Указатель литературных работ и источников 25 глава

Володя в бытность свою в Уфе написал Филиппову язвительное письмо по поводу того, что тот по­местил его статью в таком

418________________________________ ПРИЛОЖЕНИЯ

искаженном виде. Уже после Володиного отъезда от Филиппова пришло письмо, в котором он старается замять дело: «Милостивый государь, представляется случай поправить дело, посылаю Вам рукопись ста­тьи Скворцова, чтобы Вы могли на нее ответить. Убедительно прошу принять во внимание цензурные условия и быть кратким». Таким образом он хотел любезностью — посылкой статьи смягчить Володю, но через два дня передумал и прислал второе письмо, уже не для передачи В. И., как раньше, а для пере­дачи г-ну Ульянову. Письмо уже по одной внешности должно обозначать пренебрежение: ободранные поллиста бумаги, письмо напечатано на ремингтоне и по печатному сделаны поправки. Письмо глупо ругательное, видно, человек не понимает, что говорит. Я ему написала, что оба письма получила, но пе­реслать их сейчас Володе не могу, т. к. не знаю его адреса, тотчас же перешлю, как узнаю; рукопись же возвращаю, ибо, если пересылать ее за границу, выйдет большая задержка в напечатании статьи, а это вряд ли будет приятно автору. Володя, вероятно, не захотел бы воспользоваться любезностью этого дур­ня. Статья Скворцова тоже архиругательная. Те же никчемные цитаты из Маркса и полное непонимание противника. С таким субъектом и полемизировать не интересно. Не знаю, станет ли Володя отвечать ему.

На другой день после Володиного отъезда к нам заходила Марья Андреевна. Она очень милая и страшно любезна. Мне даже совестно стало: я совсем не умею быть любезной. Хотела было проявить свою любезность, предложить ей помочь варить варенье, но вовремя вспомнила, что я никогда варенья не варила и потому могу наварить бог знает чего... Они будут всю зиму жить на хуторе... Ну, до свида­ния. Крепко целую Вас и Анюту, а Маняше напишу немного.

Ваша Надя

Написано 26 июля 1900 г. Послано из Уфы в Подольск

Впервые напечатано в 1929 г. Печатается по рукописи

в журнале «Пролетарская Революция» №11

Письмо не сохранилось. Статья В. И. Ленина «Некритическая критика (По поводу статьи г-на П. Скворцова «Товарный фетишизм» в № 12 «Научного Обозрения» за 1899 г.)» (см. Сочинения, 5 изд., том 3,стр. 611— 636). Ред.

М. А. Грачевская — двоюродная сестра В. И. Ленина по линии матери. Ред.

ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ___________________________ 419

22 M. И. УЛЬЯНОВОЙ

26-го июля.

Спасибо, дорогая Маняша, за книжки, и за карточку — это, верно, твоих рук дело, — и за приписку на Володином письме. Я давно собиралась писать, но все откладывала да откладывала. Как вы все пожи­ваете? я давно уж, целую вечность ничего о вас не знаю. Когда вы думаете перебираться в город, какие у тебя планы на эту зиму. Когда я получила письмо от Володи, где он писал, что вместе с ним приедет Ма­рья Александровна и Анюта, я очень обрадовалась и все думала, как поговорю с Анютой и о том и о дру­гом. Хотелось поговорить о многом. Но когда они приехали, я чего-то совсем растерялась и растеряла все мысли, а тут еще эти посторонние гости. На поверку вышло, что я ни разу как следует не поговорила, а теперь когда еще увижу. Ну, ладно, там видно будет, мне всего-то осталось в Уфе?V₂ месяцев — время скоро пройдет. Раздобыла себе урок и сама беру уроки немецкого языка. Разыскала немца-берлинца — еле он согласился разговаривать со мной два раза в неделю. Пока разговаривали один раз, немец болтли­вый и, пожалуй, толк будет. Кроме того, принялась за чтение глупейших немецких романов и так ушла в немецкий язык, что нигде не бываю, да и людобоязнь на меня напала, никуда не тянет. Ну, прощай, крепко обнимаю.

