «Kulmbacher Brauerei Aktien-Gesellschaft» в городе Кульмбах.

Англо-американские фразеологизмы, связанные с алкоголем, не указывают на состояние опьянения человека напрямую, а лишь намекают на совершение или намерение совершить действие, приводящего к этому: crack (punish) a bottle – «распить (с кем-л.) бутылочку», «раздавить бутылочку»; a drop of something – «глоток спиртного». (ср. с нем. выражением: Gottlosen bekommen die Neige (или den R est) – остаток безбожникам (говорят, выливая из бутылки остаток вина кому-л. в рюмку). 

В английском языке прослеживается мотив пути: come go home with the milk – «вернуться домой под утро (a milk – настолько рано, совместно с доставкой молока)»; one for the road – «последняя рюмка вина, выпиваемая перед уходом, посошок»; go and see a man about a dog (тоже go to see a friend или a man (about smth.) – «пойти по делам» (особенно как предлог для того, чтобы выйти из комнаты и выпить). Некоторые из спиртных напитков называются «живительным напитком» (water of life), «шипучкой» (bubbly water).

В русских фразеологизмах содержится гораздо больше лингвострановедческой информации. Так в народе и в литературе, рассказывающей о Петровском времени (А.Н. Толстой «Петр I»), была популярна шутка о мифическом Ивашко Хмельницком. Фамилия Хмельницкий обусловлена оборотом быть под хмелько м, обозначала напиток, сделанный из хмеля, и не относилась к местечку Хмельница.

Процесс принятия напитка галстук закладывать/заложить (пропускать) / пропустить, заливать/ залить за галстук связан не только с элементом одежды, но и с упоминанием традиции принятия напитка, возникшей в XIX веке по свидетельству П.А. Вяземского благодаря офицеру Раевского. Также к военной тематике относитсяфразеологизм на первом (втором) взводе, указывающий, на­сколько выпивший «готов» (здесь намек на первый и второй взвод курка, то есть на готовность огнестрельного оружия к стрельбе); на тре­тьем взводе характеризует крайнюю, неверо­ятную степень опьянения, поскольку ружей­ный курок имеет лишь два взвода. Соответственно, может засточертеть в голове – от выпитого появится сильный шум в голове и будет казаться, что случилась встреча с чёртом.  

Фразеологический оборот вписывать (выделывать) ногами вензеля (кренделя) описывает «нетвердую походку человека, шатающегося из стороны в сторону». Обычно такой походкой шёл пьяный человек, путающийся в собственных ногах и, стараясь дойти до точки назначения, невольно демонстрировавший умение поочерёдно вырисовать ногами замысловатые фигуры в виде вензелей – витков начальных букв имён собственных. До появления на Руси издательств, книги пе­реписывались «от руки» и каждая буква в них старательно вырисовывалась, особенно про­писная. Выражение читать книги получило второй смысл – «пить спиртное» через перенос понятия «бутылка» на «книгу» и стало употребляться среди определённых слоёв общества. Затем по аналогии появились такие понятия как «книжничать» («пьянствовать») и «книжник» («пьяница»). «Читать» любили из посуды грубой выделки: вёдер, коновок из толстых клепок, деревянных ковшов, деревянной, вытесанной (а не точеной) чашку для валянья хлебов, глиняную чашку, в которой пекут хлеб и так далее. Часто любители выпить громко восклицали: «Хороша бражка, да мала колгашка!». Бражка – уменьшительно-ласкательное название крестьянского корчажного пива, изготавливаемого из распаренного и высушенного проса или из овсяного солода с добавлением мёда и хмеля, пользующегося популярностью в старые времена. Людей, способных выпить большое количество алкоголя не пьянея, помимо всего прочего, согласно мифу о бочке Да­наиды, называли бездонной бочкой.

2.3.3. Неалкогольные напитки

На Руси символичным зна­чением обладал кисель. Сюжет о молочных реках и кисельных берегах был заимствован из русских сказок как символ изобилия, сытой жизни, чего-то несбыточного в устные традиции других народов (например, в представлении немцев напитком, заменявшим кисель, было пиво). Сам кисель в русских деревнях готовили из овсяной муки, промытой семь раз (седьмая вода на киселе) водой до полного исчезновения крахмала. Им также угощали на поминках, проходивших далеко (за семь вёрст киселя хлебать – «идти на поминки далеко», а затем – «затруд­няться из-за чего-то не очень важного».  

