 |
Г. Часть третья ГК РФ 2013 г. 7 страница
|
|
|
|
При частичном лизинге обязанности по обслуживанию оборудования распределяются между лизингодателем и лизингополучателем.
Возвратный лизинг - разновидность лизинга, при котором лизинговая компания покупает у собственника предмет лизинга и возвращает на лизинговой основе этот же предмет этому же собственнику. Первоначальный собственник-продавец утрачивает право собственности, становясь лизингополучателем, обязанным, в частности, выплачивать периодические платежи за некогда собственное имущество. Подоплека операции превращения собственника в лизингодателя в том, чтобы использовать налоговые преимущества лизинга, разгрузить баланс и т. п. Этот вариант лизинга нагляднее других демонстрирует его финансовую суть.
При так называемом раздельном лизинге (leveraged leasing) на стороне лизингодателя в договорные отношения с лизингополучателем вступают несколько лиц, что обычно обусловлено реализацией крупномасштабных проектов.
Револьверный или возобновляемый, лизинг дает лизингополучателю право в течение срока действия договора в соответствии с установленными договором периодичностью и (или) определенными основаниями требовать замены одного вида оборудования другим.
Иной правовой характер имеет оперативный лизинг, который, исходя из объема обязанностей лизингодателя и неоднократного использования оборудования (предмет лизинга здесь может многократно передаваться разным лизингополучателям, а срок владения и пользования этим предметом прямо не связан с его амортизацией), рассматривается в континентальных правовых системах, в том числе и в России как разновидность договора обычной аренды.
Росту удельного веса лизинговых отношений в экономике способствует стимулирование многими государствами их использования путем предоставления разнообразных налоговых и таможенных льгот.
|
|
|
Частное право и практика в различных странах по-разному восприняли отношения, возникающие в связи с использованием лизинга. В результате в различных государствах было принято заметно отличающееся гражданско-правовое регулирование лизинговых сделок. И сегодня международные документы, национальное законодательство и судебная практика, доктрины по-разному определяют и квалифицируют договор лизинга - либо как " новый", " особый" вид договора sui generis либо в качестве разновидности традиционных, пришедших из классического римского частного права договоров (аренды, займа, купли-продажи и др. ).
Исторически с появлением первых " квазилизинговых" договорных конструкций возникла потребность в их нормативно-правовой регламентации, которая сначала осуществлялась путем применения к подобным отношениям аналогии закона. Вновь принимаемые нормы встраивались в те типичные массивы (группы) норм, которые в зависимости от тех или иных национальных правовых традиций регулировали наиболее близкие (сходные) отношения. Поэтому регулирование по сути одного и того же, с социально-экономической точки зрения, явления приобрело различные национальные правовые формы. ГК РФ рассматривает договор лизинга как разновидность аренды, называя лизинг также финансовой арендой (§ 6 гл. 34). Как представляется, этим умаляется финансовая суть сделки.
Все это дало почву современным исследователям по-разному оценивать правовую природу лизинга: как с точки зрения их принадлежности к тому или иному виду договорных обязательств, так и с позиции юридической структуры самой конструкции лизинга (два двусторонних договора или один трехсторонний договор и т. п. ). Споры на эту тему в цивилистической науке в последние годы не утихают < 1>.
|
|
|
--------------------------------
< 1> См., в частности: Громов С. А. Предмет лизинга в гражданском обороте // Объекты гражданского оборота / Отв. ред. М. А. Рожкова. М., 2007 (статья размещена в СПС " КонсультантПлюс" ); Иванов А. А. Договор финансовой аренды (лизинга) в новых условиях // Правоведение. 2002. N 2. С. 222 - 231; Савранский М. Ю. Еще раз о правовой природе лизинга // Право и жизнь. 2001. N 40. С. 194 - 207; Суханов Е. А. Полемика о будущем, которое закладывается сегодня (рецензия проф. Е. Суханова на статью С. Шаталова) // Хозяйство и право. 2001. N 9. С. 130 - 131; Шаталов С. С. Композитарная трактовка лизинга // Эж-Юрист. 2005. N 29.