Н. Ульянова

P. S. Говорил ли Володя, что к тебе заедет отсюда одна барышня, племянница его старой знакомой, расскажи ей все, что сможешь, про занятия в Брюссельском университете.

Написано 26 июля 1900 г. Послано из Уфы в Подольск

Впервые напечатано в 1931 г. Печатается по рукописи

в сборнике: В. И. Ленин. «Письма к родным»

420________________________________ ПРИЛОЖЕНИЯ

23 M. А. УЛЬЯНОВОЙ

Подольск (Московской губ.). Дом Кедровой. ЕВБ Марье Александровне Ульяновой

26-го августа.

Дорогая Марья Александровна!

Я опять давно не писала Вам, но приходится все писать о себе, а это так скучно. Ну, все же напишу. Здорова я совершенно, мама тоже здорова. Вот уже три недели, как мы перебрались на новую квартиру. Эта квартира очень удобна: две комнатки и кухня, сад под окнами, внизу, отделана заново, хозяева хо­рошие. Мы раньше жили в этой квартире, но теперь она имеет совсем другой вид. Наш адрес: Приют­ская ул., д. Куликовой. Вообще устроились, по-видимому, окончательно. Я теперь порядком занята: лет­ний урок не кончился еще, а зимние уже начались. На зиму у меня останется 2 урока, оба довольно при­ятные и оплачиваются ничего себе (62 р.). Уходить на них будет часов шесть в день. Так как я люблю заниматься, то это ничего, неутомительно. Одно плохо — уфимская грязь, прямо тонешь в грязи, и вече­ром, когда по расписанию должна быть луна и потому улицы не освещаются, того и гляди попадешь в канаву, а один урок вечерний. По праздникам беру уроки немецкого языка у отличного немца. Дела было пошли ничего себе, но последнее время у нас такая сутолока, что вот уже вторую неделю не удается взять книги в руки. Потому немецким я совсем не занималась, и это досадно мне очень. Вот Володя жа­луется на сутолоку парижской жизни, ну так то Париж, оно так уж в порядке вещей, а уж когда в Уфе сутолочно — так это ни на что не похоже. Теперь, положим, время такое, кто уезжает, кто приезжает, кто проезжает. Проезжие рассказывают, что Зина очень скучает, что она за последнее время очень измени­лась, осунулась как-то и побледнела. Рассказывали также, что Мих. Алекс, очень плохо живется в мате­риальном отношении, что О. А. долго не могла найти уроков. Мих. Ал. назначен в Красноярский полк, и этот полк должен был выступить (теперь уже выступил) в поход. Сибиряки ленивы писать, и я мало о них чего знаю. Впрочем, и сама отчасти виновата. В Уфу собирается переехать Лидя, подала прошение, не знаю, удастся ли ей перевестись, а очень хотелось бы повидать ее

ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ___________________________ 421

перед отъездом отсюда. Володя пишет совсем редко и дал мне, очевидно, неверный адрес, ибо моих пи­сем он, по-видимому, не получил. Теперь пишу ему на Париж. Не знаю, куда послать ему книжку, кото­рую он просит выслать — «Жизнь». В конце концов пришлю ее, верно, вам, может он дал вам свой позд­нейший адрес. Из его последнего письма я заключила, что он из Парижа уехал, но куда не пишет. Вместе с «Жизнью» верну Маняше ее французскую книжку. Она писала, что ей надо ее отдать в сентябре. Кста­ти, Анюта брала на дорогу Горького, владелица его спрашивает с меня эту книгу, так что, если не очень хлопотно, перешлите ее. У Маняши прошу извинения, что не пишу ей отдельно, пришлось бы повто­ряться. Как поживаете? здоровы ли? надолго ли уехала Анюта? пришел ли ответ из Питера относительно поступления Дм. И. в университет? Скоро ли переберетесь в Москву? Ну, до свидания. Крепко, крепко целую Вас и Маняшу. Мама шлет всем привет.