В Англии шутят и продолжают шутить про традиционный напиток: про плохо приготовленный (water bewitched, husband ’ stea – «водичка») и по-доброму, сравнивая с другими (cup that cheers but not inebriates – «напиток веселящий, но не пьянящий»).

2.3.4. Отношение к деньгам

Отношение  к деньгам как к ресурсу, с которым жалко расставаться из-за постоянной нехватки известно во всех трёх языках. При этом нехватка денег в немецком языке сравнивается с болезнью – чахоткой. Например: mein Beutel hat die Schwindsucht – «у меня карманная чахотка, у меня в кармане пусто»; Schwach auf der Brust sein –«страдать карманной чахоткой» (о безденежье). Полное отсутствие денег: ни гроша/ни копейки/ни алтына за душой), ломаного гроша не стоит – «о ком-то или о чём-то не имеющем никакой ценности, никуда не годящемся», так как грош – одна из мелких монет, окончательно потерявшим всякую цену с переходом на серебро во 2-й половине прошлого века и ставший символом безденежья.

Осознание ценности денег, умения правильно ими распоряжаться лежит в основе фразеологизмов n un kommt der metallische Nachgeschmack (буквально: теперь приходит металлическое послевкусие) – «теперь придётся раскошелиться»; das Portemonnaie (или Brieftasche) zü cken – «раскошелиться» (ср. das Schwert zü cken – «обнажить меч»). О чьих-либо неудачно истраченных, потерянных деньгах, не возвращённом кем-либо денежном долге говорят и сейчас плакали мои денежки. Выражение возникло в результате изменения лексического состава пословицы Взвыла да пошла из кармана мошна. Из этой пословицы выпал фрагмент, который затем преобразился: устаревшее слово мошна было заменено более активным денежки. Причину отсутствия денег, крайней нужды во многих славянских языках, особенно в русском языке, видят в свисте в доме (свистеть в кулак).

Богатый человек, располагающий средствами тогда, когда у других их нет, получил прозвище богатенький Буратино, а желая неожиданно оказать финансовую помощь, становился американским дядюшкой (дядюшкой Сэмом (если учитывать американский фразеологизм, созданный на основе истории о делающем пометки на ящиках с продовольствием (буквы US), снабженце армии Сэмюэле Вильсоне). Возникновение фразеологизма обязано колонизации Америки в XVI-XVII веках, привлекшей на этот континент многих искателей приключений и наживы. Некоторые из них действительно оказались удачливыми и, разбогатев, помогали своим терпящим нужду ближним и дальним родственникам-европейцам.

 Сейчас американцы с недоверием относятся к наличию денег у кого-либо, к желанию поделиться этими деньгами с ними и для пущей убедительности просят показать их (see the colour of smb ’ s money). Впрочем,мы тоже сомневаемся и, шутя, отказываемся отдавать что-либо: держи карман шире – «ничего не получишь, не рассчитывай что-либо получить». Слово карман в выражении сохраняет устаревшее теперь значение – «мешочек или сумка, пристегиваемая или пришиваемая к одежде или поясу для хранения чего-либо».  Человек, который напротив излишне щедро, бездумно тратил своё состояние ассоциировался с тем, кто   сорил/швырялся деньгами как индийским навозом.

2.3.5. Отношение к обману

Смех, направленный на негативные явления действительности, показанные через фразеологизмы других групп, касающихся бедности, наказаний, неудач, может выступать как в качестве защитной реакции, так и в качестве принятия факта действительности.

Частично раскрывает русский менталитет поверье, что «бесплатный сыр бывает только в мышеловке», оттого и не удивительно, что с дореволюционных времён вызывали недоверие и подвергались осмеянию всякие благотворительные собрания, устраиваемые акробатами благотворительности, на деле «показывающими лицемерное сочувствие чужим несчастьям, ведущих пустую болтовню» (разговор в пользу бедных) и обещающих финансово помочь несчастным. Данная тема была упомянута русскими писателями-сатириками: М. Зощенко в фельетоне «Всюду жизнь» (дармовая раздача слонов), И. Ильфом и Е. Петровымв «Золотом телёнке» (раздача слонов – цитата из афиши Остапа Бендера).  

