 |
О сироте Бош–кюбюне и злом хане
|
|
|
|
Когда–то, в давнее время, жил в кочевьях одного хана сирота, по имени Бош–кюбюн. Ничего у него не было – ни своей юрты, ни скота, ни хорошего халата, был только черный бычок–двухлетка, лук да стрелы. А среди стрел была одна особенная: свистун–стрела; она со свистом летела, никогда мимо цели не попадала.
Отправился раз сирота Бош–кюбюн к озеру на охоту. Залез в камыши и стал ждать, когда слетятся птицы.
Долго ли, недолго ли он ждал, только слетелись на озеро птицы, большие и маленькие, – журавли, дрофы, гуси, кулики… Прицелился Бош–кюбюн и пустил свою свистун–стрелу. Полетела стрела и задела пятьдесят птиц по крыльям, семьдесят птиц по шеям, сто птиц по спинам… Вот сколько птиц за один раз подстрелил сирота Бош!
«Что мне делать с этой дичью? – думает Бош–кюбюн. – Отвезу–ка я их к хану да посватаюсь к его младшей дочке! »
Оседлал Бош–кюбюн своего черного бычка–двухлетку, навьючил на него всех птиц, а сам сверху уселся. Ударил он бычка по лопаткам – съежился бычок, ударил по копытам – завертел бычок хвостом, ударил по хребту – побежал бычок, да так быстро, что и удержать нельзя.
Приехал Бош–кюбюн к ханской ставке, развьючился, стал носить птиц в ханскую юрту. Направо кладет и налево кладет, наполнилась юрта доверху. Спрашивает хан Бош–кюбюна:
– Кто ты и зачем привез мне столько дичи?
Отвечает Бош–кюбюн:
– Я сирота, великий хан, зовут меня Бош–кюбюн. Нет у меня ни юрты, ни скота, сам я живу в твоих кочевьях, возле круглого озера. На этом озере я и настрелял столько дичи. А привез я тебе ее в подарок: она пригодится на свадебном пиру, ведь я хочу жениться на твоей младшей дочке!
Услышал хан такие слова – рассердился, затопал ногами, закричал:
|
|
|
– Эй, слуги! Схватите этого оборвыша, негодяя! Он осмелился свататься к моей дочери! Избейте его жестоко, а потом отвезите подальше в степь, в безлюдное место и бросьте там!
По ханскому приказу набросились слуги на сироту Боша, избили до полусмерти – еле дыхание в нем осталось – и отвезли в голую степь.
Лежит Бош–кюбюн, мечется, стонет, разум у него помутился – совсем недалеко смерть… Вдруг видит он – идет какой–то старик, совсем старый, с белой бородой, на палку опирается. Подошел он, осмотрел Бош–кюбюна и стал его лечить – какое–то питье ему дал, синяки растер, переломанные кости вправил. Совсем здоровым стал Бош–кюбюн.
– Ну, кюбюн, – говорит старик, – теперь ты здоровый и крепкий. Ступай в свои кочевья. А чтобы тебя больше не обижали, я научу, что надо делать. Если захочешь наказать кого–нибудь, скажи только: «Приклейся! » И тогда твоему обидчику не встать, пока ты не скажешь: «Поднимись! »
Обрадовался Бош–кюбюн, поблагодарил старика и поспешил в свои кочевья.
Бежит он и видит – ханский пастух пасет стадо телят. Захотел Бош–кюбюн посмотреть: правду ли сказал ему старик. Закричал он:
– Приклейся, ханский пастух, вместе со всеми телятами к земле!
И тотчас и пастух, и все телята прилипли к земле – лежат и кричат от страха.
«Правду сказал мне старик», – подумал Бош–кюбюн и крикнул:
– Поднимитесь!
Только произнес это слово – поднялись разом и пастух и телята.
«Теперь, – думает Бош–кюбюн, – проучу я хана! Так проучу, что он навсегда запомнит! »
Дождался он вечера, пробрался к ханской юрте и сказал:
– Приклейтесь к земле, хан и ханша, вместе с подушками и постелями!
Сказал и ушел.
На другой день поутру проснулись хан и ханша, хотели встать, а встать не могут. Закричали они слугам:
– Поднимайте нас!
Сбежались слуги поднимать хана и ханшу, а поднять не смогли. Кругом крик, шум:
|
|
|
– Хан и ханша к земле приклеились! Поднять их невозможно! Кто их поднимет?..
Чиновники, сановники, старшины кочевий бегают с места на место, кричат, руками машут. А сделать ничего не могут. Приказали читать молитвы. Молились, молились – никакого толку нет! Созвали тогда удгун–бе – гадалок и эмчи – лекарей. Удгун–бе гадают, эмчи лечат, а все никакого толку нет… Стали дергать хана и ханшу за руки и за ноги – никак оторвать от земли не могут. Собрались все знатные люди, все старики, стали держать совет: как помочь хану и ханше, как их поднять?.. Долго говорили, весь день говорили, всю ночь говорили – ничего не могли придумать…
В ту пору проходил мимо человек из дальних кочевий и сказал:
– Слышал я, что в кочевьях Могойту–хана живет прославленный эмчи. Он всякую болезнь как рукой снимает! Его привезите!