Ваша Надя

P. S. Сейчас сделала открытие, что у меня вовсе и нет того номера «Жизни», о котором писал Володя, следовательно, пришлю только французскую книгу.

Написано 26 августа 1900 г. Послано из Уфы

Впервые напечатано в 1931 г. Печатается по рукописи

в сборнике: В. И. Ленин. «Письма кродным»

24 М. И. УЛЬЯНОВОЙ

Подольск (Московской губ.). Дом Кедровой. ЕВБ Марье Ильиничне Ульяновой

11ЯХ.

Наши письма, должно быть, разошлись, дорогая Маняша. Я писала Марье Александровне в конце ав­густа и там наиподробнейшим образом расписала свое житье-бытье. Французскую книжку хотела по­слать с барышней, которая должна была заехать к тебе, но оказалось, что эта барышня нашла уже себе попутчицу в Париж, едет она, кажется, так себе, для развлечения, насчет занятий помышляет мало, и в Подольск заехать не может. Потому книжку послала по почте, но отправляла

422________________________________ ПРИЛОЖЕНИЯ

не сама и второпях забыла написать «заказная», и мне ее отправили простой бандеролью. Боюсь, что книга пропадет. Напиши, пожалуйста, получила ли. Да, о книжках. В бытность свою здесь Володя посу­лился одному знакомому послать «Развитие капитализма» и забыл, теперь просит сделать это. Во избе­жание лишней пересылки пошли, пожалуйста, один экземпляр «Развития капитализма» прямо по такому адресу: Бирск (Уфимской губ.), Павлу Федоровичу Савинову*. Кажется, больше дел нет. Добился ли чего Дм. Ил.? Когда вы перебираетесь в Москву? Все ли здоровы? Когда вернется Аня?

Мы живем по-старому. Обе здоровы. Я вожусь с уроками, учу всяческим наукам, даже латыни обу­чаю, публика по-прежнему толчется зря, немецким языком занимаюсь, но времени маловато что-то. Все же заниматься с немцем куда как удобнее, чем одной. Володя пишет редко и очень мало о себе, жалуется на сутолоку. Ольга Александровна в Уфу не приедет, т. к. устроилась в Красноярске, а Михаил Алексан­дрович попал в действующую армию. Зина рвется в Россию, пишет не очень обстоятельно. На днях под­жидаю одного возвращающегося товарища, он бы должен был проехать уже давно, но схватил перед отъездом дизентерию и все еще плохо поправляется.

У нас в Уфе такая непролазная грязь, какой я отроду никогда не видала, и все дождь, дождь... Мер­зость одна.

Ну, прощай, крепко тебя целую, тебя и Марью Александровну. Мама шлет привет.

Надя

Написано 11 сентября 1900 г. Послано из Уфы

Впервые напечатано в 1931 г.

в сборнике: Печатается по рукописи

В. И. Ленин. «Письма к родным»

25 М. А. УЛЬЯНОВОЙ

Москва. Бахметьевская ул., д. Шаронова. ЕВБ Марье Александровне Ульяновой

1/Х. 00.

Дорогая Марья Александровна, я уже давно получила Манино письмо, но, по обыкновению, как-то затолкалась. Вы,

Ссыльный до делу петербургского «Союза борьбы». Ред.

ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ___________________________ 423