Таким образом, лизинговые отношения в широком смысле слова носят трехсторонний характер и включают в себя по меньшей мере два основных взаимоувязанных и взаимообусловленных блока вопросов, опосредуемых традиционными договорами: 1) по возмездной передаче имущества в собственность (между продавцом и лизингодателем) и 2) по возмездной передаче имущества в пользование (собственно договор лизинга).
Осложнение этих отношений иностранным элементом нередко ведет к специфическим для международного частного права проблемам: конфликту квалификации, расщеплению коллизионной привязки и др. Помимо этого вызывают трудности различная оценка структуры и характера данных отношений в рамках той или иной национальной системы права, необходимость решения вопросов частноправового регулирования внешнеэкономических сделок (соотношение и взаимодействие договорных условий, актов международного и национального регулирования и др. ).
Сделка международного лизинга может регламентироваться значительным рядом нормативных и иных актов. Это международные конвенции, содержащие соответствующее коллизионное и материально-правовое регулирование, национальное законодательство тех или иных стран, применяемое в качестве основного либо субсидиарного статута, контрактные условия, обычаи и обыкновения. Все из перечисленных " регуляторов" могут быть призваны к регламентации отдельной сделки в соответствии с различными основаниями, на разных стадиях реализации правоотношений из сделки и в различном порядке, что делает первостепенным определение последовательности их применения в каждом конкретном случае.
|
|
|
7. 2. Оттавская конвенция УНИДРУА
о международном финансовом лизинге 1988 г.
Важнейшим международным актом, содержащим унифицированное частноправовое регулирование сделок международного лизинга, является Оттавская конвенция о международном финансовом лизинге 1988 г., разработанная под эгидой УНИДРУА (далее - Оттавская конвенция 1988 г., или Конвенция) < 1>.
--------------------------------
< 1> Об этом международном документе, в частности, см.: Кабатова Е. В. Лизинг: правовое регулирование, практика. М., 1998; Савранский М. Ю. Значение Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге и проблемы ее применения в России // Международное частное право. Современная практика: Сб. статей / Под ред. М. М. Богуславского и А. Г. Светланова. М., 2000. С. 83 - 109.
Оттавская конвенция 1988 г. готовилась рабочей группой в рамках UNIDROIT (УНИДРУА) - Международного института по унификации частного права, находящегося в Риме. Римский институт является авторитетнейшим учреждением в сфере унификации международного частного права и специализируется в основном на разработке конвенций и модельных актов, содержащих унифицированные нормы в сфере договорных обязательств.
Работа по подготовке проекта Конвенции началась в 1974 г. Группа, в состав которой вошли авторитетные юристы из разных стран, представители деловых кругов, банков, лизинговых компаний, проанализировала национальные нормативные акты различных стран по регулированию лизинга, материалы судебной и договорной практики, а также подходы к пониманию юридической природы лизинга.
По итогам изучения этих материалов был представлен первоначальный проект единообразных правил, вынесенный на обсуждение на 2-й сессии рабочей группы UNIDROIT, которая проходила в 1979 г. в Риме.
С самого начала авторы проекта исходили из признания лизинга трехсторонней сделкой sui generis, имеющей некоторые общие черты с известными правовыми институтами, например арендой, условной куплей-продажей, поручением, но ни при каких обстоятельствах к ним не сводимой. Попытки " подогнать" лизинг под какой-либо известный правовой институт каждый раз приводили к неразрешимым противоречиям, поскольку такой институт оказывался прокрустовым ложем для лизинга < 1>.
|
|
|
--------------------------------
< 1> Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник / Под ред. Е. А. Васильева, А. С. Комарова. М., 2005. С. 104 - 108 (автор раздела - Е. В. Кабатова).
