 |
Глава 9. Раздельное питание.
|
|
|
|
Хорошо, что при сотворении человека обходились только законами природы, а не фантазиями.
Друзьяк
Если сыроедение стало почти религиозным движением, то раздельное питание скромно осталось уделом тихих единиц. Ясно помню: прочтя заразительные книги Надежды Семёновой, мы начали увлечённо клизмиться и чистить печень, оставив раздельное питание на потом. Оно и понятно: тут почистился – «заново родился», а там надо всю жизнь себя дисциплиной мучить…
Вообще, идея раздельного питания вполне логична: белкам для переваривания нужна, де, кислота, а углеводам – щёлочь; их смешение мешает перевариваться и тем и другим; желудок вынужден нарабатывать «двойное количество ферментов», а пища остаётся недопереваренной – отсюда и все проблемы в кишечнике, и каловые камни, ив общем всё плохо. А почему? Потому что, де, в природе звери белки с углеводами не смешивают, наедаются чем-то одним – что нашли.
Против практики РП я ничего не имею. Правда, если облопаться одной кашей без масла или употребить полторы курицы с зеленью, но без хлеба, тяжесть в животе ничем не отличается от «нераздельной». А вот с теорией РП проблема: тут за действительное выдана куча желаемого.
Прежде всего, звери в природе никогда не едят углеводы, отделённые от белков. Они бы, может, и ели, да взять негде: не бывает такой пищи! Даже зелень листьев содержит до 20% белков – как мясо. Зелёными коктейлями Вика Бутенко восполняет как раз нехватку белков. В белковом молоке полно углеводов и жиров. Орехи и зёрна – смесь белков, углеводов и жиров близко к «пропорции маточного молочка», а часто почти поровну. По этой причине Шелтон, основатель и первый гуру РП, счёл бобовые неприемлемой для нас пищей. Орехи и семечки почему-то не счёл.И теперешние авторы путаются, к какой же группе их отнести.
|
|
|
Химическая несуразность и упрямство вышеупомянутых семян, видимо, и породила споры среди раздельно питающихся. Кто-то ограничивался главным: не ешьте белки с углеводами. Кто-то добавлял: и с жирами. Кто-то отделил ещё и молоко, хотя кефир счёл прекрасным белковым продуктом. Сам Шелтон приводит девять правил несовместимости, отделив и дыню.Что же мне было делать? Отделял, хотя на дыню никогда не жаловался. Но эффекта так и не получил: как ни разделяй, но властвует аппетит! Меньше жрать так и не удавалось, скорее наоборот.
И вот перечитываю Шелтона, тут же вникая в современную биохимию пищеварения двух разных авторов. Им можно верить: у них всё доказывается экспериментально. И вижу: порой Шелтон исходил из ложных данных – просто потому, что многое тогда не было известно. Поэтому иногда противоречил сам себе. Видимо, сама основа и суть РП-теории – конфликт щелочной слюны и кислого сока желудка – в реальности не существует. Рассказываю.
Во-первых, слюна не щелочная. В среднем – рН 6,6. Треть слюны имеет рН 5.8, ещё половина 6,4. И только для нейтрализации резких кислот, острот или горечей выделяется много жидкой слабощелочной слюны с рН до 7,8. Ферменты слюны – α-Амилаза (её много) и мальтаза (очень мало) – оптимально работают соответственно при рН 6,7 и 6,0. Щелочная слюна как раз и помогает создать эту слабокислую среду, если во рту какой-нибудь незрелый фрукт.
Во-вторых, слюна вовсе не обязана переваривать углеводы. Амилаза просто рубит крахмал на куски – на глюкозу она его крошить не умеет. В желудке наша булочка пропитывается кислотой не сразу, и амилаза успевает помахать топором, но не долго. Хлебнув солянки, она инактивируется. Других углеводных ферментов в желудке нет. Кислота частично гидролизует сложные сахара, но 80% углеводов проходят в тонкий кишечник целенькими.
|
|
|
Шелтон сетует:«Кислота, выделяемая в желудке для переваривания белков, препятствует усвоению крахмалов».Увы, тут нет проблемы: крахмалы перевариваются в кишечнике. Там их ждёт куча специальных ферментов. А где же им быть? Именно кишечник – орган окончательного расщепления и всасывания простых молекул. Желудок вообще всасывает немного веществ из самых простых. Даже белки разрушает лишь первично и немного. И это в третьих.