вероятно, давно уже переехали в Москву. Как Вы поживаете? здоровы ли? Уехал ли Д. И. в Юрьев? Ско­ро ли кончится дело Маняши?* От Анюты я получила как-то письмо и ответила тотчас же, но мои письма доходят не всегда вовремя, да и Володины я иногда получаю не в том порядке, как они писаны. Хотя Володя пишет теперь и не очень редко, но я все же как-то очень мало знаю о том, как он там живет; знаю, что поступил на курсы английского языка, что не может никак войти в колею... Вон Зина с мужем корят меня за то, что мало пишу о Володе, но что же я напишу-то им? Володя ведь совсем не умеет пи­сать о своей внешней жизни. Пусть уж сам напишет им. Они и не думают еще двигаться в Россию и ни­чего в этом направлении даже не предпринимают, а не мешало бы. Скоро 11-ое марта и даже Зина будет вольный казак. Пять месяцев и 11 дней, уж не знаю, много ли это или мало. Не знаю, удастся ли выехать из Уфы 11-го с утренним поездом, как я давно собираюсь. Впрочем, в самой-то Уфе, кроме грязи, ничего плохого нет, я давно уже стала патриоткой уфимской. Мы уже окончательно устроились — по-провинциальному — хорошая квартира, хорошо питаемся и т. п., одним словом, несколько приспособи­лись к провинциальной жизни. Время идет, как заведенная машина, у меня два урока с славными ребя­тишками. Я, вообще-то говоря, очень люблю заниматься с детьми, а сейчас-то и дети еще славные, в осо­бенности одна крохотная девчурка. Я даю уроки тут у одного купца-миллионера, обучаю его многочис­ленное потомство (5 штук). У них нравы строгие — купеческие, и мне, собственно, нравится, как ведутся дети. Их не рядят, игрушек у них почти нет, нянек нет, пользуются большой свободой, маленькие целый день на улице, ребята сами чистят себе сапоги, прибирают комнаты (даже стирают), вообще ни барства, ни баловства нет. Учатся очень охотно, и старшие, и младшие. Так вот младшая девчурка (7 лет) ужасно милая, с прелестным характером, умненькая, хорошенькая и такая усердная и внимательная ученица, что страх. Ей каждый день «ужасная охота» и читать, и писать, и считать. А чуть что поинтереснее, глазенки так и блестят. Она теперь постоянно поджидает меня на лестнице и докладывает все события их

M. И. Ульянова была арестована 30 сентября 1899 г. и выслана в Нижний Новгород до окончания следствия. В конце декабря того же года вернулась в Москву. Ред.

424________________________________ ПРИЛОЖЕНИЯ

детской жизни. Одним словом, эта маленькая девчурка совсем полонила меня. Бывают же такие славные ребята! Веселая она, хохотуша ужасная и вовсе не дрессированная (сморкается иногда в подол). Мальчик тоже славный, но в другом роде. Вообще я, по обыкновению, увлекаюсь своими учениками и ученицами, жаль только, что времени уроки эти едят очень много, глупо распределены. Поступила я тут на курсы французского языка (скоро откроются и немецкие). 3 раза в неделю по 1 ч. — 6 р. в месяц, курсы разго­ворные, и я пока очень довольна. Я в старшей группе, нас там четверо. Француз — опытный преподава­тель и ведет урок очень живо, только ученики вяловаты. Только жаль книг у меня французских никаких совсем нет, а француз дает читать газеты от июня месяца или журналы без начала и конца. Нет ли у Ма-няши (вероятно, есть) французской беллетристики или вообще французских книг, тут у нас все безъя­зычные, так что я с своим полузнанием языков считаюсь специалисткой по этой части, и книг иностран­ных трудненько достать. К немцу тоже хожу и пишу ему сочинения по 10 страниц, но занимаемся мы раз в неделю и для практики этого очень мало. Сама читаю немецкую беллетристику, но до сих пор по-немецки мне труднее говорить, чем по-французски. Вот так и проходит день до 8 ч. вечера, ну а вечером редко что удается сделать, редкий вечер, чтобы кто-нибудь не зашел. Вот наиподробнейшее описание моего времяпрепровождения. Мамочка Вам очень кланяется, а я крепко целую. Маняше не пишу отдель­но, пришлось бы повторять то же самое, просто-напросто обнимаю ее. Вот. Всего хорошего.

Ваша Надя

Послано из Уфы

Впервые напечатано в 1931 г.

в сборнике · Печатается по рукописи

В. И. Ленин. «Письма к родным»

26 М. А. УЛЬЯНОВОЙ

8-го ноября.