В 1980 г. на 3-й сессии рабочей группы был решен вопрос о том, какую сделку лизинга можно считать международной. Критерием " международности" сделки договорились считать местонахождение предприятий - контрагентов лизингодателя и лизингополучателя - в разных странах. Местонахождение поставщика было признано не имеющим квалифицирующего значения.
В 1988 г. в Оттаве состоялась дипломатическая конференция, на которой был представлен проект Конвенции о международном финансовом лизинге. В работе конференции, на которой 26 мая 1988 г. Конвенция была принята, участвовали представители 55 государств, в том числе и СССР. Конвенцию подписали 14 государств < 1>. Она вступила в силу 1 мая 1995 г., для России - с 1 января 1999 г. < 2>.
--------------------------------
< 1> Бельгия, Чехия, Финляндия, Франция, Гана, Гвинея, Италия, Марокко, Нигерия, Панама, Филиппины, Словакия, Танзания и США.
< 2> В настоящее время участниками Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге являются 10 государств: Франция, Италия, Нигерия (вступила в силу с 1 мая 1995 г. ), Венгрия (с 1 декабря 1996 г. ), Панама (с 1 октября 1997 г. ), Латвия (с 1 марта 1998 г. ), Россия (с 1 января 1999 г. ), Белоруссия (с 1 марта 1999 г. ), Узбекистан (с 1 февраля 2001 г. ), Украина (с 1 июля 2007 г. ). Текущий статус Конвенций УНИДРУА поддерживается на официальном интернет-сайте Института: www. unidroit. org.
Основная идея Конвенции, провозглашенная в преамбуле, состоит в том, чтобы шире поощрять использование лизинга на межгосударственном уровне. Для этого важно устранить определенные правовые препятствия в отношении международного финансового лизинга оборудования, одновременно поддерживая справедливое равновесие между интересами различных сторон сделки.
Составители Конвенции могли бы свободно распределить права и обязанности по сделке между лизингодателем, лизингополучателем и поставщиком на основе беспристрастности, справедливости и коммерческой выгоды, достигнув этим некоего идеального баланса интересов. Однако принятый текст Конвенции во многом отражает сложившуюся практику национального и международного лизинга, в том числе и в этой части. В ином случае практический эффект от Конвенции был бы меньшим.
|
|
|
Среди задач Конвенции - сделать международный финансовый лизинг наиболее доступным. Этот тезис адресован в первую очередь тем странам, компании которых имеют острую потребность в инвестициях, поскольку возможность ввоза лизингового оборудования из-за рубежа во многом обусловлена наличием правовых гарантий для собственности иностранных лизингодателей.
Формулировка преамбулы Конвенции о том, что " правовые нормы, регулирующие традиционный договор аренды, нуждаются в адаптации к самостоятельным трехсторонним отношениям, возникающим из сделки финансового лизинга", - отредактированный в ходе работы над проектом вариант. Сначала на месте слов " нуждаются в адаптации" были слова " не пригодны".
Хотя предыдущая формулировка и в большей мере соответствовала действительному положению дел, замена слов свидетельствовала скорее о нежелании в какой-то степени умалить национальные законодательства, а также поставить под сомнение их соответствие современным потребностям экономического развития.
Необходимость установления единообразных норм хотя бы по существенным аспектам регулирования международного лизинга была очевидна, однако понятно было и то, что унификация всех его аспектов невозможна. Поэтому важнее было выявить основные принципы международного финансового лизинга, сформулировать понятие лизинговой сделки и выявить ее характерные признаки, поскольку учитывалось, что на основе норм Конвенции будет создаваться новое национальное законодательство о лизинге в различных странах, многие из которых не являются участниками Конвенции < 1>.
--------------------------------
< 1> Один из разработчиков Конвенции отмечал, что ее шансы на успех только увеличились бы при " ее концентрации на ограниченном ряде основных моментов, способных к выполнению нетипичной природы сделок финансового лизинга, а не при ее стремлении добиться системной унификации всех юридических аспектов по предмету" (Stanford M. J. Ibe UNIDROIT Convention on International Financial Leasing. Report. New Delhi, 4/5 February 1994. P. 13).