И вот что особенно характерно:о кишечном пищеварении Шелтон почти не говорит. Он целиком сосредоточен на слюне, желудке и желудочном соке. Именно к желудку он постоянно относит слово «усвоение», будто поджелудочной железы не существует и кишечник занят тупым выбрасыванием остатков. Может, в сороковых годах так и полагали?..
Но сейчас полагают иначе. По всем биохимическим процессам желудок – место складывания, размягчения и санитарной обработки пищи, а место расщепления и усвоения – кишечник. Вообще, главная роль слюны, пищевода и желудка – обезвредить то, что входит внутрь. Патогенные микробы гибнут именно в кислой среде.
Пытаясь обосновать идею «пищевого конфликта», Шелтон явно не находит достаточно подтверждений, и потому не в силах избежать неувязок. «…Неверно, что желудочный сок всегда резко кислый. Иногда он сильно кислый, а иногда слабокислый в зависимости от характера потребляемой пищи». Но слабокислый – вовсе не «щелочной для крахмалов». «… В процессе переваривания крахмала мы имеем почти нейтральный желудочный сок. Затем, после завершения усвоения крахмала, для усвоения белка выделяется очень кислый желудочный сок». Выходит, желудок сразу заметил крахмалы, а белки не заметил?.. А если съесть один крахмал, то – заходите, ботулизмы добрые, берите, что хотите! «Если пшеница потребляется отдельно, будет выделяться сок с низким содержанием соляной кислоты, но с богатым содержанием пепсина». Если так, то пепсинам (а их целая группа) будет нечего делать – они работают только в самом «очень кислом соке», при рН 1,5 – 2,0.
В общем, не запутаться трудно. Шелтону, видимо, это не удалось. В одном я согласен без оговорок: «То, что скомбинировала сама природа, природа же и может усвоить. Но то, что может скомбинировать человек, она часто находит неусвояемым». Уж это точно: мы такого накомбинировать можем – родная мама не раскомбинирует!
|
|
|
Вот ещё интересные данные.
В соке желудка много чего кроме кислоты, и он концентированнее плазмы крови. Его осмотическое давление выше, поэтому из него не всасываются, а скорее выдавливаются в кровь простые вещества типа органических кислот, аминокислот, глюкозы, спирта.
Синтез соляной кислоты – процесс аэробный, требующий много кислорода, и при гипоксии он прекращается. У нас – постоянная частичная гипоксия из-за щелочной крови. Не отсюда ли наши проблемы с желудком?.. К ним мы ещё вернёмся.
В нижней части желудка, на выходе, вырабатывается очень слизистый и нейтральный секрет. Это «аналог слюны», нужный для облегчения«глотания» порции химуса в двенадцатиперстную кишку. Он уменьшает кислоту химуса. А окончательно его ощелачивает секрет поджелудочной железы, в основе коего сода (NaНСОз).
Интересно, как сложно и тонко регулируется секреция кислоты и ферментов в желудке. Сначала она определяется общим видом, приятностью и соблазнительностью трапезы, причём довольно жёстко. Это – «мозговая фаза пищеварения». Ох, зря, зря мы её недооцениваем.Любой облом и разочарование – ну, там, муха в борще или курящая соседка – тут же резко останавливают секрецию! «Спасибо, уже не хочется…» А уж раздражение, обида или гнев просто блокируют пищеварение напрочь. Висцеральщик вам наглядно покажет: от обиды поджелудка просто спазмируется – твердеет. А от постоянного напряга спазмируются и печень, и желчный, и желудок. Это я знаю не теоретически: люблю покряхтеть под руками висцеральщика.