Дорогая Марья Александровна, я уже несколько дней получила Ваше письмо, а вчера получила пись­мо Маняши с вырезками, большое спасибо, я уже их прочла.

ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ____________________________ 425

Я недавно писала Вам, наши письма, по обыкновению, разошлись. Я здорова теперь, а мамочка все прихварывает, то сердцебиение, то простужается. Квартира у нас теперь очень хорошая, даже с форте­пиано. Одна наша знакомая хорошо поет, и у нас теперь по вечерам часто музыка, правда, несколько странненькая, инструмент хрипит, свистит, стучит, но все же музыка. Маму гости утомляют, да и я охот­но бы согласилась, чтобы они бывали реже; одно только — в 9 ч. приходишь домой уже настолько уста­лая, что много все равно не наделаешь.

На днях получила от Володи письма, одно шло 2¹/₂ недели, другое — 2. Ужасно долго письма идут. Володя советует мне призаняться английским языком, но я вряд ли последую его совету. Теперь сгово­рилась с немцем заниматься 3 раза в неделю, дело пойдет лучше. Я заразилась, видно, Володиной idée fixe — хочется одолеть языки во что бы то ни стало. Сейчас, кроме уроков и занятий языками, у меня еще есть работа, весной расскажу обстоятельно какая. До марта только 4 месяца осталось, а там и к Вам, а потом к Володе. Сейчас-то я не даю себе воли размышлять на эту тему, а то время уж очень долго по­тянется.

Не знаю, как сделать, чтобы попасть весной в Москву, раньше-то, пожалуй, прошение подавать не­удобно будет. Ну, да что в самом деле вперед загадывать. До весны далеко, у нас теперь зима, хорошая крепкая зима. Желаю, чтобы у Вас скорее шло время до рождества, а на рождестве...

Написано 8 ноября 1900 г. Послано из Уфы в Москву

Впервые напечатано в 1931 г. Печатается по рукописи

в сборнике: В. И. Ленин. «Письма к родным»

27 М. И. УЛЬЯНОВОЙ

Москва. Бахметьевская ул., д. Шаронова. ЕВБ Марье Ильиничне Ульяновой

2-го декабря.

Дорогая Маняша! большое спасибо за альбом, прости за хлопоты, которые были связаны с его пере­сылкой, спасибо также

Конец письма не сохранился. Ред.

426________________________________ ПРИЛОЖЕНИЯ

за заботу о том, чтобы у меня были французские книжки. Я еще и с старыми не справилась, читаю страшно мало. Прекрасно знаю, что без чтения языком никогда не овладеешь, да все времени нет. Как я иногда завидую вашей уединенной жизни! С таким наслаждением посидела бы вечерок за книгой, но этого никогда не удается. Толкотня, толкотня и толкотня! Уж, кажется, в Уфе можно было бы этого из­бегнуть. Не знаю, отчего это происходит, я, кажется, не так уж общительна. Правда, застенчивость у ме­ня прошла, иногда только, совершенно неожиданно, вдруг найдет на меня прилив самой дикой застенчи­вости — не могу слова выговорить, по теперь это бывает редко и скоро проходит, а прежде бывала беда. Поэтому я так тебя понимаю, когда ты пишешь про свою застенчивость. Я знаю, какое это мучительное чувство и как от него трудно отделаться...

У меня к тебе опять просьба. Володя просил написать Филиппову о рукописях и гонораре за статью Скворцова. О рукописях я пишу сегодня, о гонораре же надо написать Сойкину, точно обозначив число страниц. У меня нет под рукой «Научного Обозрения», и я не могу высчитать точно число страниц, а главное, боюсь, что выйдет какая-нибудь задержка с высылкой денег, а я тем временем уеду из Уфы, так чтобы не вышло какой-нибудь путаницы. А то, может и то быть, что Филиппов уже послал деньги в Мо­скву, тогда выйдет неловкость. Потому напиши Сойкину от имени Володи, чтобы он деньги выслал тебе. Думаю, что лучше это сделать до Нового года.