При этом отмечается, что самый значительный недостаток существующих национальных правовых систем, преодолеть который была призвана Конвенция, заключался в " невозможности этих правовых систем признать особую трехстороннюю взаимосвязь, которую привносит с собой финансовый лизинг оборудования" < 1>.
--------------------------------
< 1> Stanford M. J. Op. cit.
Так, в России и во многих странах СНГ трехсторонний комплекс лизинговых отношений включает два юридически не связанных договора: договор купли-продажи между поставщиком и лизингодателем и договор аренды (вернее, собственно договор лизинга как разновидности аренды) между лизингодателем и лизингополучателем. Такая конструкция, во-первых, не признает тот факт, что лизингополучатель является предполагаемым пользователем покупаемых товаров и, соответственно, лицом, самым непосредственным образом заинтересованным в выполнении обязательств, возлагаемых на поставщика. Во-вторых, на лизингодателя налагаются ряд обязательств по выполнению операций непосредственно с оборудованием, которые не свойственны его функциям финансиста.
Одной из отправных точек Конвенции является определяющая роль лизингополучателя - он является инициатором всей сделки, выбирает оборудование, поставщика и несет практически все риски собственника, не являясь таковым юридически. Ей корреспондирует иного рода роль лизингодателя, чье участие в сделке сведено к предоставлению финансирования. Срок, на который заключается договор лизинга, должен позволять лизингодателю вернуть свои капиталовложения в оборудование, т. е. должен приближаться к сроку амортизации оборудования.
Конвенция состоит из 25 статей, сгруппированных в три главы: гл. I " Сфера применения и общие положения", гл. II " Права и обязанности сторон", гл. III " Заключительные положения".
Конвенция базируется на ряде принципиальных положений. Красной нитью через многие нормы Конвенции проходит принцип неразрывности договоров поставки и собственно лизинга и признания их единой трехсторонней сделкой (ст. ст. 1, 5, 8, 10, 11). Второй общий принцип, во многом производный от первого, - принцип установления баланса интересов сторон при определяющей роли лизингополучателя как инициатора сделки и " фактического" собственника оборудования. Из этого вытекают положения об одобрении условий договора поставки лизингополучателем и ответственности последнего в отношении оборудования перед третьими лицами, уведомлении поставщика о лизинговом предназначении имущества и его ответственности перед лизингополучателем (ст. ст. 1, 8, 10). Конвенция закрепляет принцип компенсационной роли лизинговых платежей - они должны позволить арендодателю вернуть свои вложения в оборудование (п. 2 ст. 1).
В Конвенции установлены ряд принципов, определяющих предметно-целевые ограничения в ее применении: по видам имущества (п. 1 " а" ст. 1) и неприменение Конвенции к потребительским сделкам (п. 4 ст. 1); приоритет вещных прав лизингодателя перед правами кредиторов лизингополучателя (ст. 7); надлежащая забота о полученном в лизинг оборудовании и использовании его разумным образом (ст. 9); надлежащее исполнение обязательств сторонами и установление соразмерных мер воздействия на контрагента, их не исполняющего, вплоть до расторжения договора с компенсацией понесенных другими контрагентами убытков (ст. ст. 12, 13) и др.
Указанные принципы Конвенции находят свое отражение при закреплении в ней прав и обязанностей участников лизинговой сделки.
Лизингодатель обязан:
- заключить по спецификации лизингополучателя договор поставки с поставщиком;
- заключить договор лизинга с лизингополучателем;
- обеспечить правовое состояние, при котором спокойное владение лизингополучателя не будет нарушено лицом, имеющим преимущественный титул или право либо заявляющим о преимущественном титуле или праве и действующим по уполномочию суда, если только такой титул, право или претензия не являются результатом действия или упущения лизингополучателя.
Лизингодатель освобождается от ответственности за нарушение спокойного владения также в том случае, если такое нарушение явилось результатом грубой небрежности, упущения или умысла самого лизингополучателя.