Стали чиновники, сановники и старшины думать: кого послать в кочевья Могойту–хана за эмчи? Место дальнее, путь опасный, врагов на пути немало. Говорят:
– Надо, видно, целый отряд послать!
Вдруг вошел Бош–кюбюн и говорит:
– Я поеду в кочевья Могойту–хана за эмчи!
Все обрадовались.
– Поезжай поскорее! – кричат.
Сел Бош–кюбюн на своего черного бычка–двухлетку. Ударил бычка по лопаткам – съежился бычок; ударил по копытам – завертел бычок хвостом; ударил по хребту – побежал бычок так быстро, что удержать нельзя.
Ехал Бош–кюбюн долго и приехал наконец в кочевья Могойту–хана. Разыскал эмчи и говорит:
– Приклеились к земле наши хан и ханша, вот и прислали меня за вами, премудрый и преславный эмчи, – не сможете ли вы помочь им в такой беде?
Эмчи важно говорит:
– Кроме меня кто же поможет? Разве есть второй такой эмчи, как я? Только я и могу помочь!
Надел эмчи свою белую шапку, надел белый халат, сел на белую лошадь и поехал вместе с Бош–кюбюном.
Ехали они, ехали, и когда завидели вдали ханскую ставку в степи, тогда стал эмчи бурчать, бормотать, на губах у него пена выступила.
– Сейчас все узнаю! – кричит. – Сейчас все расскажу! Сейчас подниму хана и ханшу!..
Бош–кюбюн слушает это, а сам думает: «А вдруг этот эмчи и в самом деле такой всемогущий? Надо будет проверить», – и сказал тихонько:
– Приклейся, эмчи, к земле вместе со своей белой лошадью!
|
|
|
Только сказал – прилип эмчи к своей лошади, а лошадь к земле. Испугался эмчи, закричал не своим голосом:
– Эй, кюбюн, стащи меня с лошади, я и сам прилип, как ваш хан!
Стал Бош–кюбюн помогать эмчи – еле смех удерживает.
– Нет, – говорит, – не могу я помочь вам, премудрый и преславный эмчи!
– Тогда беги скорее в ханскую ставку, зови сюда людей, пусть хоть стащат меня с лошади! – вопит эмчи.
Прискакал Бош–кюбюн на своем черном бычке к ханской юрте.
– Где же эмчи? – спрашивают его.
– Эмчи недалеко. Только с ним беда случилась: он сам к земле приклеился, – отвечает Бош–кюбюн. – Прислал он меня за вами, просит, чтобы спешили к нему на помощь!
Прибежали к эмчи ханские сановники и старшины. Стали его дергать. Дергали, дергали – не могли стащить с лошади, так крепко он приклеился к ней.
– Как нам помочь нашему хану, скажи, мудрый эмчи? – спрашивают его сановники и старшины.
– Не до вашего хана мне! – кричит эмчи. – Я и себе–то не могу помочь!..
Вернулись сановники и старшины к хану и доложили о том, что и сам эмчи приклеился к земле. Хан от страха и от злости последний ум потерял.
– Что хотите, то и делайте! – кричит. – Только поднимите меня!
Тогда ханские чиновники, сановники и старшины кочевий собрались опять на совет, подумали, потолковали и говорят:
– Надо кликнуть клич: кто избавит от беды хана и ханшу, выдать за того ханскую дочку и отдать половину всех богатств хана.
Спросили хана – согласен ли он? Хан вопит:
– На все согласен!
Кликнули клич, только никто не вызвался избавить хана и ханшу. Кликнули клич во второй раз – опять никто не вызвался. Кликнули клич в третий раз – вышел Бош–кюбюн и говорит:
– Я не удгун–бе и не эмчи, а все–таки попробую! Только сдержит ли хан свое слово?
Хан говорит:
– Сдержу, сдержу! Только помоги мне!
Бош–кюбюн говорит:
– Приведите сюда младшую ханскую дочку!
Как он велел, так и сделали. Тогда Бош–кюбюн сказал:
– Хан и ханша, поднимитесь!
Тотчас хан и ханша поднялись. Глянул хан на Бошкюбюна и закричал:
– Это тот негодяй, оборвыш, которого я за дерзость приказал избить до полусмерти и бросить в голую степь, чтобы он там погиб от голода! Как он здесь появился? Видно, плохо его избили! Эй, слуги, схватите его, отрубите ему руки и ноги!..
|
|
|
Кинулись было ханские слуги к Бош–кюбюну, а он сказал:
– Приклейтесь к земле, хан и ханша! Приклейтесь к земле, ханские слуги!
Только сказал – все тотчас и прилипли к земле. А Бошкюбюн с младшей ханской дочкой сели на черного бычка. Ударил Бош–кюбюн бычка по лопаткам – съежился бычок; ударил по копытам – завертел бычок хвостом; ударил по хребту – побежал бычок, да так быстро, что самому лучшему скакуну не догнать. Унес он Бошкюбюна и девушку далеко–далеко, и стали они жить дружно, весело и счастливо.
|
|
|