Чем это ты хворала? Что у тебя было, инфлюэнца? Надеюсь, теперь ты совсем уже поправилась... Да? А Марья Александровна здорова ли? ты что-то про нее ничего не написала. Что ты поделываешь? Что читаешь?

Если ты не уедешь к тому времени за границу, то в марте месяце мы увидимся. Осталось только 3V₂ месяца, в сущности, не так уж много. Знаешь, меня иногда берет сомнение, дадут ли мне без Володи за­граничный паспорт, может, нужно будет его согласие. Не знаешь ли, когда Анюте выдавали паспорт, требовалось ли согласие Марка Тимофеевича. Вообще по мере приближения марта меня начинает брать тревога, не вышло бы каких задержек. Правда, Володины письма теперь стали гораздо спокойнее, и он пишет, что здоров совершенно, но не мешало бы все же этим трем месяцам проходить скорее.

ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ____________________________ 427

Сибиряки пишут редко, а от проезжих я знаю только, что Глеб похудел, а Зина потолстела. Маловато. Ну, до свидания. Крепко тебя обнимаю и целую. Марью Александровну тоже крепко, крепко целую. Мама шлет свой привет.

Твоя Н. Ульянова

Написано 2 декабря 1900 г. Послано из Уфы

Впервые напечатано в 1931 г. Печатается по рукописи

в сборнике: В. И. Ленин. «Письма к родным»

28 М. А. и М. И. УЛЬЯНОВЫМ

22-го декабря.

Дорогие мои Марья Александровна и Маняша, чего-то я давно не писала вам. Сегодня у меня какое-то предпраздничное состояние, и я провожу день совсем необыкновенно. Занятий у меня не будет 2 не­дели, вчера была на уроке последний раз, француз также уехал на праздники, и я, что называется, — вольный казак. Сегодня начала с того, что подняла уборку, а затем принялась за письма да за оканчива­ние всяких неоконченных дел. Хотела написать к празднику, да как-то замоталась, это письмо придет, верно, уже к Новому году, принимая во внимание праздничное время да заносы. Поздравляю вас, мои дорогие, с Новым годом, крепко целую, желаю здоровья и всего, всего хорошего. Надеюсь в этом году основательно повидать вас. Мама также шлет свои поздравления. Холод у нас «серьезный», градусов 30 каждый день бывает, а иногда к морозу присоединяется и буран. Я щеголяю в маминой шубе и валенках, а мама совсем не выходит — у ней дух от холода захватывает. Из-за этих буранов почта сильно запазды­вает.

Как вы проводите праздники? Приехал ли Дм. И.? Да, вот что. Как Анютин адрес? Я ей как-то давно писала на Володин адрес, не знаю, получила ли она мое письмо. Хочется написать ей, да не знаю куда. Да и Ольга Александровна, от которой я получила недавно письмо, спрашивает о том же. Какая досада, Маняша милая, что тебя не пустили за границу, а я уже успела позавидовать тебе. Может, поедем вместе. Я пока стараюсь

428________________________________ ПРИЛОЖЕНИЯ

не думать о весне и о своей поездке, а то зря мысли разбегаются. Вчера надо мной сильно посмеялись, я стала сердито проповедовать необходимость уравновешенности и до того разозлилась, что блестяще до­казала отсутствие оной у меня. На беду мои знакомые страшно все нервные люди, люди «настроений»; ну, уж раз нервы гуляют, что поделаешь, только зачем же распускаться-то, терпеть этого не могу.