Последнее положение стало единственной нормой Конвенции, в отношении которой любое присоединяющееся государство вправе сделать заявление и заменить его положениями своего внутреннего права (ст. 20 Конвенции). Этим правом, сделав соответствующие заявления в отношении п. 3 ст. 8, воспользовались Россия и Франция.
Лизингополучатель обязан:
- проявлять надлежащую заботу в отношении имущества, использовать его разумным образом и возвратить лизингодателю (если договором не предусмотрена покупка лизингополучателем этого имущества) в том состоянии, в котором оно ему было передано с учетом естественного износа (ст. 9 Конвенции);
- своевременно выплачивать периодические платежи лизингодателю за пользование оборудованием.
Лизингополучатель вправе:
- до получения надлежащего оборудования приостановить периодические платежи (п. 3 ст. 12);
- расторгнуть договор лизинга или отказаться от оборудования, если оборудование не поставлено или поставлено с просрочкой или не соответствует условиям договора поставки (п. 1 ст. 12);
- в случае расторжения договора лизинга получить обратно любые периодические платежи, выплаченные авансом (п. 4 ст. 12).
При этом в п. 5 ст. 12 установлено, что " лизингополучатель не вправе предъявлять лизингодателю никаких других претензий за непоставку, просрочку в поставке или поставку не соответствующего условиям договора оборудования, если только это не явилось результатом действия или упущения лизингодателя". Этим пунктом усиливается положение о том, что лизингополучатель может отказаться от оборудования или расторгнуть договор лизинга в случае непоставки, или поставки с просрочкой, или не соответствующего условиям договора оборудования, но не может предъявлять лизингодателю каких-либо иных претензий. Такая возможность у лизингополучателя появляется только в том случае, если причина для предъявления претензии - непоставка, несвоевременная поставка или поставка несоответствующего условиям договора оборудования - возникла в результате действий или упущений самого лизингодателя.
Вместе с тем предъявление каких-либо претензий лизингодателю не препятствует лизингополучателю предъявлять претензии поставщику в соответствии со ст. 10 Конвенции (п. 6 ст. 12).
Как известно, в традиционном договоре аренды арендатор вправе предъявлять арендодателю претензии в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения последним своих договорных обязательств. В случае с лизингом, исходя из принципа " лизингодатель не несет перед лизингополучателем никаких обязанностей, связанных с имуществом" (ст. 8 Конвенции), стала очевидной необходимость логического продолжения этого начала при обеспечении завершенности самой правовой конструкции лизинга. Поэтому была сформулирована норма, согласно которой эти обязанности возложены на поставщика. Статья 10 Конвенции закрепила, что " обязанности поставщика по договору поставки распространяются и в отношении лизингополучателя, как если бы последний являлся стороной такого договора, а оборудование поставлялось непосредственно ему". Таким образом, данной статьей была введена фикция наличия договорных отношений между поставщиком и лизингополучателем, позволившая возложить на поставщика обязанности, связанные с оборудованием, по отношению к лизингополучателю.
Возможность лизингополучателя обращаться непосредственно к поставщику ограничена в двух случаях: во-первых, поставщик не несет ответственность за один и тот же ущерб перед лизингодателем и лизингополучателем; во-вторых, лизингополучатель не наделяется правом прекращать действие договора поставки или его аннулировать без согласия лизингодателя.
Для закрепления прав лизингополучателя, установленных в ст. 10 Конвенции, в ст. 11 включено условие, согласно которому договор поставки не может изменяться таким образом, чтобы нарушались права лизингополучателя, если только он сам не согласился на такие изменения.