Вторая и третья фазы – желудочная и кишечная – связаны вместе и нервами, и гормонами, и химией самой еды.Тут всё постоянно управляет всем. Железы желудка «осматривают» пищу и подстраиваются, корректируют свою работу. Мало того: желудком управляет и кишечник. Не понравилась желудочная «продукция» - командует наверх усилить или ослабить синтез кислоты и ферментов. Особенно тормозится синтез кислоты, если в кишечник попадает слишком кислая пища – из-за недоработки «обиженной» поджелудочной.
|
|
|
Вспомним: желудочные ферменты адаптируются к определённой пище. Почему бы также не адаптироваться и кишечным? У нас в загашнике море неиспользованных генов! И вот это могло бы стать смыслом РП. Да только на адаптацию к пище нужен месяц, а не четыре часа между завтраком и обедом. Так что, хваля опыты Павлова, Шелтон продолжал довольствоваться средне-общей адаптацией своих пищевых реакций.
Здесь намного эффективнее живые коктейли Вики Бутенко, если питаться именно ими. Может быть, как раз эта биохимическая адаптированность и виновата в главных эффектах приверженцев блендерного сыроедения?.. Но это уже не РП, а почти что моноедение – питание однотипным продуктом. Ох...Можно, я пропущу эту тему?..
Итак, мы видим: теория РП базировалась на неверных представлениях. Но свои плюсы в нём есть. Кое-кто дотошный всё-таки станет лопать меньше, потому что одинокая каша далеко не столь обворожительна, как каша с салатом, курочкой-гриль, соусом, булочкой и кофе. Но главную пользу этот раздельноед получит, отказавшись от молочного. И хотя всё это можно делать и без РП, но РП заставляет думать о своём здоровье – и за это ему особое спасибо. Спасибо всем теориям, которые заставляют нас искать свои пути здоровья!
Глава 10. Атеросклероз – не приговор!
Атеросклероз – зарастание стенок сосудов холестериново-кальциевыми бляшками.Особо страшно, если зарастают коронарные сосуды – те, что питают само сердце. Увертюра – ишемическая болезнь, финал – инфаркт. А если склеротизировались сосуды мозга – инсульт. Холестерин и Кº откладывается и в суставах, в позвоночнике, мышцах, связках, но это не так страшно. Медицина мира героически исследует эту беду, виновную чуть не в половине смертей. Сегодня мы верим в две теории атеросклероза: холестериновую, очень старую, и более молодую – перекисную, или оксидантную. Все пытаются бороться с лишним вредным холестерином, одновременно пия антиоксиданты, дабы нейтрализовать свободные радикалы.
Факт: ни то, ни это ситуацию не меняет. Ни там, ни там нет ответа на главный вопрос: почему организм с возрастом накапливает ненужный холестерин и оксиданты? И почему у якутов, чередующих мясо с салом, холестерина в крови так мало?! И почему его также мало у нахичеванцев, у которых роль борщаиграет шашлык из барашка?.. Наши академики даже изобрели «теорию холестериноза», согласно коей накопление холестерина – сколь неизбежный, столь и благой механизм, обеспечивающий нам спокойное и тихое умирание по законам природы. То есть, долгожителей вроде как и нету, и не фиг напрягаться – всё равно умрём в 70 лет!
|
|
|
Друзьяк не согласился, напрягся – и очень убедительно разгадал эти загадки. Оказалось, обе упомянутых теории замечательно ложатся в его «теорию кислой крови».И парадоксальность холестеринового обмена – тоже.
Холестериновая теория пытается бороться со следствием, симптомом: избытком холестерина. Как и большинство врачебных теорий, она явно произрастает из смотрения в цифры анализов, и вопросом «почему?» не задаётся.
Холестерин (он же холестерол, ХС) нерастворим в воде и в плазме крови, поэтому до клеток доносится специальными липопротеидами (ЛП, жиро-белками) – «двуликими» молекулами. Жировым концом они контачат с холестерином, а водяным – с мембранами клеток. Их два типа: «неплотные» и «плотные». Неплотные ЛП – курьеры: доставляют ХС в клетки. Если в крови их много, это считается причиной атеросклероза. Плотные ЛП – ассенизаторы: забирают лишний ХС и несут на вторичную переработку в печень. Их число пытаются увеличить.