Ольга Александровна пишет, что живется им плохо, она живет в Красноярске, т. к. при ней Михаил Александрович пользуется некоторыми льготами. У ней есть урочишко, плохонький, думает найти еще. М. А. страшно устает на службе и томится бездельем и солдатчиной. Все сибиряки пишут усердно, за исключением таежников и омцев, которые бессовестно молчат. Глеб, говорят, истомился совсем на службе, удивляюсь все же, что они там торчат. Мы живем на большой дороге, и у нас постоянно бывают проезжие, которые вносят немало разнообразия в нашу жизнь. Недавно как-то был один минусинский знакомый, которого пускали на месяц повидаться с матерью. Кстати, ты, Маняша, спрашивала меня об О., что она за человек. Лично я ее мало знаю, но слышала про нее много хорошего. Я собиралась посы­лать с ней письмо, но, во-первых, она ехала не прямо, а во-вторых, у меня тогда была инфлюэнца и я плохо соображала. Думала, она познакомится с Анютой. Ну вот, наболтала с 3 короба. Занятия мои язы­ками что-то плохо подвигаются, не способна я к языкам-то. Ну, до свидания. Еще раз крепко обнимаю и целую, М. Т. и Д. И. шлю свой привет.

Ваша Надя

Перевод Каутского сейчас не тут, он был отослан на время в Астрахань, его скоро пришлют, но Во­лодя просил переслать ему, не знаю только, он принял такой трепаный вид, что неудобно и пересылать-то.

Написано 22 декабря 1900 г. Послано из Уфы в Москву

Впервые напечатано в 1931 г. Печатается по рукописи

в сборнике: В. И. Ленин. «Письма к родным»

Речь идет о Г. И. Окуловой. Ред.

Речь идет о рукописном переводе В. И. Ленина книги К. Каутского «Bernstein und das sozialdemokratische Programm. Eine Antikritik». Stuttgart, 1899. Ред.

ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ____________________________ 429

1901 г.

29 М. И. УЛЬЯНОВОЙ

2/11.

Дорогая Маняша!

Не отвечала тебе до сих пор на твое предыдущее письмо, ибо по получении его написала в Астрахань с просьбой выслать поскорее Антикритику, до сих пор не получила еще ответа, жду на днях. Пока затре­буй перевод с Филиппова, я ему писала раз но поручению Володи, чтобы он выслал все Володины руко­писи на твое имя. Верно, не присылал?

Что-то я совсем было запустила переписку, но сейчас в очень мирном настроении и потому склонна болтать, хотя, собственно говоря, не о чем, у нас все по-старому, разве вот солнце светит как-то радост­но, по-весеннему, а я о весне мечтаю, нет-нет, и возвращаюсь к мысли: полтора месяца, а там... там я во­все поглупею от радости, особенно, когда допутешествую до Володи. Сейчас по-настоящему скучать-то некогда, работы всяческой много, впору к сроку все сделать, а я иногда непростительно, непростительно лентяйничаю. Стало тянуть на улицу, иногда вместо того, чтобы за работу сесть, отправляюсь бродить по улицам, а то как-то с утра за чтение романа взялась. Хоть и тощища в этой Уфе смертная, зато здоровьем запастись можно, вот я, например, за последнее время стала так толста, что страсть. Вот мамочка этим похвалиться не может, частенько прихварывает. Она уже готовится к отъезду, что-то шьет и дни считает. Знаешь, после Уфы изымают только Москву и Питер. По крайней мере, три таких случая было. Впрочем, и то надо сказать, что народ — ужасный неподвига: остаются в Уфе, ибо заработок хороший, а то пере­кочевывают в Самару. Ну, что в Самаре хорошего!

Читаю, ох, как мало! Только Бердяева и прочла за это время. Языки, ох, как плохо двигаются. На кур­сы французского языка с рождества не хожу, ибо наша группа разбежалась, а с одной со мной француз стал заниматься очень небрежно. Немецкие уроки беру изредка, успехи — смотря по настроению, иногда болтаю ничего себе, а иногда такие лапти плету. Сейчас вся наша уфимская публика присоседилась к самарской газете,

430________________________________ ПРИЛОЖЕНИЯ

литературит там, ну и я тоже. Так как дело для меня мало привьганое, то и доставляет мне хлопот нема­ло. Вообще я в этом году попытки делаю к литературе пристроиться, пристроиться отчасти удается, но беда в том, что не удается мне писать так, как хотелось бы, и я прямо-таки ненавижу свои писания. Ну, вот. Что же ты ничего о себе-то не пишешь? Как поживаешь? когда же дело твое наконец кончится? Прощай, вернее, до свидания! Крепко целую. Марью Александровну крепко обнимаю, крепко целую и жду не дождусь, когда попаду к вам в Москву. Мама шлет всем свой привет. Прощай, Маняша милая, прости за неаккуратность.