Отличное от договора традиционной аренды распределение прав и обязанностей между участниками лизинга и наличие третьего " фигуранта" предопределили и особое разделение мер ответственности. Итак, по общему правилу " лизингодатель освобождается от ответственности перед лизингополучателем в отношении оборудования, если иное не установлено в Конвенции или договоре лизинга". Из этого правила есть исключение: " лизингодатель несет ответственность перед лизингополучателем за убытки, причиненные вследствие того, что лизингополучатель при выборе поставщика и оборудования " полагался на опыт и суждение лизингодателя". Данное изъятие обусловлено тем, что, хотя в подавляющем числе случаев лизингополучатель самостоятельно выбирает поставщика и оборудование, в ряде случаев лизингодатель может помочь ему это сделать, и такая возможность допускается в п. 2 " а" ст. 1 Конвенции. Если это происходит - лизингополучатель " полагается на опыт и суждение лизингодателя", - то вполне естественно возложить на лизингодателя неблагоприятные последствия его " советов".
Лизингодатель также освобождается от ответственности перед третьими лицами " в случае причинения оборудованием вреда их жизни, здоровью или имуществу".
Конвенция устанавливает последствия нарушения договора лизинга лизингополучателем. Как и в Венской конвенции 1980 г., возможные нарушения разделены на две группы - существенные и несущественные.
Несущественное нарушение договора лизингополучателем дает лизингодателю право требовать причитающиеся ему невыплаченные периодические платежи, а также понесенные убытки (п. 1 ст. 13).
При существенном нарушении договора лизинга лизингополучателем лизингодатель вправе также требовать досрочной выплаты сумм будущих периодических платежей или расторжения договора (п. 2 ст. 13).
В п. 4 ст. 13 установлено следующее соотношение мер правовой защиты, предоставленных лизингодателю при существенном нарушении договора лизингополучателем: в случае расторжения договора лизинга лизингодателем он не вправе требовать досрочной выплаты будущих периодических платежей, однако при исчислении суммы убытков лизингодатель может включить в нее сумму таких периодических платежей.
7. 3. Применение Оттавской конвенции УНИДРУА 1988 г. и
вопросы коллизионного регулирования
Сфера действия Оттавской конвенции 1988 г. по кругу лиц определяется в ст. 3, исходя из местоположения субъектов сделки международного финансового лизинга и их отношений с государством - участником Конвенции.
При определении международного характера лизинговой сделки в качестве критерия Конвенция закрепила факт нахождения двух ключевых (из трех) ее участников - лизингодателя и лизингополучателя - в разных государствах. В противном случае сделка не признается международной с точки зрения Конвенции. Местонахождение поставщика при этом не имеет значения.
Такое разграничение субъектно-территориальной сферы применения Конвенции к сделке финансового лизинга, которая может считаться международной, близко, в частности, к Венской конвенции 1980 г.
Мотивом придания квалифицирующего значения лизинговому соглашению (в узком смысле слова) стало нежелание излишне ограничивать сферу применения Конвенции, однако такой подход был частично отвергнут комитетом правительственных экспертов, который с учетом имеющихся в Конвенции положений п. 1 ст. 10 посчитал, что недопустимо полностью игнорировать связь местонахождения поставщиков с государством - участником Конвенции. В противном случае сомнительной становилась эффективность прав лизингополучателей по отношению к поставщикам. Поэтому в п. 1(а) ст. 3 Конвенции было закреплено положение, что для применения Конвенции (минуя коллизионные нормы) места деятельности трех субъектов сделки международного финансового лизинга (включая поставщика) должны находиться в странах - участницах Конвенции.
В п. 2 ст. 3 Конвенции уточняется, что, если сторона имеет более, чем одно " коммерческое предприятие", для целей Конвенции будет учитываться то из них, которое " в наибольшей степени связано с соответствующим договором и его исполнением с учетом известных сторонам обстоятельств или предполагаемых ими в тот или иной момент до заключения или при заключении данного договора". Подобное уточнение в свою очередь создает неясность другого рода. Так, например, если один офис компании более тесно связан с заключением договора, а второй - с его исполнением, то нерешенным остается вопрос о том, какой из них следует считать " коммерческим предприятием" компании. Однако определенным преодолением этого затруднения выступает учет субъективного фактора - осведомленности контрагентов об этих фактах до момента подписания договора.