Но холестерин – вовсе не мусор! Его жаждет каждая клетка: без него не построишь мембраны с их избирательной проницаемостью. Не передашь нервные сигналы. Он – сырьё для желчных кислот, для важнейших гормонов и витамина Д, важный фактор иммунитета. Поэтому печень, кишечник, почки, надпочечники и половые железы нарабатывают его постоянно, причём львиную долю – 80% от общего количества.
С пищей поступает всего пятая часть холестерина. Но именно на неё обрушиваются все страшилки медиков: не ешьте жирного, мяса, яиц, сливочного масла, сладкого, солёного…По их логике, у сыроедов должен быть ноль холестерина. Но у них – норма. Вегетарианцы не должны болеть сосудами, а они болеют. Американцы шарахаются от холестерина, как от чумы, и продукты покупают бесхолестериновые, измеряя свою кровь прямо в магазинах – и что?.. А эскимосы с гренландцами должны холестерином захлёбываться, но у них его меньше нормы. А у молодых нахичеванцев – половина нормы. А у стариков – треть!
Факт: число инфарктов прямо зависит от содержания холестерина в крови – но не в пище. Наш организм повышает его сам. Но именно в нашей среде. А в районах долгожительства – не повышает! Почему?! – вот в чём вопрос!
Все знают о гомеостазе – самоподдержании постоянства внутренних параметров. Мы почему-то привыкли его идеализировать. Мол, живи, как хочешь – умный организм разберётся и всё вернёт к нужным пределам. Но вспомним пищевую адаптацию: всего месяц, и новый состав ферментов. Так же адаптируется к среде и химия крови. Наша полуторная доза эритроцитов – норма в горах. Наш минимум глюкозы в крови – чуть не максимум для чукчей. Что русскому гипогликемия, то чукче – кайф. Наша половина кальция в крови – норма для японца. И по холестерину японская норма на 10% меньше нашей.
Возьмём женскую «норму» роста холестерина по годам: до 25 лет – 1800 мг/л, до 40 – 2100, до 50 – 2500, до 60 – 2800, за 60 – 2950. А сосуды начинают склеротизироваться уже при 2400 мг/л. Люди умирают молодыми. Но по «теории холестериноза» это не беда –всё природно и замечательно! Вывод: средние медицинские «нормы» больно развитых стран – не нормы для здорового организма. Разве мы здоровы? И кто сказал, что наша среда оптимальна для человека?
Перекисная теория во всём винит активные формы кислорода, оксиданты. Они, мол, и повреждают внутренний эпителий артерий – тут и рождаются бляшки. Они же могут повреждать и самих ЛП-курьеров, окисляя их белки. И тогда лейкоциты, наевшись этого мусора, застревают в бляшке и пропитываются ХС – так бляшка и растёт. Предлагается пить антиоксиданты.
И опять нет ответа: почему же сам организм не справляется с оксидантами?.. Это не интересно в принципе. Похоже, медики не в состоянии принять саму идею, что в норме человек здоров самодостаточно. Их реальность: человек болен в виду природного несовершенства, и здоровым быть не может в принципе.
Основных оксидантов (свободных радикалов) указывается три: гидроксил (ОН-), пергидроксид (НО2-) и супероксид (О2-). Гидроксилы – обычные ионы плазмы, могут соединяться в перекись водорода Н2О2 – вещество для клеток небесполезное. Пергидроксид схлопывается в ту же перекись, едва образовавшись. Так что единственный реальный оксидант – супероксид.
Именно для его обезвреживания у нас и существует антиоксидантная система: фермент супероксиддисмутаза. Проблема только в том, что он явно буксует, не дорабатывает. Когда в пище достаточно антиоксидантов – витаминов Е, Р, С – то ещё ничего. А в феврале-марте их меньше, и число инфарктов растёт. Что же ему нужно для нормальной работы?