Уверенность в фальшивости слов, в притворстве, в невозможности совершения чего-либо представлена комической моделью «реальное-нереальное» во фразеологизмах, образы которых восходят к устройству быта русских людей (мели Емеля, твоя неделя: молоть («перемалывать зерно»=«говорить вздор») + Емеля (имя «неумного человека») + неделя (от «не делать»); к фольклору (выведенный из названия детской песенки-сказки фразеологизм: жил был у бабушки серенький козлик; из одноимённого сюжетасуздальской лубочной картинки-пародии на погребение Петра Первого: мыши кота погребают; выражение мнения автора (А.С. Грибоедова) в произведении художественной литературы «Горе от ума»: всё врут календари); к языческим представлениям о мире: совмещение глагола речи «сказать/насказать/наговорить» и сопоставляемых несовместимых объектов (верба – груша, воробей/журавль – сосна); к магическим ритуалам: гадание на кофейной гуще, вилами по воде писано, заговаривать зубы  

Недоверие, предчувствие обмана касалось и политической сферы жизни.  взятки гладки (когда-то взятки не были «гладкими», их официально раз­решалось брать в зависимости от занимаемого положения., но всё изменилось с появлением свода законов Ива­на Грозного «Судебника» (1550) и после началась официальная борьба со взяточничеством); лягу на рельсы, если (сокращенная форма крылатой фразы В.Н. Ельцина: «Лягу головой на рельсы, если цены будут повышены»).

Сомнению подвергаются даже установленные факты, отображённые в созданных телепередачами фразеологических оборотах: очевидное – невероятное (по названию научно-популярной телепередачи, вышедшей в эфир 24 февраля 1973 года); докажи, что ты не верблюд (телепередача на канале «Центральное телевидение» «Кабачок «Тринадцать стульев», выходившее с 1960 по 1970 год): пану Гималайскому (артист Р. Ру­дин) пришлось на границе доказывать, что он не верблюд, так как в сопроводительных доку­ментах было записано: «Верблюд двугорбый и гималайский».   

2.3.6. Одежда

Денег всегда было недостаточно, работали много, но зарабатывали мало (детишкам на молочишко), поэтому в словарях русского языка раскрывается категория бедности через голод, отсутствие нарядной одежды (гол как сокол, голоден как волк/быка бы съел, работать как бурый волк и другие).

В прежние времена, когда бедность была обычным явлением, на Руси одежду донашивали до тех пор, пока она не сваливалась с плеч, до состояния, когда ей пора с плеч да в печь. Зимняя одежда, которая вывешивалась весной для просушки, тоже была бедной: всё богатство – наготы да босоты изувешены шесты. Довольствовались теми вещами, которые имели и могли себе позволить: дёшево и сердито (сердитая цена) в противопоставление пословице Дорого да мило, дешево да гнило (сердитый «дорогой, высокого качества, требующий хорошей цены»). В простой, крестьянской одежде из грубого домотканого сукна, например, в сермяге, видели глубокую народную мудрость. Само выражение сермяжная правда вошло в употребление благодаря роману И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой телёнок» (1931).

О погрязшем в долгах человеке, большом должнике на Руси говорили в долгах как в шелках (отсюда народная поговорка: На брюхе шелк, а в брюхе щелк), а в Германии – b eim Schneider hä ngen (быть в «подвешенном» состоянии) – «задолжать портному». Оба оборота восходят к тому времени, когда дворяне закладывали свои имения, устраивали пышные приемы, занимали деньги и тратили их на наряды из шелка, бархата и других дорогих материалов, надевали самое лучшее парадное платье (ам. best bib and tucker). Человек без денег, приличного белья и честного времени считался сомнительной личностью (a gentleman of the three outs).  

Собственно английские фразеологизмы показывают отношение к солдатам, носящим красные мундиры (синекдоха). Его цвет сравнивают и с варёным омаром (boiled lobster), с болезнью (scarlet fever –алый жар (багряная лихорадка)), с чем-то безумно ярким (agony in red).