Таким образом, вторым необходимым условием применения Конвенции является определенная связь всех субъектов " лизинговой сделки" либо входящих в нее договоров - поставки и собственно лизинга с государством - участником Конвенции. Эта связь может проявляться в двух основных вариантах, из которых для применения Конвенции достаточно одного:
а) коммерческие предприятия, имеющие решающую связь с соответствующим договором, каждой из трех сторон сделки (арендодателя, арендатора, продавца), находятся в государствах - участниках Конвенции;
б) оба договора, входящие в лизинговую сделку (поставки и непосредственно лизинга), регулируются правом государства, являющегося участником Конвенции.
При первом варианте в государствах - участниках Конвенции она применяется непосредственно, независимо от действующих в этих странах коллизионных норм.
Второй вариант, при котором как договор поставки, так и договор лизинга регулируются правом одного из государств - участников Конвенции, не означает, что оба договора обязательно должны регулироваться правом одного и того же государства - участника Конвенции, ибо применение к договорам права любого ее участника приводит к применению Конвенции.
Данный вариант применения Конвенции на практике может проявляться в нескольких разновидностях: 1) стороны в силу автономии воли выбрали в качестве применимого права право государства - участника Конвенции (в этом случае обязательным будет применение Конвенции с учетом соответствующих законов о ее введении и оговорок, сделанных соответствующими государствами-участниками при ее подписании). По вопросам, Конвенцией не урегулированным, будут применяться нормы внутреннего законодательства; 2) стороны не выбрали применимое право либо оговорка о его выборе признана недействительной, и в силу определенных судом или арбитражем коллизионных норм либо иным образом подлежащим применению будет признано право государства - участника Конвенции.
Однако и при наличии соответствующих условий для применения Конвенции стороны в силу ст. 5 Конвенции могут отказаться от ее применения, что должно быть недвусмысленно выражено тремя участниками лизинговой сделки и закреплено ими в обоих договорах, ее составляющих.
Кроме того, если стороны не исключают применение Конвенции, в силу п. 2 ст. 5 они вправе отступать от ее положений либо вносить изменения в возможные их последствия с учетом особенностей конкретной сделки международного финансового лизинга, однако это не распространяется на конвенционные положения, регулирующие вопросы ответственности сторон (положения п. 3 ст. 8, подп. (б) п. 3 и п. 4 ст. 13).
Особенностью национального коллизионного регулирования лизинговых отношений с иностранным элементом является то, что коллизионное право формировалось применительно к традиционным видам договоров, поэтому в большинстве правовых систем имеются лишь коллизионные нормы, устанавливающие применимое право для обязательств, которые рассматриваются как родовые по отношению к лизинговым.
При этом коллизионные подходы, закрепленные в международных конвенциях, и национальное коллизионное право разных стран в отношении выбора применимого права для обязательств, которые рассматриваются как родовые по отношению к лизинговым, совпадают не полностью.
В российском праве отдельная коллизионная норма, определяющая применимое право для договора финансового лизинга с иностранным элементом, отсутствует.
В соответствии с п. 2 ст. 1211 ГК РФ в этом случае применяется право страны, где учреждена, имеет место жительства или основное место деятельности сторона, являющаяся, по терминологии ГК РФ, арендодателем в договоре аренды. Поскольку договор финансового лизинга помещен в гл. 34 " Аренда" ГК РФ, коллизионная норма в отношении договора аренды может быть применена и к договору финансового лизинга как разновидности договора аренды. Такой же результат даст и использование общего коллизионного подхода, закрепленного в п. 9 ст. 1211 и отсылающего, при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве, к праву страны, с которой договор наиболее тесно связан. Данный коллизионный критерий совпадает с основными принципами, зафиксированными наиболее удачными региональными унификациями (Регламентом ЕС " Рим I" 2008 г., Межамериканской конвенцией 1994 г. ), а также " новыми" коллизионными законодательствами многих стран.
|
|
|