Твоя Я. У.

Написано 2 февраля 1901 г. Послано из Уфы в Москву

Впервые напечатано в 1931 г.

в сборнике: Печатается по рукописи

В. И. Ленин. «Письма к родным»

30 М. И. УЛЬЯНОВОЙ

12/IL 1901.

Дорогая Маняша! спасибо большое за вырезки. Прочла я их с большим интересом. Сейчас получила повестку на посылку. Подозреваю, что это Каутский, если это так, то вышлю его тебе завтра же. Ужасно досадно, что вышла такая задержка. Не знаешь ли, нельзя ли достать «Очерки и этюды», их очень просят у меня достать, пишут — нигде нет в продаже.

Остался один месяц. Не правда ли чудесно? А когда-нибудь будет и один день! Да, все будет.

Чуть было не забыла. У мамы к тебе большая просьба. Она просит застраховать ее выигрышный би­лет, это надо сделать до 1-го марта, № серии 7328, в Уфе этого сделать нельзя, ибо в случае, если билет выйдет в тираж, это выяснится тут лишь в апреле, придется возвращаться для этого в Уфу, одним сло­вом, не стоит. Квитанцию оставь у себя. Страховка будет стоить около 3-х рублей, мама хотела посылать сейчас, но я ее убедила, что успеет отдать при свидании. Вот.

* В «Самарской Газете» № 36 от 16 февраля 1901 года была опубликована статья Н. К. Крупской «Школа и жизнь». Ред.

ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ___________________________ 431

Неужели мы разъедемся с Аней? Я очень хочу ее повидать. Напиши, когда она думает приехать. Мне надо съездить будет еще в Астрахань, так я не знаю, как мне — в Москву ехать раньше или после этого, думаю сделать это в зависимости от того, когда приедет Аня.

Ну, пока до свидания. У нас эту неделю стояла толчея непротолченная, и я так страшно рада, что кон­чились праздники.

Крепко целую и обнимаю тебя и Марью Александровну. Мамочка шлет привет.

До скорого свидания!

Твоя Надя

Ответил ли тебе что-нибудь Филиппов? Вот идол!

Послано из Уфы в Москву

Впервые напечатано в 1929 г.

в журнале Печатается по рукописи

«Пролетарская Революция» №11

31 М. А. УЛЬЯНОВОЙ

11/VL 01.

Дорогая Марья Александровна! не писала я все это время потому, что сначала надеялась на Анюту, что она распишет наше житье-бытье, а потом мама да Володя писали. Все мы здоровы, у Володи никаких признаков катара нету. Мама тоже здорова. Она находит, что жизнь у нас идет очень однообразно, по-моему, нет. Правда, мы с Володей неподвиги порядочные, я до сих пор была только в одной картинной галерее, а города почти совсем не знаю. Впрочем, это объясняется отчасти тем, что теперь лето и когда идешь гулять, то идешь не в город, а в поле. Мы живем в предместье, тут соединяются удобства большо­го города — лавки, электричка и т. п. — с близостью лона природы. Вот вчера, например, мы отлично гуляли по дороге. Чудесная дорога, обсаженная тополями, кругом поля да сады. Вдаль мы раз только ездили, но неудачно, попали под грозу и устали очень. Думаем как-нибудь поехать в горы. Анюта все советовала поселиться на лето в деревне, мама тоже думает, что это было бы лучше, но по очень многим соображениям это было бы неудобно. Поселиться далеко нельзя, т. к. Володе нужно было бы каждый день ездить в город, а это было бы очень

⇐ Предыдущая20212223242526272829Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: