 |
Эллен Шрайбер. Королевская кровь. Поцелуй вампира – 6. Издательства: Эксмо, Домино, 2010 г. . Благодарности. 1. Срочное письмо
|
|
|
|
Эллен Шрайбер
Королевская кровь
Поцелуй вампира – 6
Издательства: Эксмо, Домино, 2010 г.
Твердый переплет, 320 стр.
ISBN 978-5-699-43472-5
Аннотация:
Летние каникулы удались на славу. Но вот пришла осень. Рэйвен Мэдисон пора возвращаться в школу, и она уже не сможет проводить сонные дни и бессонные ночи со своим возлюбленным вампиром.
Однако гораздо страшнее то, что в город прибывают родители ее Александра. И не просто погостить. Они намерены продать свой особняк и увезти сына в Европу.
В жилах этих людей течет кровь королей Румынии, их предки принадлежали к самому высшему обществу. Поэтому вряд ли они согласятся, чтобы их родовитый и бессмертный отпрыск женился на девушке, не способной похвастать ни аристократическим происхождением, ни хотя бы принадлежностью к вампирам.
Эллен Шрайбер
Королевская кровь
Моему мужу Эдди, с любовью и вампирскими поцелуями
Добро пожаловать в нашу семью.
Миссис Стерлинг
Благодарности
Я хотела бы выразить благодарность за бесценные наставления и участие в моей писательской карьере следующим изумительным людям — Кэтрин Тиген, Элен Левин и Джулии Лэнски.
А также, конечно, всем членам моей чудесной семьи, родичам и свойственникам — папе, маме, Марку, Бену, Джерри, Хэнку, Венди, Эмили и Максу — за их поддержку.
1. Срочное письмо
Письмо появилось таинственным образом. Воображение рисовало мне рассыльного в виде загадочной фигуры, укрытой под древним черным плащом с капюшоном и незаметно проскальзывающей в железные ворота особняка. Возможно, он прибыл к жилищу Стерлингов, похожему на дом с привидениями, на катафалке или перелетел ограду в обличье летучей мыши.
|
|
|
Обычно к наступлению сумерек почтовый ящик, торчавший в конце длинной извилистой подъездной дорожки, был пуст, как незанятый гроб. Стало быть, письмо кто-то мог незаметно подбросить в те часы, которые я проводила в мансарде, прижимаясь к бледным, как у мертвеца, но полным жизни губам моего возлюбленного.
Прошло несколько недель с того дня, как мы с Александром вернулись из Хипарьвилля, где пережили рискованные приключения. Возлюбленный не укусил меня, но все же заставил ощутить себя частью потустороннего мира.
В это время мы фактически начали жить вампирской жизнью, ни на что не отвлекаясь. У меня не было необходимости отрываться от дневного сна ради занятий в школе. Вокруг не крутились ни Тревор Митчелл, который вечно ко мне цеплялся, ни прочие ученики нашей школы, высмеивающие мою манеру одеваться. Не было ни вампиров, таящихся на кладбище и желающих испортить нам с Александром свидание под звездами, ни малолетнего кровососа, норовящего приобщить к своему миру моего младшего братишку и его друга. Отделавшись от мстительных Максвеллов, мы с Александром получили возможность объединить воедино миры смертных и бессмертных.
Кроме того, я начала заниматься тем, на что раньше у меня не было возможности, то есть обустраивать особняк как собственный дом. А почему бы и нет? В свое время, совсем девчонкой, я лазила в заброшенный дом без спросу, через подвальное окошко, а теперь находилась там по приглашению, имела возможность беспрепятственно расхаживать по потрескавшимся ступенькам крыльца, входить и выходить в скрипучую заднюю дверь, всегда открытую для меня.
Никогда в жизни я не была так счастлива.
Я преображала особняк в загородный замок, в котором была средневековой королевой, а Александр — моим очаровательным королем. Вместо того чтобы проводить лето в крохотной комнатушке, я неожиданно получила в полное распоряжение настоящие дворцовые палаты. Драная занавеска в спальне Александра была заменена новой, с черными кружевами. К старинным канделябрам, в незапамятные времена привезенным его бабушкой из Румынии, я добавила еще несколько, купив их на распродаже. В металлических вазах появились черные розы, ароматические свечи курились лавандой, повсюду были рассыпаны розовые лепестки.
|
|
|
Джеймсон, дворецкий Александра, похоже, не имел ничего против. Более того, кажется, ему даже нравилось видеть следы женского — в моем случае девического — присутствия в запущенной усадьбе.
Похоже было даже на то, что и сам особняк радовался моему появлению. Неровные доски пола теперь особенно выразительно скрипели под моими ногами. Они словно приветствовали меня. Ветер на чердаке завывал громче, чем мне это помнилось, фундамент дружелюбно потрескивал, а эхо, гулявшее по дому, сделалось куда более гулким. Огромное здание подмигивало мне мерцающими свечами и поблескивало паутинками.
На протяжении дня я нежилась в холодных, как у трупа, руках Александра. Мы в обнимку лежали в его гробу, а вечерами торчали под тяжелую музыку или смотрели полуночное шоу.
Стерлинг предоставил мне отличное место для хранения всяких мелочей. В пяти выдвижных ящиках потрескавшегося дубового бюро с круглыми стеклянными ручками он хранил свою одежду. Средний из них Александр освободил специально для того, чтобы я могла наполнить его, чем мне заблагорассудится. Одна стеклянная ручка треснула, поэтому возлюбленный поменял ее на деревянную, вырезанную в форме ворона. Там даже замок имелся. Сначала я думала, что это только для виду, но при ближайшем рассмотрении он оказался настоящим.
У нас дома в моей спальне царил настоящий хаос. Одежда, журналы, средства для ухода за волосами валялись как попало и где попало. Зато здесь, в моем ящике комода, древнего, как сам Дракула, царил образцовый порядок. В нем лежали пара чулок, мой балахон с капюшоном, несколько футболок и саше в форме летучей мыши. Александр вообще оказывал на меня сильное положительное воздействие.
Я нередко испытывала зависть к вещам, хранившимся в этом ящике. Ведь они имели право называть особняк своим домом, тогда как мне приходилось постоянно возвращаться под родительский кров, на Занудвилль-драйв.
|
|
|
В особняке я ухитрилась даже заняться выпечкой, делала печенье в виде привидений, маленькие кексы в шляпах ведьм и тому подобные лакомства. Во мне обнаруживались такие стороны, о существовании которых я даже не подозревала.
Родители были довольны, поскольку я приходила домой обедать и никогда не задерживалась позже полуночи. Они видели, что настроение у меня бодрое, и радовались тому, что уж это лето я точно не проведу в своей комнате.
Александр тоже казался счастливым и воодушевленным. Если мы по вечерам не совершали прогулки по кладбищу, то он писал пейзажи и мои портреты, создавая одно произведение за другим. Среди них было много жизнерадостных изображений городских окрестностей, где мы с ним бывали, — гольф-клуб, наша школа, дубовый парк, закусочная Хэтси, качели в Эванс-парке, историческая библиотека. Все эти картины были яркими, живыми, прочувствованными. Они отражали доброе отношение Александра к городу. Мне было приятно, что возлюбленный действительно нашел здесь свой дом.
Оба мы ведать не ведали, что неожиданное письмо вот-вот все это изменит.
Александр взял меня за руку, и мы двинулись по подъездной дорожке.
У ворот он привлек меня к себе и сказал:
— Эти последние недели просто великолепны. Все именно так, как и должно быть. Только ты и я.
— Навсегда? — спросила я, устремив на него взгляд.
Он кивнул, челка эротично упала ему на глаза. Я чувствовала, что любимый как никогда доволен жизнью. Он одарил меня долгим поцелуем, от которого замирало сердце и подгибались колени.
Когда мы наконец оторвались друг от друга, свет уличного фонаря, отразившийся от чего-то, упал на почтовый ящик, и стало видно, что его флажок поднят.
— Неужели тебе доставляют почту по ночам? А я-то думала, что об истинной природе Александра Стерлинга известно только мне.
Возлюбленный тоже был озадачен.
— Джеймсон очень аккуратен. Он всегда забирает почту сразу же, как только ее приносят.
|
|
|
— Она появляется не позже полудня, — сказала я. — Наверное, это срочное письмо.
— Заберу его потом, — заявил Александр, пожал плечами и обнял меня. — Сначала провожу тебя домой.
— И не думай, — возразила я, прежде чем он успел меня увести. — А вдруг это приглашение на вечеринку или извещение о том, что ты выиграл поездку в Лондон?
— Скорее всего, там реклама пиццы.
— Пока не посмотрим, не узнаем, — с досадой сказала я.
Александр помедлил, затем неохотно подался к расшатанному ящику и взялся бледными пальцами за крышку, смоченную дождевыми каплями.
— Странно, дождя вроде бы не было, — удивилась я.
— Давай доставай ты, — предложил Александр, откинув металлическую крышку.
Я заглянула в ржавый, темный, как могила, почтовый ящик, ожидая обнаружить что-нибудь вроде отсеченной кисти, сжимающей письмо. Почему нет? Это ведь вампирский ящик! Но я ничего не увидела.
— Эй, ты что, боишься? Не укусит! — принялся поддразнивать меня Александр. — Другое дело я. Я могу!
— Обещаешь?
Я захихикала, и тут мне на голову упало еще несколько дождевых капель. Воображая, что меня может цапнуть птичка, устроившая внутри гнездо, или полевая мышка, ищущая, чем бы перекусить, я глубоко вздохнула и запустила пальцы, ногти на которых были покрыты облупившимся черным лаком, в темные недра почтового ящика. Я нащупала лишь паутину, сунула руку глубже, так, что уж и обшлага нельзя было разглядеть, и тут нашарила что-то твердое.
— Это точно не бандероль, — сообщила я, вытащив черный почтовый конверт обычного размера и повернув его к свету, чтобы рассмотреть.
Выглядел он странно. Начать с того, что на нем не было никаких штампов, даже марки. Кто знает, вдруг я и не ошиблась насчет крылатого и клыкастого почтальона? На конверте каллиграфическим почерком было написано серебряными буквами: «Мистеру Александру Стерлингу».
Когда я передала письмо моему вампиру, несколько капель упали на конверт, и буква «А» начала расплываться.
— Похоже, что домой я тебя повезу на машине, — заметил Александр и вздохнул.
Он сунул конверт в карман куртки, взял меня за руку, и мы припустили по длинной дорожке обратно к особняку.
Я стояла в фойе великолепного здания, пропитанного ароматом лаванды. Со стены на меня взирал мой собственный портрет, заменивший одну из тех картин, которые висели здесь раньше.
— Обратного адреса нет, — заметила я, поправляя волосы.
— Я узнал почерк.
— Правда? И от кого оно? От давно покинутой подружки?
— Нет.
— Точно?
— Точно.
— Готова поспорить, ты получаешь миллионы любовных писем от бывших подружек.
|
|
|
Александр положил конверт на столик.
— Подожди здесь, я попрошу у Джеймсона ключи от машины.
— Когда ты собираешься распечатать конверт?
— Со временем.
Александр явно не проявлял особой заинтересованности, а вот я — наоборот.
— Сознавайся, от кого оно, — потребовала я, схватив письмо. — А то сама открою.
— Оно от моих родителей — ответил Александр, чуть помедлив.
— Правда? — удивилась я.
Отец и мать моего возлюбленного покинули Занудвилль невесть когда, и сам он о них заговаривал крайне редко. Я почти забыла, что они вообще существуют.
— Ну, давай открывай, — заявила я, снова сунув ему письмо. — Может быть, они тебе чек прислали?
Александр взял со стола нож для бумаг, сделанный из белого золота, и аккуратно вскрыл черный конверт с кровавой каймой. Даже в этом он выгодно отличался от меня. Я-то всегда на дикий манер рвала почтовые упаковки руками.
Чека внутри не оказалось. Там не было даже румынских леев.
Александр начал читать письмо про себя.
— Что там написано? — спросила я, крутясь вокруг и пытаясь заглянуть в текст.
Но мне удалось углядеть лишь затейливую виньетку да какую-то надпись, разобрать которую я не смогла.
— Ну что там, что? — не терпелось узнать мне.
Вместо ответа Александр засунул письмо в конверт, положил его на стол и сказал:
— Сейчас я отвезу тебя домой.
— Что там написано?
Этот вопрос прозвучал уже в третий раз.
— Да так, ничего.
— Родители прислали тебе письмо, а там ничего нет?
— Ну…
— Надеюсь, все в порядке?
— Да.
— Что-то по тебе не похоже.
Потом я подумала, что письмо могло пробудить в возлюбленном тоску по дому. Все-таки ему приходилось жить в огромном, почти пустом старом доме, с одним лишь чудным дворецким вместо родителей.
— Понимаю, что тебе их недостает, и надеюсь, что ты скоро с ними увидишься.
— Это точно, — заявил он. — Они прибывают завтра.
— Неужели? — изумилась я.
— Да. Это значит, что грядут перемены.
Я огляделась по сторонам. Мы чувствовали себя подростками, устроившими разгульную вечеринку и вдруг узнавшими, что родители неожиданно возвращаются домой.
— Что, объятиям в гробу приходит конец?
Александр неохотно кивнул.
— Мои украшения и вещи придется убрать из ящика?
— Похоже на то.
Когда Александр закрывал за нами дверь, я успела уловить взглядом последний отблеск лепестков черной розы, которыми был усыпан стол в холле. Да, мой портрет теперь, скорее всего, будет отправлен куда подальше, а старые картины вернутся на свои исконные места. Ароматические свечи, наверное, тоже перестанут куриться.
Одно можно было сказать со всей определенностью. На сей раз наводить порядок в особняке придется не Джеймсону, а самому Александру.
|
|
|