Супероксиддисмутаза превращает два супероксида в ту же безвредную перекись: 2(О2-)+ 2(Н+) =Н2О2 + О2. Как видим, для этого ему нужны протоны. (Н+) – его инструмент. Прочие антиоксиданты тоже используют протоны: без них кислород не усмирить.
Очень похоже, что наша антиоксидантная система создана и запрограммирована на преобладание протонов. А в нашей крови – один протон на шесть гидроксилов! Потому и приходится витаминами напихиваться. Но если так, нам достаточно убрать всё, что ощелачивает кровь, и насытить её протонами. Антиоксидантом в норме должна быть сама кровь. И якуты с нахичеванцами это прямо подтверждают. А пока кровь щелочная, все виноградные косточки с шиповниками – тот же труд Сизифа.
Напомню: спирт даёт протоны, становясь уксусной кислотой. Атеросклероз у пьющих – редкость, это известно. Французы пьют много вина и умирают от инфаркта втрое реже американцев, хотя у тех меньше ХС в крови.
Но вернёмся к холестериновой теории. Что же заставляет наш ХС нарабатываться выше всяких нужд, а потом искать пятый угол в сосудах?..И почему так мало ХС у долгожителей Чукотки? Если плясать от протонов, проясняется и это.
ЛП-курьеры, несущие ХС, захватываются холестериновыми рецепторами на мембранах клеток. И те, и другие в целом заряжены отрицательно. В щелочной плазме крови, при избытке отрицательных ионов, рецепторам труднее определять и захватывать ЛП-курьеров. Клетки сигналят: дайте ХС! Гипоталамус командует печени: выдать! И холестерин подскакивает. Это первый сбой.
Второй – в самой клетке. Протащив туда ХС, ЛП-курьеры должны его отщепить. И опять это возможно только в кислой среде. Протонные помпы включаются – а протонов мало! Холестерин не отдаётся, клетки опять тормошат гипоталамус, тот – печень, и мы снова вздыхаем над цифрой анализа. А поскольку с возрастом кровь ощелачивается всё сильнее, то и холестерина становится всё больше.
В Нахичевани и Якутии вода мягкая, а кровь кислая. Это и есть среда, самая благоприятная для холестеринового обмена.
Зачем тогда нужны ЛП-ассенизаторы? Просто для завершения циклов ХС-обмена. По сути, эти частицы – кладовщики-снабженцы. Они собирают излишки ХС, соединяют их с жирными кислотами, хранят в себе и распределяют куда надо: часть – тем же ЛП-курьерам, часть – обратно в печень, для синтеза желчных кислот. Чем кислее кровь, тем меньше проблемных ЛП-курьеров и больше безвредных ЛП-снабженцев. Кстати, чтобы соединить ХС с жирными кислотами, снабженцам тоже нужны протоны.
И вот тут пора вспомнить о кальции. Атеросклероз похож на кальциноз – отложения кальция. Почти в любой фиброзной бляшке есть либо фосфаты кальция, либо известняк. У жителей особо карбонатных областей и у любителей молока артерии кальцинируются сплошь. Вены, кстати – нет. В них кровь кислее от углекислоты, вот и не кальцинируются.
Напомню: кальций сам по себе не откладывается. Обе соли выпадают в осадок только в щелочной среде и если они в избытке. По-моему, этого уже достаточно, чтобы увидеть причины атеросклероза! Но кальций – ещё и тромбообразователь. Его соли применяют для повышения свёртываемости крови. На фоне эффекта ощелачивания и отложений – просто супер, три в одном! А недавно обнаружено: избыток кальция в клетках блокирует действие некоторых препаратов для снижения давления, и даже нитроглицерин. Отсюда – новые исследования и новые препараты для разблокирования блокирования…
Но есть способ проще и лучше. В крови долгожителей 48-50 мг/л кальция, а у нас – 125-140. У них рН крови 6,9, у нас – 7,4. Не буду больше говорить вам, что надо делать, дабы не услышать, куда мне надо идти.
|
|
|