Употребление предметов одежды в немецких фразеологизмах зачастую связано с отрицательным контекстом: Eine alte Haut – старая шляпа (о человеке).  На Руси всякие спорные дела решались жеребьевкой: в шляпу бросали монеты, кусочки свинца или другие мелкие предметы, из которых один был с меткой. Каждый из участников жеребьевки брал по одному предмету из шляпы, надеясь на то, что дело будет решено в его пользу. Кому посчастливится, у того дело в шляпе, т.е. никто уже не может у него отнять полученного волею судьбы. Фразеологизм возможно связан со старинным способом доставки почты, когда сообщение доставлялось специальными курьерами – гонцами. Очень важные бумаги, «дела», как их тогда называли, зашивались под подкладку шапки или шляпы, чтобы не привлекать внимания грабителей. Эта гипотеза подкрепляется строками из поэмы А.С. Пушкина «Полтава» (1828): «Зачем он шапкой дорожит? Затем, что в ней донос зашит, Донос на гетмана злодея Царю Петру от Кочубея».

2.3.7. Игры

Прототипы фразеологизмов, связанные с настольными, подвижными, азартными играми могут рассказать об особенностях поведения человека во время процесса игры. Можно кропотливо, напрасно, долго перебирать бирюльки (крошечные вещички: топорики, лопатки, рюмочки, бочоночки),и по очереди вытаскивать их крючком (играть в бирюльки);  действовать решительно и добиться успеха в безвыигрышной ситуации (раз, два – и в дамках (в дамки); оставаться в большом проигрыше, ни с чем, терпеть полную неудачу, крах (оставаться на пиковом интересе) или же ничего не терять (оставаться при своих интересах при игре в карты или гадании); хвастаться своими успехами (spielt man in Venedig! (так играют в Венеции!) – возглас, которым победитель в какой-либо игре сам воздаёт должное своему умению, часто с шуточным добавлением: und den umliegenden Dörfern или Badeorten (и в окрестных деревнях и на морских курортах); советовать другим (tuck in your twopenny  – «нагни голову» (при игре в че­харду).

Русские игры могут взаимодействовать с фольклором (песнями, анекдотами) и категорическое предложение отступить, отказаться от чего-либо (играй назад!), произошедшего от истории, когда подгулявшая компания матросов (по другому варианту – солдат, служивых) набрела на скрипача-цыгана и заставила его играть, он долго играл, устал и после вознаграждения пятью пятаками стал требовать большую плату:  «Один «Камаринский» стоит больше, а я сыграл его десять раз». – «Нет у нас ни гроша, хоть все карманы вывороти. А коли лишку сыграл, так сам давай нам сдачи: играй «Камаринского» на пятак назад!» - ответили служивые. Принятие единомышленников, обозначение прибавления количества отразилось в старинной песне «А мы просеяли», исполняемой на пахотном поле. Парень и девушка по условиям игры переходили из одного ряда играющих в другой и пели: «А вашего полку убыло, убыло... а нашего полку прибыло, прибыло», передавая зажженную лучину из рук в руки до тех пор, пока она не гасла (в качестве семантизации явления возможно показать фрагмент фильма). Другой игровой песней, существующей во времена языческих обрядов и связанной с именем бога домашнего очага (Чуром) и сопровождающей передачу лучины, была «Жив, курилка!»(текст из «Песен, собранных П.В. Киреевским»: «Жив, жив курилка!/Жив, жив и умер/А у нашего курилки / Ножки долгоньки/Душа коротенька». Название горящей лучины образовано от древнерусского глагола курити –«разжигать, раскладывать огонь», «тлеть, едва гореть». Русское пожелание, направление на добрый путь, ставшее употребительным после выхода на советские экраны фильма «Часы остановились в полночь» в 1959 году (до дому, до хаты) включает слова из переведенной на русский язык М. Исаковским белорусской застольной песни «Бывайте здоровы» (1937): Так будьте здоровы, /Живите богато,/А мы уезжаем/ До дому, до хаты.

 

2.3.8. Ремесло (профессия)

Жизнь крестьянина, его орудия производства, домашние и трудовые обязанности, печали и радости представлены в прототипах многих фразеологизмов. Кроме того фразеология может рассказать об бюрократической и политической системе (винтик государственной машины, без бумажки ты букашка; пошла писать губерния; взятки гладки; административный восторг, письма князя Хованского, бог не Манулов, и без посыла минует); об особенностях охоты (на ловца и зверь бежит, гнаться за двумя зайцами, на Кудыкину гору); о фауне (дразнить гусей, куры не клюют, ни бе ни ме ни кукареку, как баран на новые ворота, Лиса Патрикеевна и другие).

Некоторые, казалось бы частные, подробности повседневного быта особенно активны во фразеологизмах: производство лаптей, пряжи, шелка (плести лапти, обувать/обуть лапти, не всякое лыко в строку; лыка не вяжет; ушёл Вавило по мотовило, да видно, весом придавило; убить бобра, вить верёвки и так далее).   Прототипом русской фразы«отойди, ты не прозрачный», намекающей на тот факт, что человек, ставший перед недовольным, загораживает собой обзор и содержащий просьбу отойти, в английском языке будет выражение is your father a glazier? (твой отец стекольщик?).

Хотя в английском языке существует представление, что «все профессии важны, все профессии важны»: the bucher, the baker, the candle - stick maker, но раньше благородным занятием (the gentle craft) считалось ужение, рыбная ловля, сапожное дело и, в дальнейшем, – профессия портного. Портные высоко ценились, начиная с XVI века по всей Европе. Например, в Англии графство Ланкашир издавна славилось своими текстильными фабриками,  за что жителей этого места прозвали Tim Bobbin (катушка Тим), а улицу, на которой располагались многочисленные лавки портныхс вывесками, изображающими thread (нитку) и needle (иголку), скрестили с названием Английского банка (Bank of England) и в процессе контаминации получился фразеологизм old Lady of Threadneedle Street (старая леди с Треднидл-стрит).  

Среди примечательных фактов – существование в старой Москве уличных парикмахеров, шутливо приветствовавших своих клиентов, предлагая побрить с мылом («с кисточкой») и тогда щека будет оттянута пальцем, а услуга стоить 9 рублей или засунуть клиенту огурец в рот и побрить  за 15 рублей): С пальцем девять (а с огурцом пятнадцать).

 

2.3.9. Семейные отношения

Для немецкой фразеологии характерносемьи: Die Vetternstraß e ziehen – заезжать по пути к родственникам (для сокращения дорожных расходов); Далёкие родственники, наше выражение седьмая вода на киселе Vetter Fuhrmanns Peitschenstiel (Кнут кузена Фурмана) – седьмая вода на киселе (о дальнем родстве);

Высмеивание (снисходительное отношение) часто показано через указание на молодой возраст, на отсутствие опыта. Для этого используются атрибуты детства: любовь к молоку: when you were jr. st (no more than) a twinkle in your father ’ s eye (когда ты был младше, ты был мерцанием в глазах твоего отца) – «когда вас ещё и на свете не было», «когда вас и в помине не было»; does your mother know you ’ re out? – «у тебя молоко на губах не обсохло», «тебе ещё в коро­теньких штанишках ходить»; you ’ ll be a man before your mother – «ничего, скоро подрастёшь». 

Имитациясемейных взаимоотношений, «игра в семью» показана во фразеологизме дочки - матери.  Также так называют настоящие, близкие отношения упомянутых членов семьи. Часто можно встретить данное выражение в заголовках  газетно­журнальных публикаций на семейные темы. Возникло оно благодаря одноимённому советскому художественному фильму 1974 года С. Герасимова, в котором играли Т. Макарова и И. Смоктуновский. Большое значение придавалось религиозным обрядам и крещение детей не стало исключением. В крестные отцы старались брать лучшего друга или родственника, доброго человека, так как считалось, что при обряде можно напустить порчу. В настоящее время обряд до сих пор проводится, но выражение получило антонимичное переносное значение и используется, если говорящий хочет разорвать любые отношения с человеком, которого он считает плохим: «Мне с ним не детей крестить».

А о хороших семейных отношениях русскому человеку известно ещё с XVII века – голод не тётка (пирожка не подсунет) – голодать придётся, если родная тётка, кума или тёща в трудном случае не поможет и сытно и вкусно не накормит. Существует параллель в немецком языке: Hunger ist Hunger (букв, «голод – венгр»). Предположительно, наделение венгров таким качеством относится к состоянию империи после монгольского вторжения в XIII веке. Тогда королю Беле IV для восстановления государства было необходимо заселить север опустевшей территории немцами.

Выражение seinem Magen keine Stiefmutter (В желудке нет мачехи) показывает любовь немцев к употреблению большого количества еды и содержит образ мачехи, известный всем из сказок братьев Гримм в виде деспотичной и жадной женщины, которая будет держать нелюбимую падчерицу впроголодь. Данный образ и негативное отношение к повторным бракам закрепился в фольклоре многих народов, в том числе славянских. Достаточно вспомнить русские сказки «Василиса Прекрасная», «Морозко» и многие другие. В русской национальной картине

⇐ Предыдущая123Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: